Читать книгу : Endgame 69 : - Edie Calie - Страница 7

На горизонте появилось одно из величайших королевств Аматмеи. И имя ему Эдельвейс. Первая крепость, созданная людьми, и первая территория, на которой было подписано альянс между тремя расами. Спустя долгое время это королевство стало огромным. Со всех сторон были построены поселки, а центром для них и по сегодня оставалась могущественная крепость Эдельвейса. Огромный высокий забор, окружал целый город по периметру, скрывая его от посторонних глаз.

Подход к этому прекрасному месту находился на южной стороне. Огромные врата являлись единственным возможным проходом на территорию крепости. Кроме этого, вокруг крепости был глубокий ров, заполненный водой. Только когда ворота принимали горизонтальное положение, путь через огромную яму становился доступным для всех желающих. Воду в ров искусственно перекачивали с местной речки Илио и так же откачивали, чтобы не образовывалось болото, от стоячей воды. Вокруг было все чисто и убрано, точно также и на самой территории крепости. Эдельвейс был не просто крепостью целого королевства, это была основа для будущего людей, и поэтому он должен был быть примером для подражания.

Корнель этим временем выскочил на холм и остановился, чтобы осмотреться вокруг. Но его взгляд приковался только на одном месте, где находилась крепость. Старец видел ее не в первые, но каждый раз чувствовал такие эмоции, от которых захватывало дух. Насколько все же это было великолепным местом, с богатой историей и хорошими традициями. Корнель еще на секундочку задержался, вдыхая воздух, а после, его конь быстро и стремительно побежал по тропинке прямиком к воротам.

Монах был очень старым магом. Никто не знал, сколько ему на самом деле лет. Об этом Корнель предпочитал умалчивать. Но одно было известно наверняка, монах был намного старше короля эльфов Эрриона. Корнель был с виду стариком и им в принципе и являлся, если бы не одно большое, но. Несмотря на свой внешний вид, дедушку он из себя не изображал. Монах был быстрый, как ветер, резкий, как молния, и могущественный, как создатель всего. И хотя порой Корнель признавал внутри себя, он стар, все же старался убирать от себя такие мысли. Ведь его вид, с его внутренней силой совсем не одно и то же. Белокурые волосы Корнеля были такого же оттенка, как и собственного скакуна. Лицо монаха укрыто капюшоном, и его тяжело рассмотреть, со стороны. Хотя он этого и не хотел. Ко всему прочему, та скорость, которой достигала его лошадь, делала его просто белым пятном на фоне прекрасной природы. Нет ни одного существа, кто мог бы уловить взглядом такое быстрое передвижение.

Ранее утро. Солнце только начало подниматься, освещая первыми теплыми лучами июня. Уже полмесяца не было ни одного дождя. Тучи изредка появлялись в небе на несколько минут и тут же исчезали, словно чего-то опасались, так и не пустив ни одной капельки на землю. Это лето было самое беспощадное за последние годы. Особенно эти две недели июня. И, несмотря на то, что еще было раннее утро, становилось уже жарко. И это не выносимо.

Прошло несколько минут пути, а монах за это время успел спуститься с холма и уже передвигался по вымощенной дорожке. С одной стороны, в этом ничего не было удивительного для монаха, и огромных возможностей его скакуна. Вот только для всех остальных такое расстояние невозможно преодолеть за две минуты. Верхом на лошади потребуется как минимум минут десять хорошего темпа.

Корнелю осталось немного, и он практически у цели. Главные ворота были уже опущены, так как многие собирались на работу, покидая крепость. Люди шли каждый в свою сторону: кто в соседний поселок; молодые женщины с детьми шли в сады для сбора ягод и фруктов; всадники устремились в лес на охоту, а некоторые брели просто лишь бы куда. В общем, жизнь оживала для всех, тех, кому было чем заняться, и тех, кто просто прогуливался ранним утром.

Со стороны было видно самую высокую точку крепости, которой являлся замок короля Аннориса. Его центральный купол, словно маяк для путников. Даже высокий забор по периметру не мог скрыть из виду вершину города. Крыша замка была покрыта золотом. От нее отблескивало солнце, долго не давая никому смотреть на купола, тут же слепила и заставляла слезиться глаза. Левее от вершины замка, из-за забора, просматривалось еще одно здание, отдельно стоящее. Это была та самая башня, которая являлась символом альянса между тремя расами, и тем самым местом, где проводила собрания Гвардия Света.

Корнель приблизился к центральному входу и остановился. Ему осталось только пересечь деревянные ворота, опущенные надо рвом, и он окажется на территории крепости. Но монах не спешил. Словно, предвкушал каждый момент, отпечатывая в своей голове. И, несмотря на то, что эти стены, эту территорию, он знал наизусть. Монаху в свое время удалось пройтись по всем ее уголкам. И все равно для него каждый поход в Эдельвейс был, словно впервые. Монах глубоко вдохнул свежий воздух, слегка улыбнулся, а после верхом на скакуне пробежал через ворота внутрь крепости.

