Читать книгу Где ты встречаешь рассветы? - Екатерина Береславцева - Страница 4

– Милостивый… – произнесла я вслух. – Вот так фамилия!

– Не ждите милости от природы, взять их у неё – наша задача!

Я резко обернулась, не ожидав услышать позади себя чей-то голос. Мне щербато улыбался мужичок весьма потрёпанного вида, в одежде явно с чужого плеча и кроссовках на босу ногу. Как ему удалось так бесшумно подкрасться – удивительно!

– Господин Милостивый и берёт, не сомневайтесь! – весело договорил он, подмигнув мне.

Я сделала шаг назад.

– Вы с ним знакомы? – поинтересовалась осторожно.

– Боже меня упаси! – замахал руками незнакомец. – Убереги нас, господь, от милости власти!

– Почему… власти? – не поняла я.

– Вот и мне тоже интересно, почему? Доколе нами будут править пресыщенные торгаши, которым дела нет до нужд народа? – в голосе мужичка появились плаксивые нотки.

Кажется, судьба столкнула меня с городским сумасшедшим. Как бы побыстрее прекратить разговор…

– Говорят, у него, – странный тип перешёл на шёпот, – по двору павлины гуляют! Представляете?

– А что тут такого? Пусть гуляют. Возможно, они его вдохновляют…

– Его? – хихикнул мужичок. – Ну вы, барышня, сказанули! Да он их разводит! А потом загоняет по спекулятивной цене!

– Наверное, одним творчеством не проживёшь… – разговор приобретал какие-то абсурдные нотки. – Занятия скульптурой – дело недешёвое, я думаю.

– Скульптура? А при чём тут скульптура?

– Вы правы, ни при чём, – быстро кивнула я. – Извините, я тороплюсь.

И, почти бегом, я направилась к мосту, злясь на себя – зачем вообще надо было вступать в разговор с этим туземцем? В случае чего, даже заступиться за меня некому, ни одного человека поблизости.

– Постойте, барышня!

Услышав за собой шаги, я увеличила скорость. Но настырный мужик не отставал.

– Да стойте же, ненормальная!

Я резко остановилась, решив встретить опасность лицом к лицу.

– Кажется, ненормальный тут кто-то другой! – мой тон не сулил незнакомцу ничего хорошего.

– А мне кажется, что между нами возникло непонимание… – он осклабился.

– Да куда уж понятнее! – я сжала кулаки, решив без боя не сдаваться.

– Точно ненормальная! – он отступил назад, видимо испугавшись моего воинственного вида. – Москвичка, небось!

– Не ваше дело! Ну?

– Что – ну?

– Вы сами уйдёте или мне полицию позвать?

– Вот так, делай людям добро… – он, кажется, был скорее озадачен, чем испуган.

– Всего вам хорошего! – я резко развернулась и припустила подальше от незнакомца.

Его слова догнали меня, уже когда я дошла до середины моста.

– Милостивый – не скульптор!

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эту новость. Оглянувшись, я увидела, что незнакомец топчется на том же месте, где я его оставила.

– А кто? – крикнула я.

– Дед Пихто!

Он пожал плечами и, направившись к статуе девушки, сел рядом с ней. Мне ничего не оставалось, как вернуться. Не доходя до живописной группки несколько метров, я остановилась. Мужичок, повторяя позу статуи, раскинул руки в стороны и прикрыл глаза. Лицо его выглядело довольным.

– Так кто этот ваш Милостивый?

– Владелец заводов, газет, пароходов!

– Так… Предприниматель, значит. – Я помолчала. – А скульптор тогда кто?

– А шут его знает! – не открывая глаз, промурлыкал вредный дядька.

– Но вот здесь же ясно написано… – я склонила голову к табличке. – Уставшая путница. Бронза. Милостивый А.С.

– А ниже?

– Что – ниже?

– Ниже что написано?

– Ниже? Где? – я присела на корточки, отодвинула стебли травы с таблички и только тогда увидела ещё одно слово, очень маленькое, которое располагалось под фамилией. – Чёрт!

