Читать книгу Сказки юной бабушки. Сборник самоисполняющихся сказок - Екатерина Дмитриевна Перепелицина - Страница 6

Первая сказка пропитана самыми лучшими, красивыми, светлыми (но и не только) воспоминаниями и ощущениями сказочницы. Здесь овеществляются некоторые подлинные сны, состояния возвышенного творческого подъёма, детские воспоминания автора. Также можно заметить влияние прочитанных некогда литературных произведений: поэтических, сказочных. Конечно, вспоминался эпизод из «Синей птицы» М. Миттерлинка – страна не рождённых ещё детей. И встреча героини с мудрым стариком может напомнить встречу маленькой Ассоль со странствующим сказочником Эглем.

В то же время, в этой сказке был сделан первый «подступ» к теме отношений автора с мамой. Кстати, мама действительно имеет цыганские корни в своём роду.

Бывает так. Когда, порой, смотришь на небо, сквозь пролетающие с ликующим криком, стаи стрижей, там можно увидеть необыкновенные пейзажи. Таинственные морские бухты возле неведомых берегов, чудные неоткрытые острова, лёгкие стройные корабли, горы и леса, причудливые изменчивые фигуры…

И все эти места и сюжеты, кажутся уже виданными где-то, смутно знакомыми и зовущими к себе. Будто домой. Будто в родные места, где ты уже был. И приходят на ум, и волнуют сердце смутные сюжеты дивных историй, кажется, знакомых душе.

Вот одна из таких историй.

Не здесь, не там, неизвестно где располагалась чудесная страна. Там обитали души, ещё не рождённые на свет.

Жили они в пространствах света и чистоты. Играли с первозданными силами природы. Строили великолепные белые города, хрустальные звенящие дворцы с причудливыми садами. Купались в прозрачных источниках и ясных водах небесных рек и озёр. А следил за этими душами сам Творец. Он берег их, любовался ими, отпускал резвиться в своих небесных владениях. А когда приходил срок, отправлял на Землю, с наставлениями и напутствиями, чтобы они смогли прожить там человеческую земную жизнь.

Жила там одна душа.

И была она такой светлой, радостной и благодарной, что даже ангелы, при встрече с ней, улыбались.

Она любила играть разноцветными камушками на берегах светлых рек. Любовалась величественными белыми городами и садами, звонко смеялась и пела, плела необычайные узоры из солнечных лучей и купалась в небесных озёрах.

Но вот пришла пора, и призвал ее Творец к себе, чтобы отправить на Землю прожить человеческую жизнь.

И так сказал он ей:

Дитя, пришел твой срок отправляться в мир людей прожить там свою жизнь.

Я знаю тебя и люблю. Но жизнь на Земле отличается от здешней. Она потребует много мужества и сил. Но ты мое любимое дитя, поэтому больше всего я хочу, чтобы ты справилась и преодолела все земные испытания.

С собой я позволю тебе взять несколько вещей отсюда. Ведь и здесь ты так же нужна и уместна.

И, хотя никто не помнит своей жизни в этом мире, тебе я дам с собой твои любимые умения:

Слышать голоса Небесных хоров – и ты сможешь передавать их гармонию другим.

Понимать истинную красоту и помогать другим понимать её.

Хранить верность своему сердцу, которое знает и предпочитает правду.

Люди на Земле, увы, почти забыли, что такое истина и подлинная красота. Поэтому я возлагаю на тебя свои надежды. Ты можешь в своей жизни сделать многое, чтобы напомнить им об этом.

Пойди туда и верни тем, кто окажется рядом с тобой, мою правду и гармонию.

Скажу тебе честно: таким душам, как ты нелегко проходить земную дорогу. Тебя будут ждать разочарования – но они сделают тебя сильной и непреклонной в главном. И будет ждать одиночество и непонимание. Но это научит тебя опираться на саму себя и на меня. И, если ты будешь внимательной и не потеряешь надежды, ты обязательно увидишь знаки моей поддержки.

И ты, конечно, встретишься с людской несправедливостью и неблагодарностью. Но это поможет тебе стать милосердной и следовать моим путём.

Иди же в мир людей и знай, что ты была, есть и будешь моим любимым детищем.

