Читать книгу Дело закатной девы - Екатерина Федоришина - Страница 2

Я пыталась дремать, но безуспешно. Так и провалялась, глядя в прозрачный потолок, украшенный витражными вставками. День давно перевалил за половину. На небе собирались легкие облачка. К вечеру грозило сбиться в тучу и пролиться долгожданным ливнем.

Когда надоело вращаться в постели, я встала, заварила травяной чай и уселась на террасе, пожевывая фрукты. Ветерок растрепал волосы, теперь они вольно рассыпались по плечам как серебряные нити. Этот цвет волос доставался главной закатной жрице как особая печать богини, – воспоминание о свете полной луны.

После посвящения мои волосы, от природы темные, начали выцветать. Хорошо еще цвет глаз не изменился. Как был черным, так и остался. В результате закатная жрица всем своим видом производила на людей неизгладимое впечатление. Всегда крепкая, со смуглой кожей, острым лицом и волосами цвета лунного серебра – люди благоговели от одной этой картины. Что уж говорить о молве, которая ходила за нами по пятам. Закатная жрица – не было в округе существа более страшного с точки зрения обычного человека, и существа более притягательного. Запретное – всегда притягательно, мне ли не знать.

Пока я щурилась от солнечного света и пыталась привести мысли в порядок, попивая травяной чай, на пороге показалась Тайла. Она светилась вечным воодушевлением. Целомудренный пучок темных гладких волос снова вызвал во мне волну раздражения. Она прикрывалась тканью от ушей до пят, собирала волосы на затылке и вытягивала губы, от природы полные и холеные, в тонкую линию. Тайла была красива. Она была очень красива и очень тщеславна. Возможно, только такой набор качеств способен привести женщину к рассветному служению. Хотя, казалось бы, тщеславие – моя парафия. Но богине Тайла понравилась со всем этим комплектом качеств. Возможно, дневные шутки богини также отличались своеобразием.

– Я тебя искала, – Тайла выпорхнула на ступени, прикрывая бледное лицо от ветра. – Уже видела гостей?

– Издали, – протянула я, будучи в дурном расположении духа. – Вели себя как дикари.

– Кхиара! – укоризненно воскликнула рассветная дева и кашлянула.

– Прошу прощения. Мы не хотели вас оскорбить, – раздался глубокий мужской голос. – Ваши традиции слегка непривычны.

Из-за угла показался миранг. Черные волосы собраны в косу, чуть зауженные глаза отдавали сталью, а это очень необычно для его народа. Высокая, гибкая фигура была затянута в кожу и тонкий черный шелк. Выглядел он хищно и собранно. Я сразу узнала его. Именно этот человек, то есть миранг, таращился на меня с галереи. Тайла залилась румянцем от смущения. Она поглядывала на гостя, плохо скрывая восхищение. Я и глазом не моргнула. Во-первых, недаром я – закатная жрица. У нас – свой кодекс чести и набор моральных законов. По большей части они сводятся к постулату: «ты достоин, если богиня подтвердила; если нет, – эта проблема нас не касается». Во-вторых, компания новоприбывших гостей очень настораживала. И я не могла избавиться от ощущения, что нас уверенно догоняют неприятности.

Миранг ожидал любой реакции, только не хохота. Он застыл на месте, уставившись на меня во все свои странно серые глаза. А я громко смеялась. Ведь ситуация выглядела абсурдно. Существа, закрытые от всего мира за высокими баррикадами из предрассудков и сплетен, двинулись целой компанией в какой-то храм, намерены принять участие в самом опасном из существующих ритуалов, и заявляют, что не разбираются в наших традициях. Скажите-ка, а что вы тут забыли? Отсмеявшись, я вытерла слезы и заявила:

– Да вы присаживайтесь. Что ж на пороге застыли. Эта традиция, думаю, – универсальная.

Тайла снова покачала головой, полная немой укоризны. А миранг подумал немного, да и плюхнулся в кресло. Я налила гостям чаю и только потом поинтересовалась:

– Может, представитесь для разнообразия?

– Да, конечно, – спохватился гость. – Я – Арден.

– И все? А родовое имя?

– Этого хватит, – отрезал он. – Я возглавляю посольство. Мы двигались по другим делам и решили заглянуть в храм, чтобы просить неотложной помощи вашей богини.

– Почему? Вы же не верите в богиню, – прищурилась я.

– Верно, – миранг побарабанил пальцами по столу, взвешивая слова. – Мы обращались и к другим богам. Ответа не получили. Можно сказать, ваша богиня – последний шанс.

