Читать книгу Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914-1918 - Эдвин Грей - Страница 4

«Германии, – провозгласил адмирал фон Тирпиц, обращаясь к рейхстагу в 1901 году, – не нужны субмарины». Именно поэтому имперский флот получил свой первый подводный корабль лишь в 1906 году – позже многих стран мира, включая Португалию и Турцию.

То, что Германия значительно позже других начала строить субмарины, было использовано некоторыми историками и политическими деятелями для оправдания ее последующих действий. Они заявляли, что Германия была вынуждена строить подводные корабли для защиты от внешней агрессии. Однако, как это часто бывает с пропагандистскими кампаниями, приводимые аргументы не соответствовали действительным фактам.

Но обратимся к истории подводных лодок. Первая субмарина была построена датчанином Корнелием Дреббелом. Она была продемонстрирована в действии на Темзе в 1620 году. Тогда изобретатель и его бесстрашный экипаж опустились под воду, оставив многотысячную публику, среди которой находился король, в величайшем напряжении. Подводный аппарат Дреббела был чуть больше обычной гребной шлюпки и работал, основываясь на тех же принципах, что и современный водолазный колокол. Он не претендовал на роль военного корабля. Представляется сомнительным, что в нем можно было продержаться под водой больше нескольких минут даже при полном штиле.

Прошло более ста пятидесяти лет, прежде чем американский изобретатель Дэвид Бушнел показал миру более совершенную субмарину. Его создание имело форму яйца, называлось «Черепахой» и предназначалось для ведения военных действий. Оно было оборудовано примитивным устройством, с помощью которого можно было закрепить пороховой заряд на киле предполагаемой жертвы. В 1776 году «Черепаха» действительно атаковала английский фрегат «Орел», стоявший на якоре в Нью-Йорке, но из-за непредвиденных трудностей, одной из которых была сила прилива, управлявший ею сержант Эзра Ли не достиг успеха.

Вслед за Бушнелом появился еще один американец – Роберт Фултон. После долгих переговоров с Наполеоном он построил аппарат в медном корпусе, по форме напоминавший маленькую толстую сигару, и назвал его «Наутилус». Новый корабль был спущен на воду 24 июля 1800 года. Он имел длину 21 фут и 4 дюйма[5] и был вооружен одной торпедой. Нельзя утверждать, что субмарина была ни на что не пригодна, но французское и британское правительства решили ее не покупать; правда, больше по моральным, чем по материальным соображениям. Адмирал де Крез заявил конструктору: «Твое изобретение подходит для алжирцев и пиратов. А французы неплохо себя чувствуют и на поверхности моря».

Спустя сто лет Англия и Франция стали союзниками и вплотную столкнулись с угрозой со стороны немецкого подводного флота. К началу 1917 года британское правительство осознало, что очень скоро Германия сместит Великобританию с привычной для нее позиции великой морской державы.

Следующим на сцене появился баварский изобретатель Вильгельм Бауэр, сконструировавший в 1850 году в Киле «Брандтахер». Это был «пробный шар», брошенный Германией в подводной игре, и произошло это значительно раньше 1906 года – официального дня рождения немецких подводных лодок. Так же как и все опытные образцы, первая лодка была примитивна. Имея длину 26,5 фута, она весила 38 тонн, была построена из железных листов, имела плоские и уязвимые боковые стены. Бауэр не был теоретиком и ничего не знал о напряжениях, возникающих в корпусе лодки под давлением воды, когда она опускается в глубину. Как и более ранние образцы, эта лодка не имела двигателей и приводилась в движение с помощью штурвала с зубчатой передачей на гребной винт в корме. Большой вес объяснялся наличием горизонтальной плиты, идущей почти по всей длине лодки для контроля за креном и дифферентом. Балластные танки, наполнявшиеся с помощью ручных насосов, регулировали плавучесть корабля. Наступательные возможности «Брандтахера» заключались в наличии двух кожаных «перчаток», с помощью которых, действуя изнутри лодки, можно было прикрепить мину на киль жертвы.

Замысел был нелепым, но уже самого существования «Брандтахера» оказалось достаточно, чтобы напугать осторожных датчан и заставить их убрать свой флот от побережья Германии. Это была моральная победа подводного флота, по своему значению сравнимая с эвакуацией флота из Скапа-Флоу в Лоф-Свилли в 1914 году.

