Читать книгу Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - Эгиль Бьярнасон - Страница 5

Где-то в бескрайнем северном океане, между Исландией и Норвегией, Торстейн Олафссон попал в приключение, которое стало величайшей тайной Средних веков. Он совершил ошибку – повернул свой корабль слишком сильно на запад. Пассажиры думали, что плывут в родную Исландию, но вместо этого им пришлось высадиться на айсберге. Они подплыли ближе и не смогли избежать столкновения. Деревянный корабль издал звук, похожий на хруст ломающегося ствола дерева. Борьба айсберга с кораблем была неравной – замерзшая вода из ледника была намного старше и сильнее его. Направление сломанного и побежденного корабля теперь совпало с направлением айсберга – он плыл туда, куда несло течение и дул ветер.

На их счастье, ветер и течение наконец прибили их к берегу, но не к тому, к которому они рассчитывали. «К зиме, – что может означать очень широкий период времени в Арктике, – корабль добрался до Восточного поселения в Гренландии» – так гласит краткий отчет, написанный примерно через пять лет после этих событий.

Корабль приплыл на самый большой остров в мире. С административной точки зрения Торстейн привел своих людей в Исландию – это была исландская колония на юге Гренландии.

Несмотря на многомесячные скитания в Северном Ледовитом океане, людям на корабле была приятна компания друг друга. На протяжении последующих четырех лет никто из них не захотел сесть на лодку до Исландии (хотя не очень понятно, отходили ли в это время оттуда корабли). Торстейн был хорошим парнем, даже несмотря на его неумение ориентироваться на местности. Он влюбился в одну из дам с корабля, Сигрид Бьорнсдоттир. Он попросил ее руки у ее дяди, и они решили пожениться в большой каменной церкви, которой так гордились гренландцы.

Тихим сентябрьским утром, когда Сигрид Бьорнсдоттир вошла в каменную церковь, ее будущее было таким же четким, как и ежегодная смена сезонов. Свет из большого арочного окна этой потрясающей церкви заливал толпу, состоящую из «множества благородных мужей, иностранцев и местных» – так записали местные власти. После согласия два человека, потерпевших кораблекрушение, стали мужем и женой.

Свидетельство о браке, которое подписал гренландский пастор Палл Халльвардссон, передали епископу Исландии. Оно веками хранилось в церкви Скаульхольт, до тех пор пока историки не перепроверили дату – 16 сентября 1408 года. Это был самый последний день Гренландии Эрика Рыжего, описанный на бумаге. Вскоре после этого, спустя почти 400 лет существования, поселение завершило свои дни. До сих пор никто точно не знает почему.

В эпоху викингов исландцы в поисках земли открыли Гренландию и стали использовать местные стада моржей и нарвалов. Из-за нехватки дерева и пшеницы исландские гренландцы продвинулись еще дальше на запад и открыли способы проплыть из Европы в Америку за сотни лет до Колумба. Гренландия не просто стала домом для нескольких крошечных поселений – она стала развивающимся центром торговой империи, связующим звеном между нетронутыми ресурсами Северной Америки и могущественной цивилизацией викингов в Норвегии. Археологические раскопки доказывают, что присутствие исландцев было намного более влиятельным, чем можно было предположить по письменным источникам.

Каким же образом несколько тысяч человек после пяти веков жизни просто исчезли без всякого следа? Как целая островная нация стала городом-призраком? И какой была та древняя Америка?

Чтобы разгадать эту тайну, мы последуем за тремя самыми известными исследователями Исландии – Эриком, Лейфом и Гудрид, узнаем про самые странные, жестокие и удачные события, которые повлияли на их жизнь. Многие из нас поверхностно знают эти истории, но, как обычно, правда оказывается более сложной. Наши герои убивали людей, терялись, обращались в христианство, снова терялись, убивали еще больше людей, спасали потерпевших крушение, врали, обогащались с помощью взяток, опять убивали людей и, наконец, сами погибали. Более того, несмотря на то что вы, возможно, слышали о подвигах Эрика Рыжего и Лейфа Эрикссона, настоящая исследовательница – это обделенная вниманием героиня, Гудрид Торбьярнардоттир, которая оставила привычную комфортную жизнь и сдружилась с коренными жителями Северной Америки, пока мужчины воевали друг с другом. Невероятно, но все эти исследователи были из одной семьи – по крови или благодаря узам брака. Их семейное древо – начальная точка нашего расследования гренландской загадки.

