Читать книгу После Разгрома - Екатерина Алексеевна Березовская - Страница 5

Группа вошла в Земли. Моросил мелкий дождь, дул ветер, вокруг все было серо и уныло, как поздней осенью. Создавалось впечатление, что вот-вот пойдет снег, так могло и случиться. Вика поежилась, но доставать из рюкзака толстовку не стала: знала, что минут через десять ходьбы тело разогреется. Она шла первой, регулярно оглядываясь. Рядом, не отставая, семенил Виталий. Он суетливо вертел головой и постоянно шепотом спрашивал что-нибудь у Вики, напоминая своим любопытством Максимку. Вика, в очередной раз оценивая обстановку позади, улыбнулась, вспомнив сына, в этот момент ее взгляд перехватил Сержант и тепло улыбнулся в ответ.

Вика отвернулась, смущенная, расстегнула верхнюю пуговицу жакета – становилось жарко. Шли уже минут сорок, у Виталия начиналась одышка.

– Я слышал, что тут всегда осень, это правда? – задал он тысячный вопрос и тут же, тысячный раз не получив ответа, продолжил: – Вроде, и Луны никогда не бывает, вот бы посмотреть.

Вика всматривалась вдаль, скоро должна была показаться развилка. Можно было свернуть налево, и тогда придется идти мимо кладбища. В радиусе пятнадцати километров два кладбища. Ближайшее – мимо которого думала пойти Вика, спокойное и самое обычное. Если идти по нему, то можно было максимум расслышать шепот кладбищенских растений, который полифонией тихих голосов разносился равномерным унылым гулом, а потом еще долго звучал в голове, замолкая только после выхода из Земель. Второе, мимо которого, как надеялась Вика идти не придется, было Выворотным кладбищем. Удар стихии пришелся по нему – и территория кладбища превратилась в какой-то извращенный Стоухендж, с гробами, стоящими вертикально или друг на друге буквами «Т», «П» и так далее. Там, как повезет, – откуда-то торчали наполовину истлевшие кости, свисая, зацепившись за что-то. Наверное, в доразгромные времена это можно было бы назвать суперкреативной инсталляцией, но сегодня мимо Выворотного кладбища лучше не ходить. Взгляд невольно созерцает «городки» из гробов, и ум слагает образовавшиеся фигуры в буквы и слова. Если долго блуждать по кладбищу, можно прочитать длинные пророчества, а потом стать частью этой самой инсталляции, превратившись в один из трупов. Только вот гробом никто не снабдит. Так и придется истлевать на пороге у какой-то буквы «П», возле которой, забыв про воду и еду, блуждаешь неделю, потом ползаешь, и наконец, когда сил совсем не остается, засыпаешь, шевеля губами – повторяя прочитанные в лабиринтах гробов тексты. Жутковатое место, но далеко не единственное из Земельных достопримечательностей.

Поворот направо сулил удлинение пути километров на пять, а Вике очень хотелось сделать работу побыстрее. Поэтому, завидев развилку, она уже знала, что поворачивать надо налево.

– Интересно, а кто протаптывает эти все тропинки, ведь народу не много ходит, – уже не надеясь на ответы, спрашивал Виталий. – И, наверное, было бы неплохо поставить указатели, как-то разметить территорию…

Шли все молча, кроме Виталия, и Вика поймала себя на слабой тревоге: что-то было не так. Она подняла вверх правую руку, что означало всем остановиться, и повернулась к группе. Нужно посмотреть в лицо каждому, чтобы понять, от кого идет угроза. Водитель с Иваном Николаевичем в порядке, Надя с Сержантом на своей волне, все с ними нормально, Брюнет какой-то тихий, испуганный даже. Замыкает Рыжий.

– Витя! – позвала Вика.

Рыжий смотрел в сторону, медленно повернул голову к Вике. В глазах – тоска, сочащаяся унынием.

Вика ругнулась.

– Что случилось? – подал голос Иван Николаевич.

– Где его спиртное? – Вика кивнула Наде, а сама взялась за плечи Рыжего. Надя, подбежав сзади к Рыжему, полезла в его рюкзак.

