Читать книгу Человек, который зажигает звёзды - Егор Юрзов - Страница 5

Кажется это здесь. Ещё раз взглянув на зажатый в руке листок в синюю клетку, с нацарапанным на нём адресом, я задумчиво осмотрел окрестности. Да. Всё верно. Вчера вечером, доев ужин и поцеловав на прощание девушку, оставшуюся в своей «каморке» творить до глубокой ночи, я отправился спать, предварительно сбросив гнёт минувшего дня под освежающими струями прохладного душа. Самое интересное началось с утра. Проснувшись, я первым делом позвонил боссу. Обычно сильные мира сего не утруждают себя ранними подъёмами, подобно нам, простым смертным. Но Вениамин Карлович, в отличие от остальных представителей «сословия», обладал удивительной особенностью, которая хотя бы слегка покрывала его глобальные недостатки. Каждое утро, ровно в 6.30, наш Большой Б. поднимал своё необъятное седалище, способное без особого труда ненадолго заменить для Деймоса и Фобоса их большого брата. Затем, совершив плановое омовение, этот грандиозный человек совершал ряд телодвижений, которые, как он полагает, являются дыхательной гимнастикой. Если следовать теории, что взмах крыльев бабочки может вызвать ураган на другом континенте, в таком случае многие катаклизмы минувших лет обрели в моих глазах кардинально иную причину. Но я отвлёкся. Итак, совершив «дыхательные упражнения», ровно в 7.00 босс выходит на пробежку. Честно говоря, для меня до сих пор остаётся загадкой, как человек, обладающий идеальными пропорциями (с точки зрения шара) в принципе способен перемещаться. А бегать? Это что-то из ряда фантастики, загадка, стоящая на одной полочке с бигфутом и ведьмами Салема. Всё это мне под строжайшим секретом выдала наша офисная Мата Хари – Тома. Сложно переоценить те ужасы, что ей пришлось пережить ради того, чтобы выудить эту информацию.

Ну а теперь серьёзно. Добавлю разве, что вся эта эпопея заканчивалась в 7.15 в Макдональдсе за углом, где наш спортсмен, с чувством выполненного долга, насыщал изнурённое тяжёлыми физическими нагрузками тело белками, углеводами и жирами. В большей степени жирами, конечно. В один из этих счастливых моментов я и застал нашего прожорливого исполина, это были те счастливые мгновения, о которых довелось узнать лишь избранным. Игорь, к примеру, смазливый паренёк из соседнего отдела, как ни странно имеющий очень хорошие отношения с Томой, таким образом выбил себе отпуск на три месяца раньше положенного срока, а Марта, скромная ассистентка одного из глав вездесущих отделов, которая однажды спасла нашу секретаршу из буквально безвыходного положения, умудрилась увеличить свою заработную плату до практически оскорбительных, для человека её квалификации размеров. Я же, в свою очередь, пользовался «мгновениями счастья» впервые.

– Доброе утро, Вениамин Адамович, – бодро, но в то же время как можно более сдержанно поздоровался я.

– Доброе, доброе, – прочавкало мне в трубку.

– Приятного аппетита, это Марк, Марк Вильштейн, извините если отвлекаю, но я сегодня не смогу выйти на работу, я, кажется, слегка простудился, – стараясь не упускать драгоценные секунды, сразу взял быка за рога я.

– Да, да, да… конечно, выздоравливай поскорее, Марта, – донеслось в трубку рассеянное бормотание, то и дело прерываемое звуками гремящего в пластиковом стакане льда и шелестом извлекаемых на свет божий чизбургеров, в конце концов завершившееся длинными протяжными гудками.

Ну что ж, может он и не до конца осознал, что сейчас произошло, но сделанного не воротишь. На сегодня я был свободен.

После того, как первая часть моего гениального плана блестяще осуществилась, я немедленно приступил ко второй. Поцеловав спящую Карину, вяло ткнувшую меня локтем в нос и зарывшуюся под одеяло, я принял освежающий душ и приготовил чашку крепкого кофе с крупными ломтиками копчёного сыра, покоившимися на соседней тарелке.

