Читать книгу Очищение - Эдгар Грант - Страница 4

В Байонне вечерний рейс на Париж задержали на пару часов. В Орли приземлились ближе к полуночи. Изрядно подуставшего от перелетов Ника встречал Мерседес из Cheval Blanc, в которой он решил пожить, пока не приведет в порядок свою новую квартиру.

На ресепшен сообщили, что в течение дня пришло несколько звонков. Все номера оказались незнакомы. Отзваниваться в такой поздний час было верхом неприличия, поэтому он перенес все дела на следующий день. В номере он проверил почту и нашел сообщение от парижского офиса WikiLeaks. Звонки были оттуда. Его пытался найти журналист, с которым контактировал погибший фрилансер из Скандинавии.

Утром Ник провалялся до девяти, потом заказал завтрак в номер. Пока несли еду, перезвонил в WikiLeaks и договорился о встрече. Встретились ближе к полудню в лобби-баре отеля. Оказалось, журналист был в курсе расследования, которое вел швед, и рассчитывал, что сможет потянуть информацию об отце Шерно. Получилось как раз наоборот. Ник заявил, что дочь шефа безопасности лаборатории погибла при странных обстоятельствах и, чтобы во всем разобраться, ему самому нужно знать детали расследования. Взамен если он что-то накопает, то обязательно поделится.

Оказалось, что швед вел расследование деятельности крупной американской фармкорпорации, которая производила вакцину от ковида. Вначале его привлекли утечки от сотрудников о том, что при производстве препарата были нарушены параметры безопасности и процедура клинического тестирования. На фоне нескольких случаев тромбоэмболии и лавинообразных аллергических реакций после введения первого компонента препарата такое казалось вполне возможным. Выяснилось, что формула вакцины от SARS-CoV-2 была зарегистрирована фармкомпаний еще до того, как ВОЗ объявил о пандемии. Ник уже слышал теории о том, что ковид был создан в американских лабораториях и выпущен, чтобы свалить Трампа, обрушить экономику Китая и начать переформатирование мира от демократии к тоталитаризму, когда по щелчку правительства люди должны прятаться по норам. Если честно, в далеком Мали Нику было глубоко наплевать на измышления конспирологов. В то, что в Вашингтоне были способны на такие многоходовки, он не верил. Скорее всего, фармкомпании просто в очередной раз воспользовались случайностью с переходом коронавируса от летучих мышей к человеку или его утечкой из одной из лабораторий и разогнали пандемийный хайп, чтобы заработать очередные десятки миллиардов. Может, они и сами помогли вирусу попасть в человеческую популяцию. В этом не было ничего удивительного. Таковы законы жанра в фармбизнесе. Не напугаешь, не продашь. Поэтому эта часть рассказа журналиста не произвела впечатления.

А вот продолжение истории было достаточно интересным.

В самом начале пандемии, когда вакцин катастрофически не хватало, Евросоюз перехватил почти два миллиона доз, предназначенных для Африки. Поскольку фармкомпания нарушила график поставок в Европу, в Брюсселе приняли решение реквизировать африканскую партию. Груз шел из США в Эфиопию через порт Амстердама. Как только таможенные власти разгрузили контейнеры, в каждом из них, как по команде, сломались системы поддержания низкой температуры, и вакцина пришла в негодность. Причем система не просто сломалась, а взорвалась, да так, что вызвала нешуточный пожар. Оказалось, термоизоляционные контейнеры, в которых перевозили препарат, очень даже неплохо горят.

Власти возбудили дело, но очень быстро все списали на случайный взрыв системы охлаждения. Никого не смутило, что кондиционеры взорвались синхронно в обоих контейнерах. Никого, кроме WikiLeaks. Тут за проект взялись два независимых журналиста, спеца по расследованиям. Они начали копать и пришли к выводу, что вакцины, поставляемые в Африку, отличались от тех, что производились для Европы. Такое открытие грозило серьезным скандалом. В процессе также выяснилось, что сертификацию вакцин для Африки делала лаборатория при Минсельхозе, в которой работал отец Ника.

Почему этим занимались во Франции, а не в США, было непонятно. Тогда швед вылетел в Африку за образцами вакцины, чтобы провести исследование в независимой лаборатории в Норвегии. Там выявили незначительные отклонения в чистоте препарата, но они оказались в рамках заявленных допусков. Вакцина показала заданную эффективность от вируса SARS-CoV-2, и это было главным.

Вскоре после случая в Амстердаме похожий инцидент произошел уже в Штатах. Там губернатор Калифорнии реквизировал контейнер с вакциной, идущий в Малайзию. И опять взорвался кондиционер, и вакцина пришла в негодность. Почти сразу же – еще случай в Новом Орлеане с контейнером, идущим в Аргентину. И тоже кондиционер.

После этих случаев в WikiLeaks поняли очевидное: фармкомпания делает все, чтобы вакцины использовались только в месте назначения. Журналисты еще раз заказали анализ образцов из обеих партий в нескольких лабораториях, но везде получали один и тот же ответ: за исключением допустимых отклонений в чистоте препарата, все было в рамках обозначенных в сертификате параметров. Для более детального исследования состава вакцины нужно было провести полный биохимический анализ с разложением на компоненты. Такой могли делать далеко не везде. Поэтому журналисты решили обратиться напрямую в лабораторию, где была проведена первоначальная сертификация, то есть в лабораторию Минсельхоза Франции, где работал отец Ника.

После этого запроса и попытки контакта погиб и сам фрилансер из Швеции, и отец Сандры, к которому он обратился.

Каким боком вся эта таинственная история касалась его отца, капитан пока не знал, но чувствовал, что какая-то связь определенно есть.

После обеда Шерно проехался по магазинам и прикупил себе кое-какой гражданской одежды. Пару комплектов оставшейся со службы военной формы упаковал в чемодан и отвез на квартиру. Затем вернулся в отель, переоделся, оставил свой смарт в номере, чтобы его нельзя было отследить по геолокации, и отправился на Лионский вокзал. По его прикидкам, наружного наблюдения за ним быть не должно. Если им кто-то и интересуется, то, скорее всего, будут отслеживать мобильное устройство. При современных возможностях цифровой разведки со смарта можно снять максимум информации о владельце. По дороге он заскочил в офис мобильного оператора и купил симку с простеньким, ориентированным на звонки тарифом. В другом месте взял дешевый кнопочный телефон в надежде на то, что прослушать и отследить его будет сложнее.

