Читать книгу На просторах судьбы - Эжен энд Урд - Страница 9

Жрец провёл под каменным навесом ровно десять суток, большую часть которых пребывал в трансе, а остальное время просто спал. Но всегда, даже находясь в объятиях сна, он помнил о том, что человек приходит на землю не для благостно отупляющего отдыха, не для того чтобы тело получало как можно больше наслаждений, а с единственной возвышенной целью – подняться ещё на одну ступень по крутой и сложной лестнице Совершенства. Два простых слова – «движение – жизнь», однажды произнесённые Мудрым, навсегда вошли в вечную память жреца, став основополагающим началом его бессмертной индивидуальности на многие и многие временные личностные существования. Вот почему, едва истекли последние мгновения лечебно-оздоровительного периода, который жрец назначил самому себе, заранее определив его границы, как он немедленно без каких-либо колебаний покинул этот небольшой кусок рая, устроенного живой и прекрасной планетой на собственной поверхности, для своих беспокойных и пока ещё не совсем разумных обитателей.

Покидая холм, жрец предельно ясно осознавал – все усилия, предпринятые им, чтобы излечить душу и этим остановить своё дальнейшее падение, пропали даром. Ведь, несмотря ни на что, он так и не смог заставить себя испытать хотя бы малейшее раскаяние по поводу произошедшего. Наоборот, внутренне «я» и естественно физический разум считали, что всё сделано абсолютно правильно. Видно, было в его прошлом нечто такое, что упрямо толкало к падению, к возврату в состояние подобное состоянию уничтоженных им дикарей.

Жрец не умел кривить душой и лгать самому себе, впрочем, как и другим, поэтому вывод, сделанный им, был предельно трезвый, неутешительный и очень жёсткий. Но сейчас больше всего угнетало даже не это, а то, что в самом апогее уничтожения он вдруг начал считать себя каким-то высшим всесильным божеством, которое может карать или миловать, сообразуясь лишь с собственными желаниями. Это значило, что в нём начал пускать свои глубокие корни один из самых худших человеческих пороков, имя коего было гордыня. Жрецу было неприятно ощущение того, как этот невидимый, но вполне реальный, созданный им самим монстр пытается подчинить своему влиянию его вечную индивидуальность.

Вспомнив, что он не обладает абсолютным знанием созидающих энергий, жрец вздохнул с некоторым облегчением. Ведь недаром только чистому, избавленному от страстей человеку может быть дана полная власть и счастье пребывания лишь на несколько ступеней ниже безымянного божества. Людям, которые мало чем отличаются от животных, просто нельзя давать знание, имеющее власть над жизнью и смертью, ибо они обязательно используют его во вред и не только себе, но и другим, хотя при этом будут уверены в правоте своих поступков.

Жрец хорошо понимал, что если он перестанет себя контролировать и хоть на миг ослабит борьбу с наступающими страстями и пороками, то эти демоны очень скоро овладеют им окончательно. Тогда уже в этой жизни судьба может свести его с такими же, как он сам, то есть людьми, владеющими магией, но с начисто отсутствующей моральной основой. Группа подобных индивидов, собранных вместе, может и будет представлять для окружающего мира большую опасность. Объединив свои силы, такие маги при желании смогут если и не уничтожить, то нанести огромный вред даже самой планете, ибо они обязательно предпримут попытку нарушить естественный ход её жизни. А подобное вмешательство в установленный порядок вещей будет уже являться вызовом вечности, за который неминуемо последует наказание в виде полного разложения индивидуальности. И это будет полным концом, настоящей смертью безо всякого восстановления в правах на текущую вечность.

Естественно, что подобные умозаключения не поднимали жрецу настроения, а тут ещё ко всему прочему примешивалась тревога за судьбу кота. Он уже несколько раз ловил себя на мысли, что беспокоится за зверя точно так, как недавно беспокоился за девушку. Подобный импульс служил главным доказательством их невидимой и очень крепкой связи в других сферах. Ведь только эти два, внешне абсолютно различных существа, могли убыстрять движения физического тела жреца без прямого участия самого хозяина.

Ещё находясь на холме, жрец неоднократно пытался увидеть своего друга, но у него ничего не получалось. Единственное что ему удалось сделать, так это точно определить, что в назначенном месте зверя не было. После серии попыток он, наконец, понял: они с котом должны отыскать друг друга самостоятельно. В поисках зверя жрец снова вышел к заливу и, быстро продвигаясь по его берегу и на ходу прощупывая окружающую местность, вскоре дошёл до океана.