Глубоко вздохнув, я потянулся к телефонной трубке и медленно набрал заветные цифры.

– Компания «Star Light inc». Доброе утро, Марк, – практически мгновенно ответил знакомый голос телефонистки.

– Доброе утро, – начал я, готовясь произнести заготовленные заранее фразы, но стоило мне сообразить, что меня назвали по имени, как все мои планы мгновенно канули в Лету, смешавшись вместе с другими мыслями в хаотичном вальсе.

– Э-э-э-э… – только и сумел выдавить я.

– Улица Большая Серпуховская, дом 71, – тем же обыденным голосом продолжила девушка, так и не дождавшись от меня членораздельной речи, – Более подробный адрес и схему проезда вы сможете найти на обратной стороне листовки. С нетерпением ждём вас.

Протяжные гудки, резко оборвавшие приятный голос телефонистки, грубо выдернули меня из забытья. Не знаю, как, но каждый раз, когда мне кажется, что меня уже совсем-совсем ничем не удивить и я полностью готов к любым превратностям судьбы, они каждый раз приводят меня в ступор.

Не выпуская завывающую трубку из рук, я медленно перевёл взгляд на листочек, на котором буквально пару минут назад сиял лишь номер. В этот раз они оплошали: этот фокус я уже видел. Сейчас на идеально белой бумаге бездушным машинным почерком был выбит адрес, продиктованный парой мгновений ранее, и рядышком, для особо сообразительных, была прикреплена карта проезда, чем-то смутно напоминавшая до боли знакомый Google map.

И вот сейчас я стоял напротив ничем не примечательной двери, над которой красовалась табличка «Star Light inc.». Глубоко вздохнув, я, стараясь не думать, непроизвольно зажмурившись, положил руку на рукоятку, и, резко повернув её, потянул дверь на себя. Тут же в лицо мне ударил свежий кондиционированный воздух офисного помещения. Слегка приоткрыв один глаз, я решил оценить обстановку. Прямо передо мной стояла девушка. На ней была плотная тёмно-серая толстовка с ярко-розовым пони на уровне груди, совсем не вписывающаяся в августовскую погоду, грубые тёмно-синие джинсы, и кеды, изрядно потрёпанные жизнью. В левой руке у неё была ещё незажжённая сигарета, а в правой – полулитровая чашка кофе, из кофейни, в которой пол-литра этого напитка – вполне нормальная порция. Затем мой взгляд поднялся выше, и тут я по-настоящему растерялся. Она была очень красива. Кожа, слегка тронутая загаром, пухлые губы, растрёпанный ёжик тёмно-каштановых, волос и бездонные карие глаза, широко распахнутые от удивления.

– Эм, может, ты меня пропустишь? – голос у неё был ещё более необычный, чем её внешность, и прекрасно дополнял образ. Слегка низкий и хрипловатый, он шёл словно изнутри, вырываясь из самой груди. – Алоо! Я с кем разговариваю? Ты обдолбанный, что ли?

– Я по объявлению пришёл, – слегка опешив, выпалил я.

– Ну молодец, искренне за тебя рада, может, пропустишь меня в конце концов? А то я уже старею, – раздражённо ответила незнакомка, и, не дожидаясь ответа, грубо оттолкнула меня в сторону.

– Не обращай на неё внимания, ты Марк, да? – из соседней комнаты, слегка прихрамывая, вышел невысокий мужчина, на первый взгляд, ничем особо не примечательный. Густая копна седых волос обрамляла небольшое озерцо лысины, бравшей начало у покатого испещрённого морщинами лба и заканчивающееся где-то за макушкой; небесно-голубые глаза, такого особенного цвета, который бывает только у стариков, смотрели словно сквозь меня. Одет он был в слегка потрёпанный бежевый костюм в крупную тёмную клетку и такие же брюки. Единственное, что выбивалось из образа, был галстук нежно-голубого цвета с улыбающимся жёлтым утёнком посередине.