На вокзале секцию с камерами хранения Ник нашел быстро. Правда, там ждал сюрприз. Он вдруг понял, что не знает ни номера ячейки, ни кода цифрового замка. В сообщении отца были указаны только точные GPS-координаты. Он устроился в вокзальной кафешке неподалеку, заказал капучино и принялся размышлять.

Отец мог не указать номер ячейки и код по двум причинам. Либо он не хотел, чтобы Ник получил доступ к ее содержимому. Тогда зачем было затевать весь этот сыр-бор с картой памяти и жутью про грядущий апокалипсис. Либо кодовая комбинация должна быть очевидна. Капитан в задумчивости поскреб подбородок. Из всех цифр, связанных с этой историей, в памяти всплыла только дата на фотографии с белым попугаем. Она явно не соответствовала реальному времени снимка и этим сразу бросалась в глаза. К тому же она уже послужила паролем на вскрытие карты памяти.

Не придумав ничего лучше, Шерно рассчитался за кофе и вернулся в камеру хранения. Выбрал номер ячейки, совпадавший с первой цифрой даты на фотографии. Она оказалась занята. Это был хороший знак. Ввел четырехзначный цифровой код из месяца и года. Тут же активировался небольшой экран с сообщением, что ячейка предоплачена на полгода вперед, потом щелкнул замок и подпружиненная дверца чуть приоткрылась. Отлично! Самый простой и очевидный вариант сработал.

Довольный собой Ник вынул из ячейки небольшую полупустую дорожную сумку. Расстегнул замок. Внутри пара книг по микробиологии и конверт. Забросив сумку на плечо, он обнулил предоплату ячейки и направился к стоянке такси.

В отеле Шерно отложил книги в сторону и первым делом вскрыл конверт. На ладонь выпала флешка. Капитан повертел ее в руках, прикидывая, как бы получить доступ к содержимому. Купленный в аэропорту по пути в Байонну смарт он все же решил оставить, но для совместимости нужен был USB-переходник. К тому же читать со смарта объемные тексты не очень удобно. Лучше это делать на большом экране. Поразмыслив, он сунул флешку в карман и решил прогуляться до ближайшего магазина электроники, чтобы купить ноутбук. Вернулся в отель вечером. Заказал в номер ужин, бутылку красного и устроился в кресле в предвкушении занимательного чтива на тему теории глобального заговора рептилоидов в интерпретации отца.

Все получилось совсем по-другому.

Далеко за полночь Ник все еще сидел в кресле с ноутом на коленях и, нервно покусывая губы, в очередной раз перечитывал краткое описание проекта «Очищение». Рядом стоял сервировочный столик с нетронутой бутылкой вина и давно остывшим ужином. Уже с первых страниц улетучилась надежда на то, что теория про наступающий апокалипсис всего лишь плод больного воображения отца. Все оказалось предельно серьезно. И глобальная чума, и миллиарды загубленных жизней, и даже нашествие зомби. Настолько серьезно, что он иногда ощущал, как по спине бегут ледяные мурашки, а на затылке шевелится ершик коротко стриженных волос.

Почитав документ первый раз, капитан потряс головой, словно пытаясь отогнать кошмарное наваждение.

«Этого, блин, просто не может быть. Мы ведь цивилизованные люди»! – срываясь на истерику, кричал внутри него голос гражданина Франции, цивилизованного европейца, воспитанного в свободном обществе, где, по идее, должны процветать справедливость и общечеловеческие ценности.

Но капитан Первого парашютного, видевший все лицемерие, колониальную жестокость и низость миссии «по стабилизации» в Мали, профессиональный медик и образованный человек, понимающий, что в этом мире все совсем не просто, со спокойной циничной ухмылкой спрашивал:

«Ты уверен насчет цивилизованности? Вспомни историю. Вспомни прошлое, на котором лежит печать бремени белого человека43. Посмотри на настоящее. Ты ведь сам подсознательно делишь всех людей на категории первого и второго сорта. Для тебя малийцы – полудикие туземцы, жизнь которых не стоит ничего. А европеец – вершина человеческой цивилизации, венец творения. И не дай бог кто-нибудь ему сделает больно.» Перед глазами в туманной дымке воспоминаний проплывали братские могилы, ямы, вкопанные в барханах, чтобы скрыть жертвы среди гражданских во время зачисток отдаленных деревень и непродуманных ударов французской авиации по неподтвержденным целям. Сколько там похоронено женщин и детей? Кто считал? Поначалу Шерно пытался вести медицинскую статистику сопутствующего ущерба, но тут же был вызван на центральную базу в Бамако и получил такой нагоняй, после которого еще долго не мог прийти в себя. Так чему он удивляется сейчас.

Бросив взгляд на последний абзац документа, Ник тяжело вздохнул.

«Проект «Очищение» запущен, – всплывали из далекого прошлого строки, написанные его отцом. – Пиковые значения ожидаются в период с 2028 по 2032 год. На данный момент существует только одна разработка, способная остановить чуму. Сделать это надо в ближайшие два года, пока изменения в организмах зараженных еще не приняли необратимый характер. Если ничего не предпринять сейчас, то большая половина человечества обречена. Единственная серия созданных мной прототипов ингибитора находится у фармкомпании. Но выход есть. Сохранилась рабочая и технологическая документация по производству антидота и несколько референсных образцов. Их нужно передать русским. Только они смогут все исправить.»

Закрыв крышку ноута, капитан встал с кресла и прошелся по гостиной. Технология была описана в документе так детально, что не оставалось сомнений в том, что отцу действительно удалось создать адского демона, способного медленно пожирать людей изнутри. Он остановился у окна, долго смотрел на подсвеченную ночными фонарями Сену, потом закинул руки за голову и застонал, словно от тупой непроходящей зубной боли.

Почему сейчас? Ну почему он? Почему он должен бросить квартиру, тачку, Париж и спасать человечество. Может, пусть все течет само по себе. А он будет наблюдать за событиями из мягкого кресла. В конце концов, те, кто запустил «Очищение», заботятся о спасении человеческой цивилизации. Уж они-то знают, что делают. И аргументы у них, несомненно, весомые. Планета перенаселена. Ее ресурсы истощаются. Сокращение популяции людей в три-четыре раза ей пойдет только на пользу. Проект такого масштаба наверняка ведется с привлечением огромных ресурсов и должен иметь единый центр принятия решений. Нити управления, похоже, тянутся в Вашингтон. Это чувствуется по вовлечению американских компаний и по тому, с какой легкостью вокруг отца умирали люди. Разве он хочет разделить их судьбу?

