Читать книгу 1917. Российская империя. Падение - Эдвард Радзинский - Страница 82

То, что не удалось Столыпину, сделал Макаров. Судя по документам департамента полиции, «вторичное наблюдение за Распутиным… установлено по распоряжению министра внутренних дел Макарова с 23 января 1912 г.».

Царь вынужден был пойти на это. После истории с Гермогеном и Илиодором Распутина действительно надо было охранять. Ему объяснили: враги могут попросту подстеречь его, избить, изувечить, убить, наконец, – потому-то его и охраняют. «Избить, изувечить, убить» – это мужик хорошо понимал… В агентурных донесениях он получил кличку «Русский», которая будто отражала милый сердцу «царей» его облик – простого русского мужика.

Так начинается удивительная летопись его жизни. Теперь мы будем знать о нем все. Буквально каждый его шаг отразят в своих донесениях агенты наружного наблюдения, неотступно следующие за бородатым невзрачным человеком в крестьянской поддевке. «24.01.12. Русский, проживает Кирочная, 12 (у Сазонова. – Э.Р.) в 10 ч. 15 мин. из дома отправился в магазин. Через 4–5 минут вышел, имея при себе бутылку, видимо, с вином, и отправился на набережную реки Мойки… В 4 часа пополудни передан наблюдению второй смены». И уже другие агенты пристально следят за ним…

«Почти ежедневное посещение Распутиным квартиры Головиных… К Головиным он являлся обыкновенно в 2–3 часа». В это время туда приезжали Зинаида Манчтет и Лили Ден. «Весь день он провел в обществе поименованных женщин…»

«Квартира Головиных» – типичный петербургский дом обедневшей аристократии.

«Я любила бывать в этом темноватом, таинственном, старом доме, любила прохладу его больших комнат с чопорной старинной мебелью, – вспоминала Жуковская. – Муня… в своей неизменной серой вязаной кофточке… светлые пряди ее волос, выбиваясь из небрежной прически, падали на выпуклый лоб. Она, как всегда, улыбнулась мне своей приветливой улыбкой… Отношение ее к Распутину – это не поклонение перед святостью, это какая-то слепая вера… Как могло такое чопорное, в строгих правилах прежней узкой морали воспитанное семейство, как Головины, не только мириться с разнузданностью поведения Распутина, но даже делать вид или на самом деле ничего не замечать из того, что его окружало?»

Такой вопрос задавала себе Жуковская. Об этом, но думая уже о Царской Семье, спрашивали себя и великие князья.

День за днем полиция фиксирует события его жизни, описывает людей из его окружения. Некоторые из них нам уже попадались, например, Зинаида Манчтет, 39 лет, жена коллежского секретаря. Пять лет назад она жила у Распутина в Покровском и была допрошена Тобольской консисторией. Через три года маленькая блондинка вновь отправится в Покровское с нянькой царских детей Вишняковой, и та увидит Манчтет в поезде «лежащей вместе со старцем в нижнем белье»…

А вот «Юлия Александровна Фон-Ден, жена капитана I ранга Карла Ден» познакомилась с Распутиным совсем недавно. Эта молодая, очень хорошенькая женщина, состоящая в дальнем родстве с Вырубовой, стала теперь второй близкой подругой царицы. Муж Лили (так ее звала Аликс) был против знакомства жены со «старцем», но дружить с царицей и не познакомиться с «Нашим Другом» конечно же невозможно. И когда у Лили заболел сын, она позвала Распутина…

В 1917 году Лили Ден была вызвана в Чрезвычайную комиссию и дала показания, оставшиеся в «Том Деле»: «Он приехал вместе с Лохтиной… Поражали его глаза. Не только их взгляд был пронизывающим, но строение их было особенным – они глубоко лежали в глазной впадине и на белке их было какое-то возвышение. Первое чувство, которое я испытала, когда он вошел, это было чувство страха… оно прошло, когда он очень просто заговорил со мной. Я его провела в детскую, где спал мой больной мальчик. Распутин помолился над спящим и затем стал тормошить его, желая разбудить. Я испугалась, потому что… боялась, что вид незнакомого мужчины его испугает. Но к моему удивлению он… проснувшись, со словами «дядя» потянулся к Распутину… Распутин довольно долго держал его на руках, гладил, ласкал, говорил так, как говорят с детьми, и затем опять уложил в кровать… На другой день после этого визита мальчику стало лучше. Это произвело на меня впечатление… Я стала бывать у него 2–3 раза в неделю – то у него, то у Головиных, то у Сазоновых…»

В агентурных сводках 1912 года все время мелькает имя одной из главных героинь распутинской истории – крестьянки Городецкого уезда Могилевской губернии Акилины Лаптинской. Эта еще молодая, очень полная, с высокой грудью женщина в 1907 году жила среди других «дамочек» в Покровском и вместе с Лохтиной и Манчтет была допрошена в ходе расследования Тобольской консистории. На допросе Лаптинская сказала, что познакомилась с Распутиным в 1905 году, когда она, будучи сестрой милосердия, жила в Петербурге и «помогала Лохтиной в период болезни». Но, скорее всего, Распутин знал ее и раньше…

В «Том Деле» Мария Головина показала, что «Акилина Никитична Лаптинская… жила ранее в Верхотурском монастыре… но затем произошла какая-то неприятная история, и она ушла, поступив на японскую войну сестрой милосердия».

Верхотурский монастырь – особое место для Распутина, там началось его преображение. И весьма вероятно, что женщина, которой впоследствии он станет доверять всецело, почти слепо, появилась в его жизни, когда он посещал обитель… В период распутинского пьянства Лаптинская поможет ему «укрощать плоть», и агенты полиции через незанавешенные окна кухни будут наблюдать любопытные сцены между дородной Акилиной и Распутиным…

В 1912 году Лаптинская, как сказано в отчете департамента полиции, «служит экономкой у Николая Шеповальникова, доктора медицины и директора частной гимназии» и становится одной из главных фигур в окружении Распутина – в иерархии его поклонниц она идет сразу после Вырубовой (безумную, постаревшую Лохтину мужик избегает).

Акилине вскоре предстоит удивительная карьера…

«Поездки по городу Русский совершал в карете Головиных, или в таксомоторах, или реже на извозчиках, нанимаемых поклонницами… Весь день появлялся с какой-нибудь из упомянутых женщин (Ден, Манчтет, Лаптинской, Головиной или Сазоновой. – Э.Р.)», – доносят агенты.

Но наконец он оставался один…