Но детище Бауэра вскоре постигла незавидная участь. 1 февраля 1851 года изобретатель в сопровождении двух матросов Уитта и Томсена повел свой маленький кораблик в море. Они долго шли по кильской гавани, и сначала все проходило нормально. Люки были плотно задраены, вентили балластных танков открыты и емкости медленно наполнялись водой. Нос корабля постепенно тяжелел и начал погружаться. «Брандтахер» опускался все глубже и глубже. Неожиданно Бауэр почувствовал, что корабль больше ему не подчиняется. Лодка «клюнула» носом и резко устремилась ко дну. Корпус субмарины застонал, через швы в лодку стала поступать вода. Примитивный ручной насос не мог справиться с опасной ситуацией, к тому же лодка потеряла равновесие, чугунные чушки, уложенные по днищу, сорвались со своих мест и покатились по наклонной плоскости к носу. «Брандтахер» камнем падал на дно, куда он в конечном счете и зарылся носом, заняв при этом почти вертикальное положение.

Казалось, у людей не было никаких шансов спастись. Носовая часть субмарины была затоплена, весь оставшийся воздух скопился в кормовом отсеке. Но Бауэр не потерял головы и объяснил, что можно предпринять для спасения. Если увеличить поступление внутрь лодки воды, воздух в корме начнет сжиматься. Когда давление станет достаточно большим, воздух вытолкнет их на поверхность через кормовой люк. Изобретателю пришлось довольно долго уговаривать двух моряков. Прибавление воды в затопленную лодку казалось самоубийством. Бауэр охрип, доказывая свою правоту, но все-таки добился своего.

Неловко двигаясь в полной темноте, матросы с трудом нашли нужные вентили и начали затапливать лодку. Вскоре давление возросло настолько, что мучительно заболели уши. Дюйм за дюймом черная холодная вода поднималась все выше. Сначала в ней скрылись ноги, но скоро она плескалась под подбородками. Бауэр разместил всех под кормовым люком. Оставалось ждать.

Люк не выдержал колоссального давления. Жалобно лязгнув, он распахнулся, и трех задыхающихся мужчин выбросило на поверхность вместе с воздушным пузырем. Они провели в подводной ловушке почти пять часов.

Но с «Брандтахером» все было кончено. Затопленная лодка покоилась на дне гавани. В течение тридцати семи лет она, забытая, ржавела на дне. В 1887 году ее подняли и поместили в Берлинский музей. Таким образом, первый немецкий эксперимент с подводным кораблем закончился бесславно.

Отнюдь не обескураженный катастрофой, Бауэр отправился в путешествие по европейским столицам в поисках потенциальных заказчиков. Он нашел их только в русском правительстве, для которого построил подводную лодку «Диабль-Марин». Субмарина даже приняла участие в коронации русского царя: на ее борту находился небольшой оркестр, игравший по случаю торжественного события государственный гимн. Из России Бауэр отправился в Париж, где добился встречи с Наполеоном и сумел заинтересовать императора своими идеями. Но к сожалению, все проекты остались на бумаге.

Гражданская война в Америке послужила толчком для бурного развития военной технической мысли. Что касается подводного флота, следует отметить проект «Дэвид». Эти корабли поначалу не были настоящими подводными лодками. Они представляли собой небольшие торпедные корабли, имевшие минимальную надстройку. В движение их приводили небольшие паровые двигатели. В 1864 году конфедераты на основе проекта «Дэвид» построили погружаемые корабли, которые могли идти под водой очень короткое время. Они приводились в движение мускульной силой.

Довольно опасным было положение не только дичи, но и самого охотника. Это наглядно продемонстрировала уже первая атака, в которой одна из новых подводных лодок конфедератов «Ханли» потопила федеральный фрегат «Хаусатоник». Это произошло в районе Чарльстона 17 февраля 1864 года – знаменательная веха в истории подводной войны. К сожалению, после атаки субмарина не смогла всплыть и была сочтена «пропавшей, вероятно погибшей». Она открыла длинный список подводных лодок, которые сгинули в морских глубинах, выполняя военные задачи.

Годом раньше Франция сделал важный шаг к созданию субмарины с механическим двигателем. «Плонже», имевший водоизмещение 410 тонн, был оборудован двигателем мощностью 80 лошадиных сил, работавшим на сжатом воздухе. Лодка преподнесла немало сюрпризов как проектировщикам, так и команде; вооружение, которое после долгих споров было на ней установлено, получилось не таким надежным, как хотелось. Но именно «Плонже» доказал, что использование субмарин для практических целей вполне возможно. Требовалось только найти талантливого инженера, который сумел бы стать крестным отцом долгожданного ребенка. Таким человеком стал Джон Филипп Холланд, школьный учитель из Ирландии, эмигрировавший в Соединенные Штаты в 1873 году.

