Читать книгу Астро. Любовник Кассиопеи - Эдуард Тополь - Страница 10

Это случилось на пересечении 64-го и 75-го хайвэев, когда я проезжал городишко Лексингтон в штате Кентукки. Справа лежал зеленый массив Lexington Country Club, а слева обезлюдевшие городские пригороды и пустая North Broadway street, Северный Бродвей. Я не первый раз катил по этой дороге. Вот уже четыре года, как я каждые два-три месяца пересекаю страну с востока на запад и обратно, и всегда попадаю в Кентукки, родину знаменитого Kentucky Fried Chicken, кентуккского жареного цыпленка, под вечер, когда тут, в пригородах Лексингтона, возле каждого дома подростки играют в баскетбол, а вдоль дороги реклама и запах жареных цыплят такой, что проехать, не съев хотя бы одного, просто невозможно. Историю вознесения местного бедняка Гарланда Сандерса, создателя Kentucky Fried Chicken, в миллиардеры и олигархи тут знают абсолютно все, как легенду о вознесении Иисуса Христа. Сандерс всю жизнь был неудачником: после шестого класса ушел из школы, работал подсобным рабочим на фермах, пастухом, пожарным, железнодорожником, страховым агентом, продавцом автомобильных шин, заправщиком на бензоколонке и т. д. и т. п. В 1955 году, когда в заштатном городочке Корбин он напротив своей бензоколонки открыл крохотный ресторанчик, в двадцати милях от этого Корбина построили 75-ю скоростную дорогу, и оба его бизнеса остались без клиентов. Сандерсу как раз исполнилось шестьдесят пять, и он вышел на пенсию банкротом. Но, в отличие от многих, не пал духом. Наоборот, с нищенской пенсией и пылкой верой в спасение человечества рецептом приготовления жареного цыпленка в приправе из одиннадцати трав и специй пенсионер Сандерс обошел несколько сотен или даже тысячу инвесторов, уговаривая их дать ему денег на придорожный ресторанчик «Жареный цыпленок». Тысячу инвесторов отказали (какой нормальный инвестор вложит деньги в шестидесятипятилетнего старичка?), но тысяча первый, так и быть, дал ему какую-то сумму. Так родился первый придорожный Kentucky Fried Chicken, а десять лет спустя Сандерс стал легендой и символом американского предпринимательства – у него уже было шестьсот таких ресторанов по всей Америке и в Канаде. Он продал их за два миллиона долларов (тогда это было как двести сегодняшних миллионов), а сам занялся созданием таких же ресторанов на всей остальной территории земного шара, стал владельцем международной франшизы «Жареных цыплят» и до своих девяноста лет ежегодно проезжал и пролетал 250 000 миль, посещая каждый свой ресторанчик и проверяя в них качество жарки цыплят в приправе из одиннадцати трав и специй.

Но при всем моем восхищении седым старичком в белом костюме и с белой козлиной бородкой, зазывающим с рекламных щитов отведать его бесподобное блюдо, сегодня я не собирался останавливаться в Лексингтоне. Северный Бродвей был абсолютно пуст, и эта безжизненность города, тянущаяся на мили слева от шоссе, пугала и угнетала. Хотелось поскорей пролететь ее и снова нырнуть в безмятежные просторы природы. Но вдруг… Что это? Почему люди выскакивают из домов и застывают, тыча руками на север?

Я повернул голову направо и – тоже остолбенел.

Там, вдали, наверное, над Цинциннати, в совершенно чистом небе был виден гигантский зеленый конус с падающим к земле основанием никак не меньше сотни, а то и больше миль в диаметре. И с огромной скоростью этот конус смещался в нашу сторону. Так возникают смерчи и торнадо. Но тут не было никакого завихрения воздуха, никаких грозовых раскатов и молний. Просто чем быстрее приближался к нам этот неотвратимый зеленый конус, тем явственней был видим его источник в небе. Хотя я считаю себя больше компьютерщиком-астрометристом, чем астрономом, но за годы службы в военно-морском флоте и в обсерватории какие-то астрономические навыки появляются сами собой. Так вот, могу с уверенностью сказать, что эта огромная летающая тарелка величиной с весь наш поселок Green-Bank летела – а точнее, неслась юлой – на высоте никак не меньше десяти миль. Как она выглядела? Теперь, когда фото и видеосъемки межпланетного «H-1» не видел только новорожденный, подробно описывать этот космический корабль не имеет смысла. Поэтому скажу о своем первом и, не скрою, шоковом впечатлении. Знаете, когда вы видите в небе самолет, пусть даже очень низко, вы сравниваете его габариты с другими земными объектами – например, с кораблями, зданиями, монументами – и не пугаетесь. Но если на вас будет лететь – и притом совершенно бесшумно – Ниагарский водопад или пирамида Хеопса? Стальной (или титановый? или платиновый?) диск высотой в стоэтажный небоскреб и с диаметром Централ-парка, окруженный, как нимбом, светящейся плазмой и испускающий из себя этот зеленый конусообразный луч, который – я в этом не сомневаюсь – тщательно сканировал землю, одними своими размерами производил какое-то совершенно жуткое, угнетающее впечатление. А его нереальная скорость при полном отсутствии звука моторов, его вращение и свечение окружающей его плазмы, как при северном сиянии или холодной термоядерной реакции, – все это усиливало внушаемый ужас.