Терзаемый этими непростыми вопросами капитан упал в кресло и налил себе бокал вина. Да, именно вот так. Можно сидеть в мягком кресле и наблюдать за тем, как чья-то невидимая могучая рука наводит на планете свой порядок. Можно было бы.

Но есть одно «но». Ник снова почувствовал, как по спине пробежала холодная скользкая ящерка страха. Одно охрененно важное «но». Возможно, зараза уже сидит и в нем. Он резко отставил бокал, вскочил с кресла и бросился в ванну. Долго стоял перед зеркалом, вглядываясь в свое бледное от приступа панической атаки лицо.

Он был в Мали. Значит, тоже мог попасть под «Очищение», а вместе с ним и несколько сотен ребят из Первого парашютного и все шесть тысяч контингента MINUSMA. И вся Мали. И вся Африка. И вся Латинская Америка. И Азия тоже. Все те миллиарды, о которых говорил отец.

В приступе отчаяния Ник сжал голову руками, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу образы ужасного будущего.

Но время еще есть. Ник нагнулся над раковиной и, набрав в ладони холодной воды, несколько раз ополоснул лицо. Минимум лет шесть-восемь. Отец, вообще, говорит, что в течение двух лет чуму можно предотвратить. За этот срок может случиться все, что угодно. Русские вон напали на Украину. Европейцы и Штаты, как полоумные идиоты, ломанулись с ними бодаться. Если так дальше пойдет, то все к черту сгорит в ядерном огне, и похрен та зараза.

А если нет. А если Кремль и Вашингтон договорятся. Тогда через шесть-восемь лет…

Усилием воли капитан подавил неспадающую волну паники. Надо остыть, успокоиться, попытаться заснуть, а на утро все хорошо обдумать на свежую голову. Он сделал несколько глубоких вдохов, медленно разделся, залез в кабину и включил холодный душ, чтобы смыть с себя прилипшие после чтения документа страхи.

Заснуть с первого раза не удалось. Ник долго ворочался на кровати, стараясь отогнать мрачные мысли. Потом выбрался из-под одеяла, заставил себя выпить бутылку красного и съесть остывший клаб-сэндвич. Вино сделало свое дело. Через четверть часа он погрузился в беспокойный, заполненный апокалипсическими страхами сон.

Если не считать легкой головной боли после бутылки вина, утром капитан чувствовал себя гораздо лучше. Мир уже не казался таким обреченным, ощущение безысходности пропало, и даже собственное самочувствие не вызывало опасений. Чтобы продлить момент хрупкого душевного равновесия, он спустился в бар. Вместо завтрака заказал кофе и стакан апельсинового сока. Затем вышел прогуляться по набережной. Дошел до Лувра. Покрутился среди толпящихся туристов. Хотел было пристроиться к очереди, чтобы пройтись по залам галереи, но все же решил не откладывать неизбежное и вернулся в номер.

Стараясь составить общую картину, еще раз внимательно перечитал документ. Картина получалась довольно мрачная.

Отец вел важную, но не критичную тему в обычной биолаборатории при Минсельхозе. И все бы было хорошо, но его работа дала совершенно неожиданный результат, которым тут же заинтересовались военные. Тему передали в Институт биомедицинских исследований вооруженных сил Франции, а на базе группы, возглавляемой отцом, создали секретную лабораторию. С этого момента исследования разбились на два потока. Военные занимались боевым применением технологии, разработанной отцом, а секция отца – созданием защитных систем.

Вскоре тему перехватили США и присвоили ей кодовое название «Очищение». Все исследования были переведены под зонт фармкомпании и курировались напрямую какой-то охрененно засекреченной группой в Вашингтоне. Из первоначального состава на проекте остался только отец и несколько ключевых ученых из его группы. Все перешли на прямой контракт к американцам.

Поскольку тема была уже доведена до готовности, кураторы решили приступить к практическим испытаниям на людях. Вначале в лабораторных условиях, затем в третьей стране. Несмотря на то что разработанная отцом технология имела отложенный на многие годы эффект, испытания были признаны успешными и ее одобрили к боевому применению. С этого момента отец был отстранен от темы. Американцы взяли с него кучу подписок и заплатили за молчание гигантский бонус.

Некоторое время никакой информации о развитии проекта не было. В мире бушевал ковид, и проект, казалось, отошел на второй план. Но прошлой весной в разгар вакцинации фармкомпания снова обратилась к отцу. Выяснилось, что американцы на протяжении полугода не могли решить проблему совместимости аномальной третичной белковой конструкции, разработанной отцом, с элементами вирусной структуры SARS-CoV-2. Судя по спешке, они серьезно отставали от какого-то графика и готовы были заплатить любые деньги. Подумав, что исследования связаны с борьбой против пандемии, отец помог доработать формулу. Фармкомпания снова заплатила ему бешеные деньги и пропала на несколько месяцев.

Следующий звоночек пришел в конце 2021 года, когда по миру распространился вариант «дельта» коронавируса. Из третьей страны, где располагались лаборатории, занимавшиеся тестированием на людях, местные медики, с которыми раньше там работал отец, тайно прислали ему пробирку с препаратом. По их словам, он уже год как применялся по всему миру. Ученый провел анализ и был ошеломлен тем, что обнаружил. Не веря своим глазам, он заказал образцы схожей субстанции из нескольких десятков стран. Часть из них подтвердила его самые жуткие опасения. Причем эта часть пришла из Африки, Азии и Латинской Америки.

Сомнений не оставалось – под шумок пандемии американцы провели глобальное развертывание проекта «Очищение».