И вот однажды в одном небольшом приморском городе по улицам проехала цыганская кибитка. А на следующее утро, возле двери приюта для подкидышей, нашли младенца, девочку, с единственной запиской в одеяльце: Адель.

И стала девочка Адель расти в этом приюте в этом городе.

Когда девочка немного подросла, она стала живой и любопытной. Ее звонкий голос то и дело раздавался в разных концах приютского здания.

То залезет она на дерево, чтобы разглядеть окрестности за забором, то выпустит кур, чтобы построить для них собственное королевство, то соберёт вокруг себя воспитанников и рассказывает им несусветные сказки, да ещё и разыгрывает их в ролях.

«Вот наказание эта Адель, – говорили воспитательницы приюта, – хуже мальчишки»!

«Ты же девочка, – отчитывали они её, – занялась бы чем-нибудь дельным, – научилась бы шить наволочки, или считала бы пуговицы для рубашек детей, – или, на худой конец, научилась бы крутить шарманку, когда мы всем приютом выходим на праздничное шествие».

Адель по началу старалась освоить эти полезные занятия. Но, стоило ей взять в руки полотно для наволочек, она начинала сворачивать из него макеты невероятных белых городов. А как-то раз взяла уголёк и разрисовала целую штуку полотна сюжетами каких-то историй. Как же ругали ее и стыдили! «Столько добра попортила, негодная девчонка»!

А когда ей в руки попадали пуговицы, девочка с восторгом нанизывали их на нитки и делала украшения для своих приятелей. Те наряжались и в таком виде расхаживали по зданию, хвастались друг перед другом, у кого красивее, и – поди-ка отбери у них! И все недовольство воспитательниц обрушивалось на голову этой несносной Адель.

А уж с шарманкой вышло совсем неприлично.

Когда дети и воспитательницы построились парами и чинно вышли в город на праздничное шествие, Адель, было, заиграла на шарманке, но что-то заело в механизме и девчонка, вместо того, чтобы извиниться и тихонько встать в конец процессии, как это сделала бы любая порядочная воспитанница, вдруг стала отбивать на шарманке дикие ритмы, пританцовывать и распевать песенки, которых не значилось в программе. Некоторые дети от этого пришли в состояние неподобающего веселья и даже начали подпевать и пританцовывать вместе с ней! Такой получился скандал!

«Нет, это неисправимо, возмущённо переговаривались воспитательницы, – Это, как видно, дурная цыганская кровь. Скорее бы уж она выросла и убралась от нас куда подальше»!

А девочке они говорили, презрительно поджимая губы: «Ничего из тебя хорошего не выйдет»!

Адель было очень обидно, ведь она так старалась для всех, и получалось у нее так интересно! Но чем больше она старалась и вкладывала в свою работу душу, тем более недовольными становились воспитательницы. Дети, которые по началу с удовольствием принимали идеи Адель, вскоре, в большинстве, тоже стали сторониться её. «Кто знает, что там она ещё выдумает, а нам из-за нее влетит – думали они». Правда некоторые девочки всё-таки прятали у себя ее пуговичные браслеты. А один мальчик даже срисовал себе в тетрадку несколько ее сюжетов с полотна.

Песенки же с бесшарманочного шествия стали потихоньку распевать друг перед дружкой. И скоро они стали считаться «народными».

Так Адель отдалилась от всех, стала бродить одна по двору до самого вечера. А на закате, заглядевшись на небо из окна, или из ветвей дерева, на которое потихоньку залезала – она слушала тишину, вдыхала древесные и зелёные ароматы, и наслаждалась жизнью в эти моменты. И тогда чудилось ей, что в темнеющих небесных просторах звучит стройный хор, и в его голосах и их гармониях отражается вся правда и мудрость мироздания. И, будто бы это звучание вливалось прямо в ее душу, а вместе с ними в нее вливались новые силы, покой и тайная радость. После этого Адель спокойно засыпала. А во сне ей виделись новые сюжеты, новые темы и мелодии.

И была Адель на редкость здоровой и сильной. И, несмотря на склонность к уединению, всегда готова была помочь, если к ней обращались. Порой, когда нужно было привнести в жизнь приюта какое-нибудь новшество, дети, и даже воспитательницы, в тайне от начальницы, просили Адель придумать что-нибудь. Она с удовольствием придумывала и предлагала разные варианты. Как правило, это было красиво и интересно. Конечно, награды за эти нововведения получал тот, кто обращался к Адель.