– Я понимаю, что богине все равно, верите вы или нет. Она предпочитает иметь дело с честными неверующими, а не с врунами, которые прикрываются ритуалом. Но объясните, почему не решить проблемы с помощью своих богов? Это проще и… безопасней.

Миранг вздрогнул. Видимо, я зацепила какую-то проблемную сторону вопроса. И попала в точку. Его бледное лицо стало еще бледнее. А острые черты заострились как у смертельно больного.

– Потому что это невозможно. Надеюсь, вы будете благосклонны и примете мое участие.

Я наклонила голову, тщательно рассматривая гостя. Было в нем что-то странное. Он выглядел сильным, но слабым. Он был красивым, но непривлекательным. Он был и слишком жестким, и слишком мягким одновременно.

– Господин посол, – позвольте называть вас так, – я не могу допустить вас к участию в ритуале, если вы не знаете правил. Каждый, кто соглашается на это, должен вполне и трезво представлять последствия.

– Знаю, – вспыхнул гость. – Не думайте, что я настолько глуп.

– Богиня упаси, – я примирительно подняла руки. – Разве можно назвать глупыми тех, о ком никто ничего не знает? Для начала надо разобраться в человеке, то есть миранге, а только потом выносить вердикт.

Посол Арден вздохнул с какой-то обреченностью.

– С вами сложно, я не привык уговаривать. Уверяю, я ознакомлен со всеми подробностями, знаю о последствиях и надеюсь на милость вашей богини.

– Ладно, хорошо. Тогда приму вас этим вечером. Тем более, ваши люди бродят по округе, разыскивают меня и смущают сестер. Негоже это. Давайте побыстрее разберемся с делом и попрощаемся навсегда.

Арден посмотрел на меня очень внимательно, как будто пытался заглянуть под кожу. Он скользнул взглядом по серебряным волосам, зацепился за жреческое платье, нервно сглотнул и ответил:

– Мои соратники тоже спешат покинуть это место и вернуться домой. Надеюсь, мы будем взаимно довольны исходом.

На этом он раскланялся и удалился по направлению к морю. Стоило ему уйти, Тайла напустилась на меня с упреками.

– Как ты могла? Это же миранги! У них гордыня – первейшая добродетель. А ты говорила так, будто посол – твой слуга.

– Он будет участвовать в моем ритуале. Значит, его жизнь – в моих руках. То есть, в руках богини, которая орудует моими руками. Разве несправедливо поставить его на то место, куда он отчаянно стремится сам? Да и подумай, миранги притащились к нам, не зная ничего о богине и о наших традициях. Разве за такое можно уважать?

– Может, у них беда?

– И оттого они приехали ко мне? О нет, дорогая рассветная дева, уверяю тебя, речь идет о смерти, войне или власти.

– Хорошо, тогда постарайся обойтись с ним помягче. Он весьма симпатичный мужчина, – протянула Тайла и снова залилась румянцем.

– Он не мужчина. Он миранг. Не хочу тебя расстраивать, но эти существа – совсем не люди. Кто знает, что болтается в этой черноволосой голове.

– Если для богини все существа равны, почему для нас должно быть иначе? – возмутилась Тайла.

– Потому что богиню эти существа уважают, в отличие от собратьев по миру.

– Да, закатная дева – это приговор, – вздохнула рассветная и выскользнула с галереи.

Я улыбнулась. Пусть идет. Мне удалось сбить ее с глупого романтического настроя. Значит, будет осторожнее вести себя с гостями. Жриц, конечно, никто не решится обижать. Никто из людей – так точно. Но миранги – не люди. И кто поставит на то, что рассветная жрица сама не бросится на шею милому гостю? Поддавшись чувствам, своевольно связавшись с кем-либо, она потеряет все: и служение, и расположение богини, и прекрасный дом. А останется с разбитым сердцем и жизнью без будущего. Нет, если уж связывать себя семьей, – только с благословения богини. Тогда на социальной лестнице бывшая жрица стоит на одном уровне с представителями высоких домов. Такой женщине полагается пожизненное содержание и всяческое уважение.

