Читать книгу Обратная сторона Луны - Эдмонд Гамильтон - Страница 5

Рассудок Филипа Крейна от этого откровения пошатнулся. Джон Крейн, его отец – великий марсианский король!

Неудивительно, что Джон Крейн всю свою жизнь на Земле пытался вспомнить прежнюю жизнь! Неудивительно, что этот великан таращился ночь за ночью на звёздное небо, смутно пытаясь припомнить тот другой мир, где он прежде был великим правителем!

– А твой отец Таркол? – напряжённо спрашивал Дандор. – Он умер? Должно быть, так, раз он не позвал меня.

– Он умер всего несколько лет назад, – рассказал учёному Крейн. – И тебя он так и не позвал, потому что ничего не помнил о своей жизни на этой планете.

Он рассказал Дандору историю об отцовской амнезии, о тайне, которая омрачала всю его жизнь. И увидел, как глаза старого учёного затуманили слёзы.

– Таркол, наш великий король, мой друг, умер вдали на Чолу, не помня ни о своём народе, ни о своём мире, – прошептал Дандор. – Он жил среди чуждого народа, в то время как мы скорбели по нему как по умершему. И ты, его сын, от женщины с Чолу! Это рука Судьбы, что ты, сын Таркола, принёс наконец весть об успехе героической попытки твоего отца.

– Ты сказал, что понял: я – сын Таркола, как только увидел моё лицо! – произнёс Крейн. – Но я ведь не похож на него, за исключением моих волос и глаз. Как ты смог понять?

– Ты поймёшь это, когда встретишься с Лану, своим сводным братом, королём Бэры, – ответил Дандор.

– Моим сводным братом? – воскликнул Филип Крейн.

– Да, – кивнул Дандор, – когда твой великий отец Таркол покинул Бэру, отправляясь в это опасное путешествие, то оставил здесь малолетнего сына, Лану. Если бы Таркол не вернулся, то королём стал бы его сын, при моём регентстве, пока не достигнет совершеннолетия. Ныне же он – король Бэры. Я отправил Кро, своего робота-слугу, в Ингомар, привезти сюда Лану. Вызвать его по обыкновенному голосовому конусу я не посмел, так как это сообщение может быть услышано Сурпом.

– Сурпом? – переспросил с всё возрастающей ошеломлённостью Крейн. – А кто он?

– Сурп – это могущественный вельможа, который давно строил козни против короля Лану и настроил против него народ. Если Сурт узнал, что король здесь, в этой одинокой башне посреди пустыни, то смог бы ухватиться за такой шанс убрать его с дороги. Потому что Сурп сам стремится влезть на трон – предатель!

– Марсианский король – мой сводный брат! – ошеломлённо ахнул Филип Крейн. – А я – наполовину марсианин! Не могу поверить! Однако у меня всю жизнь были какие-то смутные воспоминания о каком-то другом месте, какой-то другой жизни.

– Да, это так, – подтвердил Дандор. – Потому что мы, бэряне, обладаем определённым даром наследственной памяти, переходящей от отца к сыну, синаптическая матрица в мозгу отца имеет тенденцию воспроизводиться в мозге сына. Не пострадай ментальная синаптическая матрица твоего отца от шока, ты бы унаследовал от него полные воспоминания об этом мире.

– Наполовину марсианин! – выдохнул Филип Крейн. Лицо Кей было белым, а её карие глаза умоляли, когда она посмотрела на него.

– Филип, но для тебя от этого не будет никакой разницы… И что из того, что в твоих жилах течет отчасти марсианская кровь? – серьёзно спросила она. – Ты же по-прежнему хочешь вернуться на Землю, со мной?

– Да, конечно, – медленно произнёс он. – Я всё ещё ошеломлён… Но я обещал, что ты вернёшься целой и невредимой.

Дандор подошёл к окну и обеспокоенно вгляделся в ночь.

– К этому времени Кро уже должен был вернуться вместе с Лану, – пробормотал он себе под нос. – Если их остановил Сурп… – Затем его глаза вспыхнули. – Вон они! Видишь вдали их Червя?

Крейн вгляделся во всхолмленную охровую пустыню. Сейчас видно было намного хуже, так как зашла более близкая луна. Неподвижная колдовская равнина, беспредельно пустынная, оживляемая лишь странными мелькающими, блуждающими огоньками, которые словно в танце проплывали над бескрайними песками.

