Читать книгу Королевский вестник: дар власти - Екатерина Федоришина - Страница 1

Тихое утро было вдребезги разбито пронзительным звонком. Я поскользнулась, вылетая из кухни, схватила телефон и зажмурилась.

– Где ты шляешься?! Влад был в бешенстве.

Впрочем, такое бешенство считалось его естественным состоянием. Но было бы из-за чего поднимать скандал. Опаздывать в редакцию – не самая большая провинность.

– Час назад ты должна была явиться! Час! Слышишь? Алло!

От крика закладывало уши. Главный редактор считал утренние звонки терапевтическими. Он давно отчаялся наставить сотрудников на путь истинный, потому чуть испорться его настроение, бросался звонить с угрозами финансового характера.

– София, если сейчас же не притащишь свой зад в редакцию, лишу гонораров на три месяца.

От таких слов стало обидно, хотя звучали они привычно. На базовой ставке долго не продержишься, даже если подзатянуть пояса.

– Поняла. Еду, – я отключила связь и бросилась собираться.

Главред знал, что тема гонорара способна мгновенно привести меня в чувство. Уже на улице я поправила колтун русых кудрей. Уловив свое отражение в витрине, мрачно выругалась и побежала по сырым проспектам осеннего города.

В редакцию ввалилась, еле дыша. Пришлось затормозить у входа, чтобы унять сердцебиение. Я стояла, хватая ртом воздух, и судорожно оглядывалась. Ньюс-рум гудел как растревоженный улей. Коллеги бегали по комнате, то и дело сталкиваясь на поворотах. Шуршал принтер, шелестел копировальный аппарат, стучала клавиатура, кто-то громко кричал в телефонную трубку. На редакционном мониторе мелькали слайды смутно знакомой презентации. В изумлении я отыскала взглядом вчерашних собутыльников. Мы устроили неурочную вечеринку, а теперь расплачивались за веселье. Коллеги полулежали на клавиатуре в тоске и унынии. В глазах отражалась экзистенциальная боль человека с похмельем, которому приходится этот факт скрывать.

– Неужели забыла? – поинтересовался бархатный голос.

Из глубин редакции вынырнула Мири. В ее руке дымился пивной бокал, щедро наполненный кофе. Без лишних предисловий я выхватила добычу и сделала огромный глоток.

– Зря вы вчера так набрались, здоровье-то не железное – дипломатично заметила коллега.

– Спасибо за напоминание. За кризис среднего возраста мы тоже выпили.

Она хихикнула, схватила меня за локоть и поволокла в переговорную.

Я молча пила, она смиренно ждала. Наконец, в моих глазах блеснул огонек, на щеках заиграл легкий румянец.

– Влад тебя уволил, – заявила Мири. – Правда, потом восстановил. Потом опять уволил.

– Ясно, значит, сейчас будет восстанавливать. Я вовремя пришла.

– Мы с ребятами попробовали тебя прикрыть. Так и сказали, что с твоей нагрузкой забыть – немудрено.

– О чем забыть? У меня идеальная память.

– Да-да, она так же идеальна, как финансовый баланс нашего издательства.

– Оскорблений я не потерплю даже от тебя.

Мири подавилась хохотом. Она была красива той кукольной красотой, какую любят модельные агентства и фотографы глянцевых изданий. Сама девушка отличалась крутым нравом, нелюбовью к болтовне и некоторой прямолинейностью характера.

Мы были противоположны во всем, включая интересы, но прекрасно уживались в редакции, которая напоминала привычный серпентарий.

– Шутки в сторону, – Мири сменила выражение лица на серьезное. – У тебя неприятности.

Она рассматривала мою одежду. Свитер вызвал ухмылку, потертые джинсы – печальный вздох, но угги стали финальной каплей. В ее глазах отразилась скорбь.

– Советую бежать домой, пока Влад не увидел, и сослаться на внезапную лихорадку.

– Да что стряслось? – не выдержала я. – Сегодня нет мероприятий, нужды наряжаться тоже нет.

Мири вздохнула, сетуя на мою забывчивость.

– Пару месяцев назад ты готовила предложение для полугосударственного проекта. Помнишь?

– Помню. Министерство иностранных дел пожелало сделать специальный информационный проект, посвященный работе двух новых посольств в Нью-Задрипанске.

– Почему в Нью-Задрипанске?

– Потому что министерство отказалось говорить, о каких посольствах речь. Будто существуют в мире страны, о которых мы слыхом не слыхивали. Такую тайну развели вокруг этого дела – не подобраться.

