Читать книгу Кодекс Защитника - Эдуард Семенов - Страница 5

Прораб махнул рукой.

– Начинайте!

Колонна бульдозеров, взревев дизелями, стала разворачиваться стальными ковшами в сторону садовых участков. Первый бульдозер, урча и выбрасывая в воздух клубы дыма, съехал с дороги и подцепил углом ковша штакетник. Раздался хруст ломающегося дерева.

Пожилая женщина отвернулась и смахнула со щеки слезу. Стоявший рядом старик сжимал и разжимал кулаки, как будто хватал кого-то за горло, и молча смотрел, как рушат дело всей его жизни. То, ради чего он целых двадцать лет трудился на авиационном заводе, крутя гайки и готовя боевые самолеты к полетам в любую погоду, в стужу и зной.

Чуть поодаль стояла группа людей. Толпа зевак. Рядом прохаживался представитель администрации – чиновник из отдела землепользования – в сером костюме и неброском галстуке. Он не вмешивался в разговоры, но внимательно к ним прислушивался.

– Завтра наша очередь.

– Я думаю, там, наверху, знают, что делать.

– А компенсация большая?

– На могилу хватит.

– Вот именно, только на могилу. Сволочи!

Услышав слово «сволочи», чиновник пригрозил толпе кожаной папкой:

– Но-но! Не выражаться! Привлеку к ответственности!

Толпа притихла и уже молча продолжала наблюдать за происходящим. Кто-то украдкой снимал на видеокамеру в мобильном телефоне. Никто не заметил, как на дороге за их спинами остановилась черная машина с тонированными стеклами и из нее вышел мужчина с рыжей бородой, в джинсовой куртке и темных полотняных штанах.

Мужчина подошел сзади к пожилой чете и посмотрел на женщину:

– Почему вы плачете?

Женщина зло покосилась на сердобольного:

– А вам-то какое дело?

Мужчина пожал плечами:

– Может, и никакого. Так что случилось?

– Да вот, город задумал дорогу строить, и так получилось, что она будет проложена по нашему участку.

– Так вам должны были другой дать и компенсацию выплатить.

Старик недовольно хмыкнул:

– Дали, конечно, но разве в этом дело?

Он посмотрел на рыжебородого и махнул рукой – мол, чего уж там говорить! В этот момент бульдозер начал выкорчевывать яблоньки, и старик схватился за сердце.

Мужчина понимающе покачал головой:

– А где же ваши дети? Кто ваш защитник?

Старик удивленно посмотрел на него:

– Был сын. Умер от лейкемии.

– Родственники?

– Одни мы. – Старуха всхлипнула. – Господи, и за что это нам!

Незнакомец решительно повернулся и направился в сторону чиновника:

– Товарищ начальник, именем Бога, остановите бульдозеры. Здесь совершается беззаконие!

Чиновник недоуменно посмотрел на странного человека:

– А вы кто? Ваши документы?

Мужчина не сделал никаких попыток достать из кармана паспорт или еще какой-нибудь документ.

– При чем здесь мои документы? Вы разве не видите, что женщина плачет! Это верный признак, что что-то происходит не так. Надо остановить бульдозеры. Заклинаю вас именем Бога!

Чиновник нахмурил брови:

– Не волнуйтесь, гражданин. Все так, как надо. Есть решение совета депутатов, распоряжение губернатора и даже постановление Конституционного суда.

– Но женщина плачет.

Мужчина в джинсовой куртке взял в руки документы, просмотрел их и строго взглянул на чиновника:

– Они не имеют никакого значения, раз женщина плачет.

Чиновник скорчил рожу, словно только что съел лимон:

– Ну и что? В первый раз, что ли?

Все, что произошло в следующие секунды, администратору третьей категории Инчакову Олегу Григорьевичу пришлось потом много раз пересказывать и один раз написать в докладной записке.

