Читать книгу Переход - Екатерина Быстрова - Страница 4

Он резко оглянулся, появилось ощущение, что кто-то есть за его спиной, а может, зовет его.

В душе давно поселилась тревога. Она ему не мешала. Когда он понял, как ее использовать, научился не подчиняться тревоге, а слышать ее и слушать, как верного подсказчика, – тогда и начались резкие перемены в его жизни. Карьера пошла в гору, более того, он стремительно богател и стал, как любит говорить его «дорогая», владельцем домов и пароходов.

Многие партнеры изумлялись его звериному чутью, конкуренты и враги побаивались его неожиданных решений, а сам он шел по жизни, не очень-то задумываясь, отчего так все с ним происходит. Он не задумывался, хорош его поступок или плох, беден он или богат, любит он или ненавидит, враг перед ним или друг. Он просто делал свою работу и шел вперед, не оглядываясь назад. Была ли какая-то цель или какой-то смысл в этом движении, он не задумывался. Лица, которые сопровождали его на этом пути, сменялись иногда со скоростью картинок в калейдоскопе. Но он не сожалел. Труднее было с «дорогими». Барышни имели тенденцию привязываться и «страдать», тогда приходилось решать вопрос через маленькую квартирку или машинку, и «дорогая», утерев слезы, исчезала из его жизни, освободив место для следующей. Он через прессу сообщил всем, что найдет и выберет мать своего наследника, и это будет нескоро.

Все шло своим чередом. Но однажды, как будто в чьей-то сильной руке, сжалось сердце.

– Александр Евгеньевич! Что с вами? – это Наташа, верная секретарша без времени и возраста, которая, как тень, всегда была рядом с Рощиным, смогла уловить мимолетную перемену в его лице.

– Наташа, у тебя когда-нибудь болело сердце?

– Да, конечно. А вам плохо? Может, валидол? Это, конечно, не лекарство, но помогает.

– Да нет! – Рощин поморщился.

Ему показалось, что он не сможет передать, что произошло, что он чувствует, что кто-то есть рядом и вот только сейчас сильно сжал его сердце. Он ясно представлял, как рассказывает верной и преданной Наташе о своей тревоге, которая его не подводит, и как он точно знает, что его ждет. С недавних пор, ему доложили, Наташа захаживает в церковь, ставит свечи и заказывает молебны за его здоровье. К чему бы это?

Рощин закрыл глаза. Он старался дышать медленно и осторожно, как будто ступал по тонкому льду. Боль начала затихать, и сердце забилось ровнее. Про такие приступы он слышал. Кто-то из знакомых рассказывал о своих походах к психотерапевтам. Товарищ даже весело поведал о том, что уже третий психотерапевт пытается победить его панические атаки (кажется, так это называется). Да, с психотерапевтами приступы стали появляться реже, но все равно настигали его в самом неожиданном месте и при самых неожиданных обстоятельствах.

Рощина тогда удивила веселость рассказа и, наоборот, глаза рассказчика, наполненные страхом и какой-то безысходностью. «Спасите меня!» Рощин тогда с презрением подумал, что не будет вот так, как ничтожный червяк, цепляться за кого-то, чтоб помогли, – ему не понадобятся психотерапевты. Это выглядит нелепо, когда взрослый мужчина, который решает судьбы многих людей, на самом деле не всемогущ, а как раб своего тела – все время к себе прислушивается и при первых же «звоночках» бежит к психотерапевту, как будто у того есть волшебная палочка.

Но вот сейчас, когда сердце зажато, он как миленький готов кричать: «Спасите меня!» Но кому? Тому, вероятно, чье невидимое присутствие было частью его жизни.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и на мгновенье потерял себя. Все поплыло вокруг, сначала медленно, потом быстрее, быстрее, закрутилось вихрем, и он – бестелесный легкий Рощин – понесся в круговороте вещей и событий.

– Александр Евгеньевич! Александр Евгеньевич! – это перепуганная Наташа трясла его за плечо. – Александр Евгеньевич, я вызываю скорую…

– Не надо скорую. Позвони Петровскому. Пусть приедет сейчас, если сможет, если нет – вечером.

Что это было? Рощину даже стало весело: «Я, кажется, потерял сознание и мне страшно!» Про страх подумалось как-то отстраненно, но это были именно мысли про страх. А что его испугало? Мысли путались, никак не складываясь в единую картину. Чтобы как-то успокоиться, Рощин стал выстраивать в своей голове последовательность событий. «Вот, – сначала подумал он, – один умру в своей кровати, и домработница (как там ее зовут?) найдет меня только утром». Подумал, что надо навестить могилы родителей – они были бы недовольны его нерасторопностью, подумал еще о чем-то… А кого он видел, когда его закружило и понесло? Он явно с кем-то встретился глазами. Ему протягивали руки… Картинка стала размываться и совсем исчезла. В кабинете появилась Наташа с чаем и какими-то таблетками.

– Александр Евгеньевич! Петровский уже выехал и будет минут через сорок. Велел теплого чая… – Наташа всхлипнула. – Александр Евгеньевич, я отменила все встречи, так как Петровский сказал, что это нежелательно. Вам нужен покой.

– Ну нужен так нужен. Я чувствую себя престарелым вождем, а мне еще нет и пятидесяти, так что, Наташа, прекрати относиться ко мне, как к умирающему.