Читать книгу Опустошение - Егор Роге - Страница 6

– Так чем займешься теперь? – спросил я Артема. – Ты же растерял всех своих друзей, домой вернуться сейчас не можешь, да и в Канаду, как я понимаю, тоже.

– Поверь мне, – начал Артем, – я сейчас веду такую игру – «Дело всей жизни». В случае успеха она даст мне все: и море, и яхты, и дома, и машины, и друзей.

– В Рио? Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах, – улыбнулся я. – Кто-то, по-моему, тебя опередил. Бендер – его фамилия.

– Да, – рассмеялся Артем, – этот парень мне сейчас бы пригодился. Но пока в моем распоряжении Иосиф и Валдис.

В Монреале Артем придумал финансовую схему, при которой он сможет быстро и почти без риска стать настоящим миллионером.

Схема не была проста до гениальности, и мне приходилось постоянно перебивать и переспрашивать Артема.

Артем, прикрываясь именем существующего американского банка, который якобы хочет нелегально купить российские рубли через своего представителя в России, компанию с реально существующим офисом, счетом и директором, находит поставщиков рублей. Эта компания, после получения рублей на свой счет, конвертирует их и, за гонорар в десять процентов от суммы, исчезает.

– Ты решил стать «Тристаром» номер два? – удивился я. – Они же плохо закончат, очень плохо, ты и сам всегда это говорил.

– Ничего ты не понял, – ответил Артем, – «Тристаром» номер два станут эти подставные ребята, а я стану Улофом и Ингви в одном лице.

– Это же не совсем… – я замялся, – законно.

– Да. А то, что я не могу вернуться домой, изгнан из Канады, не имею своего угла, преследуем латвийской полицией, не взяв при этом ни цента чужих денег, – это, по-твоему, законно?

– Конечно, незаконно и несправедливо, но, уверен, и они ответят за все, что сделали.

– Никогда, – горько усмехнулся Артем, – они настоящие хозяева жизни. Послушай дальше. Вникай. – И продолжил: – Я, стал Валерием Стрекаловым, эмигрантом из СССР, сотрудником отдела международных расчетов «Коммерческого Банка Мэриленда», а Иосиф, в отличие от меня отлично говоривший по-английски, стал Питером Донованом, вице-президентом Си-би-эм, руководителем департамента международных расчетов.

– Артем, – перебил я, – это сложно понять. Давай пока без имен.

– Ну хорошо, – согласился Артем, – о сути. В Монреале в офисе «Арины» мы установили дополнительный телефонный номер, который зарегистрирован в США, и человек, который звонит по нему, всегда уверен, что связывается с офисом Си-би-эм в штате Мэриленд. Снимает трубку наш секретарь и представляется как Си-би-эм, департамент международных расчетов.

– А кто звонит-то по этому номеру, никак не пойму?

– Вначале, как ты понимаешь, никто нам не звонил, – ответил Артем, – но потом нашелся первый покупатель.

– Сам нашелся?

– Валдис его нашел. Вернее, Валдис нашел тех, кто нашел его. Валдис решил одну из важнейших задач: он нашел «российских представителей Си-би-эм» – компанию «Бизнесменеджмент», во главе с директором Семеном Владимировичем Нечаевым и его дочерью Екатериной Нечаевой.

– А кто этот покупатель? – поинтересовался я.

– Собственно, с его звонка все и началось, – продолжил Артем. – Скромный питерский бизнесмен Василевский позвонил по рекомендации госпожи Нечаевой, представителя Си-би-эм в России. Василевский, неплохо говоривший по-английски, в разговоре с Иосифом пообещал продать не меньше восьмисот миллионов рублей, двумя траншами по четыреста миллионов.

– Жулик? Или чиновник какой-то? Давай перемотаем ближе к концу.

– Послушай, – сказал Артем, – я не могу не рассказывать подробно. Иначе ты ничего не поймешь. Продолжать?

– Продолжай. Я остановлю, когда нить потеряю, – ответил я.

– Мистер Донован подтвердил заинтересованность американского бизнеса в инвестициях в Россию и посетовал на несовершенство российского законодательства.

– Мистер Донован – это Иосиф?

– Молодец, запомнил! – улыбнулся Артем. – Я вначале не верил своему счастью и еле сдерживал смех, слушая их разговор, но этот Василевский – упорный парень, говорил, что его тесть большая шишка в Ленсовете, а через два дня прислал нам какие-то расчеты и, между прочим, копию своего паспорта.