– Вить, о чем задумался? – Вика пыталась выудить у Рыжего хоть слово. Мальчик оказался слабее, чем производил впечатление. Прошло всего больше часа, а душевная организация срезонировала с окружающей средой неожиданно быстро. Нужно просто принять на грудь. Надя уже открывала бутылку «Столичной», Сержант держал пластиковый стаканчик. Рядом хлопал глазами Брюнет.

– А что это у него такой странный взгляд? – Виталий продлил рекорд молчания на целых полторы минуты. – Надо же, как будто бездна в глазах.

Надя протянула Рыжему стакан с напитком, Рыжий среагировал неожиданно агрессивно и выбил стакан из рук Нади, тот упал на цветок, растущий у тропинки, щедро полив его. Цветок тут же почернел, скукожился и разлетелся черной пылью. Вика покачала головой. Она очередной раз неприятно удивилась своей непроницательности – больше никаких ошибок. Она как будто легко тронула Рыжего чуть выше локтей, надавив едва заметно на какие-то точки, и руки Рыжего повисли двумя плетьми. Надя уже налила второй стакан, а Сержант держал в руке бутерброд.

Вика взяла из рук Нади стакан, второй рукой большим и указательным пальцем надавила под челюстью, и влила содержимое в раскрывшийся рот Рыжего. По его глазам читалось удивление и рассеянность. Небольшое воздействие на те же точки рук, и наступило обратное действие. Рыжий согнул руки в локтях, проверил работу кистей и пальцев, вздохнул с облегчением.

– Ну и фокусы, – выдохнул он.

Надя, тревожно косясь на Вику, протянула Рыжему очередную порцию спиртного. Взял сам, жахнул, схватил бутерброд из рук Сержанта. Немножко поперхнулся, и откашлявшись, поблагодарил. Вика расслабилась – Рыжий вернулся.

– Надо же, моментальное преобразование, – Виталий поправил очки на переносице. – Интересно…

– Может, заткнешься уже? – одновременно спросили Виталия Надя и Рыжий. И все заулыбались. Виталий смутился, но тоже улыбался.

– Раз такое дело, предлагаю всем жахнуть, – предложила Вика. – Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Никто не заставил себя упрашивать, все молча достали свои запасы и приложились: кто интеллигентно, налив в кружку, кто из фляжки, а кто, как и Вика, прямо из горла сделал пару глотков. Крякнули, закусили, пошли дальше. На развилке свернули налево, направились в сторону кладбища, от которого Вика предполагала повернуть прямиком в промзону.

Немного разошлись тучи и стих ветер, группа шла под неярким солнцем. Вереница из восьми теней двигалась по луговым жухлым травам. Вдали показалось кладбище, дорога шла мимо него, а потом можно было удобно повернуть в промзону – место, где до Разгрома размещались производственные предприятия преимущественно химической переработки. Вика чувствовала себя бодрой и полной сил, группа шла молча, даже Виталий. Правда, Иван Николаевич и Брюнет шумно дышали – должно быть, устали, впрочем, можно было остановиться на перекус.

Недалеко от входа на кладбище как раз располагалось более-менее обустроенное местечко для привала – сколоченный из деревянных досок стол и две лавки по бокам. А немного поодаль скособоченный туалет, и Вика всем настоятельно рекомендовала при необходимости воспользоваться именно туалетом, потому что травка может обидеться на физиологические нужды человека и больно отхлестать по голой попе.

Большинство решило, что Вика так шутит, но проверять не стали, в туалет, так в туалет. Между тем Надя успела разложить кое-какие продукты на столе, достала бутылку водки. Они с Сержантом продолжали обмениваться определенными взглядами и улыбками, похожими на флирт. Рыжий немного зевал, но взгляд был здоровым. А вот Водитель становился угрюмым, но спиртная доза профилактики вот-вот будет принята, и Вика надеялась, что опасаться за него не придется. Человек с такими навыками, какими обладал по ее предположению Водитель, потеряв адекватность, мог стать для всех особенно опасным.

За столом всех разморило. Вика почувствовала убаюкивающее действие маминой наливочки, остальные, наоборот, разгорячились, что-то жарко обсуждали.

– Нет, ну ты видел эти тучи, как будто бутерброд разрезали ножом, и вся высокая начинка… – втирал Рыжий Виталию.