С этой стороны территория крепости Эдельвейса показывала все свое величие и красоту. Огромный участок земли был полностью обустроен. Больше не оставалось свободных мест, где можно произвести новые постройки. Крепость, в самом деле, дошла до своего пика, а ограничением дальнейшего развития стал высокий забор. Впрочем, так было изначально и спланировано.

Толпы народов бродили по тропинкам, и монаху пришлось уменьшить темп лошади, чтобы случайно никого не зацепить. Он попытался слиться с обществом, передвигаясь в плотном потоке. Но белоснежный скакун и его особое синее одеяние выделяли Корнеля из толпы. Поэтому пройти незаметно среди горожан, не получилось бы.

Голова монаха была укрыта капюшоном, скрывая полностью лицо. Корнель вовсе не пытался спрятать свой облик или выдать себя за кого-либо другого. Задача состояла не в этом. Просто так было принято для расы магов. Они не должны ходить с непокрытой головой среди людей и их союзников.

На самом деле Корнеля знали все. Появление такой важной персоны вызвало лишние взгляды в его сторону. Каждый здоровался и кивал головой старцу, на что он отвечал взаимностью. Каждый узнавал его скакуна и торопливо расступался, давая дорогу путнику. Кто это делал из-за уважения перед великим Корнелем, а кто-то из-за страха. Людям свойственно воспринимать одну и ту же личность по разным убеждениям и восприятием собственного разума.

Корнель находился практически в центре площади, вымощенной разноцветными кирпичиками. Это первое, что видел, и где оказывался любой путник, посещая это место. Оно, в самом деле, производило хорошее впечатление. Сразу становилось ясно, насколько это важная площадка для любого из расы людей. Почти сто квадратных метров выделили перед вратами пустого места, чтобы жители крепости, и гости могли разойтись между собой. А также подождать, когда узкий проход через ров сможет пропустить и их. В час пик здесь бывает огромное количество людей, и приходилось стоять у выхода до получаса, прежде чем покинуть крепость.

Слева и справа, где заканчивалась площадь, в нее упирались жилые дома. Корнель не завидовал их жителям. Это самое шумное и самое активное место всего городка. Не зря в начале крепости находились улицы для бедняков. Но многим на это было все равно. Жить в самой крепости уже являлось очень престижно. А шум и гам — это мелочи. Главное безопасность и авторитетность.

За первыми домами возле вымощенной площади скрывались следующие улицы и новые строения, которым повезло немного больше. До них не доносилась вечная суматоха возле врат крепости. Корнель своим пронзительным взором посмотрел на запад вдаль и, дорисовывая из памяти те улочки, которые были там на самом деле, вспомнил общий план до самой стены. У монаха была исключительная память. Он помнил всю крепость, каждую улочку, и почти каждый дом.

Монах продолжал медленное шествие вперед на север, отдаляясь от центрального входа в крепость. Перед ним открывались другие горизонты. Он знал правильный путь, поэтому постоянно двигался посредине вымощенной площади, мысленно деля ее на две равные части, так как после нее появилась целая торговая улица. Корнелю здесь нечего было делать, и все же по старой привычке, он шел именно этой дорогой. Здесь стояли лоточки, небольшие лавки и магазинчики. Они раскинулись по обе стороны от широкой центральной дороги и, как правило, народ с самого утра толпился в этой части крепости.

Было еще две основные широкие дороги, и они существовали параллельно торговой. Корнель об этом знал, но почему-то предпочитал ходить по этой. Возможно, именно здесь чувствовалась жизнь крепости, и это нравилось монаху видеть каждый новый раз.

Первая широкая дорога слева, которую невозможно было рассмотреть отсюда, являлась разделением между торговой частью и жилой. Там происходило почти все то же, что и на центральной улице, лишь поток людей был намного меньше. Люди толпились возле торговых точек, в то время жилая сторона их особо не волновала. Корнель также знал, что за домами на параллельной улице еще западнее, стояли казармы. Оградившись невысоким заборчиком, они старались не мешать простым гражданам, и также не желали, чтобы люди мешали им. У них своя атмосфера, своя жизнь. Они служили только слову короля и были созданы для защиты крепости Эдельвейса.

Пока Корнель шел по центральной дороге, он мысленно себя переносил на другие улицы крепости. Ему это удавалось просто. Достаточно отыскать в памяти необходимый кусочек воспоминаний. В свое время монах исходил крепость Эдельвейса вдоль и поперек. Более того, на его глазах в прошлом, когда здесь все было только в проекте, появлялись новые постройки и целые улицы.

Правая широкая улица была почти зеркальным отражением левой. Жилой сектор — по правую руку, а торговая часть — по левую. Точно также расположились казармы, рядом с простыми домами. Изменения появлялись через улицу относительно казарм. Если на западе крепости, напротив казарм стояли жилые дома, то здесь была целая улица, где было много кузниц, оружейных лавок, магазинчики с лекарствами и травами. А также много другого, чего монах не стал вспоминать. Но самая уникальность во всех дорогах, улочках и даже тропах, заключалась в том, что все они вели прямиком к замку короля.