– Эм… да, вы приглашали меня на собеседование, весьма странным образом, – выдавил я, пытаясь собраться с мыслями, слишком непривычной была царившая тут атмосфера. Хотя, если связать её с теми событиями, которые происходили со мной на протяжении последних дней, то, в общем, не так уж и необычно. Серый будничный офис и строгий начальник в игрушечном галстуке, всё как всегда.

– Да, да, да. Извините за настойчивость, но нам нужно было убедить вас в необходимости явиться на собеседование, – улыбаясь, затараторил старичок, параллельно активно размахивая руками, словно ветряная мельница, и то и дело слегка подпрыгивая на месте. Признаться, почему-то в этот момент мне стало по-настоящему страшно за свою жизнь. Они здесь все ненормальные, что ли.

– Ты тут что, прописался? – донёсся знакомый слегка хрипловатый голос из-за спины, сопровождаемый грубым толчком, и в нашу занимательную беседу вновь вмешалась девушка в толстовке, внеся в неё ещё больше хаоса, смешанного с запахом крепкого кофе и сигаретного дыма. Прекрасно.

– Это Анна, наш администратор, – всё так же глупо улыбаясь, слегка прищурив глаза, затараторил галстук. – А это Марк, наш будущий смотритель неба, как мне бы хотелось считать.

Я сдержанно кивнул, стараясь не смотреть в сторону девушки, буравящей меня взглядом, настолько тяжёлым, что у меня невольно вспотели ладони.

– Давайте я введу вас в курс дела, – после недолгой паузы вновь вступил старичок, и не долго думая, ухватив меня за рукав пиджака, засеменил в направлении приоткрытой двери, за которой, по всей видимости, притаился его кабинет.

Я оказался прав. Это была небольшая комнатка, шесть на шесть, доверху забитая всяким хламом. Тут был и металлический шкаф для документов, покрытый облупившейся в нескольких местах и слегка выцветшей зелёной краской, и массивное кожаное кресло на колёсиках, по неведомым прихотям судьбы лишившееся спинки и одного колеса, вместо которого можно было обнаружить потрёпанный словарь Ожегова, прибывшего прямиком из тех замечательных советский времён, когда практически все книги на задней обложке помечались ценниками, сейчас кажущимися весьма комичными. В противоположном углу, на пьедестале из старых глянцевых журналов, восседал его величество вентилятор, за долгую жизнь лишившийся одного из трёх крыльев, но всё ещё бодро жужжащий и не думающий жаловаться на тяжёлую судьбу, нещадно его потрепавшую. Посреди комнаты, на самом почётном месте, находился стол. К сожалению, ничего больше по поводу этого совдеповского исполина я добавить не могу. Разве что толстый исцарапанный кусок оргстекла, водружённый на него сверху, могучим телом прикрывающий множество исписанных бумажек и пару пожелтевших от времени фотографий, чуть не выбил из меня ностальгическую слезу.

– Присаживайтесь, – шумно опустив клетчатый зад на жалобно застонавший табурет, выдохнул старичок, широким взмахом руки указав на небольшой деревянный стул, прикрытый газеткой, приставленный с обратной стороны стола.

– Спасибо, – выдавил я, аккуратно опуская седалище на предложенное место. Мимоходом мне удалось разглядеть дату выпуска газеты, притаившуюся в верхнем углу страницы. 21 декабря 1986 года. Ух ты, раритет.

– Итак, что я должен сделать, чтобы вы согласились на эту работу? – упёршись локтями в стол и положив голову на ладони, человек-клетка максимально придвинулся ко мне и улыбнулся так широко, что я не на шутку испугался: не собирается ли он меня сейчас проглотить целиком. Я, конечно, никогда не встречался с каннибалами, но этот человек почему-то очень хорошо вписывался в тот внутренний образ человекоеда, сложившийся у меня в голове.

С другой стороны, меня впервые так настойчиво приглашали на работу, приятно даже. Если забыть про дурацкий инстинкт самосохранения, бьющий тревогу с того самого момента, как я впервые услышал об этой компании. К чёрту его. Будем считать, что они просто знают, какой я на самом деле классный. Да. Именно так.

– Нуу… – слегка замялся я. Честно, не знаю, что ответить. А что бы вы сказали на моём месте? Я хочу море денег, лёгкую и интересную работу. Может быть, кто-то желает власти, а чего желаю я?