– Тот спецпроект мы все-таки получили. Вчера вечером Влад разослал по редакции письма счастья. Сегодня сюда приедут координаторы, чтобы осмотреться, увидеть редакцию в естественной среде обитания.

– И они потребуют презентацию предложения?

Мири кивнула.

– То есть, я должна сегодня выступать, верно? Это очень плохо.

Жестокое похмелье, сезонная апатия, затянувшийся период жизненного невезения и старые угги – не так я хотела показать себя общественности.

– Послушай, а нет ли у тебя срочной задачи, для прикрытия?

Коллега хитро прищурилась и почесала точеную переносицу.

– Знаешь, я только что вспомнила об одном мероприятии. Мое присутствие – чистая формальность.

– Формальность следует соблюсти, – я гордо выпрямилась. – Однако, у тебя полно дел. А я абсолютно свободна.

– Идея хорошая. Есть одна проблема. Придется поработать мебелью.

– В каком смысле?

– Одна компания сменила владельца и хочет об этом рассказать. Рассылать информацию она не намерена, а поделиться лично – готова. От тебя требуется полчаса посидеть с включенным диктофоном и послушать болтовню неприятных людей о бизнесе.

Я застонала.

– Нет, только не это!

– Тогда ищи приличную одежду. Никто не знает, во сколько приедут координаторы. У нас в запасе может быть как час, так и весь день до вечера.

– Ладно, спасибо за идею. Как говорится, из двух зол следует выбирать наименее затратное.

– Хорошо, тогда пойду к Владу и скажу…

– Что ты мне скажешь?

Дверь резко распахнулась, в проем ввинтилась лохматая голова главреда. Мири мгновенно подобралась и проворковала:

– Дорогой шеф, у меня – деловое предложение.

Дорогой шеф застыл в замешательстве. Он давно не доверял нашей редакционной банде и старался пристально следить за каждым, во избежание коллективных неприятностей. Но девушка не дрогнула. Она улыбнулась и заявила:

– Во-первых, Соня отвратительно выглядит.

– Минуточку, – возмутилась я. – Так нечестно.

Шеф окинул меня придирчивым взглядом, издал звук, похожий на карканье, но кричать не стал. Удостоверившись, что гроза прошла мимо, Мири продолжила:

– У меня полно дел. Кроме того, придется съездить и поработать подставкой для диктофона.

– Хочешь поменяться с Сонькой? Пусть просто переоденется.

– А если координаторы приедут через полчаса? А если…

– Ладно, – перебил шеф. – Я понял. От вашей компании – одни проблемы. Хорошо еще, вы сами их и решаете. Соня идет работать подставкой под диктофон, а ты, Мири, отправляйся читать ее проект. Чтобы обе справились. Меня понято?

– Да, шеф, понято! – рявкнули мы в унисон.

Главред убежал по делам, а мы отправились изучать вопрос в деталях. Через некоторое время я буквально взвыла. Компания, которая решила дать личное интервью, оказалась окутанной паутиной мрака. Финансовая чистота и вылизанная отчетность соседствовали с абсолютной пустотой по личным запросам. Ни скандала, ни интриги, ни расследования – только сухая статистика.

– Они принадлежат мафии? – уточнила я мрачным тоном.

– Неужели тебя смущает их чистота? – усмехнулась Мири.

– Такое чувство, что это кукольная компания, созданная искусственным интеллектом.

– Однако ты ее хорошо знаешь. Это та самая UKRV, которая занимается всем подряд, чем только может. Сегодня тебе предстоит услышать лекцию об их величии и новом главном акционере.

– Ах, вот, почему профиль состава акционеров не заполнен! С ума сойти. Никогда не думала, что увижу этих ребят живьем. Кстати, я даже припоминаю имя их главного… этого… как его…

– Тот закончился. Сегодня тебе представят нового.

– Как это, закончился? Как именно закончился?

– Говорят, умер. Официального релиза пока не было.

Я хлопнула ресницами, окончательно прогоняя сонливость.

– То есть, ты хочешь сказать, что через полчаса я должна появиться в офисе великой и ужасной UKRV, познакомиться с главным акционером, которого никто в глаза не видел, и не опозорить редакцию? Даже не знаю, адекватное ли это решение проблемы презентации.

– Прекрати. Все не так серьезно. Это знакомство – чистая формальность. Посидишь немного, подремлешь.

Мири была абсолютно спокойна. Забросив ноги на стол, она протяжно выдохнула и добавила:

– Министерство иностранных дел – слишком скучная затея. На твоем месте я бы радовалась возможности сбежать.

– Если что-то пойдет не так, свалю на тебя, – крикнула я на ходу, вылетая из офиса.

Вслед донесся звонкий смех и набор нецензурных пожеланий.