Корнель не стал пробираться через всю центральную дорогу, а захватил лишь часть. На первой развилке он ушел левее от центра и ехал верхом по улице, где справа от него была торговая зона, а слева — жилой участок. Вокруг монаха продолжали проходить большое количество людей, которые занимали очереди у торговых лавок и что-то выбирали. Удивительным в крепости Эдельвейса было то, что жизнь здесь оживала рано утром. Единицы обитателей этих стен продолжали оставаться в постели и видеть сны. Остальные — наоборот, стремились все сделать с самого утра перед работой. Поэтому сейчас основное население крепости находилось в торговой части или у выхода, покидая территорию родного места.

Так монах продвигался по прямым улицам около десяти минут. Уходя с одной дороги на другую. Это было похоже на ходы по лабиринтам. Их Корнель знал наизусть, и даже особо не думал, куда ему сворачивать, и в какую сторону. Во-первых, монах доверял своей лошади, и она сама выбирала правильную дорогу. А во-вторых, идти было можно по любой дороге, и все равно, в итоге, выйти к замку.

После долгих переходов с улицы на улицу Корнель снова оказался на центральной дороге, которую попытался обогнуть, чтобы не тратить на это много времени. Это было правильно с его стороны. Он, в самом деле, сэкономил время, и теперь был намного ближе к цели. Осталось только пройти элитную территорию.

Улица богачей расположилась рядом возле замка короля. Между ними было лишь одно разделение, в виде фигурного забора, отгораживающего всю территорию замка. Слева и справа от вымощенной широкой дороги расположились шикарные дома в несколько этажей. Они были также отгорожены небольшими декоративными заборчиками, подчеркивая статус каждого из обитателей этой улицы.

У каждого из богачей были свои причуды. И чтобы показать свои возможности, при этом никого не пускать в собственный дом, для этого во дворах появлялись разные необычные вещи. Словно друг перед другом выставляли напоказ дорогие постройки. Кто поставил перед домом огромные статуи. Кто сделал во дворе свое декоративное небольшое озерцо, где плавали утки. А некоторые, самые отчаянные, заказывали золотые статуэтки собственных жен нагишом, и крепили на декоративный забор, чтобы всем было видно. В общем, у кого насколько хватало фантазии.

Монах так не любил эту часть крепости Эдельвейса. Особенно тех, кто жил в этих домах. Корнель чувствовал досаду за простой народ. Люди служили этим толстосумам ради выживания, в то время богачи просто наслаждались жизнью, в кругу таких же личностей, как и они сами. Не зря вся эта элита обустроилась как можно ближе к замку. Они понимали, что здесь охрана лучше и жизнь спокойнее.

Монах наблюдал по сторонам и видел, как молодые девушки, в качестве прислуги, выбегали из домов, и что-то делали по территории. Одни из них занимались стиркой, другие подстригали траву. Кто из них быстро спешил покинуть ворота, чтобы отправиться на рынок. Корнель, продолжая наблюдать за этим, еще больше раздражался. Монах чувствовал, гнев начинал охватывать его тело. Старику было обидно, что жизнь так разделялась на классы. Есть те, кто служит кому-то, и те, кто жил, так как хочет. Ведь все должно быть равноценным для каждого, потому что земля, открытая предками, предназначена для всех. Но почему-то сейчас этого не было, и прошлое осталось только в прошлом. Слова основателей стали лишь цитатой, и проговаривая ее, никто не понимал сути. А может, и вовсе не хотели.

Наконец-то элитная улица оказалась позади, и Корнель слегка успокоил себя внутри. Он даже не решался больше поворачивать голову в разные стороны, чтобы не смотреть на то, что его злило. Тем более монах был практически у ворот, и перед ним открылась следующая часть крепости Эдельвейса.

Дорога, по которой он продолжал двигаться на своем белоснежном скакуне, уходила на территорию короля. Вымощенная тропинка, словно змейка, подходила к ступеням, ведущим наверх к замку. Корнель обратил внимание на башню. Почему-то взгляд сразу направился в ту сторону.

Одинокое здание стояло слева от замка. Сколько связано с башней всего, сложно сразу вспомнить. За круглым столом на ее вершине решались судьбоносные дела. Союзники служили на благо Аматмеи. Правда, так было тогда. А сейчас… Корнель уже не знал, что сейчас. Он просто окинул еще раз взором это величайшее здание и немного нахмурился. Башня не изменилась за то время, пока он отсутствовал. Впрочем, все здесь осталось по-старому.

У входа на территорию замка, стояло двое солдат в доспехах. В одной руке они держали щиты с гербами королевства Эдельвейс, а в другой были длинные пики, которыми они преграждали путь незнакомцам, желавшим зайти на территорию. Но это не касалось монаха. Как только он приблизился ближе к воротам, солдаты, увидев старца, склонили головы перед ним и не стали останавливать. Корнель ответил взаимностью. Также кивнул, сначала одному, потом другому, и оказался по ту сторону забора.