История заканчивается исчезновением. Но начинается она с изгнания.

* * *

Как и многие другие, раньше я романтизировал плавание в океане в шторм. Волны, заливающие палубу. Вещи, летающие по камбузу. Матросы, натягивающие паруса, чтобы защитить корабль от мощи океана. Зарифить грот![5] Растянуть парус! 10 градусов по правому борту! Во время моего собственного морского перехода несколько лет назад я обнаружил, что штормы – это не так уж и романтично.

Из-за хаоса вам приходится кричать и повышать голос, даже когда вы говорите прямо в ухо собеседнику. Пальцы немеют, когда берешь за плечо другого человека. Отдохни, черт подери! В каюте я понял, что раздеться стоя совершенно невозможно. Поздно ночью я проснулся от того, что сквозь палубу на кровать капала холодная морская вода. Капля упала на щеку и закатилась в ухо. Больше я не пытался заснуть. Я встал и побрел наверх, хватаясь за перила и за все, что попадалось под руку. На палубе я почти что наступил на повара, который «просто решил подышать свежим воздухом», но конечно же не мог стоять вертикально. Когда мы впервые отплыли из гавани на севере Исландии, мы были очень воодушевлены и шутили с ним, что можно устроить увлекательное ТВ-шоу, где будут снимать приготовление еды в камбузе на корабле. Сейчас же он, с лицом зеленоватого цвета, вряд ли смог бы быть ведущим такой телепередачи. «Самая худшая вещь в морской болезни, – сказал он мне, стоя на коленях, – это знать, что ты в итоге не умрешь». В тот день не было еды.

Такое приключение мы пережили во время перехода из Исландии в Ставангер в Норвегии. Так случайно получилось, что мы тогда плыли по маршруту первого путешествия Эрика Рыжего, правда, в обратном направлении. Нам надо было отвезти нашу деревянную шхуну, «Опал», в сухие доки лучших в Скандинавии лодочников. Конечно же Эрик Рыжий был основателем первого поселения исландцев в Гренландии, но его история начинается не очень торжественно.

Когда Эрику было всего два года, ему пришлось покинуть Норвегию вместе с отцом, Торвальдом, которого изгнали из страны после нескольких убийств. Они уплыли на запад, в Исландию, построив кнорр, корабль с широким носом, рассчитанный на небольшую команду и большое количество груза, и провели около недели в штормовом море. Кнорры были основным видом судов во время путешествий викингов по Северному Ледовитому океану. Остальное зависело от Ньёрда, бога моря. Капитан мог сколько угодно крутить руль, находящийся на стороне правого борта, но именно ветер определял курс путешествия. Один сильный порыв, и у одномачтового корабля нет самой главной деревянной детали. Нет ветра – и команда может несколько дней смотреть на желанный берег и не иметь возможности к нему приблизиться. Попутный ветер – и кнорр разгоняется до скорости в 8 узлов (для сравнения: скорость тюленя – около 10 узлов).

Эрик и Торвальд плыли на запад через Норвежское море. Во время сильного ветра Эрику было жутко холодно, а во время дождей мокро. Когда корабль бился о волны и вода заливала всю палубу, он не мог уснуть. В кнорре под палубой не очень много места – от стихии никуда не спрятаться. При хорошем стечении обстоятельств корабль бы достиг берегов Исландии через 7–10 ночей. Во время дальних путешествий кнорр идет в среднем со скоростью 6,5 узла. Современные археологи провели реконструкцию судна и доказали его эффективность, но скорость, конечно, – не самый главный фактор успешного путешествия.

Та шхуна, на которой я ходил спустя многие столетия после описываемых событий, была не быстрее кнорра, в конце концов, и спустя тысячелетия ветер будет дуть в одну сторону. В хорошую погоду и при попутном ветре корабль идет со скоростью 8 узлов. Во время качки или когда мы шли против течения наша скорость снижалась до 4–5 морских миль в час. И так постоянно: прогулочный шаг, бег, прогулочный шаг, бег. Конечно, у нас были каюты под палубой, непромокаемые куртки и кок, страдающий от морской болезни, но наше главное преимущество перед викингами – нам не надо было ориентироваться по норвежским птицам, китам, путеводным звездам или положению солнца, так как у нас, счастливых современных моряков, есть компас.