Отец хотел запросить больше деталей у тех, кто прислал ему первый образец. Но узнал, что почти все ученые погибли, потому что лаборатории попали под артобстрел. Пока отец выяснял что да как, русские вошли на Украину. В живых остался только один его ученик из местных, не самый блестящий, но исполнительный и проворный. Молодой ученый сейчас скрывался и пытался выйти на связь. Когда ему это удалось, отец узнал, что никакого обстрела не было, а лабораторию зачистили американцы. Персонал перебили, часть оборудования забрали, здание подожгли, а когда все основательно выгорело, детонировали заложенный фугас. За несколько дней до этого, почуяв неладное, парень успел скопировать все данные, изъять из хранилища кое-какие образцы, упаковал все в специальный транспортный контейнер и вывез в надежное место. Теперь он хотел за эту информацию миллион евро в крипте. Молодой ученый не понимал ее реальную стоимость, иначе запросил бы в сто раз больше.

В этот момент отец понял, что американцы начали зачистку всех сотрудников проекта. Он сам, по-видимому, пока остается в живых только для того, чтобы помочь адаптировать формулу в случае, если что-то в процессе ее развития пойдет не так. Понимая, какое чудовище американцы выпустили в мир и что жить ему осталось недолго, старик решил действовать.

Все говорило о том, что в проект напрямую вовлечены спецслужбы США и Европы. Поэтому отец решил передать информацию стране, которая была от них независима и обладала достаточной научной базой, а также силой и влиянием, чтобы остановить чуму. Между Россией и Китаем он выбрал Россию.

После этого ученый столкнулся с непростой задачей. Нужно было, чтобы его материал попал в надежные руки. Через посольство он действовать опасался, потому что никогда не доверял дипломатам. Сам в Россию попасть не мог. Из-за войны на Украине всякое сообщение было прервано. Да и его как носителя секретной информации просто не выпустили бы из Евросоюза.

Тогда отец, проявив чудеса конспирации, связался через даркнет44 с научным отделом Службы внешней разведки России и сообщил, что готов передать ценные данные по секретному проекту. Тему и детали не разглашал. Чтобы информация не попала в сеть, она будет на бумажном носителе. Проблема была в том, что папка с бумагами и образцы находились у частного лица в третьей стране.

Тут в памяти Ника всплыли смутные воспоминания, как отец в детстве читал ему сказку о Кощее Бессмертном. Смерть его была на кончике иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце. Полная аналогия с тем, что он имел сейчас. Материалы в кейсе, кейс в разбитой машине, машина под мостом. А мост этот на Украине, где сейчас идет гребаная война.

В марте, когда русские охватили Харьков с севера и юга, отцу каким-то образом удалось организовать переправку кейса с документами и образцами в точку, где ее должна была подобрать группа русского спецназа. Но нанятая им машина, которая шла в колонне с беженцами, попала под обстрел украинского БТРа, получила несколько попаданий, съехала в кювет и скатилась в воду. Судьба курьера, того самого молодого украинского ученого, неизвестна. Может, сбежал, а может, до сих пор гниет в затопленном салоне автомобиля. В результате сейчас на Украине в Харьковской области, в километре к югу от города Чугуев, под мостом лежит расстрелянная машина, в багажнике которой должен находиться специальный герметичный кейс для транспортировки биообразцов, способный спасти человечество от глобального геноцида.

Теперь было понятно, почему отец проинструктировал душеприказчика отправить сообщение о его смерти с задержкой в полтора месяца. Он надеялся, что курьер доставит груз. Наверно, нотариус, сам не понимая, в какую игру вовлечен, ждал подтверждения от русских, а когда оно не пришло, сообщил Нику о кончине родителя. Также стало очевидным, что старик не умер своей смертью, а попал под ликвидацию всех, кто имел отношение к «Очищению». Узнали ли кураторы проекта, что старик пытался связаться с русскими, Ник так и не понял, но очень разозлился на тех, кто угробил его отца.

Вот такой непростой расклад вырисовывался на данный момент. Сейчас капитану запаса Шерно предстояло определиться, что со всем этим делать. Имей он хоть какое-то отношение к спецслужбам или оперативной работе, то, наверно, не особо терзал бы себя сомнениями, а принял решение быстро. Но он был доктор, полевой медик, пусть и с солидным боевым опытом. Поэтому прекрасно понимал: чтобы с его навыками и подготовкой лезть в страну, где идет жестокая война, надо быть смелым, очень смелым человеком.

Решение давалось с большим трудом. С одной стороны, Нику хотелось отомстить за отца и спасти человечество. С другой – во всей этой истории было много явных и скрытых факторов, способных с легкостью его угробить. Тогда прощай студия в центре Парижа, новый Рендж Ровер и беззаботная жизнь.

Запутанный клубок обстоятельств, образовавшийся на фоне смерти отца, приводил в замешательство, сбивал с толку и настойчиво подталкивал капитана к прокрастинации45. В конце концов можно было просто сидеть и ничего не делать, а когда война на Украине закончится, передать русским координаты кейса и пусть разбираются сами. Этот вариант выглядел очень привлекательным. Поразмыслив, Ник решил остановиться именно на нем, а пока суть да дело изучить обстановку на Украине и вокруг нее.

Довольный своим решением капитан спустился в ресторан, заказал луковый суп, запеченную в беконе утиную грудку, бокал вина и пару свежих газет. Внутриполитическая лихорадка после первого тура выборов немного спала. Теперь журналисты тратили большую часть своей энергии на две темы: войну на Украине и санкции против России, которые в Европе и США спровоцировали нешуточный экономический кризис.

По ходу боевых действий конкретной информации было мало. Но у Ника все же создалось впечатление, что после трех месяцев войны у Кремля серьезные проблемы. Из газет получалось, что на фронте Москва несет огромные потери, украинская армия при поддержке Брюсселя и Вашингтона вот-вот очистит страну от агрессора и вернет захваченные им в 2014 году территории. К тому же экономика России очень страдает от западных санкций, а недовольные россияне, которые остались без западных брендов, уже готовятся снести власть. Ник не очень верил мейнстриму46 в средствах массовой информации, поддерживая тех, кто утверждал, что большая часть журналистов находится на подпитке США и Евробюрократии и участвует в информационной войне на их стороне. Прочитав обзоры по Украине, он сделал ментальную пометку разобраться в этом вопросе поглубже. Тут как раз принесли луковый суп, и капитан переключил все внимание на него.

После обеда Ник вернулся в номер, посмотрел дневной выпуск новостей, дублировавший те же штампы, что мелькали у газетчиков, потом взял ноут и залез в блогосферу по украинской теме. Там ситуация была далеко не такой однозначной. Он стал копать глубже и, подобрав себе десяток действительно независимых каналов, в которых были представлены разные точки зрения, увлеченно принялся их изучать. Чтиво оказалось похлеще любого исторического романа.