А девочка никогда не замечала этого, зато искренне радовалась, когда все задуманное получалось.

Наконец Адель и ее ровесники выросли и стали готовыми покинуть приют.

На прощание воспитательницы напутствовали выпускников и дарили им некоторые полезные вещи, чтобы они могли обустроиться в городе, как взрослые: сшитое ими же постельное белье, инструменты для труда, нужные книжки с рецептами и т. д.

Когда подошла очередь Адель, воспитательницы притихли, смущённо потоптались и проговорили: «К сожалению, ты так мало для себя подготовила, что мы не знали, что можем дать тебе с собой. Вот, разве что, то полотно, которое ты попортила своими рисунками, да горсть пуговиц, да еще иголку с мотком ниток. Ну и, если хочешь, возьми и сломанную шарманку. И, с плохо скрываемым удовлетворением, распрощались с девочкой. «Наконец-то кончился период наших педагогических неудач», – думали они.

Адель поблагодарила всех, взяла предложенное и вышла из ворот приюта.

На улицах города жизнь текла своим обычным порядком. Но Адель казалось, что она попала в разноцветный водоворот, который подхватил и понес ее. Вот только со свертком полотна и тяжёлой шарманкой было не очень удобно идти.

Но все равно она двигалась вдоль по улицам. Проходила она мимо богатых кварталов, с ухоженными красивыми домами. Там за оградами виднелись огороженные клумбы с крупными душистыми цветами, фруктовые деревья и пышные кусты. Часто там работали садовники и слуги. Они убирали сады и чистили дорожки. Проходила Адель и вдоль простых домиков, за заборами которых лаяли собаки, кудахтали куры, переговаривались люди. На верёвках там сушилось белье, поэтому эти дворы походили то ли на корабли с парусами, то ли на диковинные сцены с развивающимися занавесями.

На окраине города, ближе к морю, располагались совсем уж бедные хижины. Там жили рыбаки, портовые грузчики, торговки с блошиного рынка. Там распространялись неприятные запахи, раздавались грубые окрики, валялся мусор. Но на краю города, у самого моря, воздух снова становилось чище. Там, где начинались рощи у побережья, веяло морем и травами, разогретыми камнями и дикими цветами.

Адель выбралась на берег и присела отдохнуть на траву и подумать, что же ей делать теперь, как добыть себе пропитание, чем заняться в этом деловитом разнообразном городе.

«Ты, я вижу, совсем устала, девушка, со своей неудобной ношей», – услышала вдруг Адель.

У самого моря, на камне сидел какой-то старик, с седой бородой, в старом сером пыльнике. Он вытянул ноги, опираясь на плотный холщовый мешок за спиной и щурился на предзакатное солнце.

– Не бойся меня. Я проходил мимо и тоже присел отдохнуть. Для чего же тебе эта старая сломанная шарманка? – спросил он ее.

Адель и рассказала незнакомому прохожему всю свою историю.

– и вот теперь я остановилась подумать, что мне делать дальше.

Старик немного помолчал, похмурил свои густые седые брови, и сказал:

«А знаешь что, маленькая? Давай-ка поменяемся с тобой. Ты отдашь мне эту громадину, все равно ты с ней далеко не дойдешь. а я взамен подарю тебе… Тут он повернулся, покопался в своей торбе – вот что»!

И он достал из сумы маленький звонкий бубен, который издал в его руке весёлый легкий звон.

– А откуда ты узнал, что моя шарманка сломана? – спросила Адель.

– Я странствую, поэтому многое вижу и многое слышу – ответил старик. Так же, впрочем, как и ты. И тут он хитро прищурился и напел песенку, которая когда-то наделала столько шума во время шествия воспитанников приюта.

Адель была поражена и смущена, но смех старика был таким добрым, что и девушка засмеялась вместе с ним.

– Ну что, меняемся? Спросил странник и весело подмигнул.

– А что ж, пожалуй, поменяемся! – озорно ответила Адель – и тоже подмигнула собеседнику.

