Читать книгу Разбитые часы Гипербореи - Екатерина Барсова - Страница 7

Петроград. 1917 год. Весна

Скандаровский шел по улице, уворачиваясь от людей, спешащих ему навстречу. Ходить по городу теперь было небезопасно. Могли и пальнуть случайно. Как прав был Эдуард Оттович, сказав, что времена наступают не просто смутные, а страшные. И надо держаться правильной линии и тактики, иначе… Он поежился, вспомнив Эдуарда Оттовича. Мир праху твоему, подумал Скандаровский. Спи спокойно…

Он был на похоронах барона на немецком лютеранском кладбище. Народу собралось немного. Он видел заплаканную вдову – Юлию Карловну, – тяжелую тучную даму шестидесяти лет в бриллиантовых серьгах-капельках, которые качались при каждом ее движении. Сын был где-то на фронтах войны. Дочь – в Париже. Остальные родственники стояли полукругом и о чем-то изредка шептались. Присутствовали и братья по ложе, с тремя из них Скандаровский был знаком, а вот с четвертым – нет. Тот стоял в стороне, оттопырив нижнюю губу, и смотрел прямо перед собой отсутствующим взглядом. Невысокий, склонный к полноте. На голове шляпа, черное длинное пальто… Незнакомец стоял, опираясь на трость, и только изредка смотрел по сторонам. И на могилу. В глаза бросился огромный перстень с сапфиром. Один раз он скользнул взглядом по Скандаровскому, и тот поежился: ощущение было не из приятных. Словно на тебя посмотрел крокодил или удав.

Они обменялись тайным знаками, но друг к другу подходить не стали. Скандаровский бросил горсть земли в могилу… Подошел к вдове и сказал пару утешительных слов. Потом припал к руке. Она поблагодарила его – прибавив по-французски, что она признательна всем друзьям и знакомым мужа, явившимся на похороны. Он даже не понял, узнала она его или нет. Ведь видел он ее всего пару раз… могла и не помнить.

Домой Скандаровский вернулся в смешанных чувствах. Он не так уж близко знался с бароном, фигурой почти легендарной. Масоном был не только он сам, но и его дед и прадед… Но все равно было жаль… Наверное, когда умирает знакомый человек, то в сожалении о нем присутствует и толика грусти о себе: мир не вечен, жизнь коротка и в любой момент может оборваться. Особенно сейчас в такие страшные смутные времена, которые непонятно чем закончатся. Как и предупреждал Эдуард Оттович: нужно приложить все усилия, не рухнуть в бездну. Скандаровский налил в стакан коньяка, залпом выпил его и задумался… Барон Майнфельд предупредил его об одной вещи. И ему оставалось только ждать условленного сигнала…