Никогда ранее жрец не видел воочию этот великий и мощный организм, представший сейчас перед ним во всей своей силе и красе. Грохот волн не был похож ни на что прежде им виденное, а токи, истекающие от поверхности вод, очень сильно разнились от токов морей, ибо были чище и сильнее во много раз.

В первый день знакомства с «Великой Водой», жрец долго сидел на прибрежной скале, проверяя всё, что слышал об океане от Мудрого, постепенно и неназойливо входя своими излучениями в излучения воды. Океан, в свою очередь, также чувствовал этого одинокого, странного человека, умевшего повелевать энергиями жизни и смерти. И хотя они находились на разных жизненных уровнях, между ними быстро возникло чувство взаимного интереса двух разумных существ. Жрец симпатизировал океану, а тот, в свою очередь, отвечал ему, посылая благословенную живительную силу, которая несла успокоение для души и тела.

В ночь полнолуния, в самом её конце, жрец ощутил желание немедленной медитации, как будто кто-то извне призывал его к этому. Он не стал противиться неизвестному призыву и, повернувшись лицом к воде, опустился на песок прямо в том месте, где его догнала эта мысль.

Вначале перед ним была просто светлая бездонная пустота, похожая на глубину неба. Постепенно она начала заполнятся вполне понятными и осмысленными картинами. Сменяя друг друга, они исчезали столь же быстро, как и появлялись, пока наконец среди этого мелькающего сонма не явилось изображение, показавшееся жрецу очень хорошо знакомым, однозначно встречавшееся ему уже в этой жизни. В тот же миг заинтересовавшее его изображение самопроизвольно увеличилось в размере, и в нём появилась девушка, которая, лёжа на крыше дома, любовалась звёздным небом. Ну, конечно же, это была ни кто иная как Анкур, и он сам сейчас также находился рядом с ней.

Мгновенно почувствовав присутствие жреца, девушка приняла вертикальное положение, внимательно смотря в ту точку пространства, где в данный миг пребывало его сознание.

– Ты здесь! Да, я чувствую, что ты рядом! Почему ты так долго не приходил, ведь тебе дано перемещаться через расстояние? – вслух спросила она.

И по тому, как девушка произнесла эти слова, жрец понял, что всё это время, она жила ожиданием новой встречи с ним, хотя бы такой призрачной. К сожалению, он не мог ничего ответить, ибо язык принадлежал физическому телу, а оно в свою очередь находилось на берегу океана, на огромном расстоянии от тела Анкур. Жрец только послал девушке волну тепла и участия, которая мгновенно её достигла. И ощутив это неведомо откуда пришедшее к ней тепло, Анкур улыбнулась, поняв, что жрец всё же услышал её призыв.

Долго, до самого рассвета девушка смотрела туда, где по её мнению, находился хоть и невидимый, но живой и реальный жрец. Почувствовав, что через миг он исчезнет, девушка улыбнулась и, по-прежнему не отрывая глаз, прошептала что-то одними губами. Как ни странно, жрец ничего не понял, и только когда Анкур окончательно исчезла, появилось изображение мужчины и женщины, нежно обнимавших друг друга, которые были ему до странности знакомы и незнакомы одновременно. И вот тут, словно в пояснение, жрец ясно услышал три слова, донесённых до него на ещё не существовавшем в этом мире языке, которые, без сомнения, были произнесены девушкой и предназначались только ему.

Картина погасла, а жрец, вернувшись назад, медленно поднял голову и посмотрел на угасающие в предрассветном небе звёзды. Они были всё те же, хотя он и Анкур смотрели на них, разделённые между собой многими днями пути. Жизнь этих божественных и ярких творений в сопоставлении с человеческой является вечностью. Но, глядя на этот далёкий, приходящий через неимоверное расстояние свет, любой человек может понять или интуитивно почувствовать, то безымянное божество, в лоне которого покоилось всё сотворённое и, поняв, преклониться перед его вечным величием.

Так получали мудрость очень немногие из людей, хотя это был самый приятный и наиболее лёгкий для совершенствования путь – путь размышления. Для успеха на этом пути следовало лишь время от времени отрывать прикованный к земле взгляд и обращать его к звёздам. Да ещё, не применять данный человеку интеллект для вынашивания и воплощения в жизнь недобрых замыслов, которые только синтезировали в этом мире дополнительное зло.