Старик взял шарманку, осмотрел ее и сообщил: «Пожалуй, я ее смогу починить. Да и буду себе наигрывать на кусок хлеба.

А ты своим бубном сможешь созвать народ, да и поделишься с людьми своими песнями да сказками. Глядишь – тоже проживёшь! Люди любят, когда их развлекают.

А тебе наверняка есть что поведать им. В мире точно не хватает красоты и правды»!

Вдруг в этих словах старика Адель послышалось что-то такое знакомое, будто кто-то толкнул ее душу и разбудил.

«Люди, увы, забыли, что такое истина и подлинная красота. Поэтому я возлагаю на тебя свои надежды»…

«Где, где я слышала это? Как застучало сердце, как взволновалась душа»!

И Адель застыла, охваченная вспыхнувшим внутренним огнем, и не заметила, как старик, подхватив шарманку, удалился в неизвестном направлении.

А на утро она уже знала, что делать. Развернув своё исписанное полотно, девушка раскроила (все же шитье приютских наволочек дало кое-какой навык) и стала шить нечто, вроде кулис. Наломав длинных лёгких тростин, девушка надела на них полотняные кулисы и получилось сооружение, простое для переноски и расстановки.

Потом она взяла в руки бубен и стала выбивать разные ритмы, пританцовывая. Адель была ловкой и лёгкой. Она чувствовала ритм и тембры звука. Она видела на полотне свои истории и могла так рассказывать их под свой бубен, что трудно было оторваться, не дослушав до конца.

И так сплетались нити ее сюжетов, и так играли разными смыслами и красками, что каждый слушатель мог услышать что-то своё, близкое, настоящее. Адель не знала, что именно так, в нездешнем мире, сплетала она узоры из солнечных лучей. И они направлялись прямо к душам слушателей

Чтобы заработать себе немного на пропитание, Адель решила сделать несколько украшений из пуговиц. Они могли понравиться детям, да и взрослым девицам тоже.

Прошло некоторое время. Адель полностью подготовила своё представление.

Осталось только придумать ему название.

Задумавшись, она взглянула на спокойную утреннюю морскую даль, почувствовала тепло приветливых лучей восходящего солнца, и ей подумалось, что в этом мире только солнце дарит ей настоящее тепло и ласку.

Тогда она взяла свой реквизит и, решительно вдохнув и выдохнул, отправилась в город. Проходя через бедные неотёсанный кварталы, через улицы делового люда, мимо богатых красивых домов, она била в бубен и своим звонким голосом созывала народ на новое, невиданное представление: «Истории Дитя Солнца».

На площади она расставила свои самодельные декорации, окружив их букетами прибрежных диких цветов с терпким жарким ароматом. Разложила сплетённые своими руками украшения на продажу.

А потом забила в свой звонкий бубен и, повинуясь диковинным ритмам, стала напевать и рассказывать удивительные истории, показывая их на полотне декораций. Она описывала лёгкие стремительные корабли, прибывшие из неведомых стран, жизнь в ослепительных белых городах, приключения и открытия смелых путешественников, чистоту подземных источников и озёр в тайных пещерах, полных сокровищ…

Богатство и лишения осени, таинственные следы на зимних тропинках, новые надежды и свежесть весенних ветров, неповторимые красоты летнего цветения…

Много историй…

Когда она закончила, она обнаружила толпу народа вокруг себя. Публика зачарованно молчала. Лица людей были задумчивы, словно кто-то остановил их бесконечную повседневную суету и сказал что-то забытое, но такое важное!

Но вот люди зашевелились, стали переговариваться. А потом из толпы стали доноситься возгласы:

«Что за несусветные небылицы наплела нам здесь эта бродяжка?

Какое это имеет отношение к реальной жизни? Все это сказки для бездельников, таких же, как она сама!

Это только отвлекло нас от важных дел!

Дети из богатых домов стали жаловаться своим гувернанткам: " Зачем мы пришли сюда, это было так скучно! Совсем не то, что в Павильоне движущихся картинок»!

Люди из делового квартала ворчали: «Как можно тратить столько времени на такие глупости»!

А грубые торговки закричали: " Пошла вон, дурочка, и не думай, что этими бреднями ты сможешь выманить у нас наши деньги»!