– И кто он по паспорту? – поинтересовался я.

– Он – Василевский, – продолжал улыбаться Артем, – тридцать девять лет, в очках, с большими залысинами.

Я заварил чай.

Артем с недоумением посмотрел на чашку.

– Что не так?

– Да все так, – ответил он, – просто отвык, что люди водопроводную воду в чайник наливают.

– А в Канаде что, дождевую пьют? – засмеялся я.

– Да нет, бутылочную в основном… Так вот, я как Валерий Стрекалов общался с Василевским почти каждый день, разъясняя детали предстоящей сделки на русском языке, – продолжил Артем, – старался поддержать с ним неформальные отношения: рассказывал об особенностях американской жизни, иногда называя Донована «Герр Питер».

– Смешно. Слушай, а почему «дело всей жизни»? – спросил я. – Почему такое странное название?

– Это я придумал, – Артем стал серьезнее, – у моего отца покойного была большая библиотека, ты помнишь. Так вот там книга была, «Дело всей жизни», маршала Василевского. Вот так и стало наше предприятие по работе с Василевским из Питера «делом всей жизни».

Я любил историю Второй мировой войны. Название нечистой операции мне не очень понравилось.

Распределение прибыли между партнерами было таким: десять процентов получали Нечаевы, сорок пять Артем и Иосиф и еще сорок пять Валдис.

– Ну и как сейчас, – поинтересовался я, – все идет по твоему плану?

– К сожалению, нет, – ответил Артем, – прошлое опять спутало все карты. Выехали с Илзой в Мексику на выходные, Аринку оставили с Иосифом, а обратно нас не пустили.

– Почему? – удивился я. – А как же Арина теперь?

– Думаю, что латыши постарались, – угрюмо ответил Артем, – этот гад Боря, я уверен, сдал меня! Сообщил, что я в Канаде, вот они, наверно, какой-нибудь запрос и отправили.

– Эх, Артем, – начал я, – видел я Борю на Рижском вокзале, ты не представляешь…

– Не хочу ничего даже слышать про него, – перебил Артем.

– Ну хорошо, а как в Венгрию-то занесло?

– Да не в Мексике же сидеть? Виза в Венгрию не нужна, вот и полетели.

В Будапеште Артем подал документы на новую визу в канадское посольство. Через неделю он получил отказ, и, что более удивительно, отказали и Илзе, несмотря на то что их дочь осталась в Монреале.

– Вот поэтому мы и здесь, – заключил Артем, – куда нам еще было ехать?

– Отказ можно было и в Мексике получить.

– Нельзя. Это вообще сложная история. Я же в Мексике был без визы вообще – они просто канадские самолеты не проверяют, канадцам-то виза не нужна.

– А российским гражданам?

– Да там вообще нет таких, – засмеялся Артем, – Троцкий был последним. Нужна, конечно. Так что при вылете в Венгрию мне жирный штам влепили: и в Мексику пять лет не могу.

Начинало светать. Я заварил еще чай, предварительно налив воду в бутылку из-под кефира. Артем засмеялся.

– Как всегда, все на лету схватываешь… А как твои дела?

Я довольно подробно рассказал о своей работе. Он выслушал меня и с усмешкой заметил, что я просто теряю самое драгоценное время своей жизни. Только свой бизнес может вывести человека на достойный уровень – в этом Артем был совершенно уверен!

Являясь поклонником Ли Якокки и его «Карьеры менеджера», я возразил, что бизнесменами могут быть далеко не все, а наемный труд порой очень хорошо оплачивается.

– Согласись, – сказал я, – быть наемным директором завода все же лучше, чем владельцем маленькой мясной лавки.

– Да, но лучше быть хозяином завода.

Артем очень устал, и на этом наш разговор и завершился.

Некоторое время после приезда Артема моя жизнь не менялась. Я продолжал работать у Малых, но не мог отделаться от мысли, что «напрасно трачу свое время».

Прожив у нас две недели, Артем переехал в квартиру на Садовом кольце у метро «Маяковская», которую он арендовал за триста долларов в месяц.

Илза, пожив в Москве еще неделю, уехала в Ригу.

В магазине «Стокманн», недавно открывшемся на Ленинском проспекте, Артем купил в новую квартиру телевизор, видеомагнитофон, факсимильный аппарат и пишущую машинку. Все покупки он оплатил кусочком пластика, который назвал кредитной карточкой.