Тот же, кто хоть раз по настоящему задумывался об этих сверкающих в ночном небе существах, тот без сомнения, уже находился на правильном пути. Такой человек рано или поздно обязательно отправит своё сознание в космос, которое в свою очередь уже автономно будет стремиться к границе того, что фигурально можно назвать Живым Божеством. Ибо сознание захочет увидеть и понять, что же находится там за пределами материального мира, где звёзды уже не испускают свой свет.

Ещё в третий год своей жизни в храме, жрец, который был тогда маленьким, но уже очень способным мальчиком, по совету наставника также отправил своё сознание в это увлекательное путешествие по Вселенной и после долгих странствий смог-таки достичь того предела, что относительно можно назвать её окончанием.

Когда он выполнил это сложнейшее для своего возраста упражнение, то под впечатлением увиденного долго не мог прийти в себя. Хорошо понимая состояние вернувшегося из полёта ученика, Мудрый сам подошёл к мальчику и, ласково обняв его за плечи, сказал:

– Сын мой, сегодня ты смог узреть то, что в состоянии увидеть немногие, даже более развитые и вышестоящие люди. Теперь, во время будущих воплощений твоё сознание безо всяких дополнительных усилий, самостоятельно будет стремиться туда к истоку, ибо уже сейчас, когда тело ещё столь молодо, ты прошёл через Вселенную и понял, что есть истинный бог. Впечатление от этого путешествия, останется с тобой навечно и, находясь на земле, ты неосознанно будешь искать подобное в окружающем мире. Ты найдёшь определённое сходство с состоянием природной погоды, которая часто бывает в некоторых районах планеты. Это, в свою очередь, даст желание воплощаться именно в тех местах, где такое погодное явление присутствует особенно часто.

Тогда он не всё понял, но в дальнейшем в снах или во время транса часто видел разнообразные природные ландшафты. Особенно часто ему приходили виды холодных штормовых морей, каких-то серых причудливых скал и высоких, или не очень высоких гор. Впоследствии жрец ассоциировал эти картины, как места своих далёких будущих воплощений.

Через несколько тысяч лет лёжа на палубе своего корабля, который несли волны любимого им океана, и созерцая звёзды, он вновь задастся вечным вопросом, ответ на который ныне был ему известен наверняка. Это будет вопрос о своём месте в этом мире. И в том далёком воплощении, где с пелёнок будут прививаться такие понятия, от которых ныне жреца отделяла глубокая пропасть, ему будет сложно понять, как и откуда возникнет подобный вопрос. Но он обязательно возникнет! А значит, вновь будет найден ответ на него.

Размышления о звёздах подсказали жрецу, что нужно сделать, чтобы они с Анкур могли общаться более свободно. Теперь перед каждым погружением в транс, он совершал определённые магические действия, которые позволяли им понимать друг друга. Во время подобного разговора Анкур хоть и не видела жреца, но произносила слова вслух, а он мог её видеть и посылал в ответ мысленные сигналы, которые озвучивались прямо в голове девушки.

– Ты нашёл нашего кота? – всегда в первую очередь интересовалась Анкур. И только получив отрицательный ответ, спрашивала, где он сейчас находится и что видит.

Жрец направлял ей мыслеобразы, где рассказывал о том, что встретил за последние дни, какая стояла погода, а также передавал информацию, которую почерпнул от океана. Затем наступала его очередь спрашивать, и уже Анкур подробно рассказывала обо всём, что происходит в их городе-государстве. В конце общения, прощаясь, она всегда произносила одно и то же: «Надеюсь увидеть тебя ещё в этой жизни».

Жрецу всегда становилось тепло от этих её слов и, со временем ему начало казаться, что их встреча и в самом деле ещё вполне возможна в этом реальном настоящем.

Однажды жрец застал свою подругу грустной.

– Что случилось? – спросил он.

– Да так, ничего особенного, – уклонилась от прямого ответа Анкур.

Жрец не стал настаивать но, видя, сколь сильно расстроена девушка, просто бесцеремонно влез в её мысли. Информация, которую он там считал, его несколько удивила. Жрец как-то забыл, что в том мире, где жила Анкур, женщине рано или поздно приходилось выходить замуж, и сейчас родственники прочили её в жёны богатому и влиятельному сановнику. Правда, жрец не совсем понимал, отчего девушка так расстроена, ведь в их обществе женщины пользовались определённой свободой, имея право выбора, а также право на расторжение брака.

