Читать книгу Земля XXIII. Нордполис - Екатерина Гончарова - Страница 3

Дневник: «03.05.2275 Через три дня наступит наше Совершеннолетие. Я немного боюсь этого события. Велика вероятность того, что я окажусь генетически неполноценной, и меня выгонят за Предел. Мой двоюродный братец Рэкс два года назад покинул Нордполис, точнее, его вышвырнули, не дав попрощаться с родителями. Мой дядя Дэниел двадцать лет назад тоже пополнил ряды изгоев. Так что это у нас семейное.

Конечно же, я не хочу покидать Нордполис, у нас тут прекрасная жизнь. Все подчиняется расписанию, у всех есть стабильная работа, которую получает каждый житель после Совершеннолетия. Например, моя мама работает на швейной фабрике, а отец водит троллейбус. Распределение профессий осуществляется единственным органом власти в нашем городе – Правлением. Система распределения профессий довольно сложна, и зависит она как от наличия свободных рабочих мест, так и от способностей человека.

Некоторым везет, и их направляют трудиться в офисы: там они заполняют бумаги, в летнюю жару сидят под кондиционером и носят красивую униформу белого цвета с буквой О на шевроне. Другим везет намного меньше, и им приходится работать в шахте или на тяжелом производстве. Труженики носят черные комбинезоны с вышитой золотой нитью буквой I. Работника из сферы услуг можно легко узнать по темно-синей униформе с литерой S. Все, кто связан с природой: садовники, лесники, охотоведы, – носят зеленые костюмы с шевроном N. Наши учителя и воспитатели одеваются в голубую униформу с буквой Т на плече. Существует еще отдельная категория людей – правоохранители, они носят форму сигнально-оранжевого цвета и следят, чтобы в городе царил мир и порядок.

Я читала электронные книги о войнах и восстаниях, этих дичайших пережитках прошлого. Хорошо, что у нас такого нет, и не будет. Нас с детства учат тому, насколько необходимо единство сограждан, насколько важна каждая из профессий. Ведь все мы винтики единого механизма, который будет работать точно, когда всё на своих местах. Я бы хотела работать на швейной фабрике, как мама. Об офисе я тоже подумываю, но каким бы ни было распределение, результат я приму с радостью.

Совершеннолетие – главный праздник в жизни каждого человека, но я боюсь, что он превратится в мой личный кошмар. За Пределом есть специальная резервация для изгоев. Всем известно, что там живется просто ужасно. У изгоев нет четырехразового питания и качественной одежды, как у нас. У них царит хаос. По телевизору не так давно показывали репортаж про резервацию. Изгои одеты в рваную нищенскую одежду, волосы их скомканы и засалены, а питаются они со свалки Нордполиса. Мне было мерзко смотреть на эту картину, и я решила, что лучше умру, чем когда-нибудь буду жить там.

Сегодня я расспросила отца, как он проходил тест на профпригодность, и он ответил, что нужно просто честно отвечать на вопросы. Еще папа сказал, что у меня возьмут кровь на анализ.

– Ты волнуешься? – спросил он.

– Да, очень, я не хочу в резервацию. Там оказываются ни к чему не годные люди.

– Так говорят по телевизору, но… Рэкс был вполне способным пареньком, и я ума не приложу, почему его забраковали, разве что из-за проблем со щитовидной железой. Твой дядя Дэн с маминой стороны тоже был умным парнем, и я горевал, когда его забрали.

– А как забирают, пап?

– Ох, Вики, это всегда происходит очень неожиданно для всех. Человека просто забирают, и потом от него нет никаких вестей.

Я начала вести свой дневник совсем недавно, пишу в небольшой тетрадке, которую подарил мне отец. Королевский дар. Ему подарили эту тетрадь за тридцать лет исправной работы. Чтобы как-то сэкономить бумагу, приходится лепить слова и строчки вплотную, но мне кажется важным запечатлеть важные моменты своей жизни, чтобы хоть что-то оставить на память потомкам. Кстати, меня зовут Виктория. Для друзей просто Вики. В толпе вы сможете узнать меня по ярко-рыжей лохматой башке, веснушкам на носу и щеках, и глазам цвета весенней травы. Мама говорит, что я вылитая ведьмочка, а папа говорит, что я очень красивая девушка. Думаю, он просто не может быть другого мнения о своей любимой дочери. До Совершеннолетия все парни и девушки носят желтую форму с буквой S. Мы просто дети, которые посещают школу, учатся не только теоретическим наукам, но и практическим навыкам. К началу взрослой жизни каждый из нас знает основы всех профессий и полностью готов к самостоятельности. Я не могу понять, чем же отличаются от нас изгои, ведь до Совершеннолетия мы все воспитываемся одинаково, по учебной программе Правления. Мы смотрим один информационный канал, одинаково одеваемся. По инфоканалу говорят, что эти люди отбраковываются по биологическому признаку, у них отличается геном. А люди с нарушениями в ДНК не могут дать здорового потомства для Нордполиса.

