Читать книгу Избранное - Эдуард Асадов - Страница 51

Мчится родник среди гула таежного,

Бойкий, серебряный и тугой.

Бежит возле лагеря молодежного

И все, что услышит, несет с собой.

А слышит он всякое, разное слышит:

И мошек, и травы, и птиц, и людей,

И кто что поет, чем живет и чем дышит, –

И все это пишет, и все это пишет

На тонких бороздках струи своей.

Эх, если б хоть час мне в моей судьбе

Волшебный! Такой, чтоб родник этот звонкий

Скатать бы в рулон, как магнитную пленку,

И бандеролью послать тебе.

Послать, ничего не сказав заранее.

И вот, когда в доме твоем – никого,

Будешь ты слушать мое послание,

Еще не ведая ничего.

И вдруг – будто разом спадет завеса:

Послышится шишки упавшей звук,

Трещанье кузнечика, говор леса

Да дятла-трудяги веселый стук.

Вот шутки и громкие чьи-то споры,

Вот грохот ведерка и треск костра,

Вот звук поцелуя, вот песни хором,

Вот посвист иволги до утра.

Кружатся диски, бегут года.

Но вот, где-то в самом конце рулона,

Возникнут два голоса окрыленных,

Где каждая фраза – то «нет», то «да».

Ты встала, поправила нервно волосы,

О дрогнувший стул оперлась рукой,

Да, ты узнала два этих голоса,

Два радостных голоса: твой и мой!

Вот они рядом, звенят и льются,

Они заполняют собой весь дом!

И так они славно сейчас смеются,

Как нам не смеяться уже потом…

Но слушай, такого же не забудешь,

Сейчас, после паузы, голос мой

Вдруг шепотом спросит: – Скажи, ты любишь?

А твой засмеется: – Пусти, задушишь!

Да я, хоть гони, навсегда с тобой!

Где вы – хорошие те слова?

И где таежная та дорожка?

Я вижу сейчас, как твоя голова

Тихо прижалась к стеклу окошка.

И стало в уютной твоей квартире

Вдруг зябко и пусто, как никогда.

А голоса, сквозь ветра и года,

Звенят, как укор, все светлей и шире…

Прости, если нынче в душе твоей

Вызвал я отзвук поры тревожной.

Не плачь! Это только гремит ручей

Из дальней-предальней глуши таежной.

А юность, она и на полчаса –

Зови не зови – не вернется снова.

Лишь вечно звенят и звенят голоса

В немолчной воде родника лесного.