Читать книгу Киллердром - Егор Мочалин - Страница 2

– Внимание! Внимание! Главные ворота заблокированы! Внимание! Внимание!

Прошло полминуты, но доктор Шипер так и стоял, замерев с кружкой кофе, другой рукой держась за перила, и не мог оторвать взгляд от пульсирующей красной лампы под потолком. Здесь, на лестничной клетке, проходящей, словно позвоночник, через всё здание Научно-Исследовательского Центра, сигнал звучал особенно угрожающе, разнося эхо по бетонному пространству.

– …заблокированы! Внимание!

– Так скоро?! – почти прошептал учёный, завороженно глядя на агрессивный красный сигнал. – Чччерт! – он снял очки и, зажмурившись, помассировал переносицу. Казалось, истеричный, не оставляющий надежды ни на что хорошее сигнал пугал его не больше утреннего будильника.

– Как все-таки быстро пролетело время, – подумал Шипер, глядя на оповещатель.

– Внимание! Внимание!

Ученый надел очки, взглянул на наручные часы, что-то прикидывая в уме, и, решительно ускорив шаг, продолжил свой путь вверх по лестнице.

– – – —

– Это всего лишь игра! Игра, понимаешь? – женщина трясущимися руками держала сына за пухлые щеки. Ее широко раскрытые покрасневшие влажные глаза не выражали ничего кроме животного отчаяния. Легкое светлое платье и лицо были перепачканы каменной пылью, наспех надетая поверх платья теплая кофта спала с одного плеча и почти волочилась по холодному полу междуэтажной площадки подъезда.

Мальчик смотрел на мать отсутствующим взглядом. Казалось, он совершенно не обращал внимания на царящий вокруг хаос из людей и новой, сметающей все на своем пути формы жизни. По подбородку мальчика текла капля слюны.

И тут где-то совсем рядом раздался протяжный свист, а затем, спустя секунду, оглушительный взрыв. Женщину и ребенка стремительно отбросило к обшарпанной стене.

Всего лишь игра. Ребенок смотрел, как двигались губы матери, прижимавшей его к себе, но не мог слышать ничего, кроме гула, на долгую минуту заполнившего для него все вокруг. Этот мерзкий звук оказал мальчику услугу, хотя бы ненадолго не дав слышать нечеловеческие вопли отца, конвульсивно трясущегося в лапах их бывшего соседа. Эту драгоценную минуту не слышал он и звуки бьющегося стекла, когда кто-то, объятый страхом и отчаянием, бросался из окна. Он мог лишь, наклонив голову под ладонью матери, продолжать наблюдать, как стремительно бегут под ногами пыльные ступени подъезда. Пара секунд – истек пролет лестницы. Еще один. И еще. Кто-то, еще не зараженный, толкнув их в сторону, просто перепрыгнул весь пролет лестницы и с хрустом сломал ногу. Они резко остановились, и мать с отчаянным воплем нанесла несколько ударов куда-то в сторону. Снова схватила мальчика. Остался позади еще один пролет лестницы. Наконец, вот она – входная дверь в подъезд, и одновременно с тем, как женщина, забыв обо всем, кроме своего сына, вынесла дверь ударом своего тела, а дневной свет приветственно ударил глаза, к мальчику полностью вернулся слух.

Мать нервно оглядывалась по сторонам, оценивая обстановку. Привычный пейзаж еще вчера уютного двора изменился до неузнаваемости. Движение транспорта больше не подчинялось никаким правилам. Люди набрасывались друг на друга с единственным желанием – убить. Те немногие, кто все еще сохранял рассудок, пытались собираться в группы и организованно давать отпор любыми подручными средствами, но озверевшие твари продолжали уничтожать всё живое. Краем глаза женщина увидела, как вчерашний сосед по этажу сидел верхом на своей жене, зубами отрывая куски от ее тела. Кто-то бросал в зараженных бутылки с зажигательной смесью. Иные просто бежали куда-то прочь. Ничто, еще недавно такое привычное и человечное, более не существовало и не имело значения.