Жрец не стал говорить, что всё узнал, а решил самостоятельно облегчить подруге жизнь. Без особого труда отыскав сватавшегося сановника, жрец выделил своё второе тело, которое ночью предстало перед перепуганным вельможей в виде светящегося призрака, запретившего ему даже думать об Анкур. Вдобавок жрец взял девушку под невидимую защиту, окружив её кругом, выделенным из собственного силового поля. Так что теперь никто не мог попытаться причинить Анкур какой-либо вред без того, чтобы это мгновенно не стало известно ему.

Во время их очередного «сеанса связи» Анкур, наконец, сообщила, что её добивался дворцовый сановник, но неожиданно для всех решил отказаться от этой затеи.

– Да, я знаю, – спокойно прореагировал тот.

– Откуда? – удивилась девушка. – Я ничего тебе не говорила.

– Это не обязательно. Я сам могу узнать всё, что мне необходимо, – ответствовал жрец.

– Постой! Значит, это ты напугал моего несостоявшегося мужа? – догадалась Анкур.

– Я решил помочь. Ты недовольна?

– Да нет, даже благодарна, – засмеялась девушка, и резко оборвав смех, проговорила. – Сегодня во сне я видела нашего кота. Он сидел на большом чёрном и плоском камне прямо на берегу океана. Наверное, вы скоро встретитесь.

– А ещё что-нибудь помнишь? Какие-то детали ландшафта, – заинтересовался жрец.

– Нет, больше ничего не помню, – немного подумав, ответила Анкур.

– Хорошо, как только мы встретимся, я сразу об этом сообщу.

Когда изображение Анкур растаяло, жрец поднялся на ноги и немедленно прощупал окружающую местность, однако ничего похожего на тот камень, о котором сообщила девушка, поблизости не наблюдалось.

Они встретились через два дня, причём совершенно неожиданно для жреца. Судя по всему, кот вообще первым узнал о его приближении. Жрец почти упёрся в этот камень и только тогда понял, что это то самое место, о котором упоминала Анкур. Бросив взгляд на поверхность монолита, он увидел кота, который, сидя на плоской вершине, с высоты следил за его приближением и улыбался.

Видя, что человек его заметил, кот мяукнул, совершил грациозный прыжок и, приземлившись рядом со своим другом, встал на задние лапы и принялся облизывать ему лицо, радостно при этом урча.

– Ну, здравствуй, здравствуй, друг мой, – ласково повторял жрец, поглаживая красивую, шелковистую шкуру зверя. – Я знал, что мы встретимся, но где ты пропадал так долго?

Кот в ответ трогательно мяукал и прижимался своей мордой к лицу друга. Благодаря этому жрец, настроившись на поле зверя, мгновенно получил всю информацию о его странствиях.

И вновь, два существа, имевшие такие разные по строению физические тела, шли вместе, направляясь навстречу тем событиям, которые неумолимо ждали часа своего свершения. Эти события уже невозможно было отложить или обойти, ибо время, отпущенное вечностью, безвозвратно ушло.

Судьба, рок, удача – люди по разному называют эти часто резкие скачки от плохого положения вещей к хорошему и наоборот, что имеют место в жизни каждого индивида, пребывающего в материальном мире. Правда и то, что плохое и хорошее, в любом конкретном жизненном случае – понятия чисто относительные. Только, к сожалению, далеко не каждый человек может понять, и уж тем более принять, что для него действительно хорошо, а что плохо.

Жрец был тем, кто всё понимал, но никогда бы не смог смириться с судьбой как с чем-то неизбежным. Он хорошо усвоил уроки своего наставника и твёрдо знал, что только сам человек является истинным творцом своей собственной судьбы. Именно сам индивидуально, а не какое-то иное вышестоящее существо, на которое в случае чего можно списать возникшие нежданно-негаданно беды и неудачи.

