Читать книгу Солнце завтрашнего дня - Екатерина Барсова - Страница 2

Боже! Было не просто холодно, а омерзительно холодно – ледяная мгла проникала под кожу. Дышать было трудно. Он старался делать вдохи как можно реже, но это помогало мало, в какой-то момент показалось, что еще немного – и его скрутит беспощадный сердечный приступ. Один раз так уже было, но слава небесам – отпустило, а вот теперь…

Он видел перед собой спину проводника и старался не отставать от него. Если разрыв увеличится, он может упасть и не подняться, а проводник так и будет идти вперед, не оглядываясь. Ужасно… В душе шевелился зыбкий страх, что эта тягучая зимняя мгла в конце концов поглотит всех. И никого не останется… Они уйдут под воду, и их тела найдут по весне.

Он обругал себя, поморщившись: ну что ты, как баба! Разнюнился, усмехнулся он про себя. Боевой офицер, а струсил. Если суждено тут умереть, значит, пусть так… Он глубоко вздохнул, ледяной воздух проник в легкие, и он закашлялся… Спина впереди слабо шевельнулась, но проводник не остановился, только немного замедлил шаг. Смерть, она всегда рядом, неожиданно подумал он. При слове «смерть» возникла картинка из детской книжки, которую он читал своей дочери пяти лет от роду. Машуле, Машеньке, Мышке, Мышонку, как ласково звал он ее за любовь к сказке про Щелкунчика… Еще они очень любили сказки Пушкина. Маша уже нарисовала кота на дубе со златой цепью. Цепь напоминала пшеничные зернышки – одно к одному… Кот был красивым, черным… Как Лиза останется одна – он даже себе и не представлял этого. При воспоминании о дочери и жене стало плохо, реально плохо… Ну ничего, сказал он сам себе, стиснув зубы, я только обустроюсь и вызову их. Не могут они находиться там… Наступает царство безбожия, даже страшно подумать, что с ними станется. Он вознес Богу молитву – горячо, исступленно, он хотел приблизить тот момент, когда они все воссоединятся и заживут обычной жизнью. Он вдруг подумал, что, наверное, для России понятие «обычная жизнь» еще долго будет непривычным. Она вырвана из естественного хода вещей и теперь истекает кровью. Что ждет страну? Об этом не хотелось и думать… Повинуясь неожиданному импульсу, он достал из кармана медальон и покачал им. На медальоне было изображение двух людей – матери и дочери. Самых дорогих и близких ему людей. Да не разлучит их и смерть… Он приложился губами к холодному металлу и поцеловал. Губы обожгло холодом.

Дорогая, шептал он, дорогая, дай бог свидимся…

Проводник обернулся и остановился.

– Что такое? – хриплым голосом спросил он.

– Скоро уже придем? – почти беззвучно шевельнул губами мужчина.

– Еще немного. Постарайтесь не отставать… Поднимается сильная вьюга. Если вы остановитесь, то упадете и… – Он выразительно замолчал.

– Да-да, я понимаю… – Он поднял голову к небу. Иссиня-серому, мрачному… – Все будет хорошо… и я вернусь, – вырвалось у него. Он размашисто перекрестился, и тут очень странное и неприятное мелькнуло перед глазами, как будто он на белом снегу увидел две соединенных руки, а в них – засушенную розу. Видение было таким ярким и четким, что он помотал головой, чтобы прогнать его. Резкий порыв ветра ударил ему в лицо, и он зашептал слова молитвы.