– Интересно, ведь мы имеем дело с каким-то видом поля, а никакой литературы, ничего такого… – двое новичков нашли друг друга.

Кажется, Вика на секунду задремала, но этой секунды хватило, чтобы случиться беде…

Как рассказали позднее остальные, со стороны кладбища к полевому столу приближался крупный белый кот. Первым его заметил Брюнет и побежал гладить. Странная реакция для 35-летнего мужика, но Вика сразу поняла, что перед ней маменькин сынок, который наверняка ничем обременен не был, а после Разгрома пошел в армию ради легкого заработка. Хотя нет, за 5 лет армия бы воспитала в нем мужика. За какие навыки его взяли в группу, Вика пока не поняла. Приходила на ум только одна версия: в качестве расходного материала.

Кот поначалу не возражал, но потом Брюнет неловко наступил ему на хвост, и мохнатый представитель местной фауны вмиг превратился из доброго пушистика в агрессивного животного. Он утробно рычал и бросался на Брюнета, это и разбудило Вику. Остальные предпочитали глазеть на неравную схватку, не ощущая опасности от столь милого животного. Вика мигом пришла в себя и рванула к Брюнету, царапины которого уже сочились кровью.

Изловчившись, Вика схватила кота за шкирку и на вытянутой руке держала на безопасном расстоянии. Тот какое-то время брыкался, потом угомонился. «Прости, пожалуйста», – мысленно повторяла Вика, пристально глядя в вертикальные зрачки взбунтовавшегося животного. На всякий случай, она надавила пальцами недалеко от артерии, и кот обмяк. Вика аккуратно уложила его в траву и повернулась к испуганному Брюнету.

– Какого хера? Об этом не предупреждали, – ныл тот. Рядом вертелся Виталий, обрабатывая царапины перекисью водорода. Брюнет морщился, но поддавался, Виталий деловито и оперативно делал свое дело.

Вика больше была в досаде на себя, чем на Брюнета. Неужели проходит ее пора, и она теряет хватку? Как можно было вырубиться, сидя за столом, когда ты отвечаешь за столько людей? Поэтому она только и сказала:

– Поторапливаемся.

Обнаружилось, что в схватке с котом пострадал стратегический запас Брюнета (он не снял рюкзак, бутылки разбились), это было неприемлемо. Решили сделать крюк через «На самолете» – забегаловку, которую держал бывший военный, приторговывавший спиртным и другими полезными продуктами и вещами. Забегаловка была устроена в салоне самолета на территории бывшего аэродрома. Город был небольшим, самолеты летали редко, и одному не повезло оказаться здесь в момент Разгрома. Теперь он служил для других целей.

До него дошли более менее спокойно под смешки Нади, которая явно вышла за лимиты лечебной дозы. Пару раз Вика оглядывалась, чтобы бросить в сторону Надежды строгий взгляд, но эффекта не было. Надя и Сержант усиленно старались отстать, и Вике пришлось обратиться к ней напрямую с просьбой держаться вместе. «Да не завидуй, мать, придет и твое время», – подмигнула Вике Надя, чем только разозлила. Сержант смотрел на Вику с ласковой улыбкой.

На огромном поле бывшего аэродрома сквозь потрескавшееся асфальтовое покрытие активно лезла жухлая трава. Ветер гонял целые кучи перекати-поля, которые издалека казались живыми. Впрочем, почему казались? Вопреки направлению ветра с появлением Викиной группы перекати-поле «стаями» стало накатывать на людей. Поначалу это забавляло, но потом члены экспедиции напряглись, вертели головой по сторонам, старались прикрыться рюкзаками от наскакивающей травы. Вику эти игры чрезвычайно развеселили – видимо, рвалось наружу небольшое испытанное ранее напряжение. Надя материлась, недовольная, что трава цеплялась за одежду и волосы. Но, странное дело, перекати-поле не трогало Брюнета, а Вика встречала такое игнорирующее поведение местной природы только в том случае, когда человек был обречен на смерть.

– Эй, притормози, – обратилась она к Брюнету. Тот как-то заметно сконфузился и что-то на груди прикрыл рукой.