Так, безостановочно двигаясь вперёд, друзья через некоторое время вышли к устью небольшой реки, но ещё накануне вечером жрец как всегда неожиданно вновь уловил флюид опасности, источник которого находился где-то недалеко от них. Наверное, в этом случае благоразумнее всего было повернуть в сторону и попытаться обойти место неведомой опасности. Физический разум настоятельно рекомендовал поступить именно таким образом. Однако жрец остался глух к его доводам, ведь подобный выход из предлагаемой ситуации был явной трусостью и лишь откладывал назревшее событие, отнюдь не убирая его полностью. Вот поэтому, сопровождаемый котом, он смело направился туда, где за высоким берегом пряталось нечто поджидавшее именно его.

Когда человек и зверь взошли на прибрежный холм, их глазам предстали два стоявших под самым берегом корабля, на которых были видны фигуры нескольких моряков. Жрец довольно долго оставался на холме, внимательно разглядывая мореходов и словно чего-то ожидая. Затем, видя, что ничего не происходит, он всё же решил не подходить к незнакомцам, а форсировать реку выше по течению. Повернувшись, он медленно направился вдоль берега, по-прежнему всем телом ощущая пресловутый флюид. Ему удалось сделать лишь несколько десятков шагов, когда шедший впереди кот резко развернулся назад, и по выражению его глаз жрец понял, что источник опасности в этот миг стоит у него за спиной.

Он плавно повернулся и невдалеке от себя увидел довольно богато одетого мужчину, который, по-видимому, и был хозяином кораблей, ибо его сопровождали десять вооружённых копьями охранников.

«Торговец, – понял жрец. – Как всё-таки странны подобные встречи, и человек не умеющий предвидеть события никогда не сможет определить заранее, кто из встречных друг, а кто враг».

Стоявший напротив купец, в свою очередь, также очень внимательно его разглядывал. Жрец внутренне усмехнулся, видя, как тот долго не мог решить, насколько он может быть для него опасен. Наконец, думая, что перед ним обыкновенный местный бродяга, купец перевёл взгляд на кота. И едва он это сделал, как жрец немедленно уловил потянувшиеся в сторону зверя убийственные излучения. В свою очередь кот, также мгновенно почувствовав направленную на него агрессию, не теряя времени, начал готовиться к бою, и жрец, чтобы успокоить друга положил свою руку ему на голову.

Незнакомец отвёл от кота свой плотоядный взгляд и, обращаясь к жрецу, заговорил на знакомом для него языке.

– Ты кто? – спросил он.

– Человек, – последовал спокойный ответ.

– Ты здесь живёшь?

– Нет, я здесь иду, – ответил жрец, уже с неприкрытой насмешкой в голосе.

– Может быть тебе известно, не на этой ли реке находится большой город, мы попали в шторм и сбились с пути.

– На этой реке живут только дикари, вряд ли способны к торговле. Необходимая тебе река находится к востоку отсюда, в десяти днях пешего пути, – ответил жрец, продолжая смотреть на купца таким взглядом, словно заранее ожидал от него какой-нибудь подлости.

Пожалуй, жрецу всё же не стоило столь откровенно выказывать своё презрение и недоверие, ибо теперь и к нему потянулись тёмные нити неблагожелательности, которую купец вначале не выказывал.

– Я бы хотел купить у тебя это животное, – вдруг неожиданно произнёс он.

«Ну, вот оно, начинается», – подумал жрец, мгновенно превращаясь в натянутую струну.

– Кот не продаётся, – коротко, но достаточно веско ответил он.

– Я хорошо заплачу, – настаивал купец. —У этого зверя красивая шкура, решайся.

В глазах у жреца сверкнули молнии, но он сдержался, и когда заговорил вновь, голос его звучал по-прежнему очень спокойно, ужасающе спокойно.

– Послушай человек! Я только что дал тебе достаточно ясный ответ и считаю, что ты не вправе настаивать. Этот зверь умнее многих людей, ведь он убивает только когда хочет есть, а не для того чтобы снять со своей жертвы шкуру. К тому же он мой друг, а я – это не ты и своих друзей не продаю, – особо подчеркнул жрец последнюю фразу.

Купец был уязвлён. Этот обросший волосами оборванец, как будто знал про него то, чего ему самому помнить не хотелось. И как только такому удалось приручить дикого зверя, считающегося не приручаемым? Он перевёл взгляд на стоявшего рядом со жрецом кота, который смотрел на него своими немигающими, умными и в тоже время полными осмысленного человеческого презрения глазами.

Подобное выражение в глазах животного так взбесило купца, что ему захотелось немедленно уничтожить оба эти странных существа. Зачем-то воровато оглядевшись по сторонам, он отступил на несколько шагов назад и махнул рукой своей вооружённой охране.