А кто-то приговаривал: " Какая доморощенная безвкусица! Она даже скопировала украшения у модных мастериц (и они назвали имена девочек, которые припрятали в свое время браслеты Адель в приюте)!

А некоторые заметили с насмешкой: " Глядите-ка, на ее занавеске намалеваны копии работ нашего модного художника (и тут они назвали имя мальчика, который срисовал в свое время несколько сюжетов Адель в свою тетрадку)!

Тоже ещё, нашлось Дитя Солнца! Это же жалкая бродяжка, которая даже не смогла накопить себе средств для пристойной жизни! Стыд и срам!

Убирайся вон из нашего города и не позорь наших улиц! Врунья! Полоумная бездельница»!

И толпа сорвала полотняные декорации Адель, потащила к окраине города и выбросила их за городскую ограду.

Надо сказать, что больше всего ругались и насмехались именно те из толпы, кого на самом деле тронули и встревожили истории Адель. Но ей от этого нисколько не становилось легче.

Напротив, она была совершенно раздавлена всем происходящим.

В один момент все то, что она считала самым ценным, своей надеждой и целью, оказалось оскорбленным, втоптанным в грязь.

Не помня себя, она выбралась из бесчинствующей толпы, и окольными путями – из города. Ей было так больно, так невыносимо, как будто ее подожгли изнутри, и теперь только тучи пепла клубились в пустыне ее души.

Не разбирая дороги, со стонами, подвывая, как раненый зверь, она понеслась, куда глаза глядят, подальше от этого места.

Внутренняя боль передалась вовне, и Адель стало лихорадить. Но и этого она не замечала, а только бежала и бежала вперёд, пока не упала посреди дороги без чувств.

Поэтому она не могла услышать раздавшихся со стороны степи скрипа колес и размеренного стука копыт.

То приближался цыганский табор, кочующий по степям с места на место. Они продвигались вдоль побережья, чтобы добраться до пастбищ и откормить коней.

Они много повидали в своем непрерывном странствии. И, когда увидели на дороге лежащую девушку, не очень-то и удивились. Мало ли всякого происходит на дороге.

Обнаружив, что девушка жива, они подобрали ее и стали выхаживать.

Адель очнулась в движущейся кибитке, от качания из стороны в сторону. Рядам с ней находились две цыганки, которые оживились, когда Адель пришла в себя.

Они дали ей воды и рассказали, как нашли ее на дороге. У изголовья Адель лежала ее сумка. А в ней позвякивал бубен.

Услышав звук своего Инструмента, Адель вспомнила то, что с ней произошло и горько расплакалась. Цыганки слушали и вторили ей сочувствующими восклицаниями в самые страшные моменты. От этого Адель становилось легче, она слышала сочувствие.

Тогда, с помощью участливый расспросов цыганок, Адель постепенно рассказала им всю историю своей жизни.

«Теперь все, что было дорого, все, чем я хотела заниматься, отобрано у меня. И я не понимаю, что делать, чего желать, чем жить» – горестно сказала Адель.

Но цыганки вдруг оживились и зашептались, взволнованно взмахивая руками.

– Послушай, девушка, что мы тебе расскажем!

Наш народ кочует по разным странам, городам, дорогам и просторам. Наши законы и обычаи не понятны многим, многие боятся, презирают и не принимают нас. Но мы между собой цельны, связаны, и никогда не оставляем своих. Наши умения поражают чужих, и даже кажутся им магией. Наши песни могучи, как сама природа, они проникают в сердца. Нас зовут на праздники и свадьбы, потому что мы можем призывать счастье и удачу в дома и судьбы.

Некоторое время назад была у нас одна цыганка. Мы звали ее Вещая Амра. Она так ясно слышала знаки судьбы, так умела читать их и передавать другим, если ее просили, что люди, послушав ее, избегали больших ошибок, и находили выход из тупиков жизни. Она могла заговорить боль и развеселить отчаявшееся сердце. Когда она пела или говорила, голос ее проникал прямо в умы и души.

Но и ее не миновали испытания судьбы. Однажды она полюбила чужака, музыканта из королевского оркестра.