* * *

По дороге на встречу пришлось поразмыслить. О корпорации UKRV ходили легенды, скучные как сама тоска. Они чем-то торговали, что-то производили и считались лидерами в каком-то направлении. То есть UKRV были очередным гигантом, о котором все помнили, но слишком ленились узнавать подробности. Скисшая в похмельной меланхолии, я добрела до офисного здания, похожего на диско-шар. В холле было холодно и пусто.

– Госпожа Мириам? – зазвенел стальной голос.

Он пронзил виски и вызвал неожиданный приступ тошноты. Я обернулась к источнику звука. На диване, неподалеку от турникетов, расположилась очень худая высокая девушка. Она была чем-то недовольна. Выражение бледного, скуластого лица заставляло нервничать даже меня, привыкшую к неуживчивому характеру Влада.

– Добрый день. Моя коллега Мириам не может присутствовать на встрече. Думаю, главный редактор успел об этом сообщить. Меня зовут София. Обещаю, вы не почувствуете разницы.

На этих словах я мысленно скрестила пальцы. Леди приподняла тонкую бровь, но вставать с места не спешила.

– Да-да, припоминаю. Думала, это легкое недоразумение.

Я пожала плечами. Ее голос вызывал в душе странное волнение, будто что-то чесалось. Хотелось вертеть головой по сторонам в поисках потенциальной опасности. Наверное, похмелье приобрело форму легкой паранойи, с этим надо было справиться как можно скорее, чтобы не испортить встречу. Потому я спросила первое, что пришло в голову:

– Водички не найдется?

Девушка опешила. Я же нервно огляделась. В углу холла расположился древний кофейный автомат, он-то мог меня спасти от нервического приступа, который накатил с новой силой, заставляя пропускать вдохи. Дрожащими руками я высыпала мелочь и поинтересовалась:

– Вам что-нибудь взять? В этих машинах неплохой эспрессо.

Девушка буквально выгнулась струной, источая непонятную злость. Она поднялась с дивана.

– Следуйте за мной. Вы опоздали на пятнадцать минут, осталось не так много времени, – ее голос бил по ушам как церковный колокол.

Я тихонько показала за ее спиной средний палец. Охранник, с интересом следивший со стороны, давно давился смехом. Мы шли по лабиринту из коридоров, курилок, прозрачных переговорных и офисных комнат. Наконец, провожатая замерла напротив двери с надписью «Приемная».

– Господин Адриан – впервые в стране, он может показаться странным, – ее голос был ледяным. – Все дело – в разнице культур, не обращайте внимания.

Интересно, отчего таинственный господин Адриан оказался в стране впервые? Штабквартира корпорации издавна располагается здесь. Неужели он вдруг проснулся и понял, что случайно стал владельцем контрольного пакета акций такого гиганта? Например, кто-то подарил ему пакет на день рождения. Я усмехнулась. Умеют же люди делать полезные подарки.

– Давайте начнем, времени осталось немного, – бросила я, вконец измучившись головной болью.

Девушка вздохнула, распахнула дверь и заявила: «Журналист – на интервью». Из-за ее спины я не видела, что творится в приемной, только слышала, как шелестят бумаги, стучат каблуки, хлопает окно. Наконец, меня пропустили. В приемной было тесно. Служащие в строгих костюмах, будто сшитых по одной мерке, настороженно переглядывались. Их настроение показалось странным. Эти люди выглядели испуганными. Они смотрели вслед, будто я шла не на интервью, а в пещеру к дракону.

В глубине приемной оказалась еще одна неприметная дверь. В нее-то я и постучала. В комнате разразилась тишина, напряженная и звонкая. Присутствующие застыли, ожидая ответа, которого не было. Я постучала снова. Через мгновение дверь приоткрылась, и я спиной уловила дружный вздох облегчения. Коллективное безумие передалось и мне, сердце стучало в горле, отчего-то похолодели пальцы, будто и правда вошла в логово зверя. Неожиданный страх прокатился по спине каплями пота. Интересно, на что я променяла мирную министерскую презентацию? Куда проще было сбегать за достойным платьем и перетерпеть тошноту. Что-то нечисто с этой корпорацией, чует мое сердце. Оглянувшись на служащих с перекошенными лицами, я откашлялась и ринулась вперед.

По ногам прошелся сквозняк. Я вздрогнула и осмотрелась. Обстановка была скудной: письменный стол, пара кресел, прозрачный кофейный столик и старый офисный диван. В углу кис вялый, депрессивный фикус. Окна, огромные, светлые, открывали масштабный вид на крыши старого города. Это великолепие захватило меня настолько, что дыхание затихло в груди. Легкое узнавание кольнуло сердце. Будто я уже видела подобные окна, зависшие над крышами, смотрела вдаль, до самого горизонта витых балконов, узких улиц и беспечных подворотен. Погрузившись в ощущения, я позабыла, зачем пришла.