Вечером в итальянском ресторане, обслуживающем только за валюту и расположенном в гостинице «Москва», Артем объяснял мне, как работает система карточек в Америке и Канаде.

– Тебе дают карточку, на ней пятьсот долларов, и ты тратишь их, – говорил он.

– А кто их положил туда?

– Никто. Сам банк. Ты их тратишь, а потом возмещаешь банку с процентами.

– Зачем? Не проще ли эти деньги хранить наличными?

– Проще. Но если у тебя сейчас нет денег, а купить что-то надо, то это выход.

Я не понимал смысла этой системы, и Артем вскоре оставил попытки объяснить мне ее преимущества.

С супом минестроне и мясной лазаньей я справился довольно быстро.

Итальянская кухня мне показалась похожей на русскую: по ингредиентам и калорийности блюд.

Артем говорил, что развитие «дела всей жизни» идет очень вяло, но главное, что его беспокоит, это отношение Валдиса к его отъезду из Канады.

– Понимаешь, этот парень все держит в себе, никогда претензий не высказывает, хотя я уверен, что он озабочен тем, что я в Москве, а скоро ко мне присоединится Иосиф.

– Понимаю, конечно, договоренности-то нарушаются, – ответил я, пытаясь расправиться с тирамису ножом и вилкой.

– Ты ложкой попробуй, – улыбнулся Артем – Я и думаю: слетай в Ригу, посмотри, как там его настроение, объясни еще раз, почему Иосиф должен лететь в Москву. Ну и посмотри, как дела у Илзы и мамы.

Приехав в Ригу, я остановился у Иды и ждал приезда Валдиса.

Она очень подробно расспрашивала меня о сыне, о его настроении и дальнейших планах.

Я отвечал, что знаю об Артеме все, и успокоил ее, подтвердив, что он в полном порядке и полон творческих идей.

Разумеется, о «деле всей жизни» я умолчал.

Валдис заехал к обеду, и мы на его «Ауди-80», отправились в офис, расположенный на улице Ханзас, недалеко от центра.

Выглядел он примерно так, как я себе и представлял – молодой, не старше тридцати, высокий, стройный латыш. На нем был светлый льняной пиджак, черные брюки и светло-кофейная рубашка без галстука. Он был в превосходном настроении, очень приветлив и доброжелателен.

Партнер Артема был богат: легальный бизнес, магазин, автостоянка в центре и кафе.

В офисе я подробно объяснил Валдису, почему Артем не может вернуться в Канаду, о том, что его дочь осталась в Монреале, а единственный человек, который может привезти ее в Москву, – это Иосиф.

– Хорошо, тогда объясни мне, что будут говорить мистеру Василевскому, когда тот попросит соединить его с мистером Донованом? – спросил Валдис.

– Сообщат, что Донован на переговорах, – ответил я, – потом Иосиф сам перезвонит Василевскому, в течение часа.

– И сколько это будет продолжаться?

– Примерно неделю, может, чуть больше. Деньги ведь не завтра переведут.

– Зачем гадать? – удивился Валдис. – Перевод будет скоро, возможно, и завтра, может, через три дня.

Сказав, что он настаивает, чтобы в дальнейшем все изменения согласовывались с ним, Валдис поинтересовался моими планами.

Узнав, что я вечером улетаю, предложил подвезти до Старого города и забрать оттуда часа через три.

Любой, кто бывал в Риге, знает, как быстро пролетает время на улицах старого города. Самый западный из советских городов и самый восточный из европейских, город Штирлица и Шерлока Холмса: ведь именно на Яуни-ела жил великий сыщик, по соседству с конспиративной квартирой советского разведчика.

Через три часа мы встретились с Валдисом на Домской площади.

– Как погулял, – поинтересовался он, – что видел?

– Видел Шерлока Холмса, – пошутил я, – но, пока я бежал к нему за автографом, из окна дома напротив выпал профессор Плейшнер.

– О’кей, у нас такое иногда бывает, – засмеялся Валдис, – кстати, у меня тоже тут есть новости, изменения, которые, как любит говорить Артем, происходят в моей зоне ответственности и которые я намерен согласовать.

– А о каких изменениях речь?

– Катя Нечаева от меня узнала, кто главный организатор мероприятия в Москве, и хочет встретиться с ним, – сказал Валдис, – поговорить о гарантиях.

