Читать книгу (Не)упокойся с миром - Екатерина Анатольевна Горбунова - Страница 4

Сидя в объятиях друг друга, Амаль и Мирас задремали. И сон в послесмертии ничем не отличался от того сна, когда они жили, разве что спали они не на перинах и простынях. Проснувшись почти одновременно, обнаружили, что световой круг немного вырос в диаметре, теперь можно было не скрючиваться в три погибели, сесть удобнее, а если не хочется, встать и размяться за пару-тройку шагов.

– А ты? – вдруг поинтересовалась Амаль. – Чем жил?

Мирас задумался. Главной мечтой и надеждой его жизни – являлось найти предсказанную суженную. Но правильно ли будет это рассказывать девушке, ставшей его женой в послесмертии? Не огорчит ли ее эта весть?

Пока он размышлял об этом, Амаль, подняв лицо и воздев руки попросила яство, которое ее отец готовил лично, и флягу с водой. Мирас едва успел подхватить рухнувший на него с небес горячий пирог, ароматный, истекающий мясным соком, обжигающий пальцы. Фляга же, запотевшая от ледяной воды, просто свалилась рядом, хорошо, что не на голову.

Амаль оборвала подол одной из юбок и расстелила наподобие скатерти, давая Мирасу возможность положить пирог. Они ломали его и ели, без ножа и вилки, запивая прямо из фляги, будто бродяги, не ведающие приличий. Отсутствие приборов нисколько не смущало молодоженов. Напротив, происходящее даже нравилось им. Или они были настолько голодны?

– Твой отец и правда пек такие пироги? – насытившись, поинтересовался парень.

– Несколько раз, – кивнула девушка. – Когда мы еще жили вдвоем, ведь моя мать умерла при моем рождении. Или, когда он уже женился на Рамине, но нам хотелось насладиться общением друг с другом, и мы уходили в путешествие, через лес, по затерянной тропе, к охотничьему домику, и проводили там час или день, или три. Мачеха и ее дочери считали такое времяпрепровождение скучным и плебейским. А нам нравилось. Отец разжигал камин, месил тесто и пек такой пирог, – она со вздохом положила в рот последний кусочек, прожевала. – И запивали мы всегда сладкой водой из протекающего рядом с домиком ручья. Вкус детства. А что насчет тебя?

Мирас вновь посчитал неуместным рассказывать, какими яствами его баловала матушка: простыми, но приготовленными от души, с оставленными лучшими кусочками для любимого единственного сына, ведь у Амаль материнской любви не было. Юноша просто коротко пожал плечами, мол, ничего особенного.

Настаивать Амаль не стала. Допила последний глоток воды из фляги и без особых раздумий выбросила ее во тьму. Та поглотила вещь с тихим чавком, на миг показавшись зверем, выжидающим, пока его побалуют лакомством.

Но, оказывается, Мирас рано расслабился. Амаль села, глядя ему прямо в глаза, и приговорила:

– Однако хоть что-то же я должна знать о тебе, муж мой, – с особым упором, иронией выделив обращение.

Да, как ни прискорбно осознавать, он супруг этой девушки, и она сейчас разделила с ним сытную трапезу, они заключены вместе в Вечном Мире, который оказался ограничен для них живым, казалось, пятном света. Парень прикинул, что может поведать о себе, не задев тонких струн души девушки, прочистил горло, будто готовился к долгому повествованию:

– Я родился далеко от твоего города. Жил не в такой роскоши, как ты, но моя семья не голодала, – он решил упустить тот момент, что его семья состояла лишь из него самого и матери, которая была единственной дочерью местного учителя и женой не слишком известного в мире художника, умерших в один год от страшного мора, не увидевших внука и сына соответственно, но оставив после себя дом и небольшое наследство, разумно тратив которое, можно жить, не бедствуя. – Любил читать, пытался рисовать. А однажды отправился в путь, – Мирас запнулся, – повидать свет, но на меня напали разбойники, ограбили и бросили на дороге, посчитав, что я умер. Очнувшись, я дополз до ворот Храма, в котором потом нас и сочетали браком.