Читать книгу Адлеровские записки, или В поисках леса - Эдель Кюстер - Страница 2

15 июля 2021

8:00, Краснодарский край

Утра доброго. Проснулись, что я, что маменька ужасно косыми. Глаза краснющие, рука отлёжена, дико, будто с похмелья, хочется пить, в общем, ощущение полной разобранности. Несмотря на сытный ужин лапшой быстрого приготовления (это был, будет первый и последний раз, когда это бесовское блюдо оказывается в моём теле), которая потом разбухла в желудке, есть хочется зверски.

Спала на верхней полке в первый раз в своей жизни. Сначала боялась, что свалится полка, а потом, спустя время, что я с неё. Ночью я просыпалась часто, причём из-за того, что поезд останавливался. На этих самых остановках выходили люди, всё те же курильщики или же «ночные покупатели», как я их называю. И о, боже, они, что гуси, топали сланцами, тем самым пугая и нервируя меня. А вообще я не могла заснуть – холодно и не совсем комфортно.

Чувствовала себя на полке, как покойник в парижских катакомбах. Умылась, бодрости не прибавилось. Хочется есть.

11:20, Туапсе

Приехали в Туапсе, вышли на станцию, немного прошлись. Выходили на улицу с конкретной целью – купить мороженое. Кстати, в 2014 году мы выходили тоже здесь же, ибо станция Туапсе была целью нашего маршрута. Тогда мы ездили в Джубгу.

12:05, Голубые дали-Лазаревское

Уже видим море, подглядываем в окно своих попутчиков. Потянулись станции Голубые дали (простите, я не могла упустить такого потешного названия, делающегося потешным в силу моей испорченности и фиксации на оттенках и смыслах слова, цвета «голубой»). С моей стороны – скалы, грубые, точёные, но такие притягательные, поэтому я смотрю на них. Со стороны соседей, как я уже сказала, синева моря. До одного момента, а именно крика попутчицы: «Глядите, нудисты!», ни я, ни маменька не испытывали особого желания смотреть в сторону пляжа. Мама так поторопилась, что стукнулась головой о верхнюю полку, служившую мне постелью и воображаемым подземельным альковом. Шишка есть, а нудисты остались позади. Я сказала: «Вот сдались тебе эти нудисты! У нас, вон, в Энгельсе, таких пруд пруди!». Впрочем, от желания взглянуть на людей, купающихся нагишом, не ускользнула и я. Нудистов не увидела – шарахнулась головой об ту же полку. Плюнула, и больше не смотрела и не вскакивала при крике: «О, ещё нудисты!». А ведь сколько ещё таких, как мы, порасшибалось об полку, надеясь успеть взглянуть на ценителей ровного загара и свободы? Как пить дать, эти коварные нудисты специально оккупировали пляж вдоль железной дороги, чтобы уменьшить количество людей на земле с целью обретения права на наготу не только на пляже.

Полагаю, что не нудисты не вскакивали смотреть на нудистов. Весь вагон, кроме нас, сидел спокойно. То ли мы пошляки, то ли они все нудисты и поддерживают своего «брата».

Как уже сказала, я больше не вставала смотреть на нудистов, только слушала комментарии попутчицы. Один из них достоин внимания. Картина такая: галечный пляж, широкая полоса Чёрного моря, куст, под кустом – палатка, чуть дальше лежит пара – мужчина и женщина, абсолютно голые, слева от них, на камне стоит человек в белых штанах и играет на саксофоне. Красиво жить не запретишь.

13:08, Адлер

Проехали всё, что можно было проехать, посмотрели одним глазком Мацесту, Хосту, Лоо, Сочи и так далее. Всё-таки достигли своего пункта назначения. И вот мы в Адлере.

Как вышли с вокзала, к нам сразу подскочил армянин и предложил свои услуги – такси. Торговались недолго, быстро сошлись на 500 рублей (как выяснилось позже, 500 и 1000 рублей – это самые любимые билеты банка России в здешних местах). Он предложил взять наш чемодан, который я выпросила у маменьки везти (лакейская душа требует сумок и чемодана), но я отказала в силу определённых принципов, называющихся гордостью и предубеждением. Смешно, но это его удивило и даже, как позже мне сказала маменька, обидело. На обиженных воду возят, а к чемодану я не позволю притронуться.