– Ну вот тебе и польза от прибытия Артема в Москву – ответил я, – хотя какие ей еще нужны гарантии? Оставляй десять процентов и отправляй остальные.

В ожидании посадки мы сидели в баре Рижского аэропорта и Валдис рассказывал мне о своих планах уйти в финансовый бизнес или стать политиком.

– Поверь мне, – сказал Валдис, – Латвия скоро станет Европой. Я стопроцентный латыш, в партии не состоял, достаточно молод – мне прямая дорога в политику.

– В «Тевземеи ун Бривбаи»? – поинтересовался я, зная, что это самая радикальная националистическая группировка, название которой переводится как «Отечество и свобода».

– Ну нет, конечно, пока в Европе националистов не жалуют, – ответил он, – но это все же вопрос завтрашнего дня, а сейчас доведем до конца «дело всей жизни».

Артем довольно спокойно воспринял новость о желании Кати Нечаевой встретиться с ним лично.

– Артем, как ты собираешься защититься от возможной попытки Нечаевых забрать себе все деньги? – поинтересовался я.

– А ты сам как бы защитился?

– Я бы взял человека, которому доверяю полностью, открыл бы на него компанию и гарантированно получил бы от него деньги.

– Во-первых, об этом говорить уже поздно. У меня нет людей, которым я полностью доверяю, это во-вторых. И, в-третьих, если бы такой человек был, то я бы никогда не позволил ему оказаться на месте Нечаевых. Знаешь почему? Потому что никто за их жизнь после этой сделки не даст и ломаного гроша.

– Ты же сам говорил, что они исчезнут сразу после отправки денег. И никто их не найдет.

– Все может быть. Все может быть. Но непросто украсть почти четыре миллиона и надеяться на то, что тебя не найдут. Хотя шанс-то есть, конечно, – задумчиво произнес Артем.

– Ты не ответил на мой вопрос о гарантиях.

– Право подписывать документы имеет только ее папа, она все время до получения денег будет под нашим контролем.

Через три дня мы встречали Иосифа. Маленькая Арина выглядела спокойной, похоже, дети в этом возрасте не имеют четкого понятия о времени, и то, что она три недели не видела родителей, возможно, показалось ей всего лишь двумя-тремя днями.

Илза приехала за день до Иосифа. Она была расстроена, ее отец очень тяжело болел. С Артемом они решили оформить формальный развод и переписать всю собственность на Илзу, на случай возможной конфискации имущества.

Иосиф, маленького роста, полноватый пожилой мужчина, очень похожий на американского актера Денни де Вито, оказался обладателем роскошного баритона – пожалуй, я еще ни разу не встречал такого явного несоответствия внешности человека и его голоса.

По-русски Иосиф говорил с акцентом, который я впоследствии определил как «эмигрантский», но его английский был хорош.

С первой минуты Иосиф повел себя со мной как старый знакомый, попросив при общении с ним называть его на «ты». Учитывая разницу в возрасте, я сказал, что готов называть его по имени, но обращаться буду все же на «вы».

Иосиф, который не был в России с шестьдесят восьмого года, интересовался буквально всем: ценами на бензин, на сигареты, на автомобили, курсом доллара по отношению к рублю, политическими партиями. Через полчаса у меня сложилось впечатление, что знаю Иосифа почти всю жизнь.

На следующий день Иосиф и Артем встречались с Катей Нечаевой.

– Представляешь, – удивлялся Артем, – ростом метр с кепкой, худая, но характер как у мужика.

– И о чем договорились? – спросил я. – Артем решил, что мне не стоит пока знакомиться с ней, и я не участвовал в разговоре.

– Она сказала, что прекрасно осознает риск, которому подвергается, играя роль партнерской компании Си-би-эм, и потребовала увеличения своей доли, – ответил Артем.

– Ты отказал?

– Согласился, она же поняла, что сумма будет переводиться частями и без получения долларов за первую сумму клиент не переведет остальные, значит, она только двести тысяч получит, а не четыреста. Вот на трехстах и договорились, это пятнадцать процентов.

– А что про Василевского рассказывает?

– Интересный тип, – улыбнулся Артем, – она встречалась с ним несколько раз, он приезжал в Москву, был у них в офисе и произвел впечатление человека, абсолютно уверенного в реальности происходящего.

– Еще бы, – воскликнул я, – малейшее сомнение – и вся ваша сделка развалится!