Если мы говорим, что Исландия, Гренландия и континент Северная Америка были открыты моряками, сошедшими с курса, мы предполагаем, что изначально ими был проложен некий курс. Эти люди изобрели мореплавание за многие годы до того, как искусство навигации стало точной наукой. В исландских словарях есть 156 словарных статей, описывающих ветер, также у первых моряков было особое слово, обозначающее «потеряться в море» – hafvilla. В древних текстах не описывается, как первые поселенцы ориентировались без компаса. Использовали ли они солнечные часы? Если да, это должно было быть трудно, если учесть особенности этой части света, где очень долгие зимы и небо почти всегда затянуто облаками. Звезды? Летом, когда и совершалась большая часть путешествий в Исландию, звезды не видны из-за белых ночей.

Такие ограниченные, но при этом впечатляющие способы навигации изменили ход истории. Если бы Эрик Рыжий и его отец не нашли Исландию, если бы они проплыли всего на несколько градусов южнее и пропустили этот остров, сотни лет колонизации Гренландии и Северной Америки прошли бы совершенно по-другому. Этот баланс между потрясающе точным ориентированием и потерей в море был определяющим фактором хода развития всей скандинавской истории. Не было двух моряков с одинаковым опытом. Как мы видим, Эрик приплыл именно туда, куда ему было нужно. Лейф поплыл за тем, кто потерялся, а Гудрид потерпела крушение посреди океана. Все эти истории были лишь случайностями. Но они привели к тому, что мы имеем сейчас.

* * *

Как подметил Магнус Магнуссон, Исландия – единственная европейская страна, которая помнит зарождение своей нации, так как момент основания страны «был описан в трудах ранних историков». Дальний остров в Северной Атлантике существовал миллионы лет и был в лучшем случае птичьей колонией и местом обитания единственного на острове млекопитающего – песца, пока вдруг до него не добрались люди. Размером с половину Великобритании или с целый штат Огайо, Исландия была последней крупной территорией в Северном полушарии, на которой еще никто не жил. Спустя несколько веков, когда народ маори пришел на территорию Новой Зеландии, весь мир стал обитаем, за исключением нескольких небольших островов (Кабо-Верде, например) и мест с экстремальными погодными условиями (Шпицберген).

Вначале на остров один за другим приплыли три исследователя. Они прибывали в Исландию из любопытства и хотели подтвердить или опровергнуть байки друг друга о полностью пустынном острове. Считается, что имя Исландии дал Флоки Вильгердарсон, третий из исследователей, когда он забрался на вершину горы, чтобы осмотреть широкий Брейда-фьорд, покрытый морским льдом. Другие ранние варианты названий были такими – Снежная Земля, остров Гардара и Туле.

Но эти исследователи приплыли, осмотрелись и уплыли.

По-настоящему история Исландии ведет отсчет с основания первого поселения. Это было в 874 году нашей эры, когда норвежский фермер Ингольф Арнарсон со своей семьей и рабами прошел от мыса Ингольфсхофди до современного Рейкьявика. Первая историческая летопись Исландии, «Книга о заселении Исландии», рассказывает историю Ингольфа, а потом перечисляет имена и названия ферм всех тех, кто пришел после него. Это был своего рода список VIP-викингов, составленный первым занудой страны, Ари Мудрым, с целью указать на благородное происхождение местной знати и доказать, что страну основывали не просто рабы и убийцы. Исландия, как объяснил Ари в 102 главах книги, это страна храбрых норвежцев.

В кратком отступлении, которое очень заинтересовало ученых, Ари упоминает, что до норвежского поселения здесь жили другие люди, ирландские монахи, которые назывались папар, – Ари повторяет эти сведения в следующей книге – «Книге об исландцах» и утверждает, что монахи покинули Исландию, потому что не хотели жить вместе с язычниками-норвежцами, но оставили за собой «книги на ирландском языке, колокольчики и посохи».

Историки и археологи много раз пытались доказать заявление Ари Мудрого, но на сегодняшний день свидетельств нет. Некоторые старые названия мест, например остров Папар на востоке, дают право предполагать, что ранние поселенцы верили, что в каких-то местах изначально жили таинственные монахи. И в начале XX века в некоторых местах на юго-востоке Исландии были найдены серебряные монеты времен Римской империи. Эта область была бы самым удобным местом для высадки с ирландских кораблей. Более того, в некоторых английских текстах, написанных ирландскими монахами за полвека до заселения Исландии, говорится о религиозном сообществе на северном острове, названном Туле, на котором летом всегда светло.

