Читать книгу Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь - Страница 3

Конечно, богатые тоже плачут, но кто им сочувствует? И какой богатенький из-за каких-то там слез откажется от денег, вилл, яхт, самолетов, любовников и любовниц? Нет, не спорьте со мной – богатыми быть замечательно! Особенно где-нибудь во Франции, на Лазурном берегу, в Вильфранш, например, сюр-Мер, что неподалеку от Монте– Карло.

Вы были на Лазурном берегу? Еще не были? Я вам сочувствую. Представьте себе рай на берегу Средиземного моря. Монако, Монте-Карло, Ницца, Канны, Сан-Рафаэль, Антиб, Сен-Тропез… Звучит, правда? Сразу слышится мелодия каких-нибудь Легранов, сразу чудится ленивая нега золотых пляжей, тусовка Каннского фестиваля, дорогие парусники с загорелыми красавцами в майках от Феррагамо, кайф курортного флирта и прочие блаженства, доступные только в раю или в фильмах о райских уголках для старо– и новонуворишей.

А теперь представьте, что в этом раю вы выходите замуж. Да, вам двадцать два года, все параметры в норме, вы натуральная блондинка – и две портнихи и стилист примеряют на вас свадебные платья, привезенные ими из Ниццы на вашу виллу – небольшую такую, но вполне приличную, с бассейном, виллу в Вильфранш-сюр-Мер, в трехстах метрах от моря. Возле зеркала, перед которым вы порхаете, как Наташа Ростова + Одри Хёпберн + Людмила Савельева в «Войне и мире», стоит компьютер-«лэптоп» с небольшим экраном и с глазком видеокамеры, и вы периодически подлетаете к этому объективу и на хорошем французском спрашиваете:

– Мон амур, как тебе это платье?

А на экране ваш жених, родственник принца Монако, стоит за штурвалом скоростного катера, летящего по Средиземному морю со скоростью сорок узлов в час, и перед ним тоже компьютер с видеокамерой, и он говорит вам на том же чистейшем французском языке:

– Повернись вокруг, любовь моя.

Вы поворачиваетесь эдак-разэдак и с бедром взакрут, зная, что он любуется вами там, на своем экране, и он говорит:

– Н-да… Знаешь, мон амур, предыдущее платье мне нравилось больше, потому что его было меньше…

Стоп! Здравствуйте, товарищи Сидни Шелдон и Даниэла Стил! Это сцена из ваших романов, не так ли? Погодите, это только начало! Ведь по петляющей Верхней дороге уже катит из Ниццы в Вильфранш миниатюрный грузовичок экспресс-почты «DHL» и – пока невеста меняет платье и снова порхает к зеркалу с видеокамерой, а жених закатывает глаза: «О, это платье замечательно! Ты так прекрасна! Я хочу тебя как безумный!» – этот грузовичок все ближе и ближе к Вильфраншу, и как раз тогда, когда невеста спрашивает: «Милый, а где ты сейчас?», а «милый» сообщает: «Лечу к тебе с Корсики, буду через три часа!» – именно в этот счастливый момент грузовичок с надписью «DHL» подкатывает к воротам виллы и шофер в красном колпаке Санта-Клауса и с фирменным пакетом в руке жмет кнопку звонка. Служанка открывает, хочет принять пакет, но шофер объясняет, что это новогодний презент для невесты, она должна получить его лично и расписаться.

Служанка идет за невестой…

Через минуту невеста выходит, расписывается за пакет и удивленно рассматривает надпись жирным фломастером, которая красуется рядом с ее именем:

Personnel et confidentiel

FOR YOUR EYES ONLY[1]

Невеста вскрывает пакет. В нем только видеокассета, ничего больше. А на кассете – ни наклейки, ни лейбла. С недоумением вертя этот странный новогодний презент, невеста возвращается к зеркалам, и жених спрашивает у нее с экрана компьютера:

– Что это, мон ами?

– Понятия не имею, – отвечает невеста.

– Будь осторожна…

– Буду. – И невеста поворачивается к портнихам и стилисту: – Перерыв, можете отдохнуть! – И в камеру, жениху: – Милый, я тебе перезвоню через пару минут.

Оставшись одна, она выключает телекамеру, вставляет кассету в видеомагнитофон, нажимает на клавишу «Play». На экране ее телевизора появляются полосы, как от пустого ракорда в кино, а затем возникают черно-белые кадры, снятые сверху, как снимает видеокамера, подвешенная в углу комнаты. И на этих кадрах:

она же, невеста, только на несколько лет моложе, чем сейчас, совершенно обнаженная стоит на четвереньках в центре какой-то комнаты… На ее спине лежит стекло от журнального столика, на стекле тарелка с фруктами и бутылка шампанского. И какой-то мужлан – крутой и далеко не француз– обходит этот столик, нагибается, заговаривает с ней по-русски, но она неподвижна, как статуя… Он лапает ее за грудь… предлагает дернуть с ним шампанского…

Невеста в ужасе смотрит на экран и видит новое изображение:

она же, семнадцатилетняя, с российской псевдомодной прической-укладкой, в крупной бижутерии и в дешевом платье в обтяжку, неумело позируя, говорит прямо в камеру:

– Здравствуйте, дорогой незнакомый жених! Меня зовут Алена Бочкарева, мне семнадцать лет. Посылаю вам это видеописьмо, чтобы вы видели, какая я есть… —И, поведя глазами в сторону, за камеру: – Ну, чё им еще сказать ?