Вдруг за спиной хлопнула дверь, пришлось подпрыгнуть от неожиданности. Обернувшись, краем глаза я заметила шевеление. В глубине кресла, скрытый густой тенью, кто-то обретался. Все это время он внимательно меня рассматривал. Я попыталась понять, с кем имею дело, но зрение затуманилось от новой волны головной боли. Поморщившись, я ткнула пальцем в висок, в попытке унять болезненный пульс.

– Здравствуйте, меня зовут София. У нас назначено интервью. Вы готовы к беседе?

Не дожидаясь ответа, я опустилась на диван. Только тогда удалось увидеть человека, который вольготно развалился в старом, потертом кресле. Дымчато-голубые глаза почти не мигали. Человек уставился в упор. Показалось, по коже пробежал холодок, в голове что-то треснуло.

– Спасибо, что согласились встретиться. Нашему изданию крайне интересно узнать о планах вашей компании на обозримое будущее с учетом изменения состава акционеров. Планируются ли кардинальные перемены, ожидаются ли структурные инновации.

Мой голос казался посторонним. В голове гудело все сильнее, перед глазами висела полупрозрачная дымка. Вдруг я поняла, что похмельем это состояние объяснить нельзя. Ужас сковал меня, пронзая до глубины души. Свитер буквально прилип к потной спине, ладони подрагивали в такт судорожному дыханию. Да что же творится в этом сумасшедшем доме? Неужели я поддалась корпоративной истерии, я, София Талич, воплощение хаоса и несобранности, обладатель гениальной способности влипать в неприятности на ровном месте? Где это видано, бояться каких-то дельцов, пусть крупного масштаба? От этой мысли вдруг стало смешно и щекотно. Пальцы больше не дрожали, в голове прояснилось, страх пропал, как не было. Я усмехнулась:

– Вам бы феншуй поправить, местечко нервное.

В ответ – тишина. Дымчатые глаза продолжали изучать меня в упор. Однако что-то изменилось. Напряжение лопнуло, разрядив пространство, в комнате отчетливо посветлело. Конечно, в ходе интервью журналист сталкивается с разными людьми, таковы издержки профессии. Но этот случай оказался изрядно сложным. Я прикинула, что ссориться с корпорацией нехорошо, а по возвращению спрошу с Мири.

– Меня предупредили о культурных различиях, – заявила я, откидываясь на спинку дивана в расслабленной позе. – Как вам нравится в нашей стране? Легко ли найти общий язык с людьми?

Я с трудом сдержала ехидную улыбку. Но собеседник ничего не понял. Потому что снова не ответил. Кажется, он даже не пошевелился.

– Ладно, хорошо. Давайте пригласим вашего переводчика.

Я собралась встать, чтобы позвать на помощь сотрудников. Меня остановил чистый, тихий баритон:

– Не стоит, – собеседник впервые подал признаки жизни.

Обрадовавшись, я села обратно. Только голова, слегка притихшая, снова загудела. Пронзительная боль стрельнула по вискам.

– Итак, если вы готовы, приступим. Хотелось бы уточнить…

– Хель, – вдруг заметил собеседник.

Я оборвала фразу на полуслове.

– Простите?

Он не ответил. Зато за моей спиной скрипнула дверь, порыв ветра взъерошил волосы. В комнату осторожно, с какой-то опаской, вошла та, что встречала меня в холле.

– Принеси леди Софии обезболивающее и чашку кофе.

На слове «леди» она вздрогнула, как от удара, но молча склонила голову и удалилась. Я застыла в недоумении. Что это было, прямая связь с космосом или общекорпоративная сеть подслушки? Как же удобно они устроились в обход законодательства! Наверняка, следили за сотрудниками даже в туалетах. Как иначе объяснить тот факт, что девушка прибежала в ответ на легкий шепот? Собеседник снова стал меня рассматривать. Мне же было не по себе. Этот взгляд заставлял нервничать. Захотелось разрядить атмосферу и наладить контакт.

– Большое спасибо, – я улыбнулась, несмотря на желание приложить хама чем-нибудь тяжелым. – Сезон сейчас активный, приходится много работать и мало спать.

Человек, до того застывший неподвижно, наконец пошевелился. Позу он не поменял, но пальцы расслабленно разлеглись на подлокотнике.

– Я ждал Доро… то есть, журналиста Мириам Гарель. А пришли вы. Зачем? – неожиданно спросил он.