Но противники теории о заселении острова до викингов предполагают, что слово Papar имеет более одного значения и может обозначать неровный ландшафт. По поводу найденных монет они говорят, что это доказывает только то, что старые монеты путешествовали по всему миру, и советуют проверить собственные диванные подушки на предмет разных монет. И описание Туле, как утверждают скептики, может подходить и для описания островов – Фарерских, Шетландских, эстонского острова Сааремаа, Гренландии или норвежского острова Смёла, жители которого утверждают, что занимают ту самую таинственную северную землю.

Но одна часть повествования монаха точно не миф – исландцы действительно унаследовали кое-что от ирландцев. В 2018 году ученые из генетической компании deCODE, расположенной в Рейкьявике, восстановили последовательность генома 25 древних исландцев, останки которых находятся в Национальном музее, и сравнили его с геномом бриттов[6] и скандинавов. Согласно результатам исследования, 57 процентов первых поселенцев имело норвежское происхождение, остальные были кельтами или смешанными народами. Смешение произошло, скорее всего, на территории Британии или Ирландии, причем женщины чаще были бриттами, чем мужчины. Это означает, что какая-то часть викингов останавливалась в Ирландии перед тем, как отправиться в Исландию, где они могли похищать женщин для путешествия на запад. Один из британских таблоидов опубликовал результаты исследования в статье под названием: ПОСЛЕ СЕКС-ТУРИЗМА ВИКИНГИ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО ЖИЛИ С БРИТАНКАМИ.

Конечно, по одной последовательности генома сложно судить, состояла ли часть первоначального поселения Исландии из ирландцев. Тем не менее вполне вероятно, что ирландские женщины были очарованы вечно скитающимися скандинавами, которые овладели искусством мореходства в северных морях. К тому же у них были высокие стандарты личной гигиены, о чем свидетельствуют раскопки захоронений. Там были найдены ножницы, кусачки, бритвы, расчески и ушные палочки, сделанные из костей животных и оленьих рогов. Они говорили на древнескандинавском языке, у них были свои культурные особенности и, что было немаловажно в языческой Ирландии, они не верили в Иисуса.

Дания, Норвегия и Швеция были последними языческими странами Европы. Безбожие было одним из значений самого слова «викинг», хотя до сих пор его настоящее первоначальное значение неизвестно. Конечно, существует множество догадок. Интерпретация термина зависит от взгляда интерпретирующего на первоначальное призвание самих викингов. Если рассматривать их как бандитов и разбойников, тогда значение «пират, который держится берега» подходит как нельзя кстати, так как vik – норвежское слово, обозначающее «бухта, залив». Но викинги также наладили обширную торговую сеть, проходящую по всей Восточной Европе и Балтике. Эволюция от налетчиков до торговцев могла произойти благодаря многим факторам, например недостаткам, сопутствующим нечестному образу жизни, – количество людей и земли всегда ограниченно.

Если, конечно, не открывать новые земли.

Таким образом, примерно через сотню лет после начала эпохи викингов Исландия стала эпицентром развития их культуры. К моменту, когда туда прибыли Эрик Рыжий с отцом – а это было в 960 году, все самые пригодные для земледелия земли были уже заняты. Они опоздали на 50 лет, иначе смогли бы отхватить отличную недвижимость.

В то время в укладе викингов право на землевладение устанавливалось очень любопытным способом. Чтобы закрепить за собой землю, как гласят саги, первым поселенцам надо было развести костер в тот момент, когда солнце находится на востоке. Потом они должны были идти вперед до тех пор, пока солнце не будет находиться на западе. Там надо было развести еще один костер. Таким образом, никто не мог забрать себе больше земли, чем он бы смог обойти за один день. Это был отличный способ для регулирования размеров землевладений, он помогал избежать случаев, когда один человек захватывает все земли вокруг. Но также это означало, что последнему, кто приезжал на остров, не из чего было выбирать. Когда Эрик с отцом, промокшие до нитки, вышли из своего кнорра и вступили на землю странного нового острова, они поняли, что им придется жить около полуострова Хорнстрандир – последнего места в Исландии, никем не занятого. Их ферма находилась на скале прямо над океаном. Вокруг росла только морская капуста. Снег и плотный туман держались там почти целый год. Нередки были нападения белых медведей. Наш герой, Эрик Рыжий, застрял в исландской глуши, где можно было только помирать со скуки. Это было ему не по душе. Как только его отец умер, Эрик начал искать способ выбраться оттуда.