Атмосфера здесь была совершенно другая. Глазам было тяжело за что-то конкретно зацепиться. Все было великолепно, без исключений. Слева, среди деревьев стояла беседка, к которой вела тоненькая вымощенная тропа. Вдоль дороги, где сейчас ехал монах, с обеих сторон, были засажены разные виды цветов. Это и розы, и лилии, и хризантемы разных раскрасок и видов. Их запахи витали в воздухе, создавая приятный аромат для обоняния. На равном расстоянии от ворот и подъема по ступенькам на террасу замка стоял фонтан, в виде огромного цветка. Корнелю пришлось его обогнуть. Монах выбрал путь справа, хотя вымощенная дорожка вокруг фонтана позволяла сделать это и по левой стороне. Еще несколько шагов белоснежного скакуна, и Корнель наконец-то добрался до подножия замка.

Монах слез с лошади, аккуратно касаясь ногами земли. После быстрых перемещений его ноги часто начинают болеть, отчего подкашиваются в неподходящий момент. Что сказать, старость.

Корнель не успел толком размять конечности и почувствовать тело, к нему быстро подбежал мужчина лет тридцати. Это был прислужник конюшни. Его задача принять у гостя лошадь и отвести ее в усадьбу, накормить и напоить. Находилась она за замком, с другой стороны.

— Спасибо, — кивнул Корнель, не снимая капюшона.

Человек взял поводья и с легкой улыбкой на лице повел белоснежную лошадь монаха по тропинке. Корнель этим временем провожал ее взглядом, а когда она скрылась из виду, при помощи посоха, принялся забираться по ступеням наверх. Все время пока он ступал, его посох был опорой. И насколько он бы себя не чувствовал живчиком, ступени монах не любил никогда. Они сбивали темп дыхания. В такой момент Корнель начинал верить в то, что действительно уже стар. Но благодаря силе, которая делала его бессмертным вечным жителем, он не угасал, а лишь продолжал топать ногами по очередным ступеням, ведущим вверх.

Земля Аматмея развивалась у него на глазах, и ее история была полностью описана в первую очередь в книгах монаха, а во вторую — в его собственной голове. Корнель существует, пока существует земля, и пока нуждается она в его силах. Он был послан сюда свыше, как хранитель, который обязан не просто защищать Аматмею, но и предостеречь от зла. Корнель был выше над королями и принцами. Он принадлежал только тому миру, откуда его призвали сюда. И поэтому воздействовать на него никто не мог из живущих на земле существ.

Наконец ступени закончились, и монах очутился на балконе королевства. Если быть точнее это был не просто балкон, к которому вели ступени снизу, это была огромная терраса, где король стоял перед народом и говорил обо всех проблемах, связанных с королевством. Корнель не стал осматриваться с высоты, хотя ему этого хотелось. Решил зайти в замок, чтобы не тратить время попусту. На террасе находилось шестеро солдат. Двое из них стояли у входной двери с обеих сторон. Еще двое стояли на посту у последней ступеньки, ведущей к террасе, и последние из них патрулировали террасу. Каждый из солдат кивал головой монаху, и тот в очередной раз в ответ делал то же самое. Корнель даже не мог представить, сколько он за сегодняшнее раннее утро кивал головой. Хотя так было всегда, когда он появлялся в любом из трех королевств.

Входные двери были распахнуты, и Корнель прошел сквозь них внутрь. Перед ним оказался огромный холл. Высота потолка была около пятнадцати метров. Из него свисали на одну треть высоты люстры. В каждой из люстр холла (их всего три) было около полусотни волшебных свечек. Их создали сами эльфы. Благодаря волшебству свечи никогда не сгорали и никогда не тухли.

Все стены были усыпаны различными картинами. На некоторых из них были портреты королей Эдельвейса, а на некоторых были изображены абстракции. Корнель осматривал их издали, освежая собственную память. Потом монах перевел взгляд на окна, осматривая разноцветную мозаику вместо обычных стекол. Из-за разноцветных стеклышек лучи солнца проникали внутрь холла, отражаясь теми же красками мозаики, отчего серый пол не казался таким скучным и не выразительным.

Корнель продолжил осматриваться дальше. Следующим что попало под его взгляд — это были доспехи. Они стояли рядом возле столбов для красоты. И лишь немногие знали, в этих доспехах хранилась вся история крепости Эдельвейса. А в частности и сама история замка. Корнель жадно пытался поглотить своим взором все, что ему попадалось на пути. Таков был старец. Он любил наблюдать за тем, что находилось вокруг него. Даже более того, для него восприятие глазами было идиллией, которой, он не мог получить порой от общения. Но также играл немаловажный факт, что этот замок, навеивал ностальгию о старых добрых временах.

