Читать книгу История о краже. Месть прошлого - Екатерина Гичко, Екатерина Ивановна Гичко - Страница 20

Вроде бы на заставе служили опытные оборотни, вроде бы в гостях на всю ночь остались сами Вотые и их подчинённые, но всё же некто неизвестный умудрился украсть целого дракона. Хаварий заставы сперва озадачился, но, придя в себя, так распёк подчинённых, а в особенности часовых, что его громовой голос эхом разлетался по крепости и ещё звучал за её пределами.

– Майяри, не слушай, – строго велел Шидай навострившей ушки девушке и тут же эти самые ушки накрыл своими ладонями.

– Вы издеваетесь?! – Викан уже в который раз возмущённо смотрел на небо и разводил руками, но ответа, к счастью, не дождался. – Почему именно мой дракон?

– А он точно не сам улетел?

Ирриван проснулся позже всех уже под ор хавария и расследование пропустил.

– Конечно, сам! – язвительно отозвался Викан. – Отпер дверь денника вместо того, чтобы вынести её, долбанул смотрителя фонарём по башке, аккуратно закопал его в солому и улетел, не забыв закрыть за собой ворота!

Майяри с трудом сдержала улыбку.

Драконокрад, похоже, решил воспользоваться отвратительно подходящей погодой. После дневного тепла, пожравшего целые пласты снега, ночью выдался туман. Холодный и проникающий во все щели. Майяри даже обрадовалась, когда господин Ранхаш лёг спать рядом с ней. Лично она в сероватой клубящейся мути различала только пятна факелов и фонарей.

– Это они там продолжают издеваться! – Викан уверенно ткнул пальцем в небо.

– Вот и не раздражай их ещё больше, – Шидай заставил его опустить руку.

Из заставы они вылетели уже ближе к полудню, оставив Вахеша, его оборотней и заставников ломать головы над кражей, и недовольному Викану пришлось сесть позади лекаря – свободных драконов в крепости не оказалось.

– Как в детстве! – не упустил возможности поиздеваться Шидай, и Викан с мстительной улыбкой обнял его ещё крепче.

После полудня погода испортилась, подул ледяной ветер, и с севера приползла тяжёлая туча с мокрым снегом. Лекарь предложил опуститься и поискать укрытие на земле, но внизу тянулась открытая равнина, на которой если и прятаться, то только под землю: Майяри вполне серьёзно предложила этот вариант, но он почему-то никому не понравился. Пришлось лететь дальше, высматривая в липкой пелене лес или поселение. Ирриван, чьи перья намокли, уселся на дракона позади Ранхаша, немного нервируя своим присутствием Майяри, но она всё же подсушила своими силами и его в надежде, что быстрее высохнет – быстрее улетит. Сама она совсем не мёрзла, хотя ветер дул в лицо: левая рука харена, засунутая под полу её тулупа, вырисовывала какие-то круги на животе, и кровь девушки бурлила и кипела. Лучше бы уж он спал.

Наконец внизу замелькали чёрные точки домишек, и путники пошли на посадку.

Вылетели они к деревеньке охотников и торговцев пушниной. Те встретили путников не очень доброжелательно – на драконах обычно летали военные да другие служивые, а они за постой редко платят, – но, увидев деньги, вмиг подобрели и выделили самую просторную избу, а драконам притащили костей, оставшихся после недавней охоты. Ящеры приняли подношение с презрительным фырканьем.

Майяри украдкой погладила себя по животу и осмотрела избу, пытаясь найти какой-нибудь укромный уголок, но спрятаться не успела.

– А ну-ка иди сюда, – господин Шидай строго поманил её к себе.

Стоял оборотень на пороге второй из двух комнат, и взгляд его не обещал девушке ничего хорошего. Боязливо вжав голову в плечи, Майяри всё же подошла, и лекарь, посторонившись, пропустил её в комнату. Ранхаш хотел пройти за ней, но отец не пустил.

– Я её всего лишь осмотрю, не мешай. Можешь оставить дверь открытой.

Помявшись, харен всё же неохотно отошёл, сел за стол и уставился на Майяри.

– Садись давай, – велел господин Шидай, и девушка осторожно опустилась на стул.

– Дядя… – на пороге появился растрёпанный Викан с лентой в руке, но лекарь оборвал его сразу же.

– Я занят.

Викан недовольно скривился, растрепал густую копну волос, подрезанную до середины спины, ещё сильнее и задумчивым взглядом смерил косу Ранхаша.

– Брат, не окажешь маленькую услугу? – «юный бог» льстиво улыбнулся харену. – Очень нужна помощь, не брось в беде.

Ну даёт! Майяри едва сдержала улыбку. И осмелился же!

Ранхаш посмотрел на брата сперва с непониманием, потом заметил ленту и нахмурился. Девушка уже решила, что сейчас он отошлёт надоедливого брата к Тёмным, но харен её удивил.

– Иди сюда, – с тяжёлым вздохом подозвал он брата.

Майяри зашипела и отвлеклась, когда пальцы лекаря болезненно надавили на её затылок.

– Ага, почти прошло, – задумчиво протянул господин Шидай, продолжая осторожно ощупывать голову девушки. – Майяри, из всех моих пациентов ты самая бедовая. Я вот думаю, суждено ли мне хоть раз увидеть тебя полностью здоровой? Или я состарюсь и умру раньше?

В голосе лекаря звучало неподдельное раздражение, и Майяри старательно помалкивала, ощущая, что в этот раз господин Шидай действительно зол на неё.

– Расстёгивай платье, посмотрю, что у тебя там, – распорядился оборотень и захлопнул дверь.

Из-за неё донёсся разочарованный стон Викана.

Спорить девушка не стала, покорно расправилась с пуговицами, сбросила платье на пол и, распустив завязки, неуверенно приспустила рубашку с плеч. Лекарь сам сдёрнул одёжку до пояса и решительно ощупал рёбра, потрогал живот и, опустившись на корточки, недовольно осмотрел печать Недотроги. Майяри старательно делала вид, что она ничуть не смущена.

– Не беспокоит? – оборотень выпрямился и ткнул в светящееся пятно на её груди.

– Нет. Даже вроде поменьше стало.

– Поворачивайся.

В суховатой