И даже покинула табор, чтобы быть вместе с любимым. Трудно сказать, что произошло в столице, но через некоторое время Амра вернулась с младенцем на руках. Она была измучена и больна, и не могла кормить свою маленькую дочь. И не было в тот момент ни одной кормящей матери среди нас. Табор в это время проезжал мимо одного приморского города. Мы должны были очень спешить пройти весь полуостров, чтобы успеть устроиться до зимних холодов и перезимовать без потерь. Поэтому старейшины решили оставить ребенка в ближайшем городе, предоставив его на милость Творца.

Увы, Амра так и не оправилась от болезни, тихо постепенно угасла она в кругу соплеменников. Только порой вздыхала тяжело и повторяла имя дочери: Адель.

Так вот, девушка, как видно, Творец действительно любит тебя. Похоже, в твоём лице мы нашли дочь Амры!

Старейшины, услышав дивную историю найденной девушки, решили принять Адель в табор.

Постепенно девушка набралась сил. И вот как-то раз он а взяла в руки свой бубен и стала выстукивать ритм и складывать стихи.

Молодые цыгане и дети подхватили. И вскоре новая песня зазвучала над простором степи. И такая сила почувствовалась в ней, что ветер притих, и степные травы встали смирно, и даже суслики перестали таскать припасы и прислушались.

Цыгане спросили Адель, про что они пели с таким вдохновением. Адель не находя достаточно слов, взяла уголёк и стала рисовать на покрове кибитки. И вновь на выгоревшем на солнце полотне постепенно возникли диковинные страны, моря и берега, горы и пещеры, и разные истории…

Прошло некоторое время. И в самой столице разнеслась весть: в город въехали цыганские кибитки, расписанные невиданными узорами. И сидят в них празднично наряженные смуглые люди с гитарами и скрипками, бубнами и барабанами.

Они въехали на Главную площадь и развернули сцену, над которой простиралась надпись: Единственное представление Театра Дороги Странствий: Истории Дитя Солнца.

Стоит ли говорить, как в тот вечер выступала Адель! Все равно это не передать словами. Когда ее история достигала кульминации, хор цыган вторил эхом и многократно усиливал все смыслы и чувства в ходе сюжета. А в затаенные моменты публика слышала только стук сердец, подчёркнутый ударами в маленький бубен.

Даже королевская семья почтила представление своим присутствием, наблюдая в бинокли с балкона.

Зрители так сопереживали действию на сцене: то смеялась по-детски, то рыдали, то замирали в неизвестности. И королева на своем балконе нет-нет, а тоже смахивала набежавшие слезы, кружевным платочком…

Слухи об удивительном представлении в столице разошлись по всей стране, да и в соседние проникли. Многие города мечтали о том, чтобы зазвать к себе эту удивительную труппу.

Но табор всегда сам выбирал, где ему остановиться.

Стали поговаривать, что выступления Адель чудотворны. Они могут отвести боль и привлечь удачу и счастье; найти свое призвание и прояснить истину.

Прошло ещё время. Табор по-прежнему перемещается по разным местам. Но теперь города и страны ждут и только надеятся на возможность представления.

Многие модные известные художники и гламурные мастерицы украшений шлют письма Адель с просьбами разрешить использовать ее мотивы. Многие артисты исполняют песни Адель, которые стали уже, фактически, народными.

Но сама знаменитая сказительница, а поговаривают, настоящая ведунья, порой любит прогуляться одна в тишине, влезть куда-нибудь повыше и, вдыхая терпкие и зелёные ароматы, и смотреть на небо, пересекаемые стремительными птичьими стаями. Там являются ей великолепные страны и неповторимые сюжеты. И среди облаков, или звёзд, порой и ныне она слышит стройный хор голосов, в которых передается вся гармония и мудрость мироздания.

Только там добывает свое вдохновение и свои истории знаменитая Адель, дочь Амры. Дитя Солнца.

…Волна за волной.

Круг задач а кругом

Бежит неумолчгый поток

Бытия непрочитанных знаков

Смотри, как сияет заря

На восходе зимой

И весенние талые воды

В себя погружают закат!

Как последнюю битву

Трубят, уходя, журавли,

Чтоб вернуться стрижами в лазури.

Кем мы будем, когда

Через пару десятков эпох,

На одном перекрестке галактик,

Мы встретимся снова, быть может…?

(Примерно, 2008г.)