Вика бесцеремонно отвела его руку в сторону – на груди красовалось ярко-красное пятно. Виталий крякнул и полез в аптечку. Вика расстегнула одежду, Брюнет стоял спокойно, покорно опустив руки. Из-под рукава одной из них заструилась кровь. На теле Брюнета все увидели огромные воспаленные царапины, сочившиеся кровью. Пока остальные охали и причитали, а Виталий пытался стереть кровь, пропитывая раны каким-то дезраствором, Вика ругала себя за второй прокол. Что-то в этот раз явно идет не так. Почему она лично не осмотрела раны спустя несколько минут? Это за периметром кошачьи царапины мигом заживают, но здесь даже укус комара может превратиться в огромных размеров гнойную язву, которая пройдет только за границами Земель, если пострадавший успеет выбраться.

– Дело плохо, нужно возвращаться, – негромко сказала Вика.

– Исключено! – подал голос Водитель, на которого обернулся удивленный Иван Николаевич и укоряющая Надя. Вика приподняла бровь.

– Да ладно, Виктория, не дура же вы в конце концов, – разоткровенничался Водитель. – Нам нужно обязательно сделать дело, оно не терпит отлагательств. С территории мы можем выйти только с результатом, иначе… – Водитель обвел всех строгим взглядом, – необходимые распоряжения отданы, никого не выпустят без результата.

– Боюсь спросить, о каком результате идет речь, – ответила Вика.

– Об этом позже. Можем ли мы оставить рядового в самолете отлежаться?

– Нет, в этом случае лучше сделать крюк через Бабу Ягу, она может помочь.

Только Рыжий и Виталий, судя по реакции, не слышали про этого персонажа в контексте Земель. Остальные же давно знали эту пожилую женщину, оставшуюся после Разгрома жить в своем доме. Она слыла ведьмой, собирала жухлую травку, что-то мутила из листочков, трупиков мошкары и прочих насекомых. К ней наведывались проводники, бывало, подлечивала, а бывало наоборот – помогала начавшимся негативным процессам завершиться быстрее.

Но сначала надо было зарулить на самолет. Он был уже недалеко. Виталий наскоро залатал бинтами Брюнета, который не на шутку испугался и бесконечно ворчал, и все поторопились к местной харчевне.

Зрелище, конечно, было впечатляющее: среди молодых деревьев и частых кустов, пробившихся через асфальтовое покрытие, красовался, насколько это было возможно с облезшей краской фюзеляжа, самолет. Он лежал на пузе, крылья были опущены и упирались в землю, у входа закреплен трап. Недалеко стояла пристройка типа сарая с пятью дверьми – туалет. Да, в плане организации удобств в Землях было лучше, чем в доразгромной России…

Группа забралась по трапу и вошла внутрь. За барной стойкой сидел хозяин – седой мужчина лет 50, с черной повязкой на левом глазу, в тельняшке. Глаз он потерял при странных обстоятельствах (других в Землях и не бывает) и довольно быстро получил прозвище Пират. Даже попугая себе где-то отловил и держал в клетке. Именно сейчас он с ним и разговаривал.

Глядя на эту картину, Вика вспоминала «Остров сокровищ», любимый мультфильм. Сейчас Пират к ним повернется и начнет что-то говорить, а на отбрасываемой им тени на стене в районе рта будет зиять просвет.

Где он потерял глаз? Кто-то из проводников рассказывал ей, не вспомнит сейчас. Рядом со стоном плюхнулся на сиденье у столика Брюнет. Вика глянула на него, и в голове придумалась эпитафия для надгробного камня на его могиле: «Зацарапан до смерти». Мда…

Мужчины расселись за столики, Надя стояла рядом с Викой, Вика терпеливо ждала, пока Пират обратит на них внимание.

«Посетители!» – четко и громко проорал попугай.

Пират довольно улыбнулся, показал на попугая вошедшим и кивнул.

– Что с ним? – прохрипел он, указывая на бледного Брюнета и набивая в трубку табака.

– Бандитская пуля, – ответила Вика фразой, принятой в Землях в качестве вежливого ответа в случаях, когда собеседник не желает вдаваться в подробности.