Через гребень в нескольких милях от башни двигалась здоровенная, похожая на змею, блистающая при лунном свете металлическая штука, похожая на змея машина, которую Дандор назвал Червем. Она с громадной скоростью неслась по пескам к старой каменной башне.

Вскоре они услышали, как эта машина остановилась у подножия башни, а потом услыхали поднимающиеся по каменной лестнице шаги. Тяжёлые, лязгающие шаги робота и более лёгкая поступь человека.

Филип Крейн напрягся. Приближался его сводный брат, король этой планеты!

Лану вошёл в помещение первым. Он был высоким, почти таким же высоким, как Филип Крейн. Одежда его состояла из блестящего багряного плаща поверх белой туники. Обувью ему служили мягкие кожаные сандалии с высоко поднимающимися по ногам ремешками, а его иссиня-чёрные волосы не были прикрыты никаким головным убором. На поясе же у него висела серебристая трубка длиной в несколько дюймов.

– Дандор! – воскликнул он, входя. – Кро сообщил мне, что великий план наконец сработал! – В голосе его звенело ликование. – Если это так, то это означает новую жизнь для нашей умирающей планеты! И это означает конец Сурпу и его изменническим замыслам!

Лану вдруг поражённо умолк, когда увидел Филипа Крейна. При виде землянина его тёмные глаза вылезли из орбит. Филип Крейн тоже застыл как каменный в полном оцепенении, когда посмотрел на своего царственного сводного брата. А со стороны Кей раздался недоверчивый вскрик.

– Филип! Да это же… ты!

Лицо Лану, короля Бэры, было точной копией лица Филипа Крейна!

Однако лицо короля носило более надменное и нетерпеливое выражение, и казалось чуть расплывшимся, но в остальном являлось зеркальным отражением лица Крейна. Сводные братья были двойниками.

– Что это ещё за дьявольское волшебство? – выкрикнул Лану, и его рука метнулась к оружию у него на поясе. – Этот человек – да это же я!

Но иссохшее лицо Дандора светилось улыбкой. Старый учёный посмотрел на остолбеневшего Крейна.

– Теперь ты понимаешь, почему я понял, что ты – сын Таркола, как только тебя увидел, – сказал он, обращаясь к Крейну.

– Сын моего отца? – изумлённо воскликнул Лану. – Ты хочешь сказать, что этот человек – мой брат?

– Твой сводный брат, – поправил Дандор.

Старый учёный всё объяснил.

И Филип Крейн во время этого объяснения стоял как человек до крайности изумлённый. Этот марсианский правитель, его сводный брат, и его двойник! Это добавляло последний штрих ко всему тому, что испытал Крейн.

Кей переводила изумленный взгляд с одного мужчины на другого, словно не в состоянии поверить своим глазам. Один – в запятнанной земной одежде цвета «хаки»; другой – в царственном марсианском наряде. Но по лицу и физически молодые люди являли собой точные копии друг друга.

– Сводный брат с Чолу, да? – пробормотал себе под нос Лану, а затем с подозрением сообщил Крейну: – Ты понимаешь, что я – старший сын… и что правлю Бэрой по праву?

Филип Крейн кивнул и с затруднением произнёс:

– У меня нет никаких притязаний на трон Бэры.

– Мы найдём тебе какое-нибудь место при дворе, – покровительственно продолжил Лану, обращаясь к Крейну, – хоть ты лишь наполовину бэрянской крови. И ты будешь нам полезен, помогая выполнить чолуанскую половину великого плана.

Этой ссылки на какой-то там великий план Крейн не понял. Но Лану ликующе продолжал, с лицом, пылающим мстительным торжеством:

– Теперь я сокрушу этого Сурпа и разрушу все его замыслы! Народ отвернётся от Сурпа и снова повернётся ко мне, когда услышит, что я наконец добился успеха в осуществлении великого плана! Я принесу на Бэру воду с Чолу!

– Воду с Чолу… с Земли? – недоверчиво воскликнул Филип Крейн. – Ты хочешь сказать, что это и есть ваш великий план – забрать воду Земли для этого мира?