Рыжебородый в несколько прыжков подскочил к бульдозеру, влез на него, рывком открыл кабину и выдернул ключ из зажигания. Бульдозер встал. Мужчина пробежал к следующему бульдозеру и проделал ту же операцию. У следующего бульдозера дверь кабины была уже закрыта. Он несколько раз ударил кулаком по стеклу, но водитель только отмахнулся от него и пригрозил гаечным ключом. Рыжебородый разбил стекло кулаком, ловко перехватил оружие бульдозериста, заломил ему руку и рывком вытащил из кабины. Бульдозер, лишенный управления, встал. Когда все двигатели вдруг разом замолчали, наступила резкая тишина. В этой тишине, будто гром среди ясного неба, прозвучали слова мужчины:

– Слушайте все и не говорите, что вы не слышали! Здесь творится беззаконие. Именем Господа нашего Бога я требую Высшего Суда и вызываю обидчика этой женщины на Судный поединок!

Все, кто слышал эти слова, недоуменно воззрились на мужчину.

– Чего? Чего ты требуешь? – Рука чиновника потянулась к дубинке, которая висела у него на боку. – А ну, слазь с трактора! Хватит народ баламутить!

Мужчина спрыгнул со своей импровизированной трибуны и подошел к чиновнику:

– Я не народ баламучу, а восстанавливаю справедливость. Чувствуете разницу?

Чиновник вынул из чехла дубинку, тряхнул ее, будто проверяя прочность, и направил ее конец на рыжебородого.

– Вот проедешь сейчас до участка, там разберутся, кто ты и что ты! И имеешь ли право делать то, что делаешь.

Мужчина кивнул:

– Все имеют, и я имею.

Он повернулся к угрюмо стоявшим бульдозеристам и раздал каждому отобранные у них ключи.

– Извините, добрые люди. Не со зла я. Справедливость восстанавливал. Если считаете, что обижены, то я готов каждому предоставить сатисфакцию. Как положено среди равных. В полдень на лобном месте.

Тот, который больше всех пострадал от действий рыжебородого, процедил сквозь зубы, потирая вывернутую руку:

– Сатисфакции нам никакой не надо, мы люди с понятием, а вот если на лечение сотенку подкинешь, то мы тебе еще и спасибо скажем.

Рыжебородый удивленно посмотрел на говорящего, но ничего не сказал. Молча достал из кармана бумажник и протянул ему купюру.

– Спасибо, мил человек! – Бульдозерист взял бумажку и подмигнул рыжебородому: – Если еще столько же дашь, то мы машины совсем уведем и ничего рушить не будем.

Рыжебородый посмотрел на солнце, кивнул и достал из бумажника еще две пятисотки.

– Мне нужно, чтобы вы бульдозеры никуда не уводили. И чтобы они до завтра, до полудня здесь простояли. Чтобы никакая другая техника к участку не подошла. Сможете?

Бульдозерист хитро прищурился:

– А чего не сделать? Это можно.

Довольный бульдозерист отошел в сторону и принялся что-то яростно шептать своим напарникам. Пока рыжебородый общался с работягами, чиновник успел достать свой сотовый телефон и вызвать патрульную машину милиции.

Серый «уазик» с включенными синими мигалками подъехал к месту неожиданного конфликта как раз в тот момент, когда бульдозеры выстроились вдоль участка, образовав железную стену. Старики удивленно смотрели на все происходящее. Толпа в стороне увеличилась раза в два. Как минимум трое или четверо снимали все происходящее на мобильники.

Из кабины вылез толстый прапорщик с автоматом наперевес и спросил у чиновника, указывая головой на мужчину:

– Этот, что ли, мешает?

Чиновник кивнул:

– Ага. Высшего суда требует.

Прапорщик щелкнул затвором:

– Ну это мы ему сейчас организуем.

Он подошел к странному незнакомцу, который в этот момент разговаривал со стариками, и услышал его последние слова:

– Не волнуйтесь. Я буду вашим Защитником на этом Суде. Если кто-то до свершения правосудия появится снова и захочет сломать изгородь, то звоните по этому телефону. К вам приеду либо я, либо другие Защитники. – Он вложил в руки старика визитную карточку – белую картонку, на которой золотом были выдавлены две буквы «СБ», «Защитник» и номер телефона.

– И, пожалуйста, если сможете, будьте завтра в полдень на площади.