Подробности этой истории описаны в двух книгах – Саге об Эрике Рыжем и Саге о гренландцах. Эти истории были написаны двумя разными авторами, и ни один из них не знал о другой версии пересказа устной истории. Обе книги описывали события, произошедшие за 250 лет до их описания. Винландские саги (так называются обе саги вместе) входят в самое известное произведение исландской средневековой литературы – Саги об исландцах, в котором рассказываются истории о заселении страны, описывающие события с 1200 по 1350 год. Íslendingasögur – это 32 отдельные родовые саги, которые лежат в основе исландской идентичности. Чтобы прочитать их все, как сказал человек, который живет с целью пересказывать их, понадобится много времени. Повествование часто теряется в страницах, описывающих генеалогию или серии убийств. Читателю зачастую сложно понять, о чем вообще идет речь. Большая часть исландцев знакома только с более стилистически уточненными и интересными сагами, такими как «Сага о Ньяле», «Сага о людях из Лососьей долины» и «Сага об Эгиле».

Профессор Сигурдур Нордаль как-то сказал, что саги (кстати, это слово пришло в английский язык из Исландии) начинались как научная литература, но потом перешли в художественную. Винландские саги писались практически одновременно с самими экспедициями – всего лишь три поколения спустя. Существует две версии произошедшего. Есть мнение, что они намного правдивее любых других саг, так как объединяют в себе четкий сюжет и историческую точность. В них Ари Мудрый описывает историю заселения острова. Так что мы можем быть сравнительно уверены в том, что история об Эрике Рыжем довольно правдивая. Ари даже упоминает путешествие Эрика Рыжего в Гренландию, поэтому некоторые ученые думают, что именно он является автором «Саги об Эрике Рыжем». Последнее, что отличает Винландские саги от остальных, это то, что их герои – настоящие викинги, мореплаватели, участвовавшие во множестве сражений. Викинги в других произведениях чаще всего фермеры, воюющие с другими фермерами.

Необычно то, что нам не описывают полную генеалогию Эрика Рыжего, не представляют во всех деталях, как он выглядит, и это отличает его от многих других персонажей, в честь которых названы саги. Автор «Саги о Ньяле», например, без конца говорит о том, что Ньял был безбородый. Гуннар же, как пишет автор, «так быстро взмахивал мечом, что казалось, будто в воздухе висят сразу три меча». Эгил, человек с интересной внешностью, персонаж «Саги об Эгиле», описывается с такой точностью, что современные доктора считают, что у него могла быть болезнь Педжета[7]. Мы даже знаем, что в детстве он мог коснуться носа языком.

Эрик Рыжий[8] в этом плане для нас как чистый лист бумаги. В саге даже не упоминается цвет его волос, хотя предполагается, что именно из-за него он получил свою кличку. Читатель должен судить о герое исключительно по его поступкам. Был ли он смелым? Хитрым? Жестоким? Глупым? Был ли он отважным исследователем или просто счастливчиком? Мы знаем только то, что он покинул свой жалкий участок земли на краю света и смог жениться на Тьодхильд, дочери богатого фермера из Западной Исландии. А какой была она? Была ли она высокой, темноволосой и со звучным голосом? Вскоре после этого Эрик перебрался на ферму с видом на Хвамс-фьорд, где соседи убили двух его рабов. Они утверждали, что рабы использовали магию, чтобы вызвать оползень. Эрик пришел на их территорию и заколол соседей.

Вот дурак! В Исландии X века не существовало мести за рабов. На них правило «око за око» не распространялось! Из-за несправедливого возмездия Эрику Рыжему пришлось опять уплыть в изгнание на ближайший остров. Таким образом, мы можем судить, что он был либо слишком темпераментным, либо вообще ничего не знал о правилах сообщества, в котором жил, так как верил, что все люди по природе своей равны. Его следующее действие подтверждает первый вариант.

Эрик поселился на небольшом острове Брока, где попытался начать все сначала. Он вежливо попросил соседа сохранить у себя некоторые вещи – украшенные орнаментом бревна, которые имели сакральное значение. Его отец привез их из Норвегии. Когда же он построил новый дом и пришел за ними обратно, то не смог их забрать. Конечно после этого Эрик убил своего соседа и его друга, а также еще несколько человек.