Одолеваемый навязчивой идеей создания транспортного средства, способного передвигаться под поверхностью воды, маленький ирландец (колоритная фигура в очках в тонкой оправе и с огромными моржовыми усами) убедил знакомых коммерсантов профинансировать разработку и строительство своей подводной лодки.

«Холланд I» появилась на свет в 1877-м – забавная игрушка, в которой следовало крутить педали, чтобы она двигалась. Конструкция была очень примитивной: капитану лодки приходилось надевать водолазный костюм, поскольку при погружении она наполнялась водой. В 1883 году была образована компания Джона Ф. Холланда по выпуску торпедных кораблей. К тому времени изобретатель создал свой пятый проект, на котором был не только небольшой бензиновый двигатель, но даже пневматическое орудие, сконструированное и построенное капитаном Эдмундом Залински. Как и предыдущие проекты, «Холланд V» получился не слишком удачным, но, очевидно, ирландский инженер обладал воистину бульдожьей хваткой. С необыкновенным упорством он продолжал свои эксперименты.

К тому времени Европа уже была охвачена «подлодочной» лихорадкой. Английский священнослужитель преподобный Г. В. Гаррет построил «Возрожденного» с паровым двигателем. Его инициатива закончилась полным провалом. В первом же рейсе в 1878 году корабль затонул возле Биркен-Хеда. А французский флот в это время приобрел «Гимнот» Густава Зеде, а также разместил заказ на небольшой погружаемый аппарат у Губе. В 1888 году Испания спустила на воду свою первую субмарину, приводимую в движение электродвигателями. На ней имелись торпедные трубы, спроектированные блестящим морским лейтенантом Исааком Пералем.

Следующий этап в развитии подводных лодок произошел на Балтике. Известный специалист в области артиллерийского вооружения Торстен Норденфельт решил переключиться на проблемы подводной войны, и уже в 1881 году на стокгольмской верфи была заложена его первая субмарина. К 1885 году она была готова к публичному показу. 60-тонная лодка с паровым двигателем, оборудованная торпедной трубой, произвела фурор. Она с легкостью выполняла все поставленные задачи, но только Норденфельт и его ближайшие помощники знали, сколько мастерства и опыта нужно, чтобы управлять ею. За нее тут же ухватились представители греческого флота; турки, извечные соперники греков, заказали для себя две таких же.

Перебравшись в Англию, Норденфельт продолжил работу. Корабли для турок были построены в Барроу и отправлены в Константинополь морем отдельными секциями, готовыми к сборке. Еще одна лодка строилась по новому улучшенному проекту для русских. Все это происходило за добрый десяток лет до того, как британское адмиралтейство заказало первую подводную лодку для королевского ВМФ. В это время в Германии снова пробудился интерес к подводным кораблям.

Закупив у Норденфельта чертежи, немцы в 1890 году приступили к строительству двух субмарин – «В-1» и «В-2». Одну из них строили в Киле, другую в Данциге. Оба корабля имели паровые двигатели и водоизмещение 215 тонн. Каждый имел длину 114 футов, был способен развивать скорость на поверхности – 11 узлов, а под водой – 4,5 узла. Чуть позже немцы построили небольшую подлодку на верфи «Ховальдт», приводимую в движение электродвигателями. В качестве эксперимента у Круппа построили субмарину по французскому проекту, которая имела водоизмещение на поверхности 180 тонн. На нее были впервые поставлены бензиновые двигатели, которые использовались, когда лодка двигалась на поверхности, и электродвигатели, приводившие ее в движение под водой. Именно такая комбинация, если не считать последующей замены бензиновых двигателей на дизельные, стала стандартной для всех неатомных подводных лодок в будущем. Лодки Норденфельта были отправлены для испытаний во флотилии Киля и Вильгельмсхафена, но очень скоро вышли из строя.

Тем не менее, немецкий военно-морской флот приобрел некоторый опыт в эксплуатации субмарин; хотя у военных угас интерес к этой проблеме, у судостроителей он остался. В 1903 году на судоверфи Круппа была построена 17-тонная опытная модель, которая сразу была куплена русскими и получила имя «Форель». Следующим стал «Карп», построенный по французскому проекту д'Эквевиля – 196-тонная лодка с парафиновыми (керосиновыми) двигателями. Хотя это была частная инициатива магната, нет сомнения, что на флоте официальные лица были полностью в курсе событий. Когда Россия заказала для себя четыре лодки, не последовало никаких возражений; они были поставлены в 1907 году, правда после некоторой задержки.