04.05.2275 Через два дня Праздник Совершеннолетия. До самого торжества мы посещаем школу. В группах учится по 20—30 человек, и у всех одногодок Совершеннолетие отмечается в один день, несмотря на то, что рождаются все в разное время. Мы начинаем посещать школу с четырех лет, и все четырнадцать лет мы практически живем в группе с 7 утра до 7 вечера. Наши родители работают все это время, и нас воспитывают и, конечно, обучают, педагоги. За двенадцатичасовой школьный день у нас проходит семь занятий, из которых шесть посвящены профессиям – это Офис, Услуги, Природа, Педагогика, Индустрия, Право. Седьмое занятие в будни посвящено науке, в выходные – Игре. На научном занятии мы читаем, красиво пишем, считаем без калькулятора, а игровые занятия – это то, ради чего стоит жить, но о них позже. В целом, у нас отличная система обучения, которая позволяет быть во всеоружии к Совершеннолетию.

Сегодня я ехала на школьном поезде в метро и думала, что скоро детская жизнь закончится. От этого немного грустно. Скорее всего, я не увижу больше подруг Анжелу и Анну, мы больше не будем сидеть за одной партой с Максом. Дело в том, что у нас нет никакой техники для связи друг с другом кроме учебных лэптопов, но после Совершеннолетия их забирает школа. После праздника мы отправимся по разным рабочим местам и увидимся только, если сработает теория вероятности, что… маловероятно.

Негласно мы с Максом самые успешные ученики в группе. Среди наших учителей не принято выделять кого-то из группы, чрезмерно хвалить или сравнивать детей вслух, формально все равны. Но ребята все равно видят, кто раньше справляется с заданиями, кто гибче и быстрее мыслит, кто четко и логично отвечает на вопросы. Мы с Максом – лидеры в учебе, и есть между нами особая странная связь. Может быть, вы даже встречали людей, которых понимаешь, как себя, с которыми не нужно лишних слов. Макс такой. И еще он очень умный и, надо отдать должное, красивый. У него густые волосы цвета антрацита, бронзовая кожа и ослепительно белые зубы. У него очень вдумчивый взгляд и красивый цвет радужки – медовый. Это довольно необычное сочетание оттенков, впрочем, и я со своей рыжей гривой недалеко ушла.

Правление предоставляет нам шанс найти себе пару по любви до двадцати трех лет. Иначе потом союзы формируются в случайном порядке с помощью специального рандомизатора. Моих родителей свел рандомизатор, и, похоже, что они вполне счастливы друг с другом. До Совершеннолетия у нас не принято думать и разговаривать о браке, но иногда я думаю. Я бы выбрала Макса.»

– Привет, – я кинула сумку на стол и плюхнулась на стул рядом с ним, – как жизнь?

– Привет, Вики, – Макс широко улыбнулся и подвинул ко мне учебник по Праву.– Ты готова рассказать о роли Правления в системе мироустройства Нордполиса?

– Ты же знаешь, я не готовлюсь к урокам, мне достаточно один раз послушать учителя, впрочем, как и тебе. Даже как-то несправедливо, ты не думаешь? – заговорчески прошептала я, показав взглядом на девушку, сидящую в трех метрах от нас и явно зубрящую материал параграфа. – Правление является высшим органом власти в Нордполисе. Оно выполняет координирующую, информационную, селективную и стабилизирующую функции, – слово в слово процитировала я нашего учителя.

Макс вдруг посерьёзнел.

– Через два дня у нас Совершеннолетие, – констатировал он, – возможно, после этого мы даже никогда не встретимся с нашими друзьями, друг с другом.

– Макс, даже если у нас будут разные профессии, может, мы еще пересечемся в городе. Как говорится, Нордполис замкнут.

– Эх, Вики, я боюсь, что Правление выполнит свою селективную функцию, и я, а может быть, и ты, вылетим из Нордполиса через пару дней. Ты же понимаешь, что мы не совсем такие, как остальные? У нас лучше память и интеллект, – вполголоса сказал он мне.

Внезапно меня захлестнуло отчаяние.

– Что ты такое говоришь? Всем известно, что за Предел отправляются люди с генными мутациями, которые не могут дать здорового потомства! Умственные способности тут совершенно ни при чём! – яростно высказала я ему тоже шепотом.

– Очень сомневаюсь, – покачал головой Макс.