Разве не прекрасная перспектива? Всяко лучше нежелательных связей. Конечно, закатным жрицам говорить проще. Мы более самоуверенны. Рассветные девы вынуждены держать марку чистоты, света, вдохновения и призрачной недоступности. От такого набора только дурак не взвоет. Но богиня частенько отпускала рассветных дев под венец. И были они счастливы. В отличие от нас, закатных. Мы, конечно, и сами редко стремились связывать себя путами. Но и богиня почему-то не спешила отказываться от нашего служения. Как будто закатную жрицу найти сложнее, чем рассветную. Мне-то все равно. Мой план не оставлял пространства для маневра. Но, может, оно и к лучшему. Нечего себе голову морочить. Ррраз… и…

Я нахмурилась. Мысли полетели невеселые. Я хотела реализовать свой план прошлым вечером, но не успела. А этим – не получится из-за посла Ардена, явившегося очень некстати. Позже начнется затяжной праздник богини, и суета рассветных не предоставит мне хорошего шанса.

Когда на храмовой галерее развесили черно-золотые вуали, я была на месте. У ступеней топталась вся команда мирангов, в полном составе. Высокие и мрачные, с хищным прищуром чуть раскосых синих глаз, они смотрели на меня как на жуткое чудо. Я проплыла мимо, выхватив взглядом посла Ардена. Тот коротко кивнул своим соратникам. Вскоре мы остались одни. Миранг подрагивал. Я заметила, как он смотрит на храмовые вуали. Будто прощается с жизнью. Честно говоря, сама не верила в успех сегодняшнего ритуала. Но отказать не имела права.

– Вы готовы? – спросила я, оглядывая миранга с головы до ног.

Его глаза на мгновение вспыхнули чем-то, похожим на гнев. Я удивилась, но виду не подала. Ясно же, этот миранг с трудом сдерживается, чтобы не навесить мне крепких слов, а то и тумаков. Эти существа пользовались дурной славой и считались крайне агрессивными. Им – что жрицы богини, что камни у дороги, одна беда. Я кивнула и повела Ардена за собой.

Мы шли через галерею, приподнимая вуали. Сквозь каждую приходилось пробираться осторожно. Все вуали колыхались на ветру, путались и заставляли замедлять шаг. Наконец, мы преодолели галерею, и вышли в широкий коридор. Он освещался огнем, разведенным в огромных каменных чашах. На стенах горели узоры из драгоценных камней. Красочные фрески, будто только вышедшие из-под кисти художника, переливались серебристым светом.

Я украдкой взглянула на гостя. Он был сосредоточен. По сжатым кулакам и напряженному лицу я поняла, что миранг еле держит себя в руках. Это тем более странно, ведь никто не заставлял его идти в храм, особенно вечером.

Из коридора мы вышли в просторный зал. Купол блестел рисунком золотых и серебряных пластин. Его подпирали резные колонны. В центре зала располагалось небольшое каменное возвышение. Я вошла и хлопнула в ладоши. Из тени выступили закатные жрицы. Они встали в круг в отдалении, чуть видны из-за колонн. А я взмахнула рукой, разрезая прохладный воздух. Раздался стук первых барабанов, еще несмелый и глухой. Но вот, он обрел голос и четкость. Теперь стучал целый хор, как будто бились в унисон сердца сотен человек.

Миранг застыл на пороге зала. Его глаза распахнулись то ли от ужаса, то ли от осознания того факта, что назад дороги нет. Я тихо скользнула к центральному камню, поклонилась на четыре стороны и возвестила наше появление.

– Да прислушается богиня, светлая и темная, повелительница жизни и смерти, да будет благосклонна к жрице своей по имени Кхиара и к рабу своему по имени Арден.

Не успел миранг вымолвить и слова, купол распахнулся. Он раскрылся как цветочный бутон. А над ним блестела светлая луна, чуть прикрытая вечерней тучей. Дождя сегодня не было, мирангу повезло. Обычно ливни делают ритуал еще интереснее, как минимум – для меня. Но и луна сойдет.

Прозрачный свет озарил центральный камень. В этом свете вспыхнули знаки, вырезанные по краю. Только тогда стали заметны углубления для стока крови. Стоило мне приблизиться и улечься на это возвышение, черно-золотое платье начало само собой шевелиться. Оно выгибалось и льнуло, четко повторяя формы тела. Продолжалось это до тех пор, пока ткань не слилась со мной, превратившись во вторую кожу. Она облепила меня от шеи до пяток, как тонкий кокон. Я не могла сдвинуться с места. Жрицы затянули прекрасную, но заунывную песню. Я слышала ее из ночи в ночь, и про себя тихонько напевала. Не то, чтобы я служила богине, спустя рукава. Но если служишь несколько лет, изо дня в день, начинаешь более прозаично воспринимать происходящее. Это для гостей мы выглядели жуткими служителями культа. А сами себя считали работниками храмового комплекса, разве только начальник – божественного происхождения.