А тем временем неутомимый Джон Холланд закончил свой девятый проект, и в 1900 году британский и американский флоты разместили заказы на эти лодки. Последняя разработка Холланда и безусловный успех построенных у Круппа «Карпов» убедили консервативных немцев в том, что субмарина не диковинная игрушка, а военный корабль, к которому следует отнестись со всей серьезностью. Фон Тирпиц заявил: «До сих пор я отказывался выбрасывать деньги на подводные лодки, потому что они могли плавать только в прибрежных водах». Однако значительные улучшения, которые появились в проектах после 1900 года, привели к тому, что субмарины стали нормальными океанскими кораблями, имеющими большой наступательный потенциал. По некоторым оценкам, в 1905–1906 годах адмиралтейство Германии выделило 73 000 фунтов стерлингов на постройку первой «экспериментальной» подводной лодки по проекту (ирония судьбы?) французского изобретателя д'Эквевиля.

Как следует из приведенного выше обзора, подводная лодка № 1 была определенно не немецкой. Первой немецкой подводной лодкой можно считать «Брандтахер» Вильгельма Бауэра, которая была построена преимущественно для военных целей. Созданные в 1890-х годах лодки Норденфельта, а также «Карпы» предназначались для несения торпед, так что к моменту заказа «U-1» в 1905 году на флоте был накоплен серьезный опыт. Сразу становится понятным, почему немцам не мешали проблемы, с которыми сталкивались их предшественники. Не было здесь бюрократической волынки и политического давления, которые сопровождали появление подводного флота Великобритании.

Вначале прогресс был почти не заметен. Бюджет на 1906–1907 годы составлял всего около 250 тысяч фунтов стерлингов. Однако он постоянно увеличивался и в 1912–1913 годах достиг 1 миллиона фунтов стерлингов. Постройка лодки «U-1», заложенной на верфи Круппа в августе 1905 года, завершилась 14 декабря 1906 года. Она была длиной 139 футов, водоизмещением на поверхности 238 тонн и вполне сравнима с современными британскими субмаринами класса А. Но у нее имелось большое преимущество по сравнению с американскими лодками: на поверхности моря она приводилась в движение керосиновыми двигателями Кортинга мощностью 400 лошадиных сил, а это значительно менее опасное устройство, чем 16-цилиндровые бензиновые ДВС[6] Уолсли, установленные на британских субмаринах. Их быстро испаряющееся горючее нередко приводило к несчастным случаям. Для движения под водой «U-1» имела электродвигатели также мощностью 400 лошадиных сил, такие же, как на кораблях других стран.

Ее непривычно плоские «формы» резко отличались от изгибов, характерных для класса А. Она значительно медленнее погружалась и обладала отличными мореходными качествами, что важно для субмарины, поскольку они проводят большую часть времени на поверхности. Ее единственным оружием являлась торпедная труба, установленная в носу. Одновременно она могла нести три 17,7-дюймовые торпеды.

«U-1» еще не успела выйти на ходовые испытания, когда на верфи в Данциге уже приступили к строительству «U-2», а вскоре после этого – «U-З» и «U-4». Новые субмарины были совершеннее, чем их британские современницы; на каждой имелось по четыре торпедных трубы – по две в носу и в корме; к тому же на «U-З» и «U-4» также были установлены 37-миллиметровые палубные орудия, которые при погружении втягивались внутрь корпуса.

По необъяснимой причине, возможно из-за везения, немцы избежали многочисленных неприятностей, которые преследовали подводный флот Великобритании и других стран. До 1914 года они потеряли только одну лодку – «U-З». Это произошло 17 января 1911 года, но даже она впоследствии была поднята, отремонтирована и возвращена в эксплуатацию. Казалось, немцам во всем сопутствовал успех. В 1908 году «U-1» успешно выполнила 600-мильный переход из Гелиголанда в Киль – беспрецедентное деяние в те дни. Лодки «U-З» и «U-4» продемонстрировали великолепные мореходные качества, поддерживая скорость 12 узлов в центре жестокого осеннего шторма в ноябре 1910 года. В декабре 1912 года группа немецких подводных лодок провела шесть дней, пришвартовавшись к буям в Гелиголандской бухте, продемонстрировав удивительную выносливость. «Это стало большим достижением, мы сами были удивлены», – признался один из капитанов.