Катя подтвердила догадки Артема, что Василевский являлся не хозяином денег, а лишь сборщиком средств, прикрываясь документами из Си-би-эм.

С интересом слушая Артема, я осознал, что, встретившись с Валдисом, я также «засветился» в этой сделке, но в случае успеха «дела всей жизни» я смогу порадоваться за ее участников, а в случае неудачного развития событий меня могли ожидать большие неприятности. Однако делиться этими мыслями с Артемом я решил повременить.

А «дело всей жизни» приближалось к развязке.

Главной новостью дня стал звонок Василевского в офис Си-би-эм. После того как господин Донован «после совещания» перезвонил ему, «кормилец» сообщил, что четыреста миллионов рублей будут переведены на счет «Бизнесменеджмента» завтра.

Валдис, как и обещал, впервые за это время прилетел в Москву. Я встречал его в аэропорту.

Я уже второй день не появлялся на работе, причем водитель нашей ассоциации постоянно был со мной. Я все больше увлекался происходящими событиями, ощущая, что реформа управления ассоциацией окончательно перестала меня интересовать.

По дороге Валдис интересовался тем, как прошла встреча с Катей. Я ответил, что не присутствовал при разговоре, но, по мнению Артема, все вопросы, которые ее беспокоили, успешно разрешились.

Когда Валдис вошел в квартиру, Артем встретил его как старого друга. Валдис познакомился с Иосифом и, смеясь, заявил, что не ожидал лично встретиться с одной из акул американской финансовой системы.

Артем предложил пообедать в ресторане «Пицца-хат», который недавно открылся на Тверской улице, пошутив, что, не заработав первые деньги, с ресторанами «высокой кухни» лучше подождать.

Конечно же, главной новостью был звонок Василевского в канадский офис Си-би-эм.

Валдис предложил переводить рубли на московский счет рижского коммерческого банка «Айнажи». Банкиры, которые встречались с Валдисом, гарантировали ему двухдневную конвертацию по текущему курсу с последующим переводом денег в любую точку мира. Деловая репутация банка была хорошей, да и других вариантов не было.

На следующее утро прилетел еще один участник «дела всей жизни» – Максим Чернов, партнер Валдиса, – его основной задачей было защищать интересы Валдиса в Москве и контролировать все, что происходило в «штабе».

Максим был внешне похож на Валдиса: высокий, стройный, подтянутый и, как часто встречается, когда люди проводят много времени вместе, выражал свои мысли словами Валдиса. Он был на три года старше Артема, но выглядел значительно моложе его, что было не только следствием хорошей физической формы Максима, но и того, что Артем в последнее время слегка распустил себя.

Когда мы с Максимом вошли в «штаб», я впервые увидел всех исполнителей главных ролей спектакля под названием «Дело всей жизни».

Наверно, больше всех меня поразил Нечаев.

Он обладал настолько серой внешностью, что запомнить, как он выглядел, мог только очень наблюдательный человек.

«Внешность профессионального разведчика», – подумал я.

Катя оказалась более привлекательна, чем я себе представлял, основываясь на рассказе Артема: невысокого роста, спортивного телосложения, со светлыми волосами, стянутыми в «пучок». На ней был надет светло-серый свитер и голубые джинсы.

День выдался очень нервный. Василевский сообщил, что деньги отправлены и второй транш будет через десять дней. Все понимали, что придется довольствоваться половиной суммы.

Катя и ее отец находилась в «штабе» с самого утра. Нечаев принял решение оставить на счету «Бизнесменеджмента» два миллиона рублей и вычесть их из его доли.

– Зачем? – удивился Артем. – Вы что, планируете налоги со сделки заплатить, что ли?

– Я же не спрашиваю вас, как вы распорядитесь своими деньгами, – парировал Нечаев, – вот и вы не задавайте лишних вопросов.

Вечером никто никуда не уехал, спать не ложились.

На следующий день, в пятницу, сумма, эквивалентная двум миллионам долларов, поступила на счет «Бизнесменеджмента».

Артем, Иосиф, Семен Владимирович и Макс поехали в банк, который находился в подмосковной Балашихе.

В последний момент Артем оставил меня в квартире, пошутив насчет того, чтобы я вел себя с гостьей по-джентльменски.

Выйти из квартиры мы не могли – дверь закрыли снаружи. Ключа у нас не было.

«Катя останется под нашим жестким контролем», – я вспомнил слова Артема и усмехнулся.