– Угу! – удовлетворённо пробормотал мужичок.

– Значит, Милостивый – это спонсор…

Я растерянно села с другой стороны статуи.

– Меценат, туды его за ногу!

– Я не понимаю… Почему фамилию скульптора сюда не вписали? Ведь автор гораздо важнее, чем тот, на чьи деньги это сделано!

– Господин Милостивый, видимо, думает иначе…

Мужичок открыл глаза и искоса взглянул на меня.

– А чего это ты так расстроилась?

– Мне этот скульптор нужен, понимаете? – пробормотала я, не смотря на собеседника.

– Не понимаю.

Я чувствовала боковым зрением, как изучающе он переводил взгляд с меня на лицо статуи и обратно. В его голове щёлкали шестерёнки.

– Вот, значит, как! – наконец, противным голосом протянул он.

– Вы о чём?

– Теперь всё понятно!

– Что вам понятно? – я неприязненно посмотрела на него.

– Всё! Сбежал, значит?

– Кто?

– Хахаль твой! Или сама выгнала, а теперь одумалась и искать примчалась. Скульптора этого…

– Вы ненормальный?

– Это вы там в своей Москве с ума посходили! – истерично взвизгнул он. – Мы их, понимаешь, поим, кормим, одеваем…

– Ты, что ли, кормишь и поишь? – разозлилась я. – Да ты сам себя прокормить не в состоянии, алкаш несчастный!

– На себя посмотри, дура! Нафуфырилась она с утра пораньше! Тут тебе не бордель, прости господи!

– Да как вы смеете!

Я вскочила, не помня себя от гнева, наглец тоже подскочил, сжав кулаки.

– Что, правда глаза колет?

– Вот гад!

Оскорблённая, я наделала бы много глупостей, если бы не телефонный звонок, вдруг прозвучавший в моей сумочке. Он отрезвил меня, словно душем холодным окатив. Что я делаю, с кем спорю, зачем?

Я рывком вытащила телефон и сделала несколько шагов назад, стараясь держать неприятного типа в поле зрения.

– Да! – рявкнула в трубку, даже не взглянув на номер.

– Алиска, что у тебя с голосом?

– Ой, Севка, это ты! – я выдохнула. – Слава богу!

– Что у тебя там стряслось? – в голосе моего друга сквозило беспокойство.

– Ничего такого, Севочка. Так, поговорила с одним типом… Ерунда!

– Надеюсь, не с Бабочкиным?

– Нет, твоему Бабочкину я ещё не звонила.

– А чем же ты там занимаешься тогда? Я думал, вы вчера уже всё между собой перетёрли…

– Вчера я гуляла, Сев. Городок, знаешь, симпатичный очень. Аборигены только… не очень…

– Тебя там обижают? Так, сегодня же прилечу! Говорил же, надо было нам вдвоём ехать!

– Никуда приезжать не надо, я сама разберусь!

Или тон моего голоса не понравился мужичку, или сами слова, которые я, конечно же, постаралась высказать погромче, но дожидаться окончания разговора он не стал – бочком-бочком покинул поле боя и скрылся вдали, только я его и видела.

– Василиса! – этим именем Севка называет меня, только когда злится. – Опять ты из себя мужика строишь!

– Если бы ты слышал, кем меня сейчас назвали, Севочка, ты бы свои слова взял обратно.

– Кем?!

– Я же обещала больше не материться…

– Так, заказываю билет!

– Севка, ну что ты, шуток не понимаешь? – рассмеялась я. – Расслабься! Никому я тут не нужна. Слушай, я тебя попросить хотела…

– Спрашивай, Алиска…

– Ты можешь найти мне сведения об одном человеке, местном жителе…

– Та-а-ак… – Севкин голос понизился.

– Не такай! Ну что сразу за подозрения, а?

– Что за человек?

– Он в Арбузове шишка, похоже. Местный авторитет.

– Только криминала нам не хватало!

– Да какой криминал, Сева! Не дослушал, а сразу выводы делаешь. Господин Милостивый – предприниматель. Владелец заводов, фабрик и пароходов…

– Заводов, газет, пароходов! – поправил меня образованный Сева. – Зачем он тебе сдался? Какое отношение он имеет к нашим делам?