– Да, это и есть великий план, Крейин, – ответил ему Дандор. – План, ради которого рисковал своей жизнью твой отец. – И с энтузиазмом пустился объяснять. – Эта планета Бэра, давным-давно уже стала высыхающим, умирающим миром. Её гидросфера уже веками постоянно рассеивается в окружающий эфир. Потому что таков закон природы: маленькие планеты, со своей меньшей гравитацией, не могут удержать пляшущие молекулы своей оболочки из воздуха и воды столь же хорошо, как более крупные миры, где у молекул скорость убегания более высокая… Некогда, давным-давно, численность населения у нас, бэрян, исчислялась в сотни миллионов. Мы построили на берегах морей великие города и поднялись к гордым пикам цивилизации. Но мы не в силах повелевать Природой. И не можем остановить высыхание нашего мира. По мере того как наша вода улетучивается в космос, наши моря постепенно, постоянно, безжалостно сокращаются… Моря высыхают до маленьких озёр, а потом уменьшаются и те. Там, где раньше были плодородные земли, появляются пустыни. И эти пустыни расползаются, а плодородные земли уменьшаются. Бэра не в силах поддержать жизнь нашего народа. Каждый год от многих людей приходится… избавляться, чтобы могли жить остальные… Мы переместили города к уменьшающимся снегам северных и южных полярных шапок, нашим последним запасам воды. Были построены громадные подземные акведуки, пропускающие драгоценную воду к нашим городам без потерь от испарения. Но снежные шапки тоже постоянно нас подводят, и теперь наше население сократилось до менее чем миллиона, а наши десятки больших городов – до пяти… Но если воду можно будет привезти в огромных количествах с другой планеты, то наша умирающая планета оживёт вновь. Вода сделает Бэру зелёной и плодородной, способной снова поддержать великую расу. Можно будет освободить миллионы обречённых, которые годами молят позволить им жить вновь… – Обречённых? Филип Крейн не понял, о чём тут речь. Но прежде чем он смог спросить, Дандор продолжил: – Мы, бэряне, давным-давно увидели в мире Чолу источник столь нужной нам воды. Мы знали, что на Чолу есть огромные моря. Рутна, вторая планета от Солнца, тоже, как мы знали, обладает водой, но настолько перемешанной с ядовитыми химическими элементами, что, если её привезти в наш мир, это вызовет реакцию, которая погубит всю нашу планету. Но вот Чолу обладала чистой водой, и в более чем достаточных количествах для возвращения к жизни нашему миру… Веками мы лелеяли эту мечту! Зашвырнуть через космическую пропасть триллионы тонн воды с Чолу на Бэру! Это может быть сделано. Для этого надо всего-навсего установить вдоль океанов Чолу огромное число передатчиков материи, а те будут перебрасывать в этот мир через космическую бездну непрерывные потоки воды… Вот потому мы и надеялись доставить на Чолу хотя бы один передатчик материи. Чтобы можно было через него перебросить на ту, другую планету, людей и материалы и построить множество таких передатчиков, и начать потоком отправлять воды того мира через космос на Бэру. Вот потому твой отец Таркол и рисковал своей жизнью в попытке доставить на Чолу передатчик материи. Он знал, что это означало спасение этого мира!

Худощавое лицо Филипа Крейна стало застывшей маской – внутри него боролись противоречивые чувства, а когда старый учёный закончил, землянин сказал:

– И ты ожидаешь, что я стану помогать вам в этом плане? – закричал он. – Да ведь из-за него моря Земли превратятся в пруды и приговорят наш собственный мир к водному голоданию. Вы хотите, чтобы я помог вам уничтожить Землю и на мой народ!

– Твой народ? – в изумлении воскликнул Дандор. – Те чолуяне не твой народ, Крайин. Твой народ – это раса твоего отца, бэрянская раса, чья королевская кровь течёт в твоих жилах.

– Но я наполовину землянин! – воскликнул Филип Крейн. – А навлечь на Землю такую катастрофу… – Он умолк, оказавшись в полном замешательстве.

Этот план лишит Землю воды ради возрождения к жизни умирающего Марса – он не мог позволить осуществить его! Зелёная, улыбающаяся Земля станет пустыней. Миром, поражённым катастрофой… нет!

И всё же, даже с этой твёрдой решимостью на душе, Крейн сознавал, что в его жилах текла марсианская кровь. И ведь его отец рисковал погибнуть ради этого плана. Если он, Филип Крейн, был верен Земле, как он и собирался, то он предаст часть своей марсианской крови.

Лану наблюдал за ним, сузив глаза, с подозрением на лице.

