Читать книгу Рок - Екатерина Асмус - Страница 4

«Престижное место», куда Лысый приволок Ляльку, разочаровало её, чуть ли не до слез! Небольшое, насквозь прокуренное помещение за сценой, с корявой вывеской «Служебный буфет». И в такую-то убогость пускали только по специальным бэйджам! «Да в жизни б добровольно не пошла!» – подумала Лялька, озираясь по сторонам. Мечты о шикарном обеде рассыпались в прах. За обшарпаными круглыми пластиковыми столами выпивали и курили монструозные личности в татуировках, заросшие длинными немытыми волосами, в серьгах и кожаных косухах. Девчонки – в драных свитерах, бесформенных юбках, обвешанные дурацкими бисерными «фенечками» и глупыми дешевыми амулетами. Но им всем было весело! То и дело встречались знакомые и расцеловывались с громкими возгласами и демонстративным чмоканьем. Лысому, правда, монстры оказывали всяческое почтение и благодарили за помощь. Но Лялька чувствовала себя неуютно, и ей даже стало казаться, что ее парадно-выходная зелененькая юбочка из плюша-стрейч для этого заведения через чур коротка.

Наконец Лысый добыл-таки бутылку буфетного коньяка, припахивающего ванилью. Хлопнули по первой рюмашке, при этом радийщик интимно просипел: «За нас!».

Лялька решила расслабиться и получить удовольствие, невзирая на безнадежную невзрачность обстановки. Делая вид, что слушает откровения неудавшегося рокера, она присматривалась к компании за соседним столом, где молодые люди с гитарами потешались над приятелем, который успел изрядно набраться паленой и потому дешевой местной водки. Его невнятные попытки рассказать некую историю встречались взрывами хохота. Лялька разглядывала парня. Высокий и статный, с гривой густых темных волос, перехваченных сзади – вот это да – кружевной резиночкой от женского чулочка! И, конечно, в немыслимой рванине, как здесь, видно, и принято. Но лицо парня было добрым, а в больших карих глазах плескались искорки задорного веселья. Он нисколько не обижался на друзей, а смеялся вместе с ними над своей нескладной речью.

А потом произошло неожиданное! Лысый отлучился «порешать финансовые вопросы», как он выразился, делая круглые, значительные глаза. И Лялька осталась в одиночестве. Парень, над которым смеялись за соседним столом, встал, собираясь направиться к буфетной стойке (очевидно, за новой порцией спиртного), но в этот момент взгляд его поймал Ляльку и… В следующую минуту он ринулся к ней, бухнулся на колени и приник к ее руке в долгом поцелуе.

– Моя королева! – обратился он к ней церемонно. – Почему ты покинула вассала своего так внезапно?

Онемевшую Ляльку привел в чувство взрыв хохота за соседним столом.

– Это не она, Малыш, – давясь от смеха, крикнул паренек в косухе.

Тот, кого называли Малышом и ухом не повел. Напротив, он продолжал свою напыщенную речь, стоя на коленях и не отпуская Лялькину руку.

– Прекрасная королева, неужели ты бросишь несчастного рыцаря сегодня вечером одного? Мое сердце не выдержит, оно разорвется! – вдруг заорал он, картинно хватаясь за то место, где подразумевалось сердце.

Теперь веселился уже весь буфет. Лялька сидела вся красная, обмерев от смущения, чего с ней давненько не случалось. Она очень гордилась своим умением «обвести вокруг пальца любого говнюка» (по ее собственному выражению), но эта история не лезла ни в какие рамки! Никто и никогда так выспренно к ней не обращался. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это представление, но вмешалось обстоятельство непреодолимой силы. Из буфета можно было прямиком попасть за кулисы. И вот именно оттуда и вынырнуло «обстоятельство», оказавшееся худой, нескладной и очень коротко стриженой девчонкой в очках. Бледная, в мешковатом свитере, она стремительно влетела в буфет и заорала: «Малыш, гад, ты где?! Все на сцене уже!» И тут, увидев предмет поиска, распластавшийся у Лялькиных ног, она прибавила еще фразу, состоявшую исключительно из непечатной брани.

– Стасенька, мы сейчас… Мы поможем! – заполошились нетрезвые дружки, уволакивая Малыша и его гитару по направлению к кулисам.

Буфетные граждане угомонились и отвернулись от Ляльки, потеряв к ней интерес. А она сидела еще некоторое время, как громом пораженная.