Сидя в гостиной, я думал о Кате.

С одной стороны, меня подкупала ее решительность, с которой она все поставила на карту, и ее готовность круто изменить свою жизнь, бросив дом и друзей. С другой стороны, она напоминала мне грабителя банка, который не хочет никого убивать при ограблении, предупреждая – не делайте лишних движений и никто не пострадает, но в тоже время готов выстрелить в первого, кто нарушит предупреждение.

Она же понимала, что, например, для Василевского дело может закончиться трагедией.

Все это время Катя, сидя на диване и листая книгу, не произнесла ни слова, но потом поинтересовалась, хочу ли я кофе.

– Если ты решила подмешать мне туда клофелин, – ответил я, – то это абсолютно бесполезно, так как ключа от квартиры у меня действительно нет.

– Кофе без клофелина за ту же стоимость, согласен? – Она решила поддержать мою шутку.

Разливая готовый кофе по чашкам, поинтересовалась, какова моя роль в нашем общем деле.

Я ответил, что сам толком не знаю, но думаю, что я просто доверенное лицо Артема.

– А я до вчерашнего дня относилась к этому как-то несерьезно. Только сейчас поняла, что пути назад уже нет, – произнесла Катя, – моя мама не имеет ни малейшего понятия о происходящих событиях.

Я был удивлен – я почему-то решил для себя, что Катя живет с отцом без мамы.

Катя рассказала, что, взяв необходимые вещи, написала маме записку, что улетает на неделю в Питер. Семен Владимирович должен был сказать жене о том, что уезжает на два дня в Кратово, подготовить дачу к зиме. Вечером Катя с отцом должны были вместе отправиться в Ригу.

– Здесь же нет никаких перспектив для меня, ни нормальной работы, ни отдельной квартиры, ни машины, – произнесла Катя, – вообще ничего, ни мужа, ни детей.

– Ну чем-то ты занималась до начала участия в мероприятии? – спросил я.

– Чем только не занималась, – ответила она, – даже стихи для песен сочиняла, да все не то. Мне уже двадцать пять, пора что-то менять. Вот видишь, само собой рифмуется.

– А за маму не боишься? – поинтересовался я.

– Боюсь, но она и правда ничего об этом не знает. К компании отношения не имеет, ничего не подписывала.

– Ну и что? Возможно, у милиции к ней претензий и не будет. А вот для людей, которые деньги потеряли, она единственная ниточка, которая может на вас вывести. Вам бы ее с собой захватить. К ней обязательно придут заинтересованные лица, а за такие деньги бывают неприятности.

– С собой захватить?! Это невозможно. Она не такой человек. Сам подумай – школьная училка. Она ни за что не согласилась бы. Она живет другими проблемами: подруги, ученики. Нет, определенно невозможно.

– Вам надо срочно ее в Ригу на выходные увозить, а там все уже и объясните.

– Нет, не получится. Она сбежит, наверно. Да и ее мать здесь, бабка моя, ей уже восемьдесят лет.

Я остановился. В конце концов, не мое это дело вмешиваться в семейные взаимоотношения Нечаевых. К тому же это могло принести вред всему мероприятию.

– С другой стороны, триста тысяч долларов на дороге не валяются, – сказал я.

– И я думаю, такого шанса у меня в жизни больше не будет, – подхватила Катя.

К полудню Артем и Максим вернулись. Семена Владимировича и Иосифа с ними не было.

– Катя, собирайся в Ригу, вы свою часть работы сделали, – сказал Артем с порога.

– Отец где?

– Папа твой поехал за вещами, сегодня вместе с Максом все уезжаете. За билетами мы только что заехали, поезд в восемь вечера, шестой вагон. Макс с билетами вас будет ждать у вагона. Ты тоже поедешь с ними, – сказал Артем, глядя на меня.

– А Иосиф где? – спросил я. Ехать я никуда не собирался, но при свидетелях решил с Артемом не спорить. – Он тоже домой за вещами поехал?

– Иосиф на три дня едет в Питер, – сказал Артем, – к подруге своей юности.

– Со связи решили уйти? – удивился я. – Если Василевский будет звонить?

– Впереди выходные, офис в Канаде закрыт. В понедельник на связи уже никого не будет. Дальше играть нельзя. Заканчиваем сделку. Я ужасно устал и хочу спать.

Катя и Максим взяли свои вещи, и мы попрощались.