Читать книгу Приключения Елены Федоровны - Екатерина Гартнер - Страница 4

Мишка продолжал чинить старый сарай. Роман, вероятно, развивался своим чередом, потому что вид у Ольги был независимый и загадочный, и к Елене Федоровне она больше не наведывалась.

Но однажды, недели примерно через полторы, эта история завершилась совершенно роковым образом. И представьте себе, что именно Елена Федоровна оказалась единственным свидетелем всего случившегося! Неудивительно, что к ней – в надежде узнать подробности – одна за другой потянулись соседки. Но она сплетен не любила и о том, что видела, никому не рассказывала.

А дело было так: В понедельник на рассвете Елена Фёдоровна проснулась от громкого звука – это оказался звон разбитого стекла. Потом послышался шум и крики. Любопытная Елена Фёдоровна выглянула на улицу: шум раздавался со стороны участка Ольги Викторовны. Окно её дома, выходящее на улицу, было разбито. Из комнаты неслись голоса.

– Я чего? Я ничего! – бубнил мужской.

– Я тебе дам – ничего! – визгливо отвечал женский.

Пока Елена Фёдоровна искала что-нибудь накинуть на плечи, шум и крики достигли кульминации, а, когда она, наконец, вышла на крыльцо, перед ней развернулась картина полного торжества справедливости: По дорожке, гордо подняв голову, шла маленькая костлявая женщина, а за ней, ссутулившись, ковылял Мишка. В разбитом окне виднелось белое лицо Ольги Викторовны. Под глазом у нее расцветал фонарь.

Если вы думаете, что Елена Фёдоровна злорадствовала – вы ошибаетесь. В ее жизни бывали, как она сама выражалась, «разные моменты». Правда, это было давно, но она прекрасно помнила, какое восхищение вызывал у нее один, скажем так, знакомый, у которого были необыкновенные мускулы. Елена Фёдоровна – тогда еще Леночка – просто теряла голову, когда он сгибал и разгибал руку, предлагая ей пощупать бицепс.

Одним словом, она понимала чувства несчастной Ольги Викторовны, жалела её и ничего никому рассказывать не собиралась. Поэтому, когда на следующий день у нее на участке появилась Клавдия Петровна с явным желанием посплетничать, Елена Фёдоровна проявила сдержанность.

– Что я вам скажу, – начала Клавдия Петровна. – Говорят, к Ольге ночью Мишкина жена приходила?

Елена Фёдоровна промолчала.

– Ну позор, ну позор! – продолжала Клавдия Петровна, с надеждой глядя на соседку, но та не реагировала.

– А вы-то сами, – не выдержала Клавдия Петровна, – вы-то ничего не видели? А? У ней, вон, окно разбито! Может, слышали что-нибудь?

– Нет, я крепко сплю, – отвечала Елена Фёдоровна.

– Да. Я вот тоже, – с сожалением сказала Клавдия Петровна. – Да и Иван Самсоныч мой храпит так, что хоть бомба взорвется – ничего не услышу!

– Ну и славно! – Елена Фёдоровна встала. – Вы меня извините, но сейчас я должна принять душ.

– Душ принять. А у самой, вон, пол-участка не скошено, – ворчала Клавдия Петровна, не солона хлебавши закрывая за собой калитку.

Она была права: трава у крылечка и около сарая выросла чуть не по пояс. А за дом и вообще нельзя было пройти.

Одним словом, Елена Федоровна принялась за дело и целый день косила. А когда садилась отдохнуть, слышала глухие рыдания, доносившиеся из домика Ольги Викторовны. Сама она на улицу не показывалась. Зато вечером у ее калитки появился сам председатель правления славного кооператива Долгун. Елена Федоровна наблюдала, как он зашел в сад и в скором времени вышел. В руках у него был какой-то листок, который он перечитал, сложил и сунул в карман.

– Интересно, что ему там понадобилось? – подумала она. – И что это за бумага? Уж не то ли самое письмо, о котором говорила Клавдия Петровна?

Вечер Елена Федоровна провела в задумчивости, да и ночью почти не спала. Все это было в высшей степени подозрительно: то Долгуниха какие-то подписи собирает, то сам Долгун с бумагой по дворам ходит! И что же, скажите пожалуйста, теперь делать? Как узнать, что они затеяли? А вдруг, что-то ужасное?