– К нашим – никакого. А вот к моим – очень даже может быть!

На той стороне провода воцарилось долгое молчание.

– Милостивый, значит… – ровным голосом произнёс, наконец, Севка.

– Да. Инициалы А.С., но тут, наверное, один такой, не спутаешь…

– Как быстро тебе нужна информация?

– Было бы чудесно, если бы сегодня…

– Я постараюсь.

Когда Севка так говорил, это значило, что он в лепёшку расшибётся, а сделает.

– Спасибо тебе, друг!

– Пожалуйста, – скисшим голосом произнёс он. – Обращайся, ежели что…

– Ладно, Севочка, не трать деньги, всё-таки межгород. Я с тобой потом из гостиницы свяжусь, ага?

– Митьке привет передавай!

– Какому Митьке?

– Бабочкину, балда!

– А, точно! – я рассмеялась. – Прям сейчас ему наберу. Вот с тобой попрощаюсь и наберу. Честное слово!

– Ладно, Алиска, – он смягчился. – Береги там себя, хорошо?

– Договорились.

Я ещё какое-то время посидела около бронзовой девушки, болтая ногами. Настроение отчего-то улучшилось. Из-за Севки, наверное. Или потому, что после побега мерзкого мужика аура набережной очистилась, дышать и думать стало легче. Вот и первые арбузовцы показались, заспешили навстречу новому дню. Хорошо!

– Интересно всё-таки, какая между нами связь… – я задумчиво взглянула в лицо соседки. – А ведь ты наверняка знаешь. Но не скажешь, да?

Убедившись, что никто из прохожих не обращает на меня внимания – привыкли, небось, к любопытствующим туристам, – я осторожно провела ладонью по плечу девушки, по руке. Странно, но холода, который ожидала встретить от бронзы, я не ощутила. Даже как будто какое-то тепло…

– Знаешь, а я тебе немножко завидую… Вот человек как живёт? Торопится, куда-то бежит, ищет что-то всё время. То к одному берегу его прибивает, то к другому. А ты… сидишь себе тут спокойно, как будто уже всё нашла. Смысл нашла, понимаешь? Нет, ничего ты не понимаешь…

Я вздохнула и потянулась к телефону. Разговоры разговорами, а работу за меня никто не сделает…

Гудки длились долго, как будто человек на том конце провода не слышал или не хотел брать трубку.

– Да! – наконец, отрывисто произнёс мужской голос.

– Дмитрий Бабочкин?

– Он самый.

– Меня зовут Василиса Яхонтова, и я хочу вас по…

– А я нет! – отрубил мужчина и бросил трубку.

– Ой, – оторопев, сказала я и посмотрела на соседку. – Чего это он? Может быть, я его разбудила, как думаешь?

Мы с ней дружно помолчали с минуту, затем я опять решительно набрала номер. Всё равно ведь уже разбудила человека.

– Дмитрий, вы меня неправильно поняли! – быстро выпалила я, услышав голос Бабочкина.

– Как вы мне надоели! – зло загрохотал тот. – Мне что, в милицию обращаться? Не звоните мне больше никогда!

И он опять отключился, а я озадаченно прикусила губу. Что происходит? Ладно, если бы я не представилась и он спутал мой голос с какой-нибудь назойливой поклонницей, но я-то сразу назвалась! И что теперь делать, спрашивается? Преодолеть столько километров ради человека, который теперь слова не даёт вымолвить… Бред какой-то. Главное, Севку-то я тоже не могу попросить связаться с этим странным Бабочкиным, иначе точно нам его не видать, как своих ушей.

В растерянности я просидела на парапете, раздумывая, как теперь поступить. Адреса у меня его нет, по телефону не доступен… Да, засада…

Телефон завибрировал, я обрадовалась. Но это оказался опять Сева.

– Алиска, записывай быстро, у меня времени нет. Милостивый Александр Сергеевич, президент холдинга «Мой дом», сорок шесть лет, женат, двое детей. Номер телефона приёмной сброшу тебе эсэмэской.