Корнель поднимал взгляд выше доспехов и видел на столбах различные виды оружия и щиты. Но на этом старец не останавливался, и его взор устремлялся выше. Он стоял с высоко поднятой головой в капюшоне, и видел, как столбы соединялись с потолком. Они служили не только декорацией, они были вспомогательной опорой. Сам холл был огромным, и чтобы он выдержал собственный вес, требовались дополнительные установки.

Но тут прервалась идиллия монаха, когда его окликнула одна из служанок. Только сейчас Корнель заметил всех этих молодых девушек. Каждая из них выполняла свою работу. Кто из них протирал окна, кто мыл полы, вымощенные серыми мраморными кусочками, а кто нес, пишу из столовой.

— Доброе утро монах Корнель, — обратилась улыбчивая молодая особа, стоя рядом возле гостя.

— Доброе утро, — кивнул старец, все дальше продолжая стоять с накинутым на голову капюшоном.

— Разрешите вас провести, — нежный голос девушки, легким эхом раздавался по холлу.

— С удовольствием, — ответил Корнель и не стал сопротивляться.

Вдвоем они пошли дальше по холлу. Девушка вела монаха вперед, никуда не сворачивая в сторону. Замок короля Аннориса Корнель знал наизусть, поэтому не сложно было догадаться, куда ведет этот путь. Впереди по центру, у северной стены холла была размещена комната — столовая короля. С двух сторон от нее были длинные тоннели, ведущие на другую часть замка. Корнель пытался увидеть через арку, что сейчас происходит в столовой, но ему не удалось. Для того чтобы увидеть, следовало подняться по ступенькам внутрь.

— Опять ступени, — тихим ворчливым голосом проговорил монах, и снова опираясь на посох, следовал за девушкой.

Расположение столовой на возвышенности смотрелось оригинально. Несколько ступеней вверх отделяли трапезную от холла. При том, что сама столовая и была частью этого холла. Ко всему прочему, эта отдельная комната выполняла две функции. Внутри комнаты — это трапезная короля. В то время на крыше комнаты был самый настоящий балкон под потолком холла. Создатели замка пошли дальше и сделали из двух тоннелей по бокам, ведущих в другую часть здания, точно такие же небольшие балконы, к которым был доступ по ступеням с потолка столовой. Смотрелось это в действительности необычно. Что касательно практичности, особо об этом никто не задумывался.

Пройдя сквозь арку, Корнель очутился в приемной, где проходили посиделки знатных людей, и по совместительству место для завтрака, обеда и ужина. Здесь стоял длинный прямоугольный стол, вокруг которого было большое количество стульев. Напротив, входа, где сейчас стоял монах, на той стороне стола, было два великолепных кресла, принадлежащие королю и королеве. Корнель не успел толком оглядеться, как в конце комнаты, слева, послышался скрип двери. Из нее появился король. Вальяжной походкой он шел по трапезной. У него на лице появилась шикарная улыбка, и она была предназначена для гостя. Король продолжал, не спеша продвигаться по комнате, не сводя глаз с Корнеля.

Король был высоким человеком. Его рост примерно равен росту Корнеля. Ему было около тридцати пяти, и его молодость чувствовалась в воздухе, благодаря энергии, которую излучал. Монах по сравнению с ним был дряхлым старцем, но все же так же ровно держал спину, несмотря на свои годы. У короля Эдельвейса были мягкие черты лица. Небольшая бородка, аккуратно подстриженная. Приятная мимика лица, и самое главное добрый взгляд. Одеяния короля были индивидуального покроя. Мантия на нем была с узором, вышитым золотыми нитями. Кое-где отблескивали на мантии драгоценные камни, подчеркивая еще большую важность того, на ком это было надето. На голове короля была золотая корона. Этот важный атрибут переходил от отца к сыну и принадлежал только одному роду. На ногах у короля были белые лапти с острыми носами, созданные личным мастером.

Король подошел к монаху и крепко пожал его руку. Улыбка продолжала быть на его лице. После крепкого рукопожатия начались объятия. Корнель отвечал на это взаимностью, хотя не особо ему это нравилось. Но так было принято, и от этого элемента приветствия нельзя отказаться в стенах замка. Оставалось только молча терпеть.

— Дорогой монах Корнель, я рад вас приветствовать в моем королевстве, — говорил звонким голосом король, продолжая обнимать гостя. Напоследок еще и поцеловал, сначала в одну щеку, а после — в другую.

— Я тоже рад тебя видеть король Аннорис, сын Горена, — ответил взаимностью монах, и наконец, скинул с головы капюшон.

Корнель только сейчас понял, что девушки не было рядом. Он даже не заметил, когда она ушла, оставив его.

— Почему вы так давно у нас не появлялись? — Спросил король и принялся проводить монаха к столу.

— У меня были кое-какие дела в Гильдии.

— Гильдия это святое, — с пониманием ответил Аннорис, и после того, как монах сел на стул, пошел на свое место, оказавшись, по левую руку от гостя.

— Гильдия это наше будущее, — дополнил Корнель и пристально наблюдал за королем.

— Я с вами полностью согласен, — кивнул Аннорис головой. — Я так понимаю, вы пожаловали не просто так?

