Читать книгу Такие разные женские судьбы - Екатерина Игоревна Иващенко - Страница 6

Дядю с женой оставили в Фергане. Такие специалисты были нужны, а всех нас – меня, сестру, маму и бабушку – отправили в какой-то кишлак. Нам выделили небольшое жилище без окон, с земляным полом, сырое и мрачное. Неподалеку жил и сам хозяин, караулил свое имущество и огромный фруктовый сад. Но из сада брать он не разрешал ничего. Сестре, чтобы получить разрешение сорвать какой-нибудь фрукт, нужно было сначала отработать: пасти хозяйских коз, овец, коров. Положение было аховое. Есть было нечего, и мама была вынуждена пойти на работу на хлебозавод, где и пропадала целый день. Вообще она окончила курсы медсестёр, лечила людей, но в том ауле, где мы жили, это умение было никому не нужно. Об отце ничего не было известно, он в свою очередь, ничего не знал про нас. На меня же в тот период времени меньше всего обращали внимания. И без того проблем и дел было невпроворот. За мной следила наша уже довольно старенькая бабушка, в основном только нянчила, кормить было нечем.

Потом началась малярия, и все мы заболели: и сестра, и бабушка, и мама, и я. Мне тогда было месяца три-четыре. Пришла врач, всем сделала уколы… кроме меня. Мама ей: «Но как же ребёнок, он тоже болеет». А та в ответ: «Да зачем на неё тратить, еще день-два, и не станет её». Тогда пенициллин был очень дорогим и редким лекарством, поэтому она решила приберечь его для какого-нибудь другого человека. Но, видимо, какой-то ангел спас меня, и я выздоровела. С того времени сохранилась одна моя фотография, и это, я вам скажу, кошмар: кривоногая, тощая. Я про себя называла это фото «ребенок из Освенцима».

Позже сестра говорила, что даже я, будучи совсем маленьким ребёнком, понимала, в какой незавидной ситуации мы оказались. И рассказывала, что когда хозяина дома не было поблизости, она залезала в саду на дерево, сбрасывала абрикосы, а я – мне месяцев восемь-девять тогда было – ползала под деревом и сгребала их в кучку, чтобы потом сестра успела быстро собрать.