Военно-морские учения 1912 года принесли новый оглушительный успех. Подводные лодки оказались более результативными, чем 80 немецких эсминцев, вместе взятые. Один только Отто Веддиген, тогда еще лейтенант, на своей «U-9» потопил три линейных корабля. Когда началась война, он был одним из первых, кто начал претворять теорию в практику.

Что касается технической стороны, немцы позже британцев начали устанавливать на своих лодках дизели для движения в надводном положении, хотя двигатели, работающие по принципу компрессионного воспламенения, являются немецким изобретением. Викерс опробовал экспериментальную дизельную силовую установку на «А-13», и все новые лодки класса D имели дизели. Крупп, проведя испытание небольшого дизельного двигателя в 1906 году, в 1912 году построил дизельную субмарину для итальянцев.

Гектор Байуотер в своей книге «Странная разведка» писал о двигателях на «U-19» следующее: «Их конструкция осталась бы неизвестной, если бы цех, в котором их собирали на заводе Круппа в Киле, не был изолирован от остальных и увешан устрашающими приказами, предписывающими всем рабочим и служащим обходить его стороной. Разумеется, по заводу очень быстро распространился слух, что в этом цехе собирают нечто секретное. А поскольку на заводе работало больше 6 тысяч человек, новость быстро распространилась по всему городу. Разговоры заинтересовали одного из агентов секретной службы, который быстро нашел нужный объект и без особого труда получил все необходимые сведения».

Несмотря на помощь разведки, британское адмиралтейство не воспользовалось полученными сведениями, и наши субмарины во время войны оказались хуже немецких. Крупповские двигатели «MAN» были существенно лучше применяемых на королевском флоте. Они были значительно надежнее, меньше дымили; именно из-за дыма, выдавшего их местоположение на поверхности моря, погибли несколько субмарин. Кроме перечисленного, на немецких лодках было немало других полезных усовершенствований. Перископы, благодаря замечательной фирме Цейсса, были классом выше; торпеды были больше (19,69 дюйма, в Великобритании – 18) и лучше; мощные радиопередатчики «Телефункен» имели радиус действия 140 миль, а установленные на британских субмаринах имели радиус действия только 40 миль.

Неудивительно, что немцы бдительно охраняли свои судоверфи. Один британский агинт специально совершил путешествие на небольшом пароме, курсировавшем между Данцигом и Нойфарвассером, чтобы хотя бы издали взглянуть на лодки; однако, к немалому разочарованию, обнаружил, что субмарины строятся в крытых доках. Но во время испытаний в Киле он «имел возможность убедиться, что немецкие лодки медлительны при погружении. Чтобы нырнуть, им требуется почти на минуту больше времени, чем нашим. Кроме того, стало ясно, что обучение команды строится прежде всего на принципах безопасности» (из книги «Странная разведка»).

Возможно, немцы перестраховывались, но уже к 1910 году их лодки могли во время похода пересечь Северное море и вернуться обратно без дозаправки, а субмарины «U-19», построенные в 1913 году, имели дальность плавания 5000 миль при скорости 8 узлов. Ясно, что тезис фон Тирпица о том, что у Германии нет нужды в субмаринах, защищающих берег, был принят близко к сердцу всеми разработчиками.

Представляется очевидным, что немцы делали упор на наступательную стратегию. Однако они существенно отставали от Великобритании по численности подводного флота. В 1910 году против 56 британских субмарин у немцев имелось всего лишь 8, и даже в 1914 году ситуация стала не намного лучше. Как писала газета «Таймс» в апреле 1914 года, у Великобритании имеется 98 субмарин в эксплуатации или в стадии постройки, а у немцев всего лишь 39. Налицо явный рост количества, однако отставание очень велико. К 1920 году у немцев было 72 лодки.

Британское адмиралтейство понимало, что опасность заключалась не в общей численности, а в наступательных возможностях флота, поэтому в 1912 году на свет появился меморандум, в котором отмечалось: «Нет морского судна, для которого более естественной стала бы оборонительная функция, чем подводная лодка. Однако немцы делают свои субмарины орудием нападения. Для этого они строят не маленькие подводные корабли, полезные для защиты их ограниченной береговой линии, а большие океанские субмарины, способные совершить внезапное нападение с удаленной базы».

