Читать книгу Записки prostitutki Ket - Екатерина Безымянная - Страница 3
Часть 1
Продлевать будете?
Порноакробат
ОглавлениеЯ думаю, порнуху надо запретить. Она пагубно влияет на неокрепшие умы.
Ну или, допустим, разрешить, но только после медкомиссии. У психиатра.
И чтобы справку выдавал: «Сим удостоверяю, что пациент действительность воспринимает адекватно, допущен к просмотру фильмов формата ХХХ».
Нет, ну действительно, они ж насмотрятся и начинают воплощать. И слишком удивляются, что в жизни все не так.
Приходит штрих. Ну так, штришок. Типок пренеприятнейший, высокий, лысый и худой. Очки, глазища за очками – блюдца. И почему-то дрожат руки. То ли от нетерпения, а то ли оттого, что на живую женщину в первый раз так близко смотрит. Ну да, не каждый год такое счастье.
Берет на час.
Проходим в комнату, он раздевается, стыдливо прячет труселя в карман джинсов и трусит в душ.
Пока он там – я медитирую: «Брэд Пит, Брэд Пит…»
Заходит после душа голый, кидает кости на кровать, я строю кошечку, мурлычу что-то глупое, ложусь, поглаживаю тельце, он поворачивает мою тушку на спину… Заходит снизу и начинает меня есть.
Я медитирую.
Брэд Пит икает где-то в Голливуде.
Минута, две, он явно вошел в раж, пищит и булькает; вдруг чувствую – ползу.
Ну натурально, по кровати вниз, и попа выше, выше, выше. И он такой – подтягивает ее вверх, подтягивает и сам приподнимается, приподнимается…
Я:
– Милый, ты чего?
– О! – говорит он вдруг скороговоркой. – А ты можешь встать на голову?
– Не поняла, – вдупляюсь я. – Зачем?
– Ну, будет как шестьдесят девять, только стоя. Ты будешь тут (показывает на постель) на руках, а я тебя буду сверху держать, ну и… Я видел так, хочу попробовать.
– И где же ты такое видел, зайчик? – маленько изумляюсь я.
– Ну как… ну в фильме видел…
– Милый, – мурлычу томно, – так будет неудобно. Да и я цирковое не кончала, акробатка из меня – не очень.
– Я тебя подержу сверху, – с готовностью подхватывает он, – ну давай так попробуем, а?
И, даже не дождавшись, что же я скажу, он тащит мою попу вверх.
Не буду описывать, как я старалась занять хоть сколь-нибудь удобное положение, пока он там кряхтел и надрывался.
Это ни фига не описуемо. Лицо в подушке, попа сверху, в глазах – тоска, и мысли бродят: «Уронит – сверну шею… Сначала себе, потом, если выживу, – ему».
И вот пока я, морда красная (кровь-то прилила), пытаюсь удержаться и не грохнуться, стою и думаю «вот только бы не навернуться…», он сверху отрывается от процесса и задает мне потрясающий вопрос:
– А чего ты не стонешь? Тебе что, не нравится?
– Милый! – хриплю я снизу. – Мне не очень удобно, может, ты меня опустишь, как было?
– Ну нет! – как-то даже обиженно поучает он сверху, выглядывая мокрым из вареника. – Просто ты неудобно стоишь. Ты чуть подвинь руки, вот так…
И ножкой своей мою руку, на которую я упиралась, так аккуратненько – рраз! И подвинул.
Говорить, что было дальше?
Дальше был клубок. Конечно же, я потеряла равновесие, конечно же, он меня не удержал, конечно же, я грохнулась бедром об стену, и, конечно же, он навернулся сверху.
«В перевернутой кроватке ножки, ручки, сиськи, пятки.
Вот к чему всегда приводят в Камасутре опечатки» (с)
Я думала – все, с экспериментами покончено. Но когда он отполз и начал снова становиться на ноги – меня впаяло.
– Послушай, – сказала я, – я не акробатка, и вообще, я тяжела для столь странных этюдов, давай что-то стандартное, ладно? Попробовал – и хватит.