Я опешила. По служебной инструкции неудобные вопросы – моя парафия. Не придумав ничего лучше, я пожала плечами:

– Думаете, зря?

– В любом случае, ничего нового не узнаете, – он даже скривился в подобии улыбки, но взгляд оставался пустым. – Уходите.

– Судя по всему, это интервью спутало график обоим. Не поймите меня неправильно, я ценю чужое время. Эта встреча – ваша идея. Таким, как вы, не принято отказывать. Давайте быстро поговорим и разойдемся по своим делам. Думаю, у вас и так забот достаточно.

Я искренне рассмеялась. Впервые интервью оказалось не просто неприятным, трудным или скучным. Эта беседа была ненормальной в клиническом смысле слова. Собеседника настолько удивил мой смех, что он подался вперед, вынырнув из тени, где искусно прятался. Теперь я смогла рассмотреть его черты. Темные волосы вились крупными кольцами вокруг смуглого лица. Дымчато-голубые глаза блестели надменно. Грубый подбородок, тяжелый и упрямый, острый нос с горбинкой, высокие скулы, – я с удивлением отметила, что собеседник был недурен собой. Все портило выражение лица, высокомерное и отталкивающее. Он казался слишком молодым для высокой должности, но впечатление возраста могло быть обманчивым. Что-то было в этом человеке неприятное и пугающее. Он же, в свою очередь, не стеснялся рассматривать меня с головы до ног.

– За внешний вид прошу прощения, – улыбнулась я, перехватив этот взгляд. – С утра не планировала высокие визиты. Итак, расскажите, пожалуйста…

Однако и в этот раз договорить мне не дали, перебив знакомым окликом:

– Хель.

Дверь распахнулась, раздался подчеркнутый грохот, блондинка была раздражена, но сдерживалась. Она выразительно стукнула подносом о кофейный столик. Я вцепилась в чашку мертвой хваткой, а собеседник вдруг откинулся на спинку кресла и даже, бьюсь об заклад, тихонько рассмеялся.

– Никогда бы не поставил на принцип случайных встреч. Но она нашлась. Удивительно, столько времени искали, а она явилась сама! Интересно, Доротея сама поняла, кого прислала? Наконец-то Хоффер перестанет бегать за тенью. Интересно, зачем она вообще ему понадобилась, – странный человек будто говорил сам с собой, ни слова не поймешь.

Я застыла, поднеся чашку к губам. Что же творится в этом сумасшедшем доме?

– Простите, что вы имеете в виду?

Вместо ответа акционер Адриан вдруг заявил резким тоном:

– Выйди!

От звука его голоса блондинку Хель отнесло к входной двери, а я подскочила на месте, переполненная возмущением.

– Совсем с ума сошли? Что вы себе позволяете?

– Прекрасно! – ответил он и улыбнулся. – Я не ошибся, нашлась. Знать бы, что Эли задумал. Хель, передай Хофферу, что отныне он мне должен. И пусть отзовет Доротею, мы завершаем поиски.

Блондинка хотела что-то сказать, но передумала и гордо удалилась прочь, грохнув дверью. Со стороны приемной донесся шум, будто стадо служащих разбрелось по углам.

– Давно пишете? – акционер снова развалился в кресле, как ни в чем не бывало.

– В редакции я работаю пару лет, с тех пор, как приехала в город.

Он кивнул, но не ответил.

– Не сомневайтесь, я знаю свое дело. Давайте вернемся к интервью, если вы готовы беседовать конструктивно.

– Уверен, что вы хороший специалист. Но интервью не будет. Я услышал все, что хотел. Готовый текст вам пришлют уже к вечеру. А сейчас прошу меня простить…

Он попросту кивнул на дверь, выставляя журналиста вон. Я так удивилась, что забыла оскорбиться. Сердце бешено колотилось в горле. Окружающая тишина показалась изощренной пыткой. Захотелось броситься бегом из этого места и забыть обо всем как о страшном сне. Но я подавила порыв, молча встала, стараясь сохранить остатки достоинства, медленно сделала последний глоток кофе, кивнула и степенно вышла.

Дверь закрылась за спиной. В приемной было пусто. Даже блондинка Хель куда-то пропала. Случайный служащий проводил меня к выходу, поглядывая в недоумении. Из офисного здания я вырвалась в осенний день, сырой и терпкий. Редкие капли стучали по витринам, угрюмые люди брели по делам. В этот раз Влад все-таки уволит меня к чертям. Забыть, эту беседу надо срочно забыть! С таким настроением я пришла домой и, раздевшись на ходу, отправилась спать, хоть за окном светился полдень.