Затем власти провозгласили Эрика fjörbaugsmaður – вне закона на целых три года. Если его увидят в Исландии в течение этого времени, то могут убить без каких-либо последствий. Эрик опять остался без дома. Каким бы ни был его характер, следующий шаг был спонтанным.

Когда он жил на северо-западе с отцом, он слышал историю о мужчине, которого звали Гуннбьорн Ульфсон. Однажды он заблудился и нашел землю на западе. Так же, как и его отец когда-то, Эрик взял двух своих сыновей, Торстейна и Лейфа, на борт своего кнорра. Они отправились в загадочную землю, о которой ничего не знали и которая находилась дальше, чем в четырех сотнях морских миль от них. Неизвестный остров, полный трудностей, ждал их.

* * *

Если смотреть из будущего, смертная казнь могла бы быть не самым худшим вариантом развития событий для Эрика. Как минимум это было бы более безопасным решением для его семьи и команды, которая находилась с ним на кораблях. Шансы на выживание были примерно 50 на 50 – это доказали 25 кораблей, которые отправились в Гренландию после того, как Эрик вернулся оттуда спустя три года изгнания. 11 из них утонули или вернулись назад в Исландию.

Во время своей безрассудной экспедиции команда могла надеяться только на то, что их судно не встретится с разрушающей волной, со шхерами (одинокими скалами посреди моря) или с айсбергом, который может неожиданно выплыть из тумана. Если океан заберет их, он никогда не отпустит. В открытом море вам понадобится столько минут, чтобы наступила гипотермия, сколько градусов температура воды. Когда я плыл в Гренландию летом, я замерил этот показатель – 6 градусов. 6 минут хватит человеку, чтобы умереть.

Только увидев остров, Эрик и его команда сразу разглядели высокие горы, вершины которых были покрыты снегом. Эти горы были выше любой точки Исландии. За исключением гор земля была похожа на место, где вырос Эрик, – на Западные фьорды, место, куда он не хотел возвращаться. Но ему было нечего терять, и корабль пришвартовался на юге острова.

Из-за океанских течений и ледников Гренландии южная часть острова на самом деле сильно холоднее, чем обычно в тех широтах. Несмотря на то что она находится сильно южнее Исландии, средняя температура летом не превышает 10 градусов, а это самый минимум, необходимый для того, чтобы росли деревья. В Исландии средняя температура летом примерно 16 градусов, а в январе около 0. Многие шутят, что в Исландии всего два времени года – холодная зима и теплая зима. В Южной Гренландии же разница между временами года более заметна. Вы точно поймете, чем отличается редкий летний день с температурой 22 градуса выше 0 и минус 40 градусов зимой. В –40, если вы выйдете на улицу без одежды, вы замерзнете.

Летом 983 года Эрик Рыжий прошел на корабле мимо южного мыса Гренландии. Он зашел в широкий фьорд почти на 100 километров вглубь острова. Он вышел из своего кнорра и сразу же дал имя земле, на которой находится (и которая состоит на 80 процентов изо льда, на минутку), в честь зеленого цвета травы. Было ли это его заблуждением? Был ли Эрик мошенником тех времен? Если бы он жил сейчас, то писал бы на китайских свитерах, что они «связаны из исландской шерсти»? Согласно авторам саги, он «считал, что людям скорее захочется поехать в страну с хорошим названием». На самом деле Эрик вместе со своей небольшой командой проплыл у самого южного берега Гренландии и прибыл в самую зеленую часть страны, на восточное побережье. Они обосновались на острове у Эриксфьорда (фьорда, который он назвал в честь себя самого, сейчас он называется Тунульярфик-фьорд). В Исландии такая земля считалась бы очень ценной, как минимум летом. Поэтому в то время название «Гренландия» было действительно честной рекламой для острова.

Невероятно, но на протяжении первых нескольких столетий, когда викинги жили в Гренландии, они никогда не задумывались, что они не одни на острове. В сотнях километров севернее, в условиях, где любой другой народ не выжил бы, на диете, состоящей из сырой рыбы и сала, жили инуиты. Викинги старались поддерживать тот же образ жизни, который они вели в Норвегии и Исландии, поэтому они продолжали жить на юге, где могли выращивать скот и строить корабли.