Читать книгу Всплеск чувств (сборник) - Эдуард Аминов - Страница 6

С желанья страсти – все это началось,

И я почувствовал душою – все срослось.

Завидная мне мудрости привычка.

Мужчиной чувствовать судьбою вышло.

И дам любить, и жить с женою дружно,

И под присмотром у Небес

Любовь творить не ушло…

Словно миг пролетели года.

В них храню душу всегда.

Но, наверно, меняюсь я иногда,

Как и каждый с течением дня.

Весь полет мой, что с душою летит,

Сезоны меняет и сердце мчит,

Наполняет чувства в пути

Временем, помогая порою душу лечить.

Пусть полет мой души перелетной

Сквозь облаков и туч моих летных

Очертит путь в памяти четкий,

Лететь дальше меж землей и небом свободным.

Завидна мне гения привычка

Быть умным, скромным мужем,

Но уж таков Небес тут зов,

Что умным да, но я стремлюсь за черту – туда.

Ох, как Нам нужен Солнца свет,

Из тьмы, ведущий в божий век.

Нужны нам воздух и земля, вода,

Вселяющие жизнь в сосуд души навсегда.

Ведь Солнца свет – это тело Луны,

А тело наше – это Луна любви.

Вода же – движенье жизни волны,

Но голос света – это тишина,

Мысли рождения немота.

И в глаз, в глубины Неба, высота,

Откуда со Света знаний глубина.

В пространстве у Земли душа видна.

Тут радость – времени вся полнота,

С печалью расставанья – ее пустота.

Ведь Небо – изнанко Человека.

Где Человек – изнанка Неба.

И там мужчина – Неба всего нутро,

А женщина – нутро Неба,

В пространстве его всегда,

В бесконечности вечной любви,

У ее мига – где жизнь вся.

А наш взгляд – то ширина Неба,

Возникшей мысли у ночи,

В пространстве звезд – времени любви,

Где люди – межзвездные мосты,

Со скоростью света в связях с людьми.

А вообще, в состоянии вселенской любви…

Жить стали мы беспечно, двигаясь вперед.

Как правило, не думая,

                   что в будущем нас ждет.

И дети наши, а также наши внуки,

Предвидя длительный поход,

     не знают ценности о памяти науки.

Но мысли наши постояно с ними,

О том, что станется через десятки лет,

И сохранит ли зрелая их память в век.

Всех тех, которых с ними больше нет.

Теперь ведь в 21-м веке

Иные наступают времена.

Пронзит ли наши души криком

Вина, стыду и совести видна?

Смогу ли я своею речью

Увлечь инакомыслящих ребят?

И отзовутся ли о нас их дети,

Лет, этак, через двадцать пять?

Мне кажется стал я летающий

Над темами судеб пролетающих.

Мгновенно чувствами реагирующий,

Фиксируя в словах возникающих

И в стихах и в прозе ощущающих.

У родника стою в горах, где леса мало.

Вода чиста, зеркальна и гладка…

Неважно, сколько выпьешь такого дара,

Важна сама законченность глотка.

Я взял черпак стоявший рядом,

Потом подумал лучше пить из горсти

Прислушиваясь к пенью гор…

Как прекрасно быть здесь гостем

И слышать этот чудный хор..

Друг мой, бег жизни не сдержать.

Твои часы когда-то остановятся…

Не в силах их кому-то удержать.

И вот, когда ты хочешь руки опускать,

Никто не сможет, когда уйдешь,

Конец твой предсказать.

А потому цени то время,

Что тебе принадлежит сейчас.

И это не бремя…

Живи, люби, трудись – не жалей постоять,

Чтоб не улетучиться, просто уйти вспять.

Осень в Нью-Йорке… Осень…

Чудо погода… Ясное небо…

Эдуард, это здесь Бабье Лето,

Лучшего времени ты не жди.

Но в воздухе страх от чего-то —

От ТВ иль газет словом разлит.

Эдуард, почему же кому-то неймется?

Кто за дверью стоит?

Дымом от мира, как из трубы,

Тянет и в нашу дверь.

Где-то дерутся, как в мясорубке,

Лезет ислам радикальный оттуда, как зверь.

Наверно, в этой стране попривыкли

Стучать на соседа за это словцо…

Молча и в полумерной улыбке поникли,

Чтобы спрятать в ней поглубже лицо.

Эд, ты сполна оплатил из твоих годов,

Потому и ученый, стихоплет-богатей…

За красоту и любовь грядущих веков,

За будущее племя людей…

Приветствую тебя, дружище. Ты уже старик.

Бессонницу ты гонишь и к этому привык.

Неужто так по времени и не устал,

Суеты и вздорности бытия ощущаешь накал?

Ведь тут устои ломятся твоего житья,

И изменяется молва твоей семьи. Они и я!

А ты же бодрствуешь – старик с душой юнца,

Вспоминая, будто в жажде к сну, наконец,

С такою же молодцеватой переспал,

Что аж в ушах звучит хорал.

Как чувствуешь себя – поэт,

С белизною, не только на висках,

Держащий в мыслях чудо-свет,

А жизнь и смерть в своих руках?

Отношение к правителям, как парабола,

То изогнется, то прощается.

Мне б не слушать их пора,

Да никак не получается…

И иду пока по тому пути,

   где рекламой себе самому лишь прикроешься.

Да, от них-то так я смогу уйти,

Но от себя никуда не скроешься…

Я живу в Нью-Йорке своем,

Он теперь мой стал дом.

Нет и не было оснований

Мне зацикливаться о былом.

Но остались все же мысли и чувства,

Кровь у сердца бежит, горя и спеша.

А в душе моей полно – не пусто.

Чем наполнена эта душа?

Иногда я тоскую по восточным местам,

По горам, по пустыням и городам.

Я одно лишь хочу, если честно,

Чтоб мир в моем прошлом настал.

И чтобы люди любили друг друга

Всеми фибрами бессмертной души,

Чтоб ушли все невзгоды-печали,

И от ненависти шли к любви…

Хочу в стихах воспеть красоту,

                             как художник,

Чтоб души оживали в них,

                       как на солнце дождик,

Как покрывает снег белый

                             грязь и все ссоры…

В картинах жизни, где строят запоры.

И чтоб читая, слышали журчанье ручейка

И как песня соловья в парке легка..

Наверно, в этом я нашел

                       свое стихотворное «хобби»,

Рассказывать кратко обо всем

                                  и емко вроде бы:

Как раньше мы жили, и ныне чудно живем,

И как в этом мире чудоковатом плывем.

Пишу я стихи,

                   а в душе я ученый – художник.

В книгах они, и не смоет их даже дождик!