Читать книгу Смутьяны. Том I - Егор Чураков - Страница 3

Огонь. Вокруг было лишь горячее пламя, поглощающее все на своем пути. Слышались крики и звон стали о сталь. Маленький мальчик неподвижно стоял посреди пылающей комнаты. Страх, страх жертвы, оцепеневшей под взором змеи, сковал его мышцы, парализовал тело и разум. Мальчик завороженно смотрел на подступающее раскаляющее воздух пламя. «Игорь! Сынок, где ты?!» – услышал ребенок, но не шелохнулся. За спиной глухо застучали торопливые шаги и кашель. Улица. Огонь поглощал крыши домов, вокруг в панике сновали испуганные люди. Топот копыт. Свист клинка. Мама упала.

Дружинник открыл глаза, с его лба бежал холодный пот. Мышцы ныли, голова раскалывалась, словно по ней саданули молотом. Воспоминания и подробности недавнего боя вернулись не сразу. Он попытался встать, но обнаружил, что был прикован к стене, поэтому ограничился осмотром. Он находился в углу небольшой сырой комнаты, то ли погреба, то ли подвала. Его сабля и кинжал пропали. Наверху слышался приглушенный разговор нескольких человек.

– Думаешь, согласится? – заговорил кто-то.

– А как же, согласится как миленький, если жить захочет, – отвечал ему второй.

– Чтобы отвечать, ему очухаться надо сначала, – перебил третий. – Два дня валяется, может, помер уже.

– Ну, если помер, хрен с ним, нам проблем меньше. Я о дружине много че слышал.

– Брешут все, да и в кандалах он. Хорош языком чесать, за ним следите, а я к Боброку.

«Нужно действовать, – подумал Игорь. – Они могли схватить Ефима! Черт подери!» Кандалы были слишком прочными, чтобы их сломать, но один вариант все же был – чары. Риск быть поджаренным защитным заклинанием слишком высок, поэтому Игорь решил проверить. Он щелкнул пальцами, и легкая волна теплого воздуха пронеслась по оковам. Они никак не отреагировали – чар нет. В это же мгновение дружинник приступил к самоспасению.

В следующие несколько секунд события развивались стремительно. Игорь с громким хлопком разорвал кандалы и мгновенно бросился по лестнице к двери, которая уже начала приоткрываться. После сильного пинка боец за дверью отлетел в гору какого-то тряпья, стоявший справа его товарищ попытался достать небольшой клинок из ножен, но, не вытащив его и наполовину, получил молниеносный удар в челюсть и с грохотом повалился на пол. Игорь стремительно обернулся к первому противнику, который уже встал на ноги и держал в руках саблю.

Он сделал резкий выпад, целясь в живот, но тот, используя проверенный трюк, отвел клинок в сторону, дернул врага на себя и подставил подножку растерявшемуся противнику. Однако в узком коридоре места, чтобы упасть, ему не хватило. Послышался глухой удар черепа о стену. Правда, боец не отключился и наотмашь ударил клинком. Игорь увернулся и резко ударил кулаком в горло противника. Гортань сломалась с противным хрустом. Дружинник подхватил саблю и добил задыхающегося врага.

Клинок была качественным: легкий и прочный, рукоять деревянная с ремешком-темляком, тонкое лезвие с долом и небольшим изгибом к острию. Не из оружейной Холмогорки, но сойдет. Рядом на полу лежал еще и длинный нож. Широкое обоюдоострое лезвие, деревянная рукоять и крохотная гарда, защищающая пальцы. Игорь забрал и его, а затем двинулся к выходу из лачуги, в которой его держали. Судя по большому слою пыли на хламе и тряпье, прогнившему полу и покосившимся стенам, это была давно заброшенная хибара какого-нибудь бедняка. По пути ему попался его выпотрошенный мешок. Кольчуга и стеганка лежали рядом, но тут же были надеты. Игорь остановился у двери. На улице его уже поджидали. Он сделал глубокий вдох и вышел наружу. Пятеро. Это плохо.