– Спасибо, Севка! Знаешь, а твой…

– Всё, отбой.

Новость о своём бывшем однокурснике Севке услышать не удалось. Ну и ладно, всё равно бы он мне сейчас не смог помочь. Потом разберусь. А сейчас – я посмотрела на часики – позавтракаю и в путь. Александр Сергеевич, значит? Вдохновляющее сочетание!

Завтрак в заведении «Мечта» оказался выше всяких похвал. Как я вчера прошла мимо этого кафе? И название его – действительно, мечта для проголодавшейся странницы, – и внутреннее убранство, и сама кухня весьма порадовали меня и зарядили хорошим настроением. Теперь питаться буду только здесь, а перед отъездом надо будет зайти к владельцу этого заведения господину Гройсу9, выразить своё восхищение.

Единственное огорчение, произошедшее со мной в кафе, оказалось никак не связанным с этим местом. Попытка договориться о встрече с Милостивым потерпела неудачу. В ближайшие дни, как важно уведомили меня по телефону приёмной, к Александру Сергеевичу попасть невозможно, все встречи расписаны на месяц вперёд. Но я не могу столько времени ждать! Значит, ищем другие варианты…

Давненько я не украшала своё лицо так тщательно! С одеждой тоже дело обстояло неплохо, я всегда беру с собой в командировки парочку нарядных платьев – для особых случаев. Так что когда крутящиеся стеклянные двери, оставшись за моей спиной, открыли моему взору просторный сверкающий холл, я чувствовала себя неотразимой. Я, конечно, достаточно уверенный в себе человек, но если ещё эта уверенность подкрепляется безукоризненным внешним видом, то тут уж сложно меня остановить. Охранник, который скучал у пропускного устройства, тоже это просёк. Хотя сопротивляться моим чарам попытался.

– Здравствуйте, вы к кому? – он отлепился от стены, загораживая мне путь.

– К Саше… – я лучезарно улыбнулась. – Простите, к Александру Сергеевичу, вашему шефу.

– А… Э-э-э… Вам назначено?

Я окинула охранника таким взглядом, что следующие слова застряли у него в горле. Единственное, на что у него хватило смелости, это пробормотать извинения, и, быстро откинув огораживающую рамку, он открыл мне проход. Я не заставила себя долго ждать.

– Куда? – я слегка коснулась пальцами плеча охранника, проходя мимо него.

– Второй этаж, направо, двести пятый кабинет, – скороговоркой произнёс тот.

– Прекрасно! До встречи, мистер Адонин!

– Д-до встречи… Лифт справа!

Весь путь, что вёл меня к двери лифта, мне чувствовался настойчивый взгляд в спину. Слава богу, что подъёмное устройство уже ждало меня на первом этаже. Выдохнуть я смогла, лишь когда двери его бесшумно закрылись за мной.

– Ну вот, а ты боялась! – весело подмигнула я своему отражению, взглянув в огромное, от пола до потолка, зеркало лифта. – Смелость города берёт!

Из кабинки я выходила ещё более уверенная в себе, хотя некоторый тремор внутри ощущала. Удастся ли мне так же легко справиться с секретаршей?

Приёмная господина директора встретила меня молчанием, но не пустотой. Вдоль стены с обеих сторон длинного помещения сидели люди – видимо, тоже страждущие прикоснуться к Его величеству. Моё эффектное появление несколько оживило обстановку, а секретарша, высокая холёная блондинка, даже привстала мне навстречу.

Я свой шаг не замедлила.

– У себя? – холодно кивнула я девушке.

– Да, но…

– Прекрасно!

Уже распахнув широко дверь, ведущую в кабинет директора, я услышала вдогонку испуганное:

– У него совещание…

Впрочем, это обстоятельство уже не смогло бы меня остановить, слишком далеко я зашла. Во всех смыслах.