К вечеру у капитана сложилась, по его мнению, вполне объективная картина того, что происходит на Украине. Причем в этой картине Европа и особенно США выглядели довольно мерзко.

Оказалось, что в 2014 году Вашингтон спровоцировал в Киеве вооруженный переворот, в результате которого проамериканская оппозиция свергла легитимного президента. Причем произошло это, когда тот уже сам был готов уступить власть под гарантии мирного перехода со стороны европейских лидеров и невмешательства России. На следующий день после подписания соглашения с лидерами оппозиции в присутствии и под гарантии министров иностранных дел трех европейских стран президент отвел из центра столицы силовиков, которые готовы были подавить протестующих. Этим воспользовались вооруженные формирования оппозиции и захватили власть в Киеве. Россия, поняв, что Запад ее в очередной раз кинул, дерзко и быстро вернула себе Крым, отошедший к Украине при Советском Союзе.

Как группе агрессивных русофобских маргиналов удалось взять власть в стране, где две трети населения были за союз с Россией, оставалось загадкой. Тут, скорее всего, сыграли главную роль коррумпированность и мягкотелость киевской власти, пассивная позиция Москвы, утратившей влияние на ключевого союзника, и наглое вероломство Вашингтона, нарушившего все устные и письменные договоры о мирном переходе власти. Но что произошло, то произошло. После госпереворота Москва получила на своих западных границах откровенно враждебное государство, целью которого было вступление в НАТО и захват территорий российского юга.

Пришедшие к власти в Киеве националисты тут же стали щемить русских, которые составляют почти половину населения Украины, запретили язык, культуру и даже признали некоренной нацией. В ответ на эти действия началась гражданская война на Донбассе. На тот момент армия на Украине была никакая, поэтому ее поражение против народного ополчения и русских добровольцев не стало ни для кого сюрпризом. У России тогда появился уникальный шанс с минимальными затратами восстановить свое влияние. Однако вместо того, чтобы добить остатки разваливающихся ВСУ47 и вернуть себе частичный или полный контроль над Украиной, русские ввязались в длительную и нудную переговорную мудистику, которую окрестили «Минскими соглашениями». По мнению Ника, надо было быть по-детски наивными, чтобы после вооруженного переворота и нарушения всех договоренностей в очередной раз поверить Западу. Тем не менее Москва поступила именно так, добровольно обнулив свое уникальное стратегическое преимущество, возникшее после серии убедительных побед на Донбассе.

Тем временем, как и следовало ожидать, Запад снова бессовестно кинул Кремль. «Минские соглашения» дали США необходимую паузу длиной в восемь лет, чтобы превратить украинские вооруженные силы в сильнейшую армию Европы с точки зрения оснащения, подготовки и мотивации и боевого духа, основанных на нацистской идеологии. Через восемь лет после подписания перемирия с Донбассом Киев на всех парах шел в НАТО, имел планы увеличить свои вооруженные силы в полтора раза, обзавестись собственным ядерным оружием и уже открыто предоставлял свою территорию для военного освоения альянсом. С точки зрения России, это превратило его в явную и неотвратимую угрозу.

Стратегия Америки в отношении Украины была очевидна: подготовить государство-брандер48 для удара по России, которое должно было сгореть в огне войны, но при этом истощить экономические и военные силы Москвы, а возможно, и привести к смене власти. Эта стратегия делала войну между Москвой и Киевом неизбежной.

Поняв, что США их в очередной раз бессовестно обманули, русские решили нанести упреждающий удар и начали превентивное вторжение, чтобы навязать Западу свои правила игры. В первые пару недель вторжения они захватили огромный кусок территории и почти окружили Киев. Но то ли их подвела разведка, то ли они недооценили националистические антироссийские настроения украинцев, которые укоренились за последние восемь лет в результате усиленной промывки мозгов, но операция пошла не по плану. С цветами и хлебом-солью их никто встречать не вышел. Более того, русские столкнулись с хорошо организованным, упорным и ожесточенным сопротивлением Вооруженных сил Украины и националистических профашистских батальонов.

Чтобы сфокусировать силы на одном из двух критических направлений, русским пришлось оставить значительную часть занятой территории и перейти от провалившейся практики кавалерийских ударов к долгой и нудной позиционной войне. И тут, в отличие от визгливых журналистов, которые наперебой кричали о неизбежном военном провале Москвы, большая часть серьезных экспертов соглашалась, что, независимо от того, как будут дальше развиваться события, Украину неминуемо ждет поражение.

Российские вооруженные силы, пользуясь завоеванным в первые дни войны превосходством в воздухе и дальнобойных высокоточных средствах поражения, принялись не спеша, методично уничтожать тыловую военную инфраструктуру ВСУ. В это время на фронтах их артиллерия день за днем перемалывала самые боеспособные части. Штурмовые отряды продвигались медленно, но верно, без серьезных потерь занимая отутюженные артой укрепрайоны.

Такую войну Киев выиграть не мог ни при каких условиях. Здесь не помогали ни оголтелая антироссийская пропаганда Киева, ни откровенная ложь, скрывающая реальное положение и огромные потери на фронтах, ни натовские вооружения, потоком хлынувшие на Украину, ни предоставляемые Западом миллиарды финансовой помощи.

К маю 2022 после двух месяцев военных действий и в Вашингтоне, и в Брюсселе все понимали, что Украина обречена. Теперь основной задачей западных политиков стало нанести как можно больший военный урон России и максимально разрушить инфраструктуру на занимаемых ей украинских территориях.

О том, сколько в таком режиме может идти война, у экспертов были разные мнения. Некоторые говорили, что все решится осенью 22-го, но большинство предполагало, что Россия специально войдет в зиму, чтобы максимально усугубить экономическое положение Украины в расчете на то, что голодное и холодное население вынесет на вилах продавшуюся американцам, лживую и коррумпированную киевскую власть. Были и те, кто настаивал, что конфликт может быть затяжным и продлится год или два.

Для Ника это означало, что боевые действия на Украине с большой долей вероятности продлятся еще довольно долго, полгода минимум, а скорее всего год, если не два. Этот срок был на грани того, что указал в своем документе отец. Чтобы купировать разработанную им заразу, тоже нужен был год, максимум два. После этого «Очищение» примет необратимый характер и остановить глобальный геноцид будет уже невозможно.