– Эй ты, мразь! Ворон приказал оставить тебя живым, но кости мы тебе переломаем! – громко крикнул коротко обритый громила с двуручным молотом, скорее всего, тот самый Боброк.

Дружинник привычно промолчал, только продел руку в петлю темляка и медленно, широкой дугой двинулся к громиле с молотом. Противники тоже не стояли на месте и обходили его со всех сторон. Все напряженно ждали, у кого первым закончится терпение. Раньше всех сдали нервы у дуболома с кувалдой. Он с ревом разъяренного медведя и с невероятной для такого тяжелого бойца скоростью бросился на Игоря, размахивая боевым молотом. Остальные бандиты мгновенно сорвались с места.

Дружинник ловко отскочил от удара молотом, блокировал удар чьего-то клинка. Молот опять просвистел вплотную к спине Игоря. Третий боец попытался подскочить сбоку, но сразу же упал на спину с рассеченной грудью. Новый бросок громилы заставил Игоря отскочить в сторону другого бойца. Тот не успел остановиться, когда в него влетел пластун, и тут же повалился на землю. Поднять голову он тоже не успел, тяжелая подошва сапога со всей силой обрушилась на его лицо. На квадратном лице Боброка застыло выражение бессильной злобы, на лицах других – нерешительность и страх.

– Вперед! – крикнул главарь, но бандиты не пошевелились. – Я СКАЗАЛ ВПЕРЕД! Ублюдки! – яростно заорал головорез и снова накинулся на дружинника.

Игорь рывком вбок ушел от одного удара. Однако ко второму он подготовиться не успел. Дуболом поторопился и не успел вложить в удар всю силу, но этого хватило, чтобы Игорь отлетел на несколько метров. От резкой боли в боку потемнело в глазах, возможно, сломаны ребра. Послышался победный рев. «Сейчас ты сдохнешь! Мне плевать, что сказал Ворон, ты сдохнешь!» – прошипел головорез. Пластун медленно поднялся на колени, громиле оставалось пройти несколько шагов.

«У меня получится», – подумал Игорь, закрыв глаза, и вытянул руку в сторону наступающего врага. Этот трюк он не решался использовать раньше, потому как он тратил очень много сил. Волна энергии прошла по его телу, забирая его силы. Голова наемника с резким хрустом извернулась под неестественным углом, и он повалился на землю. Игорь с трудом встал, проверил ноющий бок – кости целы.

Его ноги подкашивались, голова кружилась. Лошади, привязанные у лачуги, беспокойно перебирали копытами. Подняв саблю, Игорь двинулся к ним, отвязал вороную кобылу. Игорь не досчитался остальных врагов, похоже, они сбежали во время боя. Он запрыгнул на коня и осмотрелся – пустырь на окраине станицы. Несколько секунд не двигался с места.

«Я должен, должен их предупредить! Прости меня, Фим».

Дружинник пришпорил коня и с тяжелым сердцем поскакал в сторону Холмогорской крепости.

– В этот знаменательный день двести семьдесят пять лет назад в строй встали первые царевы дружинники, щит и меч государя нашего, его правая рука, сохраняющая мир и спокойствие в великом, необъятном Восточном царстве, – декламировал Морозов, активно жестикулируя. – И потому в столь важный для всех нас день мы принимаем в свои ряды будущих защитников нашей страны и ее народа от любых врагов – внутренних и внешних! Сегодня вы присягнете нашему государю! Примите же присягу и станьте опорой мира и своего государя! – закончил князь под всеобщее «ура».

Он отошел от трибуны на балконе и пригласил кого-то из глубины комнаты. Слухи о том, что царь уедет из столицы, ходили уже достаточно давно, но никто в них не верил. На лице каждого дружинника застыло выражение восторга и удивления – на балконе стоял не кто иной, как Василий Первый, самодержец огромной страны. Большая часть дружинников никогда не видела его, но они не сомневались. У края балкона стоял их государь – высокий и статный, несмотря на возраст, с пепельными волосами и внимательным взором серых глаз.