Инстинкт сработал безотказно, и женщина, схватив умственно-отсталого сына за руку, бросилась бежать к ближайшей уцелевшей машине.

Крики, пожары, всеобщая паника, животное насилие, охватившие все вокруг, отошли для нее в тот момент на второй план. Добежать до ближайшего автомобиля – это все, что интересовало ее в ту минуту.

– Беги! Беги! – истерично кричала она, подгоняя сынишку, послушно перебиравшего ногами настолько быстро, насколько мозг мог давать команды конечностям. Сработала повседневная привычка, и мать, не задумываясь, повернула голову сначала налево, затем направо, и это помогло избежать гибели. Говорят, что в самые стрессовые моменты время как будто растягивается, люди успевают среагировать на угрозу и совершить больше действий, чем можно себе представить. Мать чудом успела остановиться перед стремительно пронесшимся мотоциклом, который, спустя пару десятков метров завилял из стороны в сторону и влетел в угол здания. Мотоциклиста, по инерции отброшенного в сторону, начало трясти почти подбрасывая над землей. В следующую секунду женщина увидела, как другой человек после такой же тряски вскочил на ноги, совершил нечеловеческий по длине прыжок, и с животным рычанием набросился на здорового мужчину, орудовавшего топором.

Мальчик споткнулся и отпустил материнскую руку. Женщина успела сделать несколько шагов, пока не поняла, что сын остался позади. Она резко обернулась. Огромные, округлившиеся от паники и страха глаза сына были последним, что она увидела в этот день. Большой помятый автомобиль со зверем вместо водителя на огромной скорости нанес удар, выжить после которого было почти невозможно. Женщину отбросило в сторону. И даже если после этого в ней и оставалась жизнь, то несколько зараженных, набросившихся следом, уничтожили ее окончательно. Любящей матери больше не было.

Мальчик оказался полностью парализован. Все, на что хватило его ума в тот момент, – это подняться с земли и безудержно кричать, беспомощно размахивая руками посреди наступающего ада. Усердно пытаясь зацепиться хоть за какой-то обрывок мысли, он, наконец, заметил, что наискосок по улице на него движется маршрутный мини-автобус. Не в силах пошевелиться он стоял как вкопанный, глядя, как неуправляемая машина приближается к нему.

– – – —

– Ну ну, ну давай же! – бормотал молодой ученый, глядя в монитор. Зеленая полоска, иллюстрирующая объем скопированных данных, ползла чертовски медленно.

Шестьдесят три процента.

«Организация не спасёт твою семью, если ты все провалишь. Будь они все прокляты!» – мысленно тиранил себя мужчина, стиснув зубы. Он провел ладонью по вспотевшему лицу.

Восемьдесят два процента.

Это был полноватый азиат тридцати двух лет. Осторожный и немного пугливый взгляд контрастировал с приветливой улыбкой, которой он по обыкновению встречал окружающих. Черные волосы были всегда аккуратно причесаны, галстук – строго подтянут к самому горлу. На его бейдже, прикрепленном к белому халату, располагалась надпись: «Нил Нарайянан. Первый ассистент». Скромная формулировка его должности подразумевала, однако, полное отсутствие личного времени и, фактически, жизнь исключительно внутри здания Научно-Исследовательского Центра. Первый ассистент был одновременно основным помощником при выполнении сложнейших операций и опытов, а также секретарем, обязанным знать ежедневный распорядок работы коллег-руководителей всех лабораторий Центра. Единственным, кто вызывал внутри Нила Нарайянана благоговейный страх, был ученый, руководящий всем центром, которого за глаза называли просто «Главный».

Девяносто восемь процентов. Именно в этот момент компьютер предательски вывел на монитор вращающиеся песочные часы.

Услышав звук быстро приближающихся к двери шагов, молодой ученый поспешно выдернул портативный носитель из компьютера, сунул его в карман брюк, и выпрямился, натянутый как струна, за долю секунды перед тем, как в комнату ступила нога Главного.