Такой поворот серьезно нарушил установившееся с утра душевное спокойствие. Получалось, что ждать нельзя, что теперь на его не очень мускулистых плечах лежит судьба человечества. Эта тягостная мысль серьезно напрягала. Представьте себе, каково это сидеть в шикарном люксе дорогого отеля в центре Парижа, осознавая ответственность за судьбы миллиардов людей. Другой бы наплевал и забыл. Но Ник был воспитан в полувоенной среде приюта, где с детства прививалось чувство ответственности. Чтоб его…

К тому же Первый парашютный уберег его сознание от развращения гнилой псевдолиберальной пропагандой, превалирующей в гражданских СМИ. Из-за этого у него где-то глубоко внутри, больно покалывая иголочками, шевелился назойливый ежик совести. Вдобавок ко всему, подсознание напомнило о вчерашнем страхе. Он был в Африке в Мали. Значит, зараза может уже сидеть и в нем. И в его боевых товарищах из базы в Госси.

Нервно покусав губу, капитан представил, как лет через восемь крутые, побитые боями спецназовцы превращаются в мычащих зомби, бесцельно ковыляющих на подкашивающихся ногах по улицам, заполненным такими же, как они, несчастными. И все из-за него.

Картинка получилась жуткая. Тряхнув головой, он отогнал навязчивое видение, открыл переданный отцом документ и внимательно перечитал все, что касалось места, где сейчас находился защищенный кейс с информацией и образцами ингибитора. Чугуев, Харьковская область, Украина.

Когда старик планировал свою операцию по передаче данных об «Очищении», русские войска как раз стояли у Чугуева. Диспозиция сил была зыбкой и нестабильной. Пехота русских на легкой броне вклинивалась по дорогам глубоко в тыл, огибая укрепрайоны ВСУ. По всей области хаотично передвигались колонны беженцев. Машину с кейсом должен был встретить передовой отряд русского спецназа. Но колонну гражданских, в которой шел курьер, расстреляли украинские нацики. Машина скатилась с берега и ушла под воду у моста через реку, протекающую в километре к югу от Чугуева.

Кейс герметичный. Под водой с его содержимым ничего не случится. На нем установлен хитрый маяк, подающий сигнал раз в час через неравные промежутки времени, чтобы его сложнее было засечь сканером. Маяк спутниковый. По его сигналу отец и узнал местоположение кейса с точностью до нескольких метров. Батареи хватит на полгода.

Военная ситуация в районе… Ник покопался в сети, нашел свежую карту боевых действий. После первого неудавшегося наскока русские, встретив серьезное сопротивление, оставили почти всю Харьковскую область. Теперь боевые действия слабой интенсивности шли в тридцати километрах севернее областного центра, почти на границе с Россией. ВСУ пытались контратаковать, но русские и ополчение Донбасса сдерживали их артиллерией.

Основные бои проходили в ста пятидесяти километрах южнее, на границе с Луганской областью. Получалось, что Чугуев находится в относительно спокойной ближней прифронтовой зоне. Ник задумчиво поскреб затылок, набрал в поисковике кириллицей название города, как он был записан на карте, и нашел несколько местных пабликов49. Писали на украинском, поэтому понять ничего было нельзя, но, судя по картинкам, жизнь в городе была довольно спокойная. Пролистав пару десятков страниц, он не увидел большого количества кадров, говорящих, что рядом идет война. Из интересного – блокпосты на улицах, разбомбленная взлетная полоса местного аэродрома, очереди на заправках, горящие нефтебаза на южной окраине и пеллетный завод в центре, где, судя по побитой военной технике, была база ВСУ. В принципе, если попасть на Украину, то задача добраться до места и достать кейс казалась вполне выполнимой. А уж дальше он решит, что с ним делать.

После изучения обстановки вокруг цели Ник переключился на сайты украинского и французского МИДов. Между двумя странами до сих пор существовал безвизовый режим, хотя выезд из Украины очень сильно осложнился. Но на въезд ограничений не было. Наоборот, европейцы активно приглашались для того, чтобы своими глазами убедиться в том, как отважно Украина защищает Европу от русских. Ну а желающим помочь украинской демократии предоставлялась уникальная возможность успеть повоевать на стороне добра, пока Киев окончательно не разгромил агрессора.

Скептически улыбнувшись, капитан перешел по нескольким ссылкам для наемников, указанным прямо на сайте украинского МИДа. Десяток ЧВК объявляли набор желающих «поехать пострелять русских». Там же были указаны адреса двух рекрутинговых центров в Польше на границе с Украиной для тех, кто готов присоединиться к Интернациональному легиону территориальной обороны или даже вступить в ВСУ. Боевой опыт, военная специальность не были обязательным условием, главным считалось желание помочь Украине победить.

Теоретически это была неплохая точка входа в воюющую страну. Шерно отложил ноут и, закинув руки за голову, долго сидел в кресле, глядя на экран телевизора, где без звука шли новости. В голове понемногу складывался вполне себе годный расклад. Можно прикинуться наемником, добраться до Чугуева, найти кейс и потиху свалить из страны. Судя по тому, что писали на сайтах наемников, иностранцы на границе шли через зеленый коридор. Их не досматривали ни на въезде на Украину, ни на выезде с нее. Если они не заключали обязывающий контракт с ВСУ, то могли принимать участие в боевых действиях по желанию, в рамках ограничений военного времени перемещаться по территории и в любой момент покинуть страну. Судя по соцсетям, так поступали сотни неудавшихся наемников, которым не зашла вооруженная борьба за демократию. Это значительно облегчало задачу.

В пабликах наемников вообще царило полное веселье. Большинство солдат удачи не имели боевого опыта и воспринимали все как экзотический тур и опасное приключение, о котором можно будет с гордостью рассказывать друзьям за пинтой пива по возвращении домой. В основном они проводили время в кабаках, бухали горилку и куролесили с украинскими шлюшками. Иногда, сбившись в группы, на пару дней выезжали на передовую пострелять по кустам и побегать по развалинам. Потом, выложив в сеть несколько захватывающих своей детской простотой роликов, возвращались в города и продолжали веселиться.