Голос оператора отвечает ей за кадром:

– Пожелания какие-нибудь,,,

– Ой, да!– спохватывается Бочкарева на экране. —Дорогой незнакомый жених! Я надеюсь на встречу с вами. Я хочу, чтобы вы были высокого роста, добрый, ласковый и, конечно, без ВП. То есть без вредных привычек. Ну, чтобы не курил и не пил. Много…

– Все, заканчивай! – перебивает ее голос оператора. – Пленка кончается.

– Погоди! У меня шесть минут оплачено!—отвечает Бочкарева и показывает себе под грудь. – Сымайте вот так! Чтоб лицо!—Ив камеру: —Дорогой незнакомый жених! У меня много поклонников, но замужем я еще не была. Потому что мой главный принцип: умри, но не отдай поцелуя без любви. – И опять оператору: – Вот теперь все, выключай!

Но оператор не выключает камеру, а говорит за кадром:

– Как все ? А главное ?

– Что главное?– спрашивает Бочкарева.

– Ну, раздеться надо, – требует голос оператора. —Думаешь, женихи что? За красивые глаза будут тебя выбирать?

Давай раздевайся по-быстрому!

– Совсем, что ли?—в сомнении спрашивает Бочкарева, начиная раздеваться.

– Конечно! – требует оператор. – Я же снимаю! Быстрей!

Бочкарева спешно раздевается, и за кадром раздается жеребячий хохот всей киногруппы.

—Дураки! – со слезами на глазах отвечает Бочкарева…

Писк мобильного телефона прерывает этот просмотр, невеста останавливает кассету, ее изображение застывает на экране, а она подбегает к своей сумочке, достает звенящую трубку.

– Алло!

И слышит ироничный мужской голос, который произносит по-русски:

– Привет, красавица! Ты уже все посмотрела?

– Что тебе нужно? – холодно спрашивает она.

– Нам нужно увидеться. Я жду тебя вечером в Париже, на Елисейских полях, в ресторане «Фукетс».

– Я не могу. Я занята.

– Если ты не приедешь, завтра твой жених получит ту же пленку.

– Ты мерзавец!

– Возможно. Но это не меняет наших планов. Восемь вечера, ресторан «Фукетс».

– Я тебя убью!

– Конечно, дорогая. Вечером на Шанз Элизе! – И в трубке звучат гудки отбоя.

Невеста в сердцах отбрасывает телефон, извлекает кассету из видика и восстанавливает связь с обеспокоенным женихом.

– Что там, мон амур? – говорит он с экрана «лэптопа». – Куда ты пропала?

– Милый, возникло небольшое дело. Мне нужно срочно слетать в Париж.

– Но мы же приглашены на новогодний прием к его высочеству! Мы не можем пропустить!..

– Я постараюсь вернуться к одиннадцати.

– Я люблю тебя…

Снимая свадебное платье, она улыбается в видеокамеру:

– Я тебя тоже люблю, мон шер!

Посылает ему воздушный поцелуй и тут же выключает компьютер.

Изображение жениха исчезает с экрана «лэптопа», невеста открывает стенной шкаф и, порывшись в нем, достает короткоствольный дамский пистолет, прячет его в сумочку…

А спустя двадцать минут в открытом «мерседесе» она уже мчится по Верхней дороге из Вильфранша в Ниццу, украшенную еще не убранной рождественской иллюминацией. Выходное платье делает ее неотразимой, а рядом с ней на пассажирском сиденье лежат ее норковая шубка и сумочка с пистолетом.

В аэропорту, на поле для частных самолетов, она останавливает машину у трапа небольшого реактивного самолета фирмы «Гольфстрим». Стюард в белой форме приветствует ее:

– Мадам, вы сегодня – нокаут!

– Спасибо. Это именно то, что мне нужно, – отвечает она и входит в салон.

Самолет разбегается и взлетает.

Сидя в салоне, она смотрит в иллюминатор.

Под ней – накренившись – стелется Ницца и полоска Лазурного берега, а затем самолет разворачивается над Средиземным морем и плывет на север…

«Господи, – думает она, – какая же я идиотка! Этого мерзавца, негодяя и подлеца я называла принцем и любила всю жизнь…»