— Нет, король, я приехал с очень важной информацией. Хочу добавить, что от решения Гвардии Света, решится будущее Аматмеи.

Аннорис немного выкатил глаза и озадаченно посмотрел на монаха. Было видно, что король был слегка напуган, и в то же время заинтригован словами Корнеля.

— Что вы имеете в виду? Что нас ожидает? — Спросил король, а в его голосе звучало беспокойство.

— Король Аннорис, я бы хотел говорить со всеми, чтобы не повторяться. Поэтому давай подождем остальных. Я надеюсь, сегодня все соберутся?

— Да, конечно. Мои писари, написали письма всем, и передали гроссу[1], - быстро отвечал король, сгорая от нетерпения.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Корнель, — тогда будем ждать всех.

— Позавтракаем? — Спросил король.

— Можно…

Аннорис призвал служанку, после чего она быстро скрылась в одних из дверей. Буквально через несколько секунд отворились те же двери, и начали идти трое мужчин. Они несли в руках подносы с едой. Пока они ставили бокалы, тарелки на три персоны, еще одни двери отворились, те самые из которых выходил ранее король. Теперь вышла его жена королева Виола.

— Здравствуйте монах Корнель, — с улыбкой похожей на мужа, королева быстро зашагала к гостю и подала ему руку.

Корнель встал из-за стула, нежно взял руку королевы и поцеловал.

— Здравствуйте королева, вы, как всегда, прекрасны, — улыбнулся в ответ Корнель и снова вернулся на место.

Королева тем временем обошла мужа и села рядом возле него. Эта женщина была полной противоположностью королю Аннорису. Она была слегка полноватой, а ее рост был слишком мал для ее тела. Королева была круглолицей со свисающими щеками и напыщенным видом. На фоне такого лица, казалось, что ее темные глаза, словно мелкие бусинки. И только пухлые алые губы подходили под стать очеркам женщины. Было еще кое-что в ее лице, что бросалось в глаза, и казалось не подходящим. Это был острый вытянутый нос, который нарушал гармонию ее упитанной физиономии.

На ней было надето откровенное платье белого цвета с узором, который прикрывал интимные места, но при этом вырез выставлял напоказ ее пышную грудь. Корнель чувствовал себя неуютно. Такое одеяние королевы было слишком вульгарным. Учитывая возраст монаха и откровенность Виолы, она явно беспардонно и более того не культурно подобрала одеяние для завтрака. На голове королевы был самый настоящий хаос. Возможно, старец не понимал чего-то, но со стороны ему это казалось именно так. Волосы были одним большим запутанным клубком. Их длина была чуть ниже шеи, и создавалось впечатление, будто этот клубок спадал ей на плечи. Огромные сережки свисали на уровне длины волос, а золотое колье с кулоном спряталось где-то в груди, куда Корнель уже не позволял себе заглядывать, чувствуя себя по-прежнему неуютно.

Монах вообще старался смотреть в другую сторону. Эта откровенная пышная женщина, была не приятной ему, и дело вовсе не во внешности.

— Как у вас дела? — Спросила Виола, поднимая бокал со стола. Именно с него она начала свой завтрак.

— Все хорошо, — ответил Корнель, кушая омлет с беконом. Продолжая принципиально не смотреть на королеву при разговоре. — А вы как поживаете?

— У нас тоже все отлично. Мой муж постоянно говорит о наследнике, а я ему говорю, что еще рано, нужно немного повременить. А как вы считаете?

— Дорогая, я думаю, Корнелю это вовсе не интересно? — Вклинился Аннорис в разговор и посмотрел на супругу с угрюмым видом.

— Ну что вы, — пытался Корнель быть культурным, не понимая, зачем этот разговор, — я думаю, что ваш муж прав. Время не стоит на месте, и ему уже хочется наследника, чтобы в будущем обучить его и передать свой трон. Это нормальное желание.

Монах говорил, не спеша и в полтона, а взгляд его устремился куда-то в стену за королевой, чтобы не смотреть на нее.

— Это понятно, — с интонацией сказала Виола, — но мы еще так молоды для детей.

Женщина уже допила бокал вина, при этом, даже не прикоснувшись к еде, поставила его на стол. После взглядом осмотрелась вокруг, чтобы найти служанку, которая этим временем тихо стояла в стороне, на случай, если она будет нужна. Когда королева встретилась взглядом с молодой девушкой, с легким оскалом посмотрела на нее, а после пальцем указала на свой пустой бокал и снова повернулась к собеседникам. Девушка быстро подскочила к столу и налила вино в бокал и так же быстро удалилась.

Пауза затянулась после слов Виолы, и Корнель не стал ничего говорить. Последняя ее фраза немного удивила старца, и он посчитал, что слова женщины слишком глупы и наивны. Возраст короля и королевы, подбирался к сорокалетию, и в таких летах уже у многих было по двое, а то и по трое детей. Конечно, говорить о сорокалетии, это грубоватое округление, но жизнь слишком коротка, чтобы оставлять все на будущее. Тем более с возрастом зачать ребенка становится намного сложнее. Но Корнель решил опустить эту фразу и не вмешиваться в проблемы Виолы и Аннориса. Он сюда прибыл не за этим, были намного важнее темы, чем обсуждать чью-то жизнь.

