Читать книгу Родники любви - Эдуард Полябин - Страница 38

Колёса вновь отстукивают вёрсты

Пейзажей за окном калейдоскоп,

Мосты, леса, деревни и погосты

Сибирь, Иркутск, таёжный гороскоп.

Пять тысяч километров от Москвы…

Великая страна ты мать Россия!

Европе с Азией – границ не разделить,

Народ мой русский всё – таки мессия!

Уж сорок лет не видывал тайги

Заснеженной, промёрзшей и безбрежной!

В торосах реки, царство злой пурги

Металлы стонут нотою мятежной.

Дышать нельзя, мороз сибирский лют,

И душит кашель, будто ты болезный,

И колет сосны «пушечный салют»,

И чистый спирт лекарственный, полезный.

В снегах глубоких малый городок,

Вокруг тайга в дремоте затихает

Хребет Саянский тут уж не высок,

Но от ветров домишки защищает.

Таёжная красавица, течёт себе Уда,

Все камешки на дне пересчитаешь,

Исток в горах с растаявшего льда,

В жару нырнёшь, людей перепугаешь.

Мороз реке как будто нипочём.

Течёт вода бурливо, торопливо,

Шумит на перекатах день и ночь,

Стремится в океан нетерпеливо.

Мы ехали в Сибирь без лагерей,

С желанием страну Союз познать.

Я был в команде дюжины парней,

Отваги было нам не занимать.

Путёвки в жизнь вручило МПС,

Союзный выпуск, техникум в Орле.

Диплом в кармане нет и двадцати.

Пред нами жизнь тузами на столе!

Огромна ты Сибирь, страна в стране!

На картах всех – без края, без конца,

Лежат богатства в недрах и на дне,

В глухой тайге есть фарт для удальца.

Закон – тайга, медведь хозяин в ней,

Так истина народная гласит.

Пойди, попробуй люд переспроси,

Лишь только улыбнутся: – Бог простит!..-

Народ в Сибири прост, доверчив, добр,

Таёжники, охотники со стажем.

За стол посадят, если ты с добром,

А если тварь – по стеночке размажут.

Тут двери настежь, честь здесь господин,

Замков здесь не навешивал никто,

А, ежели в отсутствии хозяин,

То щепочка в калитке, так – ничто!

Закон тайги суров, тут знали все

Преступников, воров судили миром.

Зимой вязали накрепко к сосне,

И эдак вышибалось зло клин – клином!

В тепло таких злодеев, чуть рассвет,

Вязали к древу, к муравьиной куче,

А к ночи люди видели скелет,

То муравьи работали так тучей.

Река времён… как бакены, года!

Приходят поколенья, ставят вехи

Стихи и песни с нами навсегда,

И нет строке преграды, нет помехи!

А где теперь красавица девчушка?

Румянец щёк и неба синь в глазах,

Начитана, умна и простодушна,

С лица её писать бы образа!

Любил и преклонялся я пред нею,

Мне нежность всю хотелось ей дарить!

Но не сбылось, об этом сожалею,

Нельзя забыть, нельзя себя простить.

Туман сиреневый – что в песенке любимой…

Последний поцелуй, расстались навсегда!…

Как лебединый крик, прощальный голос милой:

«Пиши, родной, люблю тебя всегда!..»

Что тут сказать? А ничего не скажешь,

Назад уж ничего не возвратить,

Уходит поезд – Вика рукой машет,

Хочу в Сибирь, чтоб юностью пожить.

Как в ту весну, пройти знакомой тропкой.

Вдохнуть бальзам – таёжный аромат,

Найти тот дом с заветною калиткой,

И всё… конец, ведь я не дипломат!

А может статься, вновь её увижу,

И ненависти нет в её глазах,

Скажу тогда: – Судите меня Вика!..

Я сжёг любовь на «ведьминых» кострах!