Пират закурил и картинно выпустил несколько ровных колечек дыма.

«Рисуется, – подумала Вика, – что с людьми делает собственный бизнес. Ведь это просто маркетинг».

– Нам нужно спиртное, литра три, – обозначила она свою нужду.

– Пятьсот рублей.

– Пятьсот? – Надежда очень удивилась.

– А ты что хотела, девочка моя? – Пират смерил ее взглядом, затянулся. – Если хочешь, можешь выбить скидочку для своих. Скажем, процентов 50%, а займет времени минут 10.

Надя хохотнула, пробурчала себе под нос что-то вроде «старый хрен», хотя они с Пиратом наверняка были ровесниками, и полезла в карман за деньгами. Пират с довольной улыбочкой выпустил колечко дыма в сторону Надежды и подмигнул Вике. Вика из вежливости улыбнулась и отвернулась от стойки. В салоне было установлено 6 столиков. Наверное, это бывший бизнес-класс. Проход в следующий отсек зашторен плотной тканью. Вика прошла мимо столиков к проходу, взялась за штору, намереваясь заглянуть за нее, но тут же рядом возник Пират.

– И что ты там хочешь отыскать, милая девушка?

Вика вздрогнула от неожиданности, настолько быстро и незаметно для нее он подкрался.

– А есть что скрывать? – шепотом спросила она, хотя ссориться с единственным в округе поставщиком продуктов и алкоголя было явно лишним.

Вика успела удивиться сама себе – что-то там Пират прятал, но только ли любопытство ей движет или что-то угрожает ее безопасности?

– Ничего, – ответил Пират, – просто зачем тебе лезть в эту пыль? Туда редко кто заглядывает, а ты вон какая чистенькая вся.

Кольнуло в левой руке. Ощутимо так. А ведь Вика даже не задала мысленный вопрос. Хотя тут надо быть полным дураком, чтобы не понимать, что Пират врет. Но пока есть контакт, можно спросить еще что-то.

– Что там? – полюбопытствовала Вика.

– Спальные места. Для отдыхающих.

Это было правдой.

– И много нынче отдыхающих?

Пират приобнял Викторию, разворачивая ее в противоположную сторону от прохода. Вика заметила на ближайшем столе крошки. Кто-то трапезничал и второпях смылся? И этот кто-то наверняка сейчас там, всех их видит. Кто?

– А кто к тебе заходит кроме проводников, Пират? – спросила Вика, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос, понимая, что терпение хозяина заведения не безгранично.

– Кому еще заходить кроме проводников, да тех, кого они сопровождают?

– Черные бывают? – напирала Вика.

Остальные прислушивались внимательно. Только Надя гремела бутылками, которые складывала в рюкзак Брюнета.

– Да какие черные, типун тебе! – деланно возмутился Пират, а Вике нужен был ответ, и она уставилась на Пирата.

– Никаких черных, я же бывший военный. Мне честь не позволит.

Так пронзительно сказал, так излишне эмоционально отрекся, у Вики от боли свело левое бедро – нога дернулась, через пару секунд отпустило. Для Вики было очевидно – за шторкой черные, Пират что-то с ними мутит, и черным не зачем знать, куда они идут. А, может, это те самые, что участвовали в потасовке, о которой она узнала на кордоне? Что-то заваривается тут, и Вике совсем не интересно участвовать в разборках между военными и черными.

Пират прохромал на свое место за стойкой, вернулся к трубке.

«Черррные! Черррные!» – гаркнул попугай.

– Вот глупая птица, – оправдался за питомца Пират, – Ну а ты, любопытная моя, далеко ли путь держишь?

– К западному кордону идем, – поторопилась ответить Вика и обвела всех взглядом, а потом сделала вид, что взболтнула лишнего и хочет перевести тему. – А какие консервы есть у тебя?

– Да вот же, все на полочке представлено, – Пират облокотился на стойку, ожидая заказа. На полке стояли баночки консервированной кукурузы, фасоли, тушенки. Вика увидела давно забытые этикетки доразгромных продуктов.

– Тухлятинка пятилетней давности? – поинтересовался подошедший Рыжий.

– Да че им будет? Еще десять Разгромов переживут, – отозвался Пират.