— Корнель, а расскажите, как там Гильдия поживает? — Все продолжала говорить королева, не желая смыкать губы.

Второй бокал на голодный желудок ее слегка опьянил, а она вместо того, чтобы приступить к еде, продолжала пить только вино. Корнель так хотел посидеть в тишине, но ему не давали такой возможности. Виола, словно мозоль на ноге, мешал и мешал, продолжая ныть, нарушая внутреннюю идиллию тела.

— Гильдия еще только на начальном уровне, — монах все же решил ответить на вопрос, понимая, что от него все равно не отцепятся, пока он не расскажет. — Конечно, есть уже здания для обучения одаренных детей, но их мало. И самих детей, и зданий. Но это пока. Со временем планируется увеличить территорию, найти больше учителей. Хотелось бы уделить время для обучения сражению. Построить казармы, чтобы дети не ездили каждый день из дома в Гильдию. Многим приходится далеко добираться, тратить по несколько часов на дорогу. Но эти сложности, я думаю, скоро будут исправлены.

— Это хорошо, — наконец, Виола приступила к завтраку и с полным ртом говорила, вызывая еще больше отвращения у старика.

— Это здорово!!! Нам нужны защитники!!! — С энтузиазмом сказал Аннорис. — Особенно, универсальные.

— А в чем особенность этих детей? — Спросила королева, поставив опустошенный второй бокал, и ожидала, когда ей его снова освежат.

— Как я уже говорил ранее, — начал Корнель. — Аматмея уникальная. В ней есть что-то магическое, и это способствует некоторым детям развивать в себе ту или иную особенность. Вот в этом году будет поступать мальчик, который умеет управлять перемещением предметов. Конечно, эта способность пока очень слабая, но со временем, если он будет пытаться управлять и развивать свою возможность, я думаю, у него есть все шансы научиться, не просто перемещать вещи, но и живые объекты. А эта способность индивидуальна в своем роде.

— Предметами? — Удивленно переспросила королева Виола. — Это интересно.

— Согласен, — дополнил король Аннорис.

Наконец, наступила тишина, которой так хотел монах. Корнель не спеша ел и обдумывал, что будет говорить перед Гвардией Света, касательно своего видения. По этой причине ему не хотелось говорить сейчас ни о чем другом и молча прийти к правильному выводу. Но пока этого ему не удавалось.

Тем временем королева, осушив два с половиной бокала, сидела с красным лицом и стеклянными глазами. Улыбка на лице с каждым глотком становилась все шире и шире, а вот повод для нее был самым нелепым. Она сейчас была совершенно некстати, учитывая серьезность встречи. Король, изредка поглядывая на жену, и наблюдая за ее поведением, готов был накричать на Виолу, но присутствие монаха его сдерживало. Поэтому он решил смотреть в стену, отставив недоеденный завтрак в сторону.

Тишина вскоре прекратилась, когда в столовую вошел дворецкий и подошел к королю.

— Прибыл король эльфов Эррион со своей дочкой Эленой — принцессой эльфов, — в полголоса сказал мужчина, стоя возле короля Аннориса.

— Хорошо, — кивнул король, — спасибо. Пусть заходят.

Дворецкий склонил голову, а после покинул комнату.

— Как меня раздражают эти остроухие, — сказала обозленно королева и, не прикрывая рот, громко икнула. Этот звук эхом разошелся по столовой.

— Виола, прекрати! — Сказал гневно Аннорис, и было видно, что он еле сдерживается, чтобы не заорать на жену.

Сверлящий взгляд короля резко рассеялся, когда в арочном проеме, появились двое. Король эльфов и его дочь немного прошли внутрь комнаты и остановились. Эррион был высоким мужчиной. Почти на голову выше Корнеля, а это не меньше двадцати пяти сантиметров разницы. Никто из Гвардии Света не мог составить конкуренцию королю Исмериана. Впрочем, как и любой представитель расы людей, любому другому эльфу.

Белые волосы короля опускались намного ниже плеч на уровне лопаток. В волосах было заплетено несколько косичек. Глаза Эрриона были серо-голубого цвета, и словно два хрусталика, смотрели пронзительно и глубоко. Кроме особенного взгляда, присущего всем эльфам, и их высокого роста, еще была одна особенность, которая выделяла эту расу на фоне остальных. У каждого эльфа была своеобразная форма ушей, с заостренными кончиками вверху.

Но не только эльфы отличались от других рас анатомически. У расы лесных существ был также хороший оригинальный вкус к выбору одежды. Король Эррион стоял в темно-зеленой мантии, сшитой из нескольких видов тканей. На мантии был аккуратный, еле заметный золотистый узор через всю длину. В отличие от одеяния короля Аннориса, где было больше пафоса с золотыми нитками, одежда короля эльфов смотрелась более изыскано.