Это был высокий худощавый мужчина около семидесяти лет с удивительно прямой для преклонного возраста осанкой. Его лицо было похоже на чертеж, где не было ни одной неуверенной линии. Подбородок всегда чуть вскинут, мощные скулы смотрели в стороны, а уголки губ направлены вниз. Главный остановился в дверях, держа руки за спиной, и какое-то время сосредоточенно разглядывал комнату, словно хотел разглядеть что-то, чего не заметили бы другие. Нил решался заговорить со своим руководителем первым в крайне редких случаях, и текущий момент не был исключением. Тишину разбавлял лишь мерный гул машин и оборудования.

Главный сделал глубокий вдох.

– Вам уже известно, что процесс перешел во вторую стадию, мистер Нарайянан? – холодно спросил ученый, все еще глядя сквозь пространство просторной лаборатории. Казалось, он разговаривает с кем-то невидимым и совершенно не замечает присутствия своего первого ассистента.

– Разумеется, доктор Шипер! – ответил ассистент стараясь не выдать волнения. Он лихорадочно пытался сообразить, какую часть этой лаборатории можно увидеть, открыв дверь.

Шипер повернулся к ассистенту, сверля его холодным взглядом сквозь круглые очки.

– Надеюсь, вам хватит терпения и мужества продолжать работу по утвержденному плану.

– Я всецело предан нашему делу, – непринужденно улыбнулся азиат.

– Прекрасно. Прекрасно. Как себя чувствует новая модель? – Главный сделал несколько шагов к центру зала, где располагался массивный стол, напоминавший операционный. От основания столешницы тянулись вверх узкие металлические трубки с шарнирными суставами. На вершинах этих подставок крепились многочисленные мониторы, смотревшие, словно оперирующие хирурги, в центр стола. Несколько толстых черных шлангов, спущенных из-под высокого сводчатого потолка лаборатории, касались пола и впивались в столешницу снизу, сливаясь с целым облаком проводов поменьше. Ножки стола напоминали лапы механического животного, – узкие у самой столешницы, прерываясь крупными шарнирами для регулировки высоты, заканчивались приземистыми цилиндрическими тумбами, намертво соединенными с полом. Сложное и завораживающее устройство напоминало замеревшее живое существо. На столе, прикрытый большим белым покрывалом, покоился громоздкий предмет, размерами и выпуклостями напоминавший человека. Шипер наклонился к столу и аккуратно отогнул часть покрывала.

– Как и ожидалось к сегодняшнему дню, дыхание стабилизируется, адаптация клеток со сплавами проходит с прежней скоростью, основные функции организма…

– Так не пойдет, мистер Нарайянан, – перебил Главный, пристально разглядывая коллаж лица их общего подопечного.

– ..в норме. Простите?! – помощник, увлеченный докладом, боязливо взглянул на стоявшего к нему спиной руководителя.

– Уберите этот довоенный пережиток и приделайте-ка ему линзу получше, он должен хорошо видеть, – Шипер оторвал что-то от человекоподобного существа на столе и отбросил бесхозный предмет в сторону. – И его воля. Нам не нужны ошибки, допущенные с животными. Вы поняли? – рявкнул он, повернувшись к коллеге.

– Да, доктор Шипер! – закивал головой помощник и поспешно вытер со лба обильно сочившийся пот.

Главный пристально вгляделся в лицо, только на половину оставшееся человеческим, и улыбнулся.

– Даже не вздумай умереть. Ты будешь жить. Ты убьешь этих тварей! И уцелевшие будут тобой восхищаться. Таково твое предназначение! – закончил он дрожащим голосом.

– Восхищаться! Вы понимаете меня, мистер Нарайянан? – выкрикнул ученый, не поворачиваясь к коллеге. – Вы знаете, что это за чувство?

– Думаю, что да, доктор Шипер.

– Прекрасно. Прекрасно! – удовлетворенно прошипел Шипер, гордо выпрямился, развернувшись к помощнику. На несколько секунд вперил свой холодный взгляд в глаза Нила Нарайянана и направился к выходу из лаборатории.