После этого он развернулся и громко крикнул:

– Слышите, все, кто верит в Бога! До свершения Божественного правосудия никто не должен трогать изгороди.

В толпе засмеялись:

– А когда оно будет-то, это правосудие? На морковкино заговенье?

– Нет. Завтра в полдень на лобном месте, на центральной площади вашего города я вызываю на честный поединок того, кто заставил эту женщину плакать.

В толпе снова засмеялись:

– Как же! Придет он! Ты откуда свалился? С луны, что ли?

Мужчина проигнорировал этот выпад и продолжал:

– Бог не допустит нарушения своего Закона.

Он обратился к ошарашенному прапорщику:

– Вижу у тебя оружие. Ты – воин? Кому служишь? Богу или животу своему?

Прапорщик открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг вспомнил, что он при исполнении, и, заикаясь, выдавил:

– Нет, это ты давай говори, кто таков? Документики предъяви!

Мужчина протянул ему визитку и паспорт. Прапорщик почувствовал себя в привычной обстановке, не рассматривая, убрал карточку в нагрудный карман и принялся изучать паспорт.

Тем временем мужчина достал из кармана телефон, быстро набрал на клавиатуре несколько слов и нажал кнопку передачи сигнала. Все, кто был в непосредственной близости, услышали в своих мобильных телефонах сигналы пришедших смс-сообщений: «Всем верящим в Бога! Завтра в 12:00 я вызываю обидчика или обидчиков слабых по возрасту Прасковьи Ивановны Сергеевой и Григория Федоровича Сергеева на лобное место города N для свершения Суда Божьего.

Основание: защита чести и достоинства. В свидетели правосудия приглашаются представители всех религиозных конфессий. Если по какой-либо причине я не смогу явиться на этот суд, то прошу ближайшего верящего в Бога принять на себя функции Защитника. Справедливость должна быть восстановлена.

Сын Божий Игорь Панкратов».

* * *

Майор Щеглов, дежурный по городу, положил перед собой багряный паспорт и тупо уставился на златоглавого орла, выбитого на обложке. Впервые в жизни он чувствовал себя виноватым и не мог поднять глаза на человека, который сейчас сидел перед ним. Он покосился на заявление чиновника Инчакова. Если судить по тому, что в нем написано, перед ним сидел явный нарушитель порядка.

Майор все понимал, но что-то давно забытое мешало ему окончательно утвердиться в этой мысли. Он вздохнул и посмотрел на спокойно сидящего перед ним человека.

– Ну и что прикажешь мне с тобой делать, Панкратов?

Мужчина отреагировал молниеносно:

– Поступай по совести, майор, и все будет хорошо.

– По совести, говоришь? – Щеглов снова взял в руки паспорт и открыл на странице, где стояла печать прописки. – А вот меня всю жизнь учили жить по закону.

Панкратов согласно кивнул:

– Если закон Божий, то это и есть совесть.

Щеглов поморщился. Разговор шел явно не в ту сторону.

– Ну, о законе Божьем позже. Поговорим о мирских делах. Вы помешали началу строительства важного объекта. Нанесли государственной компании ущерб в миллионы рублей, если не больше.

При этих словах Щеглов почувствовал непреодолимое желание отвернуться.

– А это уже не просто хулиганство, это государственное преступление. Вы понимаете, чем вам это грозит?

– Государство – это бездушный механизм без роду-племени. Оно может ошибаться.

Щеглов хмыкнул:

– А ты не можешь?

– И я могу. Но я отвечу за свой поступок, а государство – нет.

– Как это нет? Есть же чиновник, который всесторонне рассмотрел проблему и поставил подпись под решением. Он понесет заслуженное наказание, если выяснится, что решение неправильное.

– Как выяснится? Кто примет такое решение?

Майор заморгал:

– Кому положено принимать такие решения. Власти.

– Отлично. Если вы знаете этого чиновника, то пусть он завтра придет в двенадцать часов пополудни на площадь. Суд Божий решит, кто прав, а кто виноват.

Щеглов недовольно поморщился:

– Какая площадь? С чего вы решили, что вас туда пустят? И что вообще туда кто-то придет?