– Вот именно, чего же вы хотите? – улыбаясь, тихо переспросил старичок.

– Да ничего особенного, – и тут меня бросило в дрожь. Разве я сказал это вслух? В горле пересохло и мне никак не удавалось оторвать взгляд от бездонных синих глаз.

– Знаете, вы нужны нам, – облокотившись на стол, прокряхтел старик, приподнимаясь, взгляд его был устремлён куда-то сквозь меня. С его лица сползла идиотская улыбка, и сейчас он был предельно спокоен, только вместо напускной весёлости в его облике вдруг появилась пробирающая до глубины души тоска.

– Вы нужны нам, – продолжил он. – Но, тем не менее, и мы нужны вам, гораздо больше, чем вы предполагаете. Хотя, как мне кажется, вы это прекрасно понимаете, раз пришли сюда, просто не отдаёте себе отчёта. Чего вы хотите? Боюсь, вы сами не можете до конца ответить на этот вопрос. Денег? Мы вам их предоставим. Власти? Вы её никогда особо не желали. Но есть кое-что ещё, кое-что, что вы, кажется, практически забыли. Внутри вас горит огонь. Огонь, предназначение которого нести свет людям, помогая им найти их собственный путь во тьме жизни. Вы когда-нибудь слышали о Прометее, Марк? Или о Данко? Каждый из них нёс свет. Нет, даже не так, каждый из них был светом.

Я с трудом сглотнул, стараясь хоть как-то избавиться от тяжести внутри, словно цепями сковавшей меня по рукам и ногам, мешающей говорить, двигаться, дышать.

– Зачем мы живём, Марк? – повернувшись спиной ко мне и слегка присев на краешек стола, вновь заговорил старик, – Вы никогда не задавались этим вопросом? Знаю, что задавались. Это несложно угадать, практически каждый мало-мальски мыслящий индивид хоть раз, но задавал себе этот вопрос. И, чаще всего, не находил ответа. А вам никогда не казалось, что в наше время люди слепы? Каждый из них словно блуждает в необъятной тьме, пытаясь найти себя. И не находит. Сотни величайших умов, творцов, писателей, первопроходцев, губят себя в погоне за ценностями, которые на самом деле им не нужны. Они просто не видят других. А эти у всех на виду. Знаете, давным-давно, один малоизвестный учёный создал занятную теорию. Теорию границ, если в общем. Суть её довольно проста, и я попробую передать её вам в двух словах. Наше время – время простоя. Раньше, человек, не находивший себя среди своих современников, мог легко отправиться на «границу». Будем это называть так. Ярким примером тому может служить знаменитый «May flower» отправивший переселенцев в неизведанное. Но что делать людям сейчас? Когда все границы исчезли. Космос? Но современные технологии пока не в состоянии открыть этот путь. Правда, осталась ещё одна граница. На мой взгляд – ложная. Граница сознания. Отчаявшись найти выход, многие люди пытаются пересечь её. Благо способов для этого в наше время существует предостаточно: наркотики, алкоголь, интернет. Вы никогда не задумываетесь, почему именно эти три пути в последнее время получают наибольшее развитие? Люди слепы. Спросите у любого тридцатилетнего парня или девушки: чего ты хочешь? Их ответы будут максимально схожи: любовь, деньги, власть, слава. Но неужели это всё, что может предоставить им наш мир? Конечно, нет! И большинство из них где-то в глубине понимают это. Понимают. Но не в состоянии принять. Все люди разные, но их объединяет одно: слепота.

– Да, но при чём здесь я? – боже, неужели это мой голос. Низкий, хриплый, звук словно прорывается через наждачную бумагу.

– Ты – выход. Ты тот, кому судьбой предназначено нести свет.

Повисла неловкая пауза. Повернувшись, старик уставился на меня взглядом, полным усталости. Пожалуй, я впервые видел настолько уставшие глаза. Такие, наверное, могли бы быть у бога, безумно любящего свои творения, но обречённого вечно наблюдать за их страданиями. Левый уголок моего рта непроизвольно дёрнулся, стараясь изобразить улыбку. Слишком уж комично и пафосно прозвучала последняя фраза. Так мне показалось сначала. Но он не шутил.

