Читать книгу Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе - Эдит Штайн - Страница 8

Через слово, образ и литургическое действо весть Креста стучится в сердце каждого человека, живущего в христианской культурной среде, и особенно в сердце священника. Но не всякий способен и готов так принять эту весть и так на нее ответить, как это сделал св. Хуан де ла Крус. У него это произошло в особой форме, не считая исключительной благодати при принесении Святой Жертвы. Распятый несколько раз являлся ему в видениях. О двух из них он подробно поведал нам. Согласно учению Хуана де ла Круса, слышание голосов, видения, так же как и откровения, – незначительная, второстепенная деталь мистической жизни. Он всегда предостерегал от увлечения ими, поскольку человек подвержен опасности впасть в заблуждение и во всяком случае задерживается на пути к единению со Христом, если придает этим вещам особую важность. Кроме того, Хуан всегда был крайне немногословен в рассказах о своей жизни, как внешней, так и внутренней. И если уж он заговорил о двух своих видениях, следовательно, они имели для него большое значение. После них на него обрушилась целая буря преследований и страданий, из чего напрашивается вывод, что их можно считать пророчествами.

Первое явление было в Авиле, в монастыре Боговоплощения, куда св. Тереза вызвала его в качестве духовника для сестер. Однажды, когда он целиком погрузился в созерцание Крестных страданий, перед ним предстал распятый Спаситель – с открытыми глазами, израненный, истекающий кровью. Это видение было таким четким, что святой смог зарисовать его пером, когда пришел в себя.

Маленький пожелтевший листочек сохранился в монастыре Боговоплощения до наших дней. Рисунок кажется выполненным в современной манере. Крест и тело изображены некрупно, будто увиденные издали; тело дано в движении, сильно свесившимся с креста, повисшим на руках (пробитые мощными торчащими гвоздями руки особенно выразительны); голова опущена так, что черт лица не разобрать; напротив, хорошо видны шея и верхняя часть спины, покрытые рубцами. Святой подарил свой рисунок сестре Анне Марии Иисуса[7] и ей доверил тайну этого видения. (Что вполне понятно, поскольку Сам Господь доверил душе Хуана нечто из Своих глубочайших тайн: особую благодать, дарованную ему, когда он служил первую Святую Мессу.) Мы не знаем, произносил ли Спаситель какие-либо слова, когда низко склонился с Креста. Но, конечно же, между Ним и святым происходил глубинный разговор – от сердца к сердцу. Это было в то время, когда только начиналась война «обутых» против реформы – война, жертвой которой св. Хуану де ла Крусу суждено было стать более, чем кому бы то ни было.

Второе явление было даровано святому в Сеговии, уже под конец его жизни. Он вызвал туда своего любимого брата Франсиско, которому мы обязаны следующим свидетельством: «…Пробыв два или три дня, я попросил у него разрешения уехать. Он ответил, что я должен остаться еще на пару дней. Он не знал, когда мы теперь сможем увидеться. Тогда мы виделись в последний раз. Однажды вечером, после ужина, он взял меня за руку и повел в сад. Когда мы остались одни, он сказал: “Я хочу доверить тебе кое-что, связанное со мною и нашим Господом. У нас в монастыре есть распятие. Однажды, когда я стоял перед ним, мне подумалось, что его можно перевесить в более подходящее место. Мне всегда хотелось, чтобы его почитали не только монахи, но и миряне. И я сделал так, как мне хотелось. Установив его в церкви, как мне казалось, наилучшим образом, я однажды молился перед ним – и вдруг Он заговорил со мной: ‘Брат Хуан, чего ты хочешь от Меня за твою службу?’ И я ответил ему: ‘Господи: все, чего я прошу – дай мне пострадать за Тебя, чтобы меня презирали и оскорбляли’”».

После того как Хуан выразил свое желание, жизненные обстоятельства сложились так, что оно исполнилось само собой. Во главе реформированного Кармеля стал провинциал[8] Николас Дориа, человек горячий и ревностный, желающий переделать все, сделанное св. Терезой. Хуан решительно защищал наследие св. Терезы, а также о. Иеронима Грасиана и сестер-кармелиток, ставших жертвами фанатизма Дориа.

30 мая 1591 г. открылся капитул босоногих в Мадриде. Перед отъездом туда святой попрощался с кармелитками Сеговии. Настоятельница Мария де Энкарнасьон воскликнула с живейшим воодушевлением: «Кто знает, отец, не вернется ли ваше преподобие оттуда провинциалом нашей провинции!» – «Меня закинут в угол, как старую ветошь, как ненужную кухонную тряпку», – ответил он. Так и произошло. Хуан больше не получил никакого поста и был выслан в Пенуэлу в полном одиночестве. Вслед за ним туда полетели сообщения о гонениях на сестер. Их допрашивали, желая собрать материал против Хуана, искали повод, чтобы удалить его из ордена. Вскоре после этого болезнь заставила его покинуть Пенуэлу, где не было никакой врачебной помощи. Так он достиг последней ступени своего крестного пути – Убеды. Святой добрался туда, покрытый гноящимися ранами, и нашел в тамошнем приоре о. Франсиско Хрисостомо ожесточенного противника, в полной мере отвечавшего стремлению Хуана быть презираемым и оскорбляемым. Вершина Голгофы была достигнута.