Случались, правда, и неприятности. Русские объявили наемников вне закона и сделали их приоритетной целью. В марте они крылатыми ракетами накрыли лагерь подготовки и слаживания Иностранного легиона в Яворове на границе с Польшей. По словам очевидцев, там творился реальный ад. Потери убитыми тогда составили около двухсот человек плюс несколько сотен раненых. После этого большая часть солдат удачи в ужасе сбежала из этого центра в Польшу. Для них оказалось шоком, что у русских, которые, судя по украинской пропаганде, воевали ржавыми Калашниковыми, есть современные крылатые ракеты, способные нанести точный удар за тысячи километров.

Еще одна неудача постигла наемников в южном городе Мариуполе, который русские вначале взяли в окружение, а потом загнали военных нациков и иностранных наемников в подземелья местного металлургического комбината. По приходящей информации там творился полный кошмар. У осажденных не было воды, еды и закончился БК50, а от постоянного давления артиллерии и авиации раненые ежедневно множились десятками.

Вообще, «дикие гуси»51 со стажем и боевым опытом говорили, что на передок лучше не соваться и от русских держаться подальше. Они воют так, как никто на Западе не ожидал, и прямое столкновение с ними обычно заканчивается трагически.

Но, если отбросить эти редкие островки негатива, в сообществе украинских наемников преобладал задор и веселье, а основными визуальными темами были крутые фотки в тактикульном обвесе, с горилкой и полуголыми грудастыми шлюхами.

На фоне всей этой обильной и разношерстной информации в голове Ника понемногу начал складываться нехитрый план. Он запишется наемником в украинский Интернациональный легион. Примкнет к группе, идущей в Харьковскую область. Потом скажет, что решил уехать из страны. Прикупит себе местного переводчика понадежней и махнет в Чугуев. Там заберет кейс – и сразу на границу с Польшей. Типа побыл пару недель, съезжу отдохну и потом с новыми силами снова вернусь в бой.

Весь следующий день капитан продолжал собирать информацию о боевых действиях на Украине, наемниках и ситуации в прифронтовой полосе. Чем больше он перелопачивал материала, тем сильнее в нем крепла уверенность, что вылазка под Чугуев за кейсом может быть вполне успешной. В крайнем случае, если что-то пойдет не так, он просто быстро эвакуируется и в безопасном месте будет думать, как действовать дальше. К вечеру решение окончательно созрело. Он попробует завершить то, что начал его отец. Попытается спасти мир. Конечно, было бы неплохо еще и заработать в процессе, но об этом он позаботится позже, когда кейс будет у него в руках.

С утра Ник начал готовиться к поездке. Изучил расположение рекрутинговых лагерей на границе Польши и Украины. Выбрал тот, что покрупнее и по отзывам лучше организован. Заказал билет до Варшавы. В банке снял три тысячи евро мелкими купюрами. Потом шопинг. Подобрал себе пару комплектов простой неброской, но прочной одежды, прикупил кое-какие штучки, которые помогут выжить в стране, где перебои могут быть со всем. Взял немного легкой, но калорийной еды из туркомплектов для дальних переходов. Собрал полноценную полевую аптечку. В общем, укомплектовался, как в опасный поход в дикие враждебные леса. Все сложил в универсальную сумку для путешествий, которую можно было использовать как рюкзак.

Оставшиеся до вылета два дня провел, поглощая неимоверные количества пищи, чтобы обеспечить энергетический запас на случай, если на Украине не дай бог придется недоедать. А еще отсыпался по двенадцать часов в день, давая мозгу отдохнуть перед неминуемым стрессом. Так делали в Первом парашютном перед долгими рейдами. Хотя для многих эта практика была спорной, капитан считал, что она действительно помогает и всем ее рекомендовал.

Наконец настал день вылета. Ник рассчитался с отелем. Отвез ненужные в путешествии вещи на квартиру и отправился в аэропорт.

Самолет задерживался из-за проблем с авиационным топливом, дефицит которого ощущался после того, как Евросоюз ввел санкции против России. Но администратор бизнес-зала уверенно заявила, что это временные трудности и вопрос решится через час-полтора. Ник прихватил из холодильника бутылку воды и присел на свободное кресло напротив уткнувшегося в газету старичка с интеллигентной «профессорской» бородкой. Терпение не было его сильной стороной, и ждать он тоже не любил, поэтому был рад, когда сосед, тихо выругавшись, положил газету на стол.

– Плохие новости? – поинтересовался капитан.

– Да уж. Хуже некуда, – старичок бросил на него быстрый взгляд. – Похоже, мир катится к чертям.

– И почему вы пришли к такому выводу?

– Это ведь очевидно. Америка находится в системном кризисе. Он жесткий и всеобъемлющий, охватывает все стороны жизни: политику, экономику, идеологию, даже быт. Вместо того чтобы самим разбираться с собственными проблемами, в Вашингтоне решили пойти по излюбленному пути – создать глобальный кризис, на который можно будет списать все свои бездарные ошибки, совершенные из-за беспросветной тупости и непомерных амбиций вашингтонских политиков.

– Я что-то пока особого кризиса не замечаю, – пожал плечами капитан. – Ну, подросли цены. Ну, кое-что пропало из магазинов. Ну, проблемы с заправкой самолетов. Но мне кажется, все рассосется, как только закончится война на Украине.

– Молодой человек, – укоризненно покачал головой «профессор». – Ничего не рассосется. США грозит экономический крах и, возможно, развал государства. Чтобы выжить, Америке нужна большая война и она пытается сделать все для разгорания этой войны у нас, в Европе. Они спровоцировали вторжение русских на Украину, надеясь ослабить Москву, развалить страну и пожировать на ее ресурсах. Но все обернулось с точностью до наоборот. Москва выдержала удар. А вот на Западе санкции подстегнули тлеющий кризис. Плеснули керосинчика в костер. Сейчас в Вашингтоне это уже поняли, но пока не знают, что делать дальше. У них просто нет «плана Б». А у России есть. Когда русские разберутся с Украиной, их переговорная позиция будет чрезвычайно сильна, а сфера влияния и международный авторитет значительно вырастут. Еще бы, ведь они выиграли войну не с киевскими нациками, а с США и НАТО. Естественно, с этим Америка мириться не готова. Тогда, скорее всего, Вашингтон бросит в топку войны Прибалтику, потом Польшу или Румынию. А это страны НАТО. Вся Европа может полыхнуть.