Прозвенел звонок.

Дневник: «04.05.2275. В этот день мы с Максом почти не общались. Я злилась на него, сама не знаю почему, но чувствовала, что он прав. Только к концу дня он подошел ко мне и напомнил, что завтра Игра. Домой я пошла пешком. Обычно я добираюсь на поезде по школьной ветке метро за пять минут, три остановки – и я на месте. Но своим ходом путь занял не меньше полутора часа. На улице уже темнело, но страшно мне не было. Времена, когда на улице можно было встретить грабителя или насильника, остались в далеком прошлом, еще до глобальной катастрофы, когда на планете Земля было шесть материков. В 2055 году из-за потепления полностью растаяли льды Гренландии и Антарктиды. В старых, но крепких пластиковых файлах с документами, которые дошли до нашего поколения, говорилось, что температура атмосферы поднялась из-за высокого уровня индустриализации, накопления парниковых газов и разрушения озонового слоя. Конечно, случилось это не в одночасье. Тектоническая плита под Антарктидой, как пружина, поднималась вверх по мере ослабления давления льда, а плиты на месте Евразии и Северной Америки опускались. Наполненные газами полости внутри земной коры почти одновременно просели из-за сильного землетрясения по всей поверхности планеты, возникшего в результате движения тектонических плит. Сначала на материках затопило низины, из-за чего последовала серия техногенных катастроф, сопровождавшихся большими выбросами тепла. Хорошо, что люди успели остановить и законсервировать ядерные реакторы, иначе Земля бы сейчас напоминала пустыню. Учителя рассказывали нам, что по прогнозам метеорологов, геологов и географов уровень океана должен был подняться в среднем на шестьдесят метров, максимум на сто, но всё было намного хуже. За несколько часов океан захлестнул огромные территории суши, в результате чего 95% населения не смогло эвакуироваться из своих жилищ. Так Земля избавилась от населяющих её людей. Лишь малая оставшаяся часть, которая предвидела ход развития событий, установила бункеры с едой и водой на возвышенностях. Мой город находится там, где раньше была Евразия, а точнее Гималаи и Тибет. Мы проходили историю и географию старого мира, и учитель показывал нам карту. Помню, как меня поразило огромное количество суши на той планете, до катастрофы. А еще я обратила внимание, что горы были не только в Евразии. Теоретически участки суши сейчас должны быть на месте Анд и Кордильер, а также в районе Эфиопского нагорья, где раньше была Африка, да и во многих других регионах планеты. После катаклизма было решено хранить остатки суши, как зеницу ока. В течение нескольких лет люди не покладая рук сажали новые хвойные и плодовые деревья, виноградники, много сил уходило на выращивание пищи для себя и корма для домашних животных. Огромную роль в восстановлении планеты сыграл океан. Он давал людям пищу и кислород. Уже через 120 лет Земля почти полностью излечилась. Уровень кислорода быстро повысился, так как потреблялось его намного меньше, чем вырабатывалось водорослями и растениями.

Сотня лет ушла на отстройку Нордполиса, ведь ресурсы добывали с огромным трудом. Сейчас наш город великолепен. Если посмотреть на него с высоты птичьего полета, можно заметить, что он похож на круглый лабиринт. Вот только блуждать нам не приходится. Через каждые пятьсот метров в бесконечных домах-стенах есть проходы, благодаря которым можно быстро проникнуть от периферии к центру и наоборот. Между домами всё засажено деревьями, так что днем сверху не видно ни одного человека. Воздух у нас в городе чистый и свежий. Все производства находятся на периферии и снабжены современными фильтрами очистки воздуха и воды, так что они никак не загрязняют окружающую среду. В центре находится площадь со Школой, Правлением и Медицинским центром. Под землей раскинулись шесть радиально расходящихся веток метро, отчего его иногда называют снежинкой. Я ни разу не видела снег, но думаю, это очень необычное зрелище, когда сверху на тебя падают замороженные частицы воды. Теперь снега не существует. Наши дома все похожи друг на друга: серо-красного цвета, с большими окнами от пола до потолка. Каждой семье полагается двухкомнатная квартира, независимо от того, есть дети или нет. Обстановка внутри очень простая: два стола, четыре стула, три кровати, несколько шкафов, телевизор. Вся одежда у нас натуральная: зимние комбинезоны изготовлены из овечьей шерсти, летние – из хлопка. Мы не производим пластик, а тот, что прибивает к нашим берегам океаном, мы собираем и делаем из него дорожные покрытия, подошвы для обуви, некоторые категории хозяйственных товаров.»

