Читать книгу Границы - Екатерина Барбаняга - Страница 4

3

Оглавление

– Лена! Мы это сделали! Юхууууу! Наша первая заграница, ты веришь, веришь в это?! – она бросалась на шею сестре, которая едва удерживала на руках годовалую дочь, две сумки с детскими игрушками и рюкзак с диетической едой и пледом.

– Даааааааааа! – всё-таки выдавила из себя сестра. – Держи ребёнка крепче, а то оба упадёте!

Выход из самолёта – в солёный предгрозовой плотный воздух, как высадка на луну. Всё, нет больше ничего, что было «до», мы существуем здесь и сейчас. Чувствуй! Запоминай! Дыши, глубоко и размерено. И улыбайся.

– «А ты танцуй, дурочка, танцуй! И улыбайся…» Ну ты только посмотри, Лена! Какой кайф. Там же море, вон. Оно даже в воздухе, Чёрное море! – эйфория, конечно, состояние не продолжительное по времени, но её «заклинило» прилично. И в машине, и у гостиничного домика, и поздно вечером у бассейна, и ночью, дыша духотой под потолком на втором этаже двухъярусной кровати, она всё никак не могла перестать улыбаться. Ах, дурочка моя, «тебе это, действительно, идёт…»

Первые же утренние лучи болгарского солнца высушили отсыревший за ночь песок и прилегающие курортные территории. Море! Всем хотелось скорее увидеть море. Рвались идти к нему ещё ночью, но ливень, усталость и дети. Здесь надо немного расширить экран нашего повествования, чтобы вы смогли бы увидеть, кто собственно такие эти «все». Поистине, цыганский табор! Бабушка, тётя, дядя, два брата и две сестры с маленькими детьми-погодками. Я искренне восхищаюсь её изобретательностью: при таком обилии посторонних глаз и ушей она всё-таки умудрялась почти каждую ночь вырываться к нему на свидания. Настоящая плутовка, а строит из себя невесть что: неземное создание с чувствительностью мимозы.

Сбор игрушек, подстилок, полотенец, вещей, детских памперсов, салфеток, запасных трусов и панамок, намазывание кремом от загара себя, сестру, детей, поедание каши на ходу из тарелки сына, попутно кормление сына, поиск бутылок для воды… О, эти ежедневные утренние процедуры курортников! Её колотило от предвкушения встречи с желанным. Речь ещё пока не идёт о мужчинах, только о главной её любви – и здесь я впервые отброшу свой пренебрежительный тон и скажу тихо, уважительно, с придыханием, будто говорю о своей собственной мечте – она готовилась к свиданию с морем. Не видя перед собой ничего, кроме пыльных извилистых дорожек и островков травы, она бежала к пляжу. Толкая нагруженную детским барахлом коляску перед собой, смотрела вперёд, и вдруг кто-то сзади выцепил её взглядом из толпы курортников. Она не обернулась, не посмотрела сама, просто почувствовала, что кто-то её приметил.

– Плевать! Пусть пялится. Нет во мне ничего, что может вот так сходу кого-то зацепить, не любовь же с первого взгляда в затылок! Потом! Всё потом! Разберёмся позже, – и сгорбившись над коляской, рванула ещё быстрее.

Кто родился у моря, знает, как невыносимо жить без него. Это врождённая наркомания, ген, провоцирующий мучительную тоску, солёные сны и миражи, как следствие городского обезвоживания. Хорошо, что никому из этих несчастных не надо сдавать тесты или анализы, выявляющие степень инфицирования морем, она бы казалась несовместимой с жизнью. Но они живут, создают семьи, строят дома и страдают, и рвутся к нему, и не могут насытится им за короткие свои отпуска. Видимо, её тоже угораздило родиться на побережье. Я даже испытываю нечто вроде радости за неё в том, что касается её первого свидания с морем. Оно было идеально. Прохладное и ласковое, нежно поглаживающее живот и бедра… Не мудрено, что после моря ей захотелось мужчину. Все её чувственные рецепторы были обнажены и искали новых прикосновений, уже более грубых и страстных, чем сонные ласки волн.

Через несколько часов они с сестрой и двумя, сморенными на солнце детьми, возвращались в гостиницу. С удивлением она оглядывалась по сторонам, осознавая, что ничего этого не видела утром. Например, что дорога проходит через территорию какого-то бывшесоветского санатория со столовкой и кафе, тремя детскими площадками, велодорожками и теннисным кортом.

– Классно как! Здесь так красиво! Вообще, ты чувствуешь, как пахнет? Мо-о-орем… и сладким чем-то. Наверное, солнечным джемом! – она отцепилась от коляски и вцепилась в плечи сестры. – Ленка! Ну разве ещё месяц назад можно было предположить, что мы будем с тобой… вот так – гулять под жарким-жарким солнцем Болгарии в ста метрах от моря. Мне кажется, будто я сейчас где-то за границами собственной жизни, а не только «территории проживания»! Какая-то лёгкость, не отягощённая гравитацией…

Они старались идти медленно, но привычка вечно куда-то спешить периодически «давала им пинка», и они зачем-то прибавляли ход, потом снова замедлялись. Она всё ещё говорила что-то восторженно-романтическое своей сестре, когда вдруг почувствовала, как её снова «выцепили» и отставили в сторонку от общего потока.

– Кто это делает? – она резко посмотрела прямо перед собой и увидела чёрные, наглые глаза, беззастенчиво смотрящие в неё. Именно «в неё», не «на». Нет, это ещё был не он, не герой нашего рассказа, не вторая половинка формулы «X+Y». Это был «заклинатель», их будущий сводник и поверенный, но именно он открыл её для него.

– Девушки! Вы сегодня обворожительны! Как ваши дела? Вы только приехали? – он говорил практически без акцента, как-то умудряясь просто и заинтересованно задавать банальные вопросы. Она смотрела на него так же прямо, как он на неё. И хотя слова предназначались им обеим, именно ей он протянул руку, чтобы познакомиться. Но вначале зачем-то стянул ёелтый детский круг с её плеча. Она легко отпустила круг, не задумываясь над движениями.

– Если кто-то захочет тебя украсть, ты так же легко себя отпустишь? – и она поняла, что отпустит. Так он посмотрел на неё и так сказал это, что сестре стало не по себе. В попытках уберечь младшую, сестра обратила его вопрос в шутку и назвала своё имя.

– Елена. Запомнить легко, как название вашего курорта: Константин и Елена. Только без Константина.

– А тебя как зовут? – он будто проигнорировал сказанное только что. Но потом резко повернулся к сестре и задорно произнёс, – Меня зовут Тони! Очень приятно. Вы из России, да? Мы думали, русских в этом году будет меньше, чем обычно. Но не подумайте ничего плохого, мы вам очень рады!

Выйдя из оцепенения, она наконец заметила, где они стоят: у ларька с фруктами. А он, значит, продавец фруктов! Девушки купили несколько груш, яблок и плодов инжира. Когда она увидела этот манящий с детства фрукт, который знаком был ей только по обёрткам шоколадок и йогуртов, поняла, что совсем пропала. Инжир, море и Тони… всё, что ещё вчера утром казалось недосягаемым, лежит перед ней – на том самом блюдечке с голубой каёмочкой. Бери и наслаждайся. Но страшно… как же страшно рядом с ним. Украдёт ведь по-настоящему.

На следующее утро ей уже казалось, что она влюблена.

Границы

Подняться наверх