Но стоило посмотреть на Элену, чтобы признать важный факт, эльфийка бесподобна во всем. Ее природная красота неописуема. Она была намного ниже отца. Ее рост составлял где-то метр девяносто три — девяносто четыре. И все же, эльфийка была куда выше половины девушек расы людей. Но рост Элены не являлся ее недостатком. Она не казалась слишком высокой. Пропорция ее фигуры и роста, наоборот делали эльфийку особенной. Этим самым заставляя завидовать других ее величию над всеми.

Элена была очень похожа на отца. Тот же остренький нос, те же пухленькие губки, большие глаза серо-голубого цвета. Единственное, что отличало их, так это нежность в очерке лица эльфийки и легкой грубости, смешанной с хмурым видом Эрриона. Король был также красивым эльфом, но его серьезный вид немного делал мимику лица озлобленной. В то время Элена сияла, словно ангел. У нее волосы были почти такой же длины, как и у отца, и это еще больше между ними добавляло сходств.

Кроме внешних данных, немаловажным фактором являлся собственный стиль. У Элены с этим было не хуже, чем у отца. Эльфийка стояла в нежно-голубом платье, длинною до самого пола. Оно полностью скрывало своей легкой тканью ее ноги. Платье облегало грудь эльфийки и худенькую талию, подчеркивая идеальные формы. В то же время от бедер и до самого низа платье было свободным, чтобы не стеснять в движении. В ушах эльфийки были небольшие сережки. Они в действительности не были чересчур вычурными. Впрочем, от этого они смотрелись не менее богато, а самое главное подходили своей нежностью Элене.

Король Эдельвейса встал в это время с места, когда гости остановились в столовой, и подошел к ним.

— Эррион, мой дорогой друг, добро пожаловать, — сказал Аннорис, крепко пожимая руку эльфу и, как всегда, улыбаясь ослепительной улыбкой.

— Здравствуй, король Аннорис, — ответил взаимностью Эррион, но в его лице была всего лишь легкая улыбка.

— Элена, ты, как и всегда прекрасна, — король Аннорис перешел от Эрриона к эльфийской принцессе и поцеловал ее руку.

— Здравствуйте, — нежным голосом проговорила Элена. Улыбалась она намного ярче, чем отец. Будто делала это сразу за двоих.

— Проходите. Мы как раз завтракаем, — указал рукой к столу король Аннорис.

— Нет, спасибо. Мы завтракали, — культурно ответил Эррион и вместе с дочкой подошли ближе к столу, чтобы поздороваться с остальными.

— Рады вас видеть в нашем замке, — с лицемерной улыбкой проговорила королева. Полузакрытыми глазами она пыталась сфокусироваться на гостях, но у нее ничего не получилось. Она опьянела еще больше.

— Доброе утро, королева Виола, — кивнул Эррион, но не стал подходить к ней. Скорее всего, она вызывала у него отвращение, таким видом.

Чуть позади за отцом стояла дочь, и так же здоровалась с присутствующими.

— Корнель, рад вас видеть, — король эльфов посмотрел на старика.

— Приветствую тебя, Эррион, — встал из-за стола старец, обращаясь к эльфу, а после посмотрел на его дочь, — и тебя Элена.

Эррион и Элена все же решили сесть за стол, ожидая, когда окончат завтрак Корнель и Аннорис, чтобы пойти вместе в башню. Монах уже опустошил тарелку, но решил еще выпить чашечку чая. Ему хотелось немного потянуть время. Вдруг, за этот небольшой период, к нему придет гениальная мысль. Король Аннорис решил составить старику компанию, и тоже выпить чая перед уходом в башню. Двое эльфов культурно отказались. Они просто сидели, смотря по сторонам, пока Эррион не решил обратиться к монаху.

— Корнель. Вы сегодня присоединитесь к нам?

— Да, сегодня я с вами, — ответил Корнель, отпивая небольшими глотками чай.

— Корнель прибыл с важной информацией, — добавил Аннорис, этим самым заинтриговав короля эльфов.

— Интересно, что это за информация?

— Об этом мы поговорим, когда соберутся все, — отрезал монах. Он не желал ничего говорить при королеве и так же не хотел повторяться для тех, кто еще не прибыл.

— Я думаю, что нам тогда лучше переместиться в башню и ожидать остальных там. Корнель, вы не против? — Обратился Аннорис, посматривая, допил ли чай старец или еще нет.

— Нет. Давайте пойдем в башню, — отставил монах чашку и готов был идти.

— Дорогая, — обратился король к жене, — прошу, чтобы нас никто не тревожил.

— Хорошо, — немного шатаясь, кивнула резко головой Виола, а на лице у нее была гримаса, адресованная специально для мужа.

Король Эдельвейса с укором посмотрел на жену, но ничего не стал говорить. Он просто поднялся со своего места и, позвав всех за собой, вместе покинули столовую.