– Нам пора, – констатировала Виктория и кивнула всем.

Брюнет был очень бледен, на повязках проступили ярко-красные пятна. Виталий пребывал в сильном смятении.

– Ну как, как, Виктория, – шептал он ей, поглаживая свою макушку, – но обычный же кот?

– Как, как? – передразнила Вика, – перекати-поле тоже обычное.

Виталий покачал головой и пошел к выходу. Вика, облокотившись на стойку, провожала взглядом всех членов группы, покидающих заведение, – Виталий вышел первым, за ним Надежда, Водитель помог подняться Брюнету и, поддерживая его, покинул салон. Иван Николаевич коротко крякнул, бросил задумчивый взгляд в сторону плотной шторки, потом глянул на Сержанта и последовал вслед за Водителем. Сержант сделал Виктории приглашающий жест рукой.

– Сначала дамы.

– Как много дам у нас в группе, – пробурчала Вика и, попрощавшись с Пиратом, выбралась на улицу. Но зацепилась карманом жакета за торчащую сбоку проволоку, задержалась, чтобы аккуратно, не испортив одежду, избавиться от нее. Слух уловил ор попугая «Черррные!».

Вика напряглась, быстро спрыгнула к стоявшим неподалеку товарищам, склонившимся над Брюнетом, который, видимо, сильно ослаб, поэтому сидел на земле. Вика присела за кустом якобы подтянуть шнурки на ботинках, готовая отступить дальше в случае необходимости. Она была уверена, что как только вышла из бара, показались черные, на них и среагировал репликой попугай. И, возможно, Сержант уже убит, ведь его уже долго нет, а он собирался выйти прямо за ней.

Но дверь открылась, и Сержант с довольной улыбкой спустился по трапу, подбрасывая в воздухе баночку тушенки.

– С меня – ужин! – крикнул он. – Не удержался, – объяснил подошедшей ближе к остальным Виктории свою задержку.

– Задержался, потому что решил приобрести баночку снеди? – уточнила она.

– Да, – ответил он. «Нет», – сказало тело. «Все понятно», – подумала Вика.

Надо было уходить, наверняка за ними наблюдали. Озадаченным выглядел только Виталий, заново перевязывающий Брюнета и ворчащий, что уже израсходован почти весь запас бинта, никто не рассчитывал на такой поворот. Обеспокоенным казался Иван Николаевич. Ничем не «отсвечивающий», он, видимо, о чем-то всерьез задумался, бросая взгляды то на Сержанта, то на Надежду.

Вика склонилась над Брюнетом, осмотрела раны поближе.

– Отойдите все, примите профилактику, – велела она.

Оставшись одна над Брюнетом, состояние которого ухудшалось очень быстро, она размяла хорошенько пальцы, положила ладони на открытый участок тела в области живота и замерла, закрыв глаза.

Брюнет сквозь полуприкрытые веки наблюдал за Викторией, но было непонятно, анализирует ли он происходящее либо уже ни черта не соображает. Вика не любила, когда за ее работой наблюдают. Одно дело, когда применять свои приемы в схватке, случающиеся слава богу не часто, защищая свое здоровье, свою жизнь, тут уж не попросишь противника отвернуться. Другое – когда массаж либо врачевание. Сколько раз ее просили продемонстрировать технику, не любила, охраняла свои знания, даже, можно сказать, жадничала. Но и Ли, бывало, говорил ей, что обучать кого-то – не ее, она – практик. Всякий раз, когда Вика вспоминала про Ли, к ней как будто поступала свежая энергия. Вот же удивительный человек, оставивший неизгладимый след в ее жизни. В который раз она послала ему мысленно теплую благодарность за все и сосредоточилась на Брюнете. Главное- не думать сейчас о своих антипатиях, перед тобой тело, физически проявленный в этом мире инструмент, который оказался поврежденным. Нужно остановить кровь и замедлить клеточные процессы, но так, чтобы передвигаться Брюнет мог самостоятельно, сил быстро не терял, но чтобы и зараза не прогрессировала. По-хорошему, суток трое у них есть, и Баб'Яга может помочь. Но до нее еще нужно добраться, а в этот раз все подозрительно идет не по плану.