Читать книгу Дума о Севастополе (сборник) - Эдуард Асадов - Страница 22

Я на ладонь положил без усилия

Туго спеленатый теплый пакет.

Отчество есть у него и фамилия,

Только вот имени все еще нет.

Имя найдем. Тут не в этом вопрос.

Главное то, что мальчишка родился!

Угол пакета слегка приоткрылся,

Видно лишь соску да пуговку-нос…

В сад заползают вечерние тени.

Спит и не знает недельный малец,

Что у кроватки сидят в восхищенье

Гордо застывшие мать и отец.

Раньше смеялся я, встретив родителей,

Слишком пристрастных к младенцам своим.

Я говорил им: «Вы просто вредители,

Главное – выдержка, строгость, режим!»

Так поучал я. Но вот, наконец,

В комнате нашей заплакал малец.

Где наша выдержка? Разве ж мы строги?

Вместо покоя – сплошные тревоги:

То наша люстра нам кажется яркой,

То сыну холодно, то сыну жарко,

То он покашлял, а то он вздохнул,

То он поморщился, то он чихнул…

Впрочем, я краски сгустил преднамеренно.

Страхи исчезнут, мы в этом уверены.

Пусть холостяк надо мной посмеется,

Станет родителем – смех оборвется.

Спит мой мальчишка на даче под соснами,

Стиснув пустышку беззубыми деснами.

Мир перед ним расстелился дорогами

С радостью, горем, покоем, тревогами…

Вырастет он и узнает, как я

Жил, чтоб дороги те стали прямее.

Я защищал их, и вражья броня

Гнулась, как жесть, перед правдой моею!

Шел я недаром дорогой побед.

Вновь утро мира горит над страною.

Но за победу, за солнечный свет

Я заплатил дорогою ценою.

В гуле боев, много весен назад,

Шел я и видел деревни и реки,

Видел друзей. Но ударил снаряд —

И темнота обступила навеки…

– Доктор, да сделайте ж вы что-нибудь!

Слышите, доктор! Я крепок, я молод. —

Доктор бессилен. Слова его – холод:

– Рад бы, товарищ, да глаз не вернуть.

– Доктор, оставьте прогнозы и книжки!

Жаль, вас сегодня поблизости нет.

Ведь через десять полуночных лет

Из-под ресниц засияв, у сынишки

Снова глаза мои смотрят на свет.

Раньше в них было кипение боя,

В них отражались пожаров огни.

Нынче глаза эти видят иное,

Стали спокойней и мягче они,

Чистой ребячьей умыты слезою.

Ты береги их, мой маленький сын!

Их я не прятал от правды суровой,

Я их не жмурил в атаке стрелковой,

Встретясь со смертью один на один.

Ими я видел и сирот, и вдов,

Ими смотрел на гвардейское знамя,

Ими я видел бегущих врагов,

Видел победы далекое пламя.

С ними шагал я уверенно к цели,

С ними страну расчищал от руин.

Эти глаза для Отчизны горели!

Ты береги их, мой маленький сын!

Тени в саду все длиннее ложатся…

Где-то пропел паровозный гудок…

Ветер, устав по дорогам слоняться,

Чуть покружил и улегся у ног…

Спит мой мальчишка на даче под соснами,

Стиснув пустышку беззубыми деснами.

Мир перед ним расстелился дорогами

С радостью, горем, покоем, тревогами…

Нет! Не пойдет он тропинкой кривою.

Счастье себе он добудет иное:

Выкует счастье, как в горне кузнец.

Верю я в счастье его золотое.

Верю всем сердцем! На то я – отец.