13:40, Адлер, гостевой дом

До местечка, где мы остановились до 21 июля, находится недалеко от вокзала. По ощущениям – 3 километра (оказалось, что 8 км), водитель такси, «Ларгуса», который он сначала забыл, где поставил его, привёз нас быстро.

Приехали, подошли к дому на улице Апрельской, на нас, находящихся в масках, смотрели, как на зачумленных. Местные сделали вывод, что мы из Москвы (впрочем, нас часто принимают за москвичей). Вскоре к нам вышел хозяин и впустил нас. Его зовут Э. Оказывается, мы, пытаясь заявить о своём приезде, разбудили его. Сиеста – дело святое.

Он проводил нас в апартаменты. В комнате есть все удобства, то есть «Esquire» можно читать везде без опасения вызвать негодование у соседей. Больше всего меня впечатлила кровать. Двуспальная, с пролёженным матрасом и лакшери-дизайном. Выступающие части, то есть каркас кровати обиты имитацией кожи крокодила; изголовье, соответственно, обито той же кожей, есть рисунок – «стёганый», на месте пуговиц – кристаллы. От этой постели так и веет развратом. Иначе как «траходром» этот предмет интерьера не назовёшь.

14:15, в окрестностях Адлера

После того, как разложили вещи, пошли исследовать окрестности, прежде всего, в поисках места, где можно поесть. Нашли, поели, но недовольны, в частности, я. Совершенно случайно набрели на столовую «Олива» (я даже специально напишу здесь название, да бы вы не попали в это место, а хозяевам было стыдно). Интерьер неплох, но в стульях, извините, в пудовых тронах, видимо, сложен весь пафос и выручка за все годы работы столовой, ибо оторвать от пола этот «стульчик» не удалось. Взяли то, что едим у себя в городе – картошку пюре и картошку по-деревенски, ягодный компот, а также горячо любимые мной котлеты по-киевски. Пюре на воде и без масла, картошка по-деревенски – совсем не по-деревенски, а котлеты, о боже, огорчили до глубины души. Нет, меня просто оскорбили этой самой котлетой! Каноничная котлета по-киевски – это котлета из куриной грудки с панировкой и особой изюминкой – зеленью и маслом в центре. При разрезании горячей котлеты сливочное масло вытекает на тарелку (а если будете сильно давить ножом, то начинка может выстрелить точно в вашего соседа или в близстоящие предметы, один раз у меня это был монитор). А в заказанной нами котлете был сыр! Самый дешёвый сыр! Как так можно было оскорбить котлету по-киевски – ума не приложу. Её делал точно злой и сумасшедший гений. Самым вкусным из всего был компот, к нему претензий нет.

Дайте мне наклейку с надписью: «Огорчило»! И снова с нас содрали 500 рублей.

Сходили до пляжа, посмотрели на море, купающихся. Пляж галечный, стоят шезлонги и бежевые зонты, звучит музыка, парни в фиолетовых футболках разносят коктейли, а те, что в голубых – собирают мзду за пользование шезлонгами и зонтами. Спуск к воде, точно овраг.

За двенадцать лет здесь всё изменилось до неузнаваемости. Джунгли с плющом, виноградными улитками, бамбуком и экзотические для саратовцев растения исчезли – всё закатали в асфальт и сровняли с землёй. Печальные чувства переполняют меня. Я люблю природу, но меня её лишили, одна отрада – горы, чьи склоны синеют на фоне безоблачного неба. Они, подпирая небосвод, и то прячась в дымке утра, то грея свои неровные вершины в муфточках облаков, манят и зовут к себе. Глядя на эти гордые громадины, я загадала желание: посетить когда-нибудь Непал и увидеть Гималаи вживую. Подобные мысли мне приходили в голову и ранее, тому способствовали просторы выдуманного Кирата и Дмитрий Комаров.