Жрец знал, что должно произойти ещё раньше самого купца. Видят боги, он не хотел войны и пытался насколько возможно нейтрализовать мысли противника, но ненависть и желания последнего оказались сильнее. Скрестив руки на груди, жрец спокойно смотрел, как вооружённые люди, пылая предвкушением быстрой и безнаказанной расправы, устремились к ним. Он заранее решил не вступать в бой, и уже начал строить магический круг, но тут произошло то, чего жрец никак не ожидал.

Кот, который до этого стоял рядом с ним, неожиданно бросился вперёд, в два прыжка достиг ближнего воина и в мгновение ока его растерзал. Прежде чем жрец успел что-то предпринять, точно такая же участь постигла ещё одного, но третий, подскочил к зверю и замахнулся на него своим копьём.

Это было последнее, что воин успел сделать, ибо сила нанесённого жрецом ответного удара была ужасна. Она отбросила всех нападавших на десяток шагов за спину своего хозяина, который с вытаращенными глазами и открытым ртом взирал на происходящее, ещё не совсем веря в то, что видит.

Оскалив клыки, и не сводя с купца презрительного взгляда, кот медленно приблизился к нему. Следом со скрещёнными на груди руками подошёл жрец.

– Не трогай его, – сказал он зверю. – Это двуногое существо заслужило нечто более поучительное, чем просто быстрая смерть от лапы зверя.

Купец судорожно сглотнул вставший у него в горле комок.

– Сейчас ты поплатишься за свою жадность и корыстолюбие. Смотри! – крикнул жрец, рукой указывая на море.

Купец обернулся и с ужасом увидел, как все его корабли в мгновение ока охватило пламя. В этот момент он наконец-то понял, что совершил страшную ошибку, напав на того, кого у него на родине обычно называли учениками Богов. Только эти люди имели власть над божественной магией, которая могла поразить физическое тело человека с любого расстояния. Против подобных возможностей пока были бессильны все изобретения человечества.

Жрец долго разглядывал впавшего в столбняк купца. Жизнь этого человека, которая изменилась столь быстро, что солнце ещё не успело сделать и один шаг, была в некотором роде его судьбой, но именно он сам внёс в подобный расклад наибольшую лепту.

– Твои собственные пороки – жадность, самоуверенность и жестокость – сыграли над самим тобой злую шутку, – наконец проговорил жрец жёстким голосом. – Ещё совсем недавно ты имел всё, но, как обычно, понадеявшись на свою казавшуюся вечной безнаказанность, мгновенно и безвозвратно всё потерял. Теперь ты один, без средств и охраны, на пустынном берегу, где обитают неразвитые племена. У тебя есть несколько путей, чтобы завершить нынешнее воплощение. Либо тебя захватят дикари и если сразу не принесут в жертву, то заставят влачить жизнь раба, либо тебе придётся умереть от голода. Однако ты не можешь винить в своих бедах меня, или какое-то абстрактное божество своего собственного племени, запомни – не можешь! Ты сам выбрал свою судьбу, поэтому довольствуйся тем, что получил.

Закончив речь, жрец невозмутимо повернулся и, как будто ничего не произошло, спокойно отправился дальше. Кот последовал за ним, напоследок, с явной насмешкой взглянув на остолбеневшего, стоявшего с выпученными глазами купца.

Они ещё встретятся, обязательно встретятся. Умирая, купец будет винить во всём, что с ним произошло, именно жреца. Он также возненавидит всё семейство кошек, один из представителей которого явился, по его мнению, главной причиной свалившихся бед.

А жрец, удаляясь от человека, которого он в одночасье лишил всего, в свою очередь хорошо представлял, где и когда вновь пересекутся их земные пути. Всё должно будет произойти в двух жизнях, разделённых между собой огромным промежутком времени. И вот в том, самом далеко отстоящем от нынешних дней воплощении они и должны будут до конца свести свои старые счёты.

Но всё это было ещё впереди, а пока жрец, который уже забыл о случившимся, продолжал свой не такой уж и лёгкий путь по настоящей жизни, предоставив новоиспечённому противнику идти собственным. И на этом жизненном пути жреца ждали ещё очень интересные встречи, которые обязательно сыграют свою часто решающую роль в таком далеком, но уже реально существующем в других сферах будущем.