– Пойдём, – едва слышно проговорил мой собеседник, обогнув стол и положив мне руку на плечо. – Ты должен сам это увидеть. Пойдём. Я покажу тебе твоё рабочее место. Может быть, это убедит тебя.

Тут мне хотелось бы сделать маленькое отступление. Наверное, каждый в детстве верил в чудеса? И считал, что вот с ним, именно с ним, произойдёт что-нибудь по-настоящему интересное и незабываемое. Может, группа космических пиратов возьмёт его с собой бороздить просторы космоса, или огромный волосатый дядька вломится к нему в дверь и заберёт в школу волшебства (где-то это, кажется, уже было.) Или же, на худой конец, какой-нибудь призрак явится к нему ночью и поведает жуткую, но в то же время невыносимо печальную историю. Но мы растём. Зиму сменяет лето, и наоборот. И вместе с нами растут наши проблемы. Тысячи забот влетают в нашу голову, надёжно поселившись там, вытесняют старых жильцов. Грёзы и мечты обычно исчезают одними из первых. И вот, не успеешь опомниться, как ты уже сидишь в светлом холодном офисном помещении. На спинке кресла у тебя висит пиджак, качество которого может варьироваться, но суть остаётся неизменной; прямо перед тобой мерцает экран монитора. Дома тебя ждёт жена и маленький ребёнок. И вот именно тогда, на мгновение очнувшись ото сна, ты поймёшь, что детство кончилось, оно ушло и больше никогда не вернётся. И, осознав это, моментально забудешь. Закидаешь сотней тысяч мелких проблем, похоронив это мгновенное озарение на всю оставшуюся жизнь, потому, что иначе тебе просто не справиться с этим. Наверное, именно поэтому, стоило мне услышать этот злосчастный голос в телефонной трубке, приглашающий меня на собеседование, половина моего естества взбунтовалась, требуя немедленно забыть происходящее, но вторая половина, тот ребёнок, частица которого живёт в душе каждого человека, независимо от пола или возраста, ликовал. Вот оно! То самое чудо! Именно то, чего мы всегда ждали! Не упусти его!

И вот сейчас, сопровождаемый загадочным стариком с глазами, впитавшими всю печаль этого мира, и ярко-жёлтой уткой на нежно-голубом галстуке, я стоял напротив обычной тёмной двери, со слегка облупившейся краской и жёлтой наклейкой в виде звезды посередине. И мои руки вспотели, а сердце билось так, словно силилось вырваться из тесных оков грудной клетки. Мне было страшно. По-настоящему страшно.

Наверное, поэтому первой эмоцией было лёгкое разочарование. Из открывшейся двери на меня не вылетел дракон, не дохнуло адским пламенем, даже детская Нарния, похоже, пряталась где-то в другом месте. Передо мной был обычный зал с тёмными стенами и покрытым старым паркетом полом. Единственное, что слегка выбивалось из общего интерьера (если так можно назвать абсолютно пустую комнату), это необычайно высокие потолки, испещрённые старыми светильниками, вживлёнными прямо в него, и странные деревянные леса, похожие на те, которыми строители обносят ремонтируемое здание, возведённые практически под самый потолок.

– Вот оно, твоё рабочее место! – радостно воскликнул мой спутник, широко улыбаясь и зажмурив глаза. У этого парня настроение меняется быстрее, чем у какой-нибудь капризной актриски в маленьком городке.

– Эмм… Замечательно, – единственное, что мне удалось выдавить из себя. Порой моё косноязычие меня убивает.

– Всё, что от тебя требуется, – продолжил старик, – это каждый вечер приходить сюда и зажигать вот эти огни, и затем каждое утро гасить их.

– И это всё? – едва скрывая нахлынувшее разочарование, спросил я. И это всё? Зажигать долбаные фонарики? И ради этого весь этот фарс?

– Может быть, попробуешь? – лукаво улыбаясь, проворковал старик, – Сейчас как раз вечереет.