– А какая Штатам от этого выгода? Я читал, у них самих инфляция. Бензин дорожает, еда. Промышленное производство падает.

– Выгода прямая. Развязав войну на континенте, они устранят Европу как своего основного экономического конкурента и будут пожирать ее активы на протяжении десятков лет. Это, конечно, не Россия с ее колоссальными ресурсами, но терминальная стадия кризиса в США будет отложена. Уже сейчас наша промышленность проигрывает американской из-за высоких цен на газ и на нефть. А цены высокие потому, что наши руководители – идиоты, которыми управляют из Вашингтона и которым наплевать на интересы собственного народа, да и Евросоюза в целом. Они ввели санкции против Москвы. Жалкие людишки. Они не понимают, что Россия выживет, потому что базой для ее экономики служит реальное производство и сырье, которое необходимо всем и всегда. У русских есть три необходимые для выживания в любом кризисе вещи: еда, тепло в домах и бензин, чтобы заправить автомобиль. А у США есть только зеленые бумажки и экономика, основу которой составляет спекулятивный финансовый сектор. И если за зеленые бумажки ничего нельзя будет купить, Штатам конец. Европу тоже ждет печальная участь, потому что наша экономика – это экономика услуг, которые сами по себе ничего не значат, и избыточного потребления, для которого в изобилии нужны дешевые ресурсы. Их как раз последние полвека и поставляла нам Россия. А теперь их у нас нет. Потому что мы, дебилы, сами от них отказались, наложив санкции на Москву. Получается патовая ситуация. Производство свое мы по большей части отдали в Китай. Ресурсы берем из России. На нее же накладываем санкции. Это в прямом смысле самоубийство. Я вам как профессор экономики говорю: такая политика неминуемо приведет как минимум к двум вещам. Бегству европейского капитала в США и обнищанию людей. А за этим последует коллапс Евросоюза и хаос на континенте. Что, собственно, Америке и нужно.

– Печальная картина, – задумался над словами собеседника Ник. – Неужели правительства ничего не видят?

– Ха! Все они видят. Все они знают. Потому что элиты в Европе воспитаны и назначены Вашингтоном и выполняют их заказ на уничтожение экономики континента и превращение его в экономическую колонию Америки. Мы уже давно потеряли суверенитет, а вместе с ним и собственное достоинство.

– Вижу, вы летите в Варшаву, – капитан решил перевести разговор с этой грустной темы и показал глазами на лежащий на столе посадочный талон. – Будет приятно пообщаться с вами в самолете.

– Через Варшаву я транзитом возвращаюсь домой. Сейчас из-за санкций в Петербург из Европы прямых рейсов нет. Приходится добираться на перекладных, – недовольно пробурчал «профессор».

– Домой? В Петербург? Я думал, вы француз, – удивился Ник.

– Француз. Но мой дом теперь в России. Там у меня семья, кафедра, студенты. Часть родственников переехала. Это замечательная страна. Мужчина там мужчина, а женщина – женщина. Никто тебя не засудит, если ты в шутку хлопнешь по попке секретаршу или сделаешь ей комплимент. Там в школе мальчиков не наряжают девочками, а пропаганда пидорастии вообще запрещена законом. Уровень жизни в больших городах сравним с Европой, если не выше. Безопасно, красиво, люди хорошие. Идеальная страна для жизни, если у тебя есть деньги. Бардака, конечно, хватает. Но где его нет?

– Да-а, – протянул Ник. – Я думал, там прошлый век. Ржавеющие осколки коммунизма.

– Съездите в Москву или Питер и сами посмотрите на эти осколки. Правда, эти города не совсем Россия. В глубинке все попроще. Но и Париж, знаете ли, не отражает общую картину во Франции. А вы в Варшаву по делам?

– Нет. Я тоже транзитом. На Украину еду.

– Вот как? Ну тогда передайте там кровавому клоуну, что он будет гореть в аду, – кисло улыбнулся собеседник и снова взял газету, давая понять, что разговор окончен.

Рейс Париж-Варшава длится чуть больше двух часов. Все это время Ник, сидя в комфортном кресле бизнес-класса, размышлял о разговоре с «профессором». Раньше он старался не заморачиваться политикой. Так было проще жить и легче воспринимать действительность. Где-то там, далеко были Вашингтон, Москва, Пекин, которые бодались за мировое господство. Чуть ближе Елисейский дворец. Там восседал подобный Юпитеру нарцисс, возомнивший себя строителем новой Европы. Восседал, ну и хрен с ним. Ника он никак не касался. Жалование в Первом парашютном платили исправно, в самое пекло не посылали, и это было главное, что требовалось от правительства. По большому счету, до сих пор вся эта возня его не касалась. У него была служба, друзья, простые, но от этого не менее приятные жизненные удовольствия.

Со смертью отца все изменилось. Оказалось, что Вашингтон хочет переформатировать мир, сократив население почти вдвое. А час назад ему озвучили, что это еще не все. Оказывается, у Америки дела совсем плохи и она находится на грани коллапса. Чтобы его избежать, Белый дом может развязать в Европе войну. Вернее, уже развязал. Пока только на Украине. Но в любой момент в конфликт могут втянуться вооруженные силы НАТО. Тогда…

При мысли о том, что может быть «тогда», Ник зябко поежился. Он имел самое общее представление об армии России, но из того, что прочитал за последние пару дней об Украине, понял, что натовские и американские вояки пребывают в глубоком шоке от того, как воюют русские. Те, кто посмелее, даже выражают мнение, что при боевых действиях такой интенсивности у НАТО против Москвы вообще нет никаких шансов. Так это или нет, сказать было сложно. Но одно капитан помнил четко еще из курса общевойсковой подготовки в Первом парашютом: у России дохренища ядерного оружия. Причем есть суперсовременные системы, до которых Западу еще ковылять десятилетия. А еще он помнил тезис, что Москва не выдержит войну с НАТО на истощение. У нее на порядок меньший мобилизационный и экономический потенциал. Значит, риск ядерной войны в Европе при прямом столкновении с Россией очень велик.

Это наводило на грустные мысли. В голове вдруг возникла картинка его дорогой уютной студии в центре Парижа с видом на парк Бют-Шомон. Если полыхнет, то и квартире, и Парижу конец. Судя по словам «профессора», шанс, что полыхнет, увеличивался с каждым новым ходом игроков на политическом поле Европы.