Дверь за мной захлопнулась с грохотом, и все, кто сидел по бокам нескончаемо длинного стола, стоящего в середине просторного помещения, повернули ко мне головы. Ни одной женщины среди солидно одетых людей, которые рассматривали меня сейчас с изумлённым интересом, я не приметила. В самом дальнем конце стола высился мужчина средних лет с бородкой и синими глазами, который, подняв брови, смотрел на меня. В воздухе ещё летали оборванные звуки его слов.

– Простите за вторжение, господа, – я постаралась, чтобы мой голос не дрожал от волнения, – но у меня срочное дело, не терпящее отлагательств. Александр Сергеевич?

Я смотрела на главу стола, он несколько секунд глядел на меня, причём – я видела это очень хорошо – лицо его принимало всё более озадаченное выражение. Такое ощущение, что человек силился вспомнить, где он мог раньше меня лицезреть.

– Простите, – с лёгким недоумением выговорил он. – А вы…

– Василиса Микулишна Яхонтова, из Москвы!

Сочетание моих имени-отчества обычно действует на людей гипнотически, спасибо весёлым работникам детского дома, на чей порог много лет назад подкинули моего батюшку. И самому папе, конечно, тоже.

По кабинету пронёсся легкий гул.

Бородач нахмурился.

– Я не совсем понимаю…

– А я вам сейчас объясню! – пропела я, направляясь в его сторону.

Лица сидящих поочерёдно поворачивались вслед моему движению, кто-то даже присвистнул. Надеюсь, от восхищения. Платье, которое сегодня было на мне, однажды произвело фурор – правда, в других обстоятельствах и в другой компании.

К чести директора должна заметить, что моё приближение заставило его выйти из-за стола, и я сочла это хорошим знаком.

– Мне кажется, я вас знаю, только не помню, откуда… – он разглядывал меня, хмурясь ещё сильнее. – Обычно у меня прекрасная память на лица…

– Не то слово… – услышала я приглушённый шёпот рядом и улыбнулась.

По столу опять пронёсся гул – собравшиеся, видимо, подтверждали твёрдость шефской памяти.

– Даю честное слово: я никогда раньше не бывала в вашем прекрасном городе! – радостно воскликнула я. – Кстати, именно это обстоятельство и привело меня сегодня к вам, Александр Сергеевич!

– Вот как? – он склонил голову набок. – Хотите, чтобы я провёл вам экскурсию по Арбузову?

– У вас удивительное чувство юмора, Александр Сергеевич! – рассмеялась я, вложив в свой смех максимум обаяния. – И я – в других условиях, конечно, – была бы весьма польщена вашим предложением, но увы, то, о чём я хотела у вас спросить…

– Я вспомнил! – вдруг перебил меня Милостивый. – Как я мог сразу вас не узнать!

– Серьёзно? – на этот раз пришлось удивиться мне. Неужели наше сходство со статуей так бросается в глаза?

– Серьёзней не бывает! – по его лицу пробежала тень. – Презентация коллекции Кларенс, пятнадцать лет назад, Москва, октябрь…

– Кларенс? – пробормотала я, вспыхнув. – Боже, какая же я тупица…

Развернувшись, я, провожаемая ещё более удивлёнными взглядами присутствующих, почти бегом направилась к двери. Но смыться мне не удалось – господин Милостивый оказался проворнее гостьи.

– Мне кажется, нам надо поговорить, Василиса Микулишна! – твёрдо заявил он, крепко прихватив меня у самой двери за локоть.

– Вы знаете, я совсем забыла, что тороплюсь…

– Прекрасно вас понимаю! – Он повернулся к остальным. – Господа, прошу меня извинить, срочные дела. Давайте перенесём наше собрание на завтра, часиков, скажем, на девять.

Я молча наблюдала, как гуськом, один за другим, солидные мужчины покидали кабинет директора, с жадным любопытством посматривая в мою сторону. Они даже предположить не могли, как я им в эту минуту завидовала!

Когда закрылась дверь за последним из них, я уже, подчинённая властной силе Милостивого, сидела в роскошном кресле, а сам хозяин кабинета, сложив руки на груди, нервно вышагивал перед моими глазами.

Я молчала, кляня про себя бронзовую девушку и собственное любопытство.