Рыжебородый нажал кнопку на часах, и перед глазами Щеглова раскрылся световой экран, на котором засветились яркие буквы: ПОСТУЛАТЫ СУДА БОЖЬЕГО.

Панкратов прокомментировал надпись:

– Ему лучше прийти. Статья шестая Основных постулатов Суда Божьего гласит, что отказ от Суда Божьего считается признанием вины.

Майор недоуменно пожал плечами:

– Бред какой-то. Вы сумасшедший. Псих.

Панкратов сунул руку в карман, достал оттуда справку о своем полном психическом здоровье и протянул ее майору.

– Нет, я абсолютно здоров. Вот свидетельство комиссии самого высокого уровня.

Майор открыл было рот, но сказать ничего не смог. Надо было принимать какое-то решение. Он посмотрел на часы. Они показывали два часа пополудни. Генерала наверняка уже нет на месте. Можно было, конечно, позвонить на мобильный, но вдруг он в бане или на теннисе. Нет, сейчас генерала лучше не беспокоить. Тогда когда? Завтра утром? А что делать с этим? В камеру посадить? А вдруг это какая-то комиссия из центра?

Проверяют профпригодность. Формально, он нарушил закон. Но это формально, а по совести? Майор опустил голову. Совесть! Он думал, что успел забыть это слово. И тем не менее уж кому как не ему было знать, как принимаются решения о строительстве таких объектов. Семь лет назад у его отца был участок в Сочи, и когда потребовалось место под строительство какого-то олимпийского стадиона, у него эту землю отобрали. Отец был участковым и в бюрократических тонкостях вроде бы разбирался. Но даже у него документы оказались оформленными неправильно, и поэтому вместо солидной денежной компенсации и равнозначного участка он получил лишь другой надел в ста километрах от старого. Клочок земли в горах, где росли только колючки. И ничто не помогло – ни боевые награды, полученные в Чечне, ни годы безупречной службы в органах. Ничто. Отец тогда сказал, что все по закону, а значит – правильно. Но все равно осталась какая-то обида. Какое-то ощущение, что все было как раз неправильно. Не по совести. Майор закусил губу.

– Слушай. Давай договоримся. Я тебя сейчас отпускаю, а ты завтра никуда не приходишь. Ты просто исчезаешь, едешь в свои… как его там… – Майор заглянул в паспорт и прочитал: – Вербилки, Вятского района. И спокойно там живешь. А?

Панкратов вздохнул:

– Не могу. Завтра Суд. Я должен там быть.

Майор взорвался:

– Да что ты тут заладил! Суд! Суд! Что это такое – Суд Божий?

Панкратов снова потянулся к часам, и перед глазами майора раскрылся световой экран: «Суд Божий – это поединок. БЕЗ ПРАВИЛ. БЕЗ ОРУЖИЯ. БЕЗ ВРЕМЕНИ».

Майор почувствовал, что нашел выход из положения:

– Драка в общественном месте? Ты хочешь устроить драку?

– Драки в кабаках, товарищ майор, происходят без повода и по пьяни, а поединок при народе, на центральной площади да за правое дело – дело святое.

Майор закачал головой:

– Нет, я не могу этого допустить. Я сажаю тебя в камеру на пятнадцать суток.

Панкратов пожал плечами.

– Это ничего не изменит. Вы же не можете запретить заход и восход солнца.

– То есть?

– На святое дело Защитник всегда найдется.

– Что ты имеешь в виду?

– Да то, что сказал, то и имею в виду.

Майор вспомнил, что прапорщик докладывал ему о смс-рассылке, которую Панкратов сделал перед задержанием. Прапорщик даже скинул ему текст сообщения.

– Ты думаешь, что кто-то придет и заменит тебя, если с тобой что-то случится? Не смеши меня.

– А вы проверьте. Может, и не придет, а может, и сотня встанет.

Майору стало понятно, что генералу все же придется докладывать. Иначе…

Майора даже затошнило при мысли, что могло случиться, если бы начальство поздно об этом узнало. Да, нужно звонить! Он тяжело вздохнул и, сказав Панкратову: «Подождите меня здесь», вышел из кабинета.