Несмотря на мнение адмиралтейства о том, что для «субмарины более естественной является защита», королевский флот начал создавать «заморские субмарины», но произошло это только в 1908 году. А во время появления меморандума уже велось строительство подлодок класса Е, ставших опорой британского флота в будущем военном конфликте.

Британцы проявляли вполне обоснованное беспокойство, а сами немцы были невысокого мнения о грозном оружии, которым обладали. Так продолжалось до торжественного празднования в Киле, состоявшегося в июне 1914 года, когда кайзер лично решил осмотреть «презренные» субмарины. И экипажи подводных лодок впервые ощутили гордость за выбранную профессию. Кайзер поднялся на борт нескольких субмарин, в том числе на «U-9» Веддигена, и был потрясен увиденным. Германский император был не единственным официальным лицом, проявившим повышенный интерес к подводным лодкам. Британцы выслали мощную эскадру новейших военных кораблей для участия в кильских торжествах. Английские офицеры были очень внимательны к пополнению немецкого флота. Как отметил один из немецких офицеров в своем дневнике, «английские гости не могли бы таращиться дольше на наши корабли».

Убийство эрц-герцога Фердинанда в Сараеве 28 июня заставило прервать торжества. С кораблей поспешно убрали праздничный декор. Четыре британских линкора и сопровождающие их крейсеры медленно двинулись к выходу из гавани. Им вслед глядели сотни глаз, сотни рук взметнулись в прощальном приветствии. На палубе флагмана играл военно-морской оркестр. Люди, собравшиеся на пристани, понимали, что война неизбежна, но надеялись, что Великобритания сохранит нейтралитет. Это сентиментальное настроение нашло отражение в сигнале, поднятом на мачте британского флагмана: «Друзья в мире – друзья навек».

Во флотилии подводных лодок подготовка велась в ускоренном режиме, почти в панике. 16 июня Веддиген на лодке «U-9» впервые продемонстрировал перезагрузку торпедных труб под водой. Не самая легкая и приятная процедура! Зато полезная, поскольку в условиях войны лодка может оставаться под водой в течение многих часов. Иоганн Шписс, старший помощник на «U-9», вспоминал эти сумасшедшие дни так: «Практические упражнения и маневры подводных лодок велись почти непрерывно. Черная тень войны неуклонно надвигалась и готовилась накрыть нас. А мы еще не могли сказать, когда будут отработаны такие боевые операции, как срочное погружение, торпедная атака и перезагрузка торпедных труб. Каждый час мы ждали внезапного нападения англичан…»

Теперь к немецким подводным лодкам было приковано пристальное внимание на другом берегу Северного моря. Англичане рассмотрели, обсудили возможность нападения немецких лодок на торговые суда и отвергли ее. Как мы уже знаем, Черчилль посчитал, что «это никогда не сделают цивилизованные люди». Его взгляды полностью разделяли профессионалы из адмиралтейства. В периодической печати много писали об этических и практических вопросах подводной кампании, причем позиции официальных деятелей тех лет трудно понять нашим современникам, познавшим ужасы двух мировых войн. Общее мнение заключалось в том, что нападения на торговые суда невозможны в рамках существующих международных законов, за исключением случаев, предусмотренных положениями призового права и касающихся надводных кораблей. Общественность решила, что ни одна цивилизованная нация не пойдет на нарушение этих законов.

Судя по всему, Германия не использовала подводные лодки для нападения на торговые суда до 1914 года. Во всяком случае, в официальных документах такие случаи не упоминаются. Однако сдержанность правительства Германии объясняется вовсе не охватившим немцев человеколюбием: они ни минуты не сомневались, что сокрушат любую армию мира и без помощи военно-морского флота. Но когда немецкие генералы поняли, что война не будет выиграна к Рождеству 1914 года, они стали рассматривать вопрос применения субмарин против торгового флота Британии.

Адмирал Перси Скотт, отец артиллерийского вооружения современных военных кораблей, всю жизнь плыл против течения. Человек острого ума, он был необыкновенно проницательным и точно предсказал дальнейшее развитие событий. В июле 1914 года он писал в «Таймс»: «Любая война – это, конечно, варварство. Однако цель войны – сокрушить врага. А для этого нужно бить в самые уязвимые точки, коими для нас являются снабжение продовольствием и топливом. Появление субмарин дает новый и очень удобный способ нанести удар именно по этим точкам. Разве удержат наших врагов от этого соображения гуманизма?»

Ответ на вопрос адмирала был получен очень скоро.