– Значит, Василиса… – бородач, наконец, угомонился и опустился в кресло напротив меня.

– Значит, Василиса, – согласилась я.

– А раньше у тебя другое имя было…

– Разве мы перешли на «ты»? – я подняла брови, всё ещё пытаясь сохранить самообладание.

– Давно. Пятнадцать лет назад.

– Много воды утекло с тех пор, – пожала я плечами. – Кстати, вам очень идёт бородка. Просто другой человек.

– Только не говори, что ты меня не узнала!

– Скажу. Хотя вы, кажется, в этом сомневаетесь.

Он помолчал, не сводя с меня пристального взгляда.

– Чай, кофе? Когда-то ты пила только чай… без сахара.

– А ещё на память жалуетесь! – усмехнулась я. – Кофе и покрепче. Две ложки сахара.

Он сорвался с места и, в два шага пробежав кабинет, распахнул дверь. С той стороны двери послышался женский писк. Любопытство – не порок.

– Светлана, две чашки кофе с сахаром и сообрази на свой вкус ещё чего-нибудь.

Когда блондинка, исходя любопытством, вплыла с подносом в кабинет, мы с Милостивым спокойно сидели друг напротив друга и молчали.

– Ваш кофе, Александр Сергеевич! – проворковала Светлана. – Вот тут печенье, бутерброды, сыр… Ещё что-нибудь нужно?

– Дорогая, нам ещё что-нибудь нужно? – с лёгкой усмешкой обратился ко мне хозяин.

– На твоё усмотрение, дорогой! – в тон ему ответила я.

У Светланы чуть поднос из рук не выпал.

– Тогда всё. Светочка, будьте добры, проинформируйте всех, кто там сидит, что на сегодня приём окончен. Все вопросы завтра.

– Как же так, Александр Сер…

– Завтра! – отрезал Милостивый таким тоном, что Света вздрогнула и попятилась назад. – И пожалуйста, прикройте за собой дверь как можно плотнее. Кстати, вы тоже можете быть свободной.

– Я? В каком… смысле, Александр Сергеевич? – пролепетала секретарша.

– Идите домой, Света! – махнул рукой директор.

– Х-хорошо, Александр Сергеевич…

Её походка обратно уже не была столь тверда. Выходя, она бросила быстрый взгляд на меня и вздохнула. Милостивый мне весело подмигнул.

– Завтра вся твоя корпорация будет знать, что у шефа шуры-муры с какой-то заезжей гастролёршей.

– Ты плохо думаешь о моей корпорации, дорогая! Это случится уже сегодня. Минут через пять, думаю, – рассмеялся Милостивый.

– Тебя это не пугает?

– Нисколько.

– А если слухи дойдут до супруги?

Его лицо совершенно не изменило своего насмешливого выражения.

– Тем лучше. Быстрее получу развод.

– Вот как… – Я помолчала. – В роли орудия с дальним прицелом мне ещё не приходилось бывать…

– Ты себя недооцениваешь, дорогая! – он отхлебнул из чашки. – Кофе, кстати, изумителен, рекомендую. В этом деле Светлана – незаменимый работник.

– А в каком заменимый? – усмехнулась я.

– А ты ничуть не изменилась, Василиса… – Сделав ещё один глоток, он откинулся на спинку кресла, с удовольствием рассматривая меня снизу доверху. – Так же остра на язычок, а уж про внешность и говорить нечего – высший класс!

– Это не моя заслуга, – я пожала плечами и тоже приложилась к чашке. – Действительно, неплохо. Хотя у господина Гройса изысканнее…

– Ну, ты сравнила! – он хмыкнул. – А что, мы уже и с Давидом Ароновичем подружились?

– Давид Аронович – это Гройс? – уточнила я. – Нет пока…

– Но в планах имеется… – Милостивый кивнул задумчиво. – Ага, понял. Но имей в виду, у папаши Гройса жена – грузинка…

– Александр Сергеевич, мне кажется, вы переходите границы! – холодно произнесла я, сузив глаза. – Или вам захотелось повторения прошлого опыта? Так меня не надо просить дважды…

– Стерва ты, Василиса! – он невольно потёр свою правую щёку. – Ох, и стерва!

– Вы так называете каждую женщину, которая посмела отказать вам в ваших притязаниях? – я резко встала. – Мне надоело это слушать, в конце концов. Счастливо оставаться.

– Постой!

Тоже подскочив, Милостивый схватил меня за руку, которую я попыталась вырвать, моментально сатанея от злости. Секунду спустя ещё один за эти пятнадцать лет звон от пощёчины разорвал бы воздух, но хозяину кабинета удалось отшатнуться, и моя ладонь просвистела мимо его щеки. На этот раз левой.

– Прекрати! – он тяжело дышал. – Никто тебя тут не трогает!

– О, значит это не то, что я подумала? – ядовито выплюнула я, продолжая вырываться.

Он, наконец, отпустил руки и сделал шаг назад.

– Вот видишь, я не собирался тебя обижать!

– Да что ты! – я потёрла запястье, которое жгло огнём. – А как это называется, господин Милостивый? Милость власти и силы?

– Давай присядем и спокойно поговорим, хорошо?

– Какой в этом смысл?

– Ну… – он улыбнулся, – в твоём приходе ко мне ведь был какой-то смысл?

Я молчала несколько секунд, затем нехотя опустилась обратно в кресло.

– Хорошо. Давай поговорим. Но только обсуждать мы будем дела настоящего дня, а не события минувшего.

– А это как пойдёт! – хмыкнул он, но в ответ на мой ледяной взгляд поднял руки. – Хорошо, хорошо, как скажешь!

– Вот и чудесно.

Я потянулась к печенью, он придвинул мне поближе вазочку.

– Благодарю.

– И всё-таки ты изменилась, Василиса, – задумчиво глядя на меня, протянул он. – Из… гм… прямолинейной простушки родилась великосветская дама, завораживающая шармом и обаянием.

– Ты всегда был мастером комплиментов… – Я отпила кофе и слегка поморщилась. – Остыл уже.

– Это дело поправимо! – оживился Милостивый. – Тут недалеко есть одно заведение…

– Нет, – отрезала я. – Не за тем я сюда пришла, Александр Сергеич.

– А вот упрямство тебе не изменило за эти годы, – сник он. – Ладно, рассказывай, чего тебе от меня надобно.

– Мне нужен автор скульптуры «Уставшая путница», – без обиняков произнесла я.

Хозяин кабинета чуть кофе не поперхнулся.

– Кто тебе нужен?!

– Скульптор, который создал эту вашу бронзовую девушку! – отчеканила я. – Я непонятно объясняю? На набережной реки Арбузовка, с одной стороны моста есть статуя сидящей девушки, которая…

– Да знаю я, знаю! – поморщился он. – Я не понял только, зачем тебе скульптор понадобился?

– Но ты его знаешь?

– Естественно! Я, если тебе известно, некоторое участие в создании этого монумента принимал!

– Потому и пришла, Александр Сергеевич. Ты можешь меня с ним познакомить?

– Сначала ты объяснишь причину своего интереса, а потом… Что это?

Предполагая такой ответ, я уже подготовилась – быстро пролистав фотографии в своём телефоне, я открыла нужную и протянула мобильник Милостивому.

– Ну и? Что нового я должен тут увидеть? – он перевёл взгляд со снимка на меня. – Хотя постой-ка…

Я следила, как менялось выражение его лица, когда он с придирчивой внимательностью вглядывался в фотографию. Удивление, оторопь, недоверие…

– Это совпадение, – наконец, выдохнул он.

– Надеюсь, – мрачно сказала я. – Это я и хочу услышать от твоего скульптора!

– Обещаю, именно это и услышишь! – он бросил взгляд на часы. – Если мы с тобой поторопимся, то уже сегодня обо всём узнаем. Думаю, немного времени у нас ещё есть.

– А что, по вечерам господина художника отвлекать нельзя? Или он уезжает куда-то?

– Нельзя и уезжает… – туманно объяснил Милостивый, поднимаясь. – Идём.