Вот и сейчас я лежала, жрицы гудели свой заунывный мотив, барабаны гремели как неотвратимость, вгоняя все живое в неизменный транс. Платье вело себя так, как ему полагалось по храмовой инструкции, камень был чуть слишком холодным, но я привыкла. Луна светила мне в глаз, приходилось щуриться. А миранг Арден все стоял, ожидая божественного послания.

Наконец, жрицы устали петь, барабаны устали греметь, я замерзла, а богиня все молчала. Это занятный поворот. Потому что богиня отвечала всегда. Пусть не всегда позитивно, но игнорировать просителей – не в ее привычках. Я поерзала на камне и вздохнула. Руки были свободны. Можно претворить в жизнь собственный план, пока богиня размышляет о чужих делах. Но как быть с Арденом?

Пока я раздумывала, посол вдруг громко выругался. Жрицы удивленно затихли. Затихли барабаны. Ругательства в ночном храме – опасное занятие. Богиня может не понять юмора. Но Арден на этом не остановился. Он сложил руки на широкой своей груди и завопил:

– Уважаемая богиня, светлая и темная, повелительница жизни и смерти, соизволь хотя бы поздороваться! Я проделал этот путь не для того, чтобы меня игнорировали. В конце концов, не всякий миранг решится прийти в такой храм. А ты даже выслушать не хочешь.

Я вздохнула. Вот идиот. Очень интересно услышать его просьбу. Подозреваю, этот зарвавшийся миранг потребует чего-нибудь сверхъестественного. Приготовившись к продолжению тирады я, вдруг, почувствовала присутствие богини. Посол все-таки заинтересовал ее своей наглостью.

Лунный свет стал настолько ярким, что пришлось зажмуриться. Он разлился по всему залу, окутывая каждую жрицу прозрачным облаком. Камень подо мной явственно потеплел. Вот за это, дорогая богиня, отдельное спасибо. Наконец, грянул голос, и мужской, и женский одновременно.

– Я услышала тебя, раб Арден. Что ты хочешь?

Миранг отпрянул от лунного тумана, но паниковать не стал. Только склонил голову и ответил:

– Прости меня, светлая и темная, повелительница жизни и смерти. Я в отчаянии. И не знаю, как докричаться до богов. Мне нужна твоя помощь.

– Говори, – зазвенел голос, сотрясая зал до каждого камешка.

– Я, законный наследник трона мирангов, изгнан с родной земли, вынужден скитаться как отшельник. Брат моего отца хитростью заставил меня отречься от короны.

Я искренне обалдела. Так вот, почему история с гостями казалась подозрительной. Эти ребята были изгнанниками, а среди них – самый настоящий король, которого свергли с престола. Тогда понятно, почему он согласился на ритуал. Если у него не было людей и силы, вернуть трон поможет только чудо. Богиня, кажется, рассмеялась. Лунный туман зазвенел, а воздух вздрогнул волной.

– Чем я могу помочь? Дело решенное, – грянула богиня.

Я же говорю, у нее странное чувство юмора. Но спасибо, что оно вообще есть. Хотя специфика нашего ритуала заставляла сомневаться в том, насколько божественный юмор доступен простому смертному.

– Дай мне инструмент, с помощью которого я смогу вернуть корону. Дай мне оружие или силу, чтобы совершить такое. У меня нет ни людей, ни поддержки. Еще немного, и я останусь совершенно один. Тогда можно сказать, что все пропало.

– Все уже пропало, раб Арден, – богиня снова изволила шутить. – Но я решу. Если пройдешь испытание.

– Знаю, что от меня требуется искреннее согласие принести себя в жертву. Прочитай в моем сердце, оно открыто. Я готов на все.

– О нет, раб Арден, – грянула богиня. – Это было бы слишком просто. Убей мою жрицу.

Лунный свет вспыхнул, туманом заволокло весь зал. Я покряхтела на своем камне. Все бока успела отлежать, пока гость болтал с божественной сущностью. Конечно, божественный юмор заключался именно в этом. Люди шли на ритуал, готовые умереть сами. Их никто не предупреждал, что для начала они должны будут попытаться убить закатную жрицу. А это, между прочим, задачка не из простых. И смысл у нее весьма философский. Итак, начиналось самое интересное.