Я шла по улицам и вдыхала потрясающий запах магнолий и цветущих каштанов, смотрела в окна и видела идеальные картины семейного быта. Пары с детьми (и без) ужинали за столом или, расположившись на диване, смотрели инфоканал по телевизору. Обычно в семьях Нордполиса по два ребенка. Правление контролируют рождаемость, и при заключении брака на семью выдается две лицензии на детей. После двух рожденных детей пары идут на добровольную стерилизацию. Нордполис замкнут, и мы не можем позволить себе перенаселение. Если по каким-то причинам пара не может родить детей, она должна отдать свои лицензии в другие семьи. Это случается очень редко, и редко какой семье выпадает шанс родить третьего ребенка. Я единственный ребенок в семье. Я несколько раз пыталась узнать у родителей, почему так вышло, но в ответ не получала никакой вразумительной информации. Отец отмалчивался, мама отделывалась общими фразами вроде: «Так получилось».

Внезапно я вспомнила, что завтра вечером у нас будет Игра. Нашу группу отвезут на тренировочный полигон на периферии, выдадут форму цвета хаки, компас, карту участка и световой пистолет, и мы будем сражаться с другой командой за кубок и приз. Кубок получает команда, а приз получает тот, кто первым взял кубок в руки. Призы каждый раз менялись и представляли собой действительно нечто ценное. В прошлый раз кубок заполучил Макс. В качестве приза ему достался лазерный дальномер. Я безумно хотела получить приз и потому ежедневно тренировала себя в чтении карт и беге на десять километров. К сожалению, навыки стрельбы отрабатывать я не могла, оружие выдавали только во время Игры. В таких раздумьях я дошла до дома, а потом поднялась на третий этаж и вошла в квартиру. Родители были уже там, мама стелила на стол чистую скатерть.

– Что-то ты задержалась сегодня, – спокойно сказала она.

– Просто решила пройтись пешком, – пожала я плечами.

Я прошла в ванную, умыла лицо и руки, и посмотрела в зеркало. Мне нравилась моя внешность, она была яркая и немного странная. В школу я заплетала косу, а сейчас распустила ее и встряхнула головой. Рыжие волосы разметались по плечам, и шапкой пружинили на голове. Я попыталась прижать их ладонями, на время они повиновались, но стоило убрать руки, и они снова приподнялись.

– Ужинать! – послышался мамин зов с кухни.

Я прошла к пищепроводу и нажала большим пальцем на детектор отпечатка. Дверца отворилась, и я взяла поднос, на котором стояла тарелка с питательной кашей и стакан с витаминным коктейлем. Это была моя привычная пища. Аромат еде мы придавали сами. На завтрак я предпочитала добавлять вкус фруктов или молочных продуктов, в течение дня – мясные вкусы, а вечером – овощные. В коктейль можно было добавить вкусовые гранулы чая, молока, какао или кофе. Вкусо-ароматические и витаминные добавки производились на пищевом производстве на периферии, как и каша с коктейлем из питательных веществ. Отец включил телевизор. Информационный канал не отличался разнообразием передач. В основном это были новости, исторические сюжеты про катаклизм, про жизнь в резервации, социальные ролики. Как раз один из них мне запомнился слово в слово.

«В нашем мире нет насилия, войн и голода. Вместе мы победили эти проблемы и работаем, как единый организм, во благо будущих поколений. В нашем мире нет денег, воровства и коррупции, потому что мы работаем альтруистично, за идею светлого настоящего и будущего. В нашем мире нет зависти и злорадства, потому что у нас нет богатых и бедных, потому что мы все одинаковы при рождении и перед лицом Права.» Ролик сопровождался картинами улыбающихся счастливых людей, зеленых деревьев и пестрых цветов, радуги после дождя, и я в который раз подумала, что наш город прекрасен. Насыщение после ужина наступило моментально, и я знала, что оно продержится как минимум шесть часов. Потом я вышла на улицу и пробежала десять километров. На улицах Нордполиса в такое время почти не бывает людей, несмотря на хорошее освещение. Никто не мешал мне думать во время пробежки. Что я буду делать, если окажусь дефектной, и меня изгонят из Нордполиса? Буду ли я питаться на помойке, словно крыса, и донашивать изорвавшийся желтый комбинезон? Я решила, что всеми путями постараюсь избежать этой участи и сделаю всё, что угодно, чтобы остаться в городе. Несмотря на усталость, лежа перед сном в кровати, я взяла в руки лэптоп и открыла файл учебного пособия по биологии. Завтра мы будем сдавать экзамен на знание местной флоры, и мне предстояло повторить латинские названия растений, а также строение растительной клетки и процессы, происходящие в ней. Примерно, через час я уснула и даже не заметила, как папа вытащил у меня из рук учебный лэптоп, закрыл его и погасил свет в комнате.