– Вижу, все вы удивлены, – басистым голосом начал монарх. – Однако в столь важный для вас день я не мог не приехать. Рад, что вижу свою дружину сильной, как всегда и было. Не буду мучить вас долгими речами – служите с честью и помните о подвигах ваших предшественников!

Последние слова самодержца утонули в радостных возгласах бойцов. Он внимательно осмотрел построенные на внутреннем дворе отряды. Правитель лукавил, когда говорил, что дружина все так же сильна. Плац был рассчитан на полторы тысячи бойцов, а сейчас на нем едва набиралось семь сотен человек. Тремя квадратами на плацу располагались ратники, красовавшиеся отполированными нагрудниками-зерцалами и кольчугами поверх ярко-красных стеганых кафтанов-тягеляев, и стрелки со своими пищалями, протянутыми через плечо лентами-берендейками и украшенными пороховницами.

Рядом расположились два квадрата следопытов в серых плащах и стеганых куртках. Вокруг шеи каждого следопыта был обернут шарф, которым они закрывали лицо во время вылазок, на груди висело по два пистоля. Позади них находились еще две колонны чародеев в небесно-голубых кафтанах. Пять десятков растерянных и возбужденных новобранцев стояли впереди, ожидая начала церемонии.

Самодержец уже было собирался спуститься с балкона и лично поздравить новобранцев, однако заметил странное колебание воздуха среди строя бойцов, словно там находилось что-то горячее. В ту же секунду раздался оглушительный взрыв, дружинников разметало в разные стороны, от нескольких остались только покореженные доспехи. Спустя мгновение раздался еще один, и раскаленная решетка крепостных ворот выгнулась внутрь, вокруг полетели обугленные щепки, ранившие нескольких солдат. Через ворота внутрь крепости повалили неизвестные воины в темных одеждах. Двое стражей быстро схватили государя и потащили внутрь башни. Последнее, что он увидел, пока не закрылись двери, – человека в черном посреди пылающей воронки.

Лошадь, уже в третий раз споткнувшись, с шумом повалилась на землю. Игорь от неожиданности вылетел из седла и кубарем покатился по пыльной дороге. Он быстро поднялся на ноги. Конь лежал на боку, слабо перебирая ногами, изо рта брызгала розовая пена. В бессильной злобе и отчаянии боец достал клинок из ножен. Избавив животное от мучений, он бегом рванул по дороге. «Я должен успеть, я должен предупредить!» – словно назойливые мухи, кружили беспокойные мысли в голове.

Игорь, тяжело дыша, поднялся на вершину небольшого холма. Впереди виднелась Холмогорская крепость. Ворота были разрушены, а над крепостью взвивался столб густого черного дыма. До ворот оставалось шагов шестьсот, но об усталости некогда было думать, он преодолел это расстояние в мгновение ока.

Дружинник подошел к главному входу в укрепление. Деревянные ворота разнесены в щепки, оплавленные петли все еще висели на месте. Пройдя внутрь небольшого прохода с гладкими оплавленными стенами, он остановился около внутренней решетки. Она была сильно искорежена и выгнута внутрь. «Что здесь случилось? Я не успел?!» – звучала у него в голове беспокойная мысль.

Страшная картина открылась во внутреннем дворе. В груди все сжалось и похолодело, в горле застрял комок. Весь плац был усеян телами дружинников и бойцов в кольчугах и темных одеждах – в разы больше. Молча медленно он шел мимо десятков тел своих товарищей. Они его недолюбливали, но никогда не чинили ему зла. Рыжая шевелюра Ивана мелькнула среди тел.

