Читать книгу Мне не холодно внутри - Екатерина Данскова - Страница 2

Стук деревянной палки всегда выдает идущую за продуктами или прогуливающуюся по берегу старушку Айнуш. Сухое и звонкое “цуи-уа, циа-у” и потом гулкое “тонк-тонк” – это она выходит из комнаты со скрипучими половицами. “Крак-крак-крак” – идет по вымощенной камнями дорожке. “Пуф-пуф-пуф” – срезает через мокрый после дождя палисадник. “Хосс-п, хосс-п” – мелкая галька вдоль кромки моря разбегается от её дубовой клюки.

Каждый мальчишка в деревне у Холма мечтал походить с такой палкой хотя бы денек: нет ничего удобнее для понарошечной стрельбы или бешеной скачки козлом вокруг уставшей матери. Но старушка Айнуш, с тех самых пор как её любимая внучка пропала у скалы Кара-даг, никогда не выпускала из рук черную резную клюку с гладкой латунной ручкой.

Сегодня солнце почти не светило и казалось, что утро с трудом договорилось с ночью, чтобы, наконец, наступить. Звуки были ватными, воздух – холодным, бельё на веревках деревенских хозяек – мокрым, а детский сон таким же крепким и сладким, как чай старушки Айнуш. Она доедала булочку с изюмом, когда в дверь постучали.

Цуи-уа, циа-у, тонк-тонк-тонк.

–Кто там? – спросила старушка. Никто не отвечал, не дергал ручку в нетерпении и не шуршал бумагой от халвы. Приходить в гости к Айнуш без халвы или хотя бы ореховой нуги в деревушке не рисковали.

– Да кто там, наконец?! – старушка отставила палку в сторону и, держась за поясницу, вдела цепочку в чугунную петлю и осторожно приоткрыла дверь. Поводив через щелку одним глазом то влево, то вправо, Айнуш загремела затворами и попыталась рукой нащупать гладкую ручку клюки в углу. Но натыкалась то на паутину, то на плащ, висевший на ржавом гвозде, то на трость зонтика, то на спящего на табурете кота Эрме. Айнуш растерянно стояла посреди утренней голубоватой темноты прихожей и всматривалась в тот угол, где только что оставила свою палку. Там ничего не было. Айнуш распахнула дверь, тяжело шагнула через порог и по привычке выставила вперед себя руку, держа невидимую клюку. Несколько минут она то оглядывалась на дверь, то всматривалась в заросли свекловичного тростника за калиткой. Ни у соседских домов, ни у колонки с водой не было ни души, даже для молочника еще было, кажется, рановато.

Вернувшись в прихожую и заперев дверь, Айнуш увидела свою клюку, стоящую в углу. Именно там, где еще недавно она и должна была быть. Кот, плащ, зонт, утренние сумерки – всё было на своих местах.

– Ты где была?! – прикрикнула старушка в угол и ухватила палку за латунный нос.

Она так обрадовалась находке, что не стала долго раздумывать над странным исчезновением, списав его на свою невнимательность и раннее утро, в котором иногда всё так перепутается, что кусочки снов нет-нет, да и проскользнут в дневные дела.

Тонк-тонк-тонк – шла Айнуш, крепко держа в руке свою верную помощницу.

– Хоть бы чай не остыл, пока я тут хожу, кто-тамкаю не пойми кому, – посетовала старушка и села в плюшевое кресло. Чай все еще дымился тонкой серой змейкой над светло-коричневым озерцом.

– Ты чего такой горячий? – Айнуш обожглась и отставила чашку. – Интересно, я смогу, наконец, позавтракать?!

На столе, рядом с откушенной булочкой и чаем вдруг появился бутерброд с козьим сыром и кровяной колбасой, гречишные блинчики и сливовое варенье. Старушка Айнуш замерла, вцепившись в плюшевые подлокотники, и не могла пошевелиться. Она с опаской тронула блюдце с вареньем и быстро одёрнула руку. Блюдце как блюдце. Потом быстро клюнула крючковатым пальцем сыр. Это утро было таким странным, что хотелось скорее рассказать о нем соседке Лидэ.

Опершись на свою клюку, Айнуш быстро вышла из комнаты, звякнула калиткой и – пуф-пуф-пуф – зашагала по тропинке. Ей казалось, что палка уже не была такой удобной, как раньше. Она как будто не хотела шагать вместе со старушкой, а капризничала и плясала. Больше не было под руками уверенной, твердой опоры. Айнуш остановилась. Клюка подалась вперед своим резным тельцем и развернула старушку в сторону. Палка стала сама ударяться об землю, каждый раз делая небольшой шаг так, что старушке пришлось только поспевать за своей новой хозяйкой.