– – – —

И вдруг что-то мягкое оттолкнуло мальчика в сторону, неожиданно ударив в спину. Он сделал пару шагов вперед, упал на колени и уперся руками в землю. Городское маршрутное такси с диким грохотом стремительно промчалось за спиной.

– Что расселся? Кого ждешь?

Не в силах понять, что произошло, и откуда доносится голос, мальчик наклонил голову к земле и застонал.

– Ее больше нет! Вставай! – уставились на него внезапно большие зеленые глаза. Усы вокруг розоватого носа были подпалены. – Да шевелись же ты! – почти взревел кот и отвесил мальчику крепкую когтистую пощечину. Тот замотал головой, неуклюже поднялся на ноги и уставился на животное. Темно-серая шерсть местами скомкалась в сгустки, обнажая царапины, к телу была пристегнута небольшая кобура. По-человечьи присев на одно колено, зверек быстро перезарядил пистолет.

– Это последняя обойма, больше патронов нет, – посетовал он, вложив металлическую кассету в рукоятку пистолета. – Ломись как получается, я буду на тебя поглядывать, понял? – он вложил маленькое оружие обратно в чехол и встал на задние лапы. – Бежим вон туда. – он указал лапой на перекресток двух больших улиц. – За мной! – скомандовал кот и резво побежал вперед, перепрыгивая обломки предметов и куски бетона, но через несколько метров остановился. – Чего стоим? – зверек оглянулся, глядя на пацана. – Говорящих котов не видел?

Мальчик остервенело смотрел на животное.

– Валим отсюда! – заверещал кот, взглянув куда-то поверх мальчика. Тот развернулся. Увиденное в небе подстегнуло обычную скорость его реакции.

Прямо в их сторону с неба неслись сразу несколько огромных пылающих сгустков, разбрасывая вокруг себя горящие частицы поменьше. Стремительное движение сопровождалось нарастающим пронзительным звуком.

– сЮда! – испуганно выкрикнул мальчик и, закрыв уши руками, неуклюже припустил за проворным спасителем.

Надвигающаяся катастрофа сыграла им на руку, – воюющие стороны людей и зараженных стремительно разбегались по ближайшим укромным местам. Стремясь не быть замеченными или раздавленными, товарищи старались держаться ближе к стенам зданий.

– Быстрее же! – верещал кот, то и дело оглядываясь назад. – Туда! За мн… – он не успел закончить фразу. Позади них с диким грохотом и скрежетом упали обломки авиалайнера. Несколько небольших зданий превратились в груды обломков. По улице катились камни и куски искореженного металла, разлетались очаги огня. Вверх поднялось огромное плотное облако пыли. Прокашлявшись, зверек нашел глазами мальчика и подбежал к нему.

– Эй ты, идем. Идем, говорю! – кот изо всех сил терся об человеческое тело, подталкивая в нужном направлении. – Надо идти! Ты человек или кто? Вставай же ты, ну!

Пыль медленно оседала. Кот и мальчик пробежали вперед и повернули за угол ближайшего здания, где воздух был немного чище. Прокашлявшись и немного придя в себя, друзья сделали пару шагов по опустевшей улице, но вскоре замерли, увидев перед собой массивную фигуру.

На них с абсолютно спокойным лицом надвигалась тучная женщина предпенсионного возраста в круглых темных очках. Ее синяя спецодежда была перепачкана и обожжена, искусственно завитые крупные кудри сосульками торчали в стороны как попало, на забрызганных кровью и грязью ярко-зеленых кроссовках красовался логотип «Mike». На левом плече, придерживая ладонью, женщина тащила молодую девушку, одетую в облегающий перепачканный спортивный костюм. На правом же плече болталась тяжелая сумка, кое-где перетянутая скотчем, под слоями пыли и прозрачной клейкой ленты можно было различить значок двуглавого орла с подписью «Почта России». В правой руке женщина уверенно держала обрез винтовки.