Игорь смотрел вперед. Перед ним медленно догорала главная башня, конюшня превратилась в гору тлеющей древесины, и только казармы и столовая остались почти нетронутыми. Сторожевые башни лишились крыш. У подножия башни среди тел дружинников он заметил одно. В окровавленной рубахе среди соратников лежал комендант. У Игоря подкосились колени, он взревел от отчаяния, капли слез упали на окровавленную землю.

Он не успел. Не успел предупредить.

Внезапно ребра дружинника обожгло огнем – арбалетный болт пробил кольчугу, стеганку и задел его бок. Второй болт просвистел рядом с ухом. Из узких окон засвистели пули и стрелы. Игорь коротким рывком добрался до почти догоревших руин главной башни. Укрывшись внутри, он осмотрел рану. Болт едва его оцарапал, кровотечения почти не было.

Рана вывела из оцепенения, мысли лихорадочно сменялись. Как выбраться? Куда бежать? Гнев и горе мешали ему думать. Снаружи возникли несколько десятков солдат, это явно были остатки нападавших, поджидающие дружинников, которые вдруг вернутся в крепость. Ни знаков отличия, ни символов, ни знамен, только темные одежды и кольчуги. И впереди всех, мерзко ухмыляясь, шел ублюдок, вырубивший его в станице. Только поверх его черного кафтана теперь красовалась вымаранная кровью кираса.

И тут Игоря осенило – тайный ход! В башне есть тайный ход! Разум пронзило молнией. «Потянешь первый факел слева от лестницы, и в противоположной стене откроется небольшой проход», – звучал в голове Игоря голос отца. Но его ждало разочарование – лестница башни была разрушена и погребла под собой механизм прохода и надежду на спасение. В это мгновение на улице послышался знакомый надменный голос.

– Тебе некуда бежать, негде спрятаться, ты не сможешь открыть тайный ход, – кричал наемник снаружи. – Сдавайся – и получишь легкую смерть.

– Катись к чертям, выродок!

– Эх, стоило оставить с тобой побольше людей. Я ведь наивно думал, что ты умнее своих друзей, – усмехнулся враг снаружи. – Я дал тебе шанс выжить, а ты возвращаешься сюда. Стоило подождать еще один день, и ты бы уже тренировал моих ребят, служил бы верой и правдой моему владыке. Ан нет, ты геройствуешь. Я убил всех твоих товарищей и убью тебя. Выйдешь биться как воин? Или будешь сидеть там, как барсук в норе?

Игорь шагнул к выходу, но осекся. Его почти выманили! Выродок выманивает его, чтобы легко прикончить! Это было последней каплей. Весь гнев выплеснулся наружу вместе с неконтролируемыми чарами. Кладка из кирпича разлетелась на мелкие кусочки, и за ней показался темный проход в неизвестность. Снаружи враги, услышав шум, направились в атаку, а Игорь быстро нырнул в зияющую дыру.

Несколько головорезов вынырнули из темного прохода и прошли навстречу своему командиру.

– Его там нет.

– Вы все обыскали?!

– Да все мы обыскали, в лабиринтах его нет, мы там каждый угол обшарили. Выйти он не мог, парни бы заметили.

– А где еще двое?

– Не знаю, может, заблудились.

– Вышлите разъезды! – Ворон в ярости пнул лежавший на земле шлем и сильно сморщился от боли. – Ищите еще! Он не мог испариться!

К Ворону торопливо топал князь Морозов, с ужасом и брезгливостью осматривающий побоище.

– Разве на это мы договаривались, Ворон?

– Царь мертв? Мертв. Дружина разбита? Разбита.

– А этот… взрыв? Вся крепость в руинах! Кто мог сотворить такое?

– Когда владыка хочет развлечься, лучше ему не мешать, – ухмыльнулся Ворон и протянул руку Морозову.

– А, точно! Забирайте, – воевода протянул небольшой сверток. – Поверить не могу, что вы попросили эту безделушку за нашу сделку.

– Вы даже не подозреваете, как она важна. Компас нам жизненно необходим.