– Боюсь, что в жилах моего сводного брата слишком много чуждой нам крови, чтобы быть истинным бэрянином, – изрёк он.

– Он будет верным сыном Марса, – заверил молодого короля Дандор. – Сейчас он ошеломлён тем, что узнал, да и неудивительно. Но можешь быть уверен, никакой сын Таркола никогда не окажется врагом народа своего отца. – Он повернулся к Филипу Крейну и Кей. – Сейчас вам нужно отдохнуть, – заботливо сказал он. – Позже мы об этом ещё поговорим.

Крейн увидел, что старый учёный был уверен в своей способности завоевать его расположение. Но Лану, с его лицом столь странно идентичным его собственному, всё ещё питал какие-то подозрения.

Дандор бросил роботу Кро несколько коротких слов. Здоровенный автомат механически ответил:

– Да, господин.

– Кро отведёт вас в помещение, где вы сможете отдохнуть, – сообщил Дандор Крейну.

Когда двое землян последовали за роботом Крейну пришлось поддерживать Кей. Та, казалось, никак не могла идти ровно из-за этой меньшей силы тяжести, и судя по её виду, от необычных физических усилий она испытывала сильный дискомфорт. Озадаченная, она никак не могла понять всех тех поразительных вещей, которые пересказал ей Крейн в ответ на её нетерпеливые, переполненные эмоциями вопросы. Однако услышанное она приняла стойко – во всяком случае, сперва – как и ожидал от неё Крейн.

Сам Крейн обнаружил, что его мускулы настраиваются на новые условия с изумительной быстротой. И этот холодный, колкий воздух больше не скрёб ему лёгкие…

Лязгающий робот провёл их по темной каменной лестнице вниз, через освещённый ангар или гараж в основании башни, где стояли два огромных Червя – машины, похожие на змей. Ниже этого находился подземный уровень из сухих, хорошо освещённых жилых комнат. Кро открыл дверь одной из них, а затем удалился.

Комната представляла собой квадратную каменную камеру, освещённую одним из маленьких искусственных солнц в потолке. Металлическая мебель отличалась простотой – кушетка да кресла, покрытые шёлком, и стол.

Кей опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

– Мы в миллионах миль от Земли, – трясясь, прошептала она. – Нам никогда не вернуться домой – никогда!

– Выше голову, Кей, – подбодрил её Филип Крейн. – Когда мы отдохнём, Дандор отправит нас обратно.

Девушка покачала головой; когда она не закрывала лицо, её глаза странно сверкнули.

– Нет, нас не отправят обратно, – прошептала она. – Они хотят заполучить тебя на свою сторону, для того чтобы осуществить свой ужасный план и ограбить Землю, отняв у неё воду. Из-за твоего отца они думают, что ты – марсианин и присоединишься к ним. Ты ведь этого не сделаешь, не так ли, Филип?

– Ну конечно не сделаю, – медленно ответил он. – Я не могу так поступить.

– Я боюсь, как бы ты не забыл Землю, Филип, – задыхаясь, проговорила она. – Ты так сильно похож на своего сводного брата, настолько марсианин внешне…

– Тебе незачем опасаться моей неверности Земле, – сказал он ей; а затем его глаза сузились. – Если мы сможем вернуться к передатчику материи в помещении башни и переправить себя обратно на Землю, то сможем уничтожить передатчик материи на Земле и навеки разорвать связь с Марсом.

– А мы сможем? – с надеждой спросила Кей.

– Сейчас – нет, – ответил он. – Возможно я смогу одолеть Дандора, но вот тот робот – он для меня слишком силён. Возможно, позже.

Лицо Крейна побледнело от переполнявших его эмоций. Он должен предотвратить катастрофу на Земли – и, делая это, он обречёт на гибель мир своего отца!

Через погруженную в безмолвие комнату проплывали маленькие всполохи неясного света, такие как те, какие он видел пляшущими мириадами за пределами башни.

– Что это? – озадаченно спросила Кей. – Похоже, они способны проходить прямо сквозь эти каменные стены.

– Вероятно, это просто какой-то электрический феномен присущий этому миру… – начал было говорить Крейн, когда внезапно раздавшиеся в башне громкие крики заставили и его и Кей вскочить на ноги.

В башню целой оравой ворвались какие-то люди – яростно орущие люди. Сверху донёсся скрежет металла о металл, а затем затихающие предсмертные крики. С разносящимся по башне жутким эхом…