Не успел я опомниться, как его хрупкие ручонки с удивительной силой упёршиеся мне в спину, поволокли меня в сторону небольшой деревянной лестницы, пристроенной к лесам.

– Давай, давай, – приговаривал он, подталкивая меня вверх. – Там, слева, весит небольшая трость. Всё, что тебе нужно, это коснуться ею звезды, чтобы та загорелась.

Ну вот, я уже под потолком. «Этот парень, похоже, сумасшедший», – пришла мне в голову гениальная мысль, слегка запоздалая. Ведь я уже стою на долбаном помосте, а в руке у меня, сверкая всеми цветами радуги (на самом деле она ничем не сверкала, банальная чёрная палка со стеклянным набалдашником, такие обычно у лжефокусников в моде, но это мой рассказ, и я хочу, что бы она сверкала всеми цветами радуги), волшебная палка, зажигающая «звёзды». Недолго раздумывая, я тыкнул в первый попавшийся фонарик. И он загорелся. Опьянённый лёгким успехом, я ринулся ко второму и грациозным колющем движением зажёг ещё одну лампочку. Не сбавляя темпа, я тыкал то вправо, то влево, бегая по помосту, как ненормальный.

Вдруг так легко стало у меня на душе, прямо как в детстве. Я вдруг почувствовал нечто такое, что не сразу сумел осознать, словно я впервые в жизни сделал что-то правильное. И тут я стал обращать внимание, как те лампочки, до которых нельзя было дотянуться, зажигались сами собой, стоило невзначай навести на них палкой. Ага! Так вот, значит, как эта штука на самом деле работает! Ну и слава богу, а то я уже выбился из сил, носясь взад-вперёд по периметру комнаты.

И вот весь потолок озарился яркими огнями «звёзд». Признаться, это было очень красиво.

Радостный, я впервые бросил взгляд вниз, собираясь спросить у старика, как я справился, и замер от удивления. Прямо подо мной был город. Исчез старый, местами разбитый паркет, исчез старик, зато на их месте вдруг образовался целый мир. Я не знаю, как вам это описать. Наверное, так видят мир ангелы, если они существуют. Я видел всё. Я видел Лондон, я видел Токио, я видел Ватикан, я видел бескрайние пески Сахары и бездонные воды Тихого Океана, я видел каждого человека, я слышал их, чувствовал. Я испытывал боль маленького Тимми, мальчугана восьми лет со светлым лицом и шевелюрой, но очень плохими зубами. Он любил сладкое. Я испытывал радость Элизабеты, в двадцать два года исполнившей свою мечту, впервые представив на подиуме Парижа собственную коллекцию коктейльных платьев. Я был всем. Я дышал миллиардами лёгких, видел миллиардами глаз, чувствовал миллиардами сердец. Я жил, жил так, как никогда не жил до этого. Да и возможно ли назвать то, что было раньше, жизнью, в полном смысле этого слова?

Вдруг у меня перехватило дыхание, голова закружилась, и я почувствовал резкую слабость во всём теле. Слабо ухватившись за ограждение, я на мгновение закрыл глаза и почувствовал, что лечу. От силы встречного ветра перехватило дыхание! Моментально открыв глаза, я увидел приближающуюся земную твердь. Казалось, время остановилось! Я зажмурил глаза. Удар оказался довольно сильным, начисто вышибив воздух из лёгких. А оказывается, это больно, падать с небес на землю.

– Ты, что совсем больной?! – раздался откуда-то справа низкий голос, и спустя мгновение я почувствовал, как тёплые руки коснулись моей шеи. Вот я уже лежу на чьих-то коленях, голова моя задрана кверху, глаза, слегка ослеплённые светом софитов, с трудом различают человеческие контуры. Постепенно из небытия стали выплывать пухлые губы, короткий ёжик тёмно-каштановых волос и мятая толстовка.

– Привет, – выдавил, я не в силах сдержать улыбку.

– Му…к! – выкрикнула она и ощутимо ударила меня кулаком в щёку.

Ау, больно же! За что!

И тьма захватила меня.