Отвлекусь от гор, хотя это мне даётся с трудом, но отдельное слово нужно сказать о местной флоре, созданной во многом требующей порядка рукой человека. Если встать спиной к границе Абхазии, то есть на пересечении улицы Рекордов и Олимпийского проспекта, то по правую руку будут цвести розовые кусты рододендронов, а также пальмы в больших каменных горшках. По левую руку – одна из чаш Имеретинского пруда в богатой опушке бамбуковых зарослей. Олимпийский проспект бежит к большому замку (отель «Богатырь»), который виден практически из любой точки Адлера, но к ботанической теме, которую я подняла, это мало относится. Наиболее цветущий и яркой улицей, утопающей в розовых, белых, желтоватых кустах вышеназванных рододендронов, является улица Старообрядческая. Здесь растут пальмы, агава, опунция (кактусы) и какие-то небольшие деревца по типу плакучей ивы. На одной из клумб стояли велосипеды, превращённые в оригинальную подставку для горшочных растений, однако, увидев нетронутые ржавчиной руль и крылья, я начала ворчать на предмет того, как можно было новые велосипеды отдать, грубо говоря, под кашпо!

Если двигаться по направлению к морю, то есть по Воскресенской улице, то можно попасть на Общинную, с которой начинается торгово-ресторанная часть Совхоза Россия. Здесь встречаются всё те же агавы, пальмы и утомлённые солнцем петушки, амаранты. Нужно сказать, что чем ближе к воде, тем скуднее растительность. У самого Имеретинского пляжа есть бамбуковые заросли и на этом всё. Настоящее раздолье для ботаника – в глубине материка, в тех местах, где мы снимаем жильё. На Апрельской улице у дворов гостевых домов растут всё те же пальмы, агавы, кислица, персик, а на параллельной ей – Листопадной, ботанический мир экзотичнее: гранат, банан, инжир, хурма, опунция. На улице Весёлой, в одном из её проулков, можно увидеть лавровые заросли. Разумеется, такая красота вызывает зависть, потому что в моих широтах, засушливых летом и промозглых зимой, ничего такого не растёт, а если и растёт, то только на подоконнике.

16:02, гостевой дом

Сходили в «Пятёрочку», местные цены на товары не то, что кусаются, а терзают, будто бунтующие в разгар Великой французской революции. Пришли в наш временный дом, варим рис. Готовить самостоятельно – лучшее, что вы можете предпринять, обороняя свой кошелёк от здешних коммерсантов.

21:14, Адлер

Ближе к ночи пошли снова на разведку, обошли микрорайон только с другого его фланга и вышли на улицу Рекордов, а с неё на Олимпийский проспект, ревущий моторами дорогих машин. Жителей Армении – тьма, ощущение, будто мы находимся не в Краснодарском крае – месте, где должны жить украинцы и русские, а в Ереване. Это звучит грубо и остро, но из песни слов не выкинешь. Во всех магазинах, кафе, пляжах и гостевых домах работают и торгуют армяне. И, бывает, скользишь взглядом по ларькам с целью не купить, а увидеть хотя бы одно неармянское лицо, а это оказывается пустым делом.

Пришли к морю. Ночь опустилась на Адлер. Если бы речь шла о моём регионе, то эта метафора обозначала приближения времени для сна, но тёмное время суток здесь – это начало новой, другой жизни. Стеклянные крыши зданий переливаются всеми цветами радуги, доносится музыка, рёв моторов и бибиканье тук-туков, скользят по чёрной воде кружки света. В солоноватом воздухе стоит запах шашлыков, алкоголя и пахлавы.

Море, шипя, бьёт волной по бугру берега, утаскивая в воду мелкие камешки.

На гребнях чёрной воды плещутся закрывшие на запреты глаза отдыхающие. Подбрасывая парней, словно игрушку, море качает, топит их ярко-зелёный матрас, а им – смех. Точно нетрезвые.

Пришли домой, укладываемся спать на новом месте. Спокойной ночи.

―