– Да ну чего ты? – заныл он. – Все ж нормально было. Вот почему они могут, а ты – нет?
– Кто они? – скептически спросила я.
– Ну они… девочки эти, – неопределенно пожал плечами он. – Те, что в фильмах.
– Милый, – глубоко вдохнула я, чтобы не треснуть ему по лбу, – милый, оставим девочек в покое. Давай лучше я тебе сама что-то сделаю, ладно?
Мне хотелось побыстрее с ним закончить.
– А ты можешь стать вот так, как на березку? – спросил он меня через пять минут, когда я только приготовилась лечь снизу.
– Зачем?! – спросила я, предчувствуя.
– Ну, смотри, – озвучил он план, – ты станешь вот тут, как на березку, если тебе тяжело – упрись об стену, попа будет тут, сверху, а ноги ты себе на плечи завернешь… ну и я тебя как бы сверху того… попробую… давай? Вот, я тебе подушку подложу, чтоб удобнее было.
– Ты решил сломать мне позвоночник? – съязвила я.
– Нет, ну почему сломать, – обиделся он, – я видел, вот они вот так становятся, ну вот смотри… – и он попытался меня поднять и загнуть.
– Тихха! Тиххха! – завопила я, понимая, что он все равно меня достанет, а так пусть уж лучше побыстрее закончит и уйдет.
Уж лучше я сама.
И я загнулась пятой точкой кверху. Любой каприз, однако. Видимо, ему сразу открылся благоприятный вид, потому что глаза за очками плотоядно засверкали.
– Сейчас я тебя сделаю! – сказал он громко и довольно.
Он попытался приступить к процессу, встал, скрутился весь на полусогнутых, вцепился в стену, прицелился, промахнулся, прицелился, догнулся, качнулся, оступился и…
…И наступил мне на волосы.
– Эээй! – завопила я. – С волос сойди?
– Ой, извини, – сказал он.
Но ногу переставил:
– Сейчас… сейчас я… Вот, да, вот так, сейчас…
Попал и начал.
Стонал он, видимо, тоже лишь потому, что в фильмах стонут, значит – надо.
Снизу я наблюдала – ему явно было крайне неудобно.
Я молчала и пыталась удержаться в долбаной березке, попой кверху и с ногами на своих плечах. Ноги начинало сводить, а меня – плющить.
– А почему ты молчишь? – спросил он вдруг. – Ты что, фригидная?
Бляяяя…
– Ааа, аааа, оооо! – замычала я погромче.
– Воот! Воот! – довольно сказал он. – Сейчас я тебя, сейчас… сейчас..
Но сейчас все никак не случалось.
– Может, все-таки по-нормальному? – аккуратно прохрипела я. – Ну, хочешь меня сзади?
– Да-да, давай так, – вдруг обрадовался он. – Только не сзади, а вот так…
Он лег на спину, я со скрипом разогнулась, он притянул меня к себе и выдал:
– Садись, но только поперек.
Я села. Поперек так поперек. Ну, все же лучше, чем на голове.
Я приложила максимум усилий. Я чувствовала: если не сейчас – придется мне еще висеть на люстре. На люстру как-то не хотелось. И я сделала все, что могла.
– Какая-то ты не такая, – сказал он после, отдышавшись.
– Да? – вскипела я. – А какая должна быть?
– Ну ты такая какая-то… холодная. Я же говорю – фригидная.
– Это почему? – не выдержал мой мозг…
– Нууу… – сказал он неопределенно. – Не стонешь, да и вообще… Это же ненормально.
– Зайчик, – сказала я вкрадчиво. – Видишь ли, зайчик, я не знаю женщин, которые в позе березкой будут стонать от восторга.
– Ну как это? – вдруг изумился он. – Ну девочки же получают удовольствие! Ну вот они же получают! И кончают. Это ты просто холодная.
Я закурила. Я задала один вопрос:
– Какие девочки-то?
– Ну как какие? – сказал он уверенно. – Ну, эти, которые в фильмах. Ну они же получают…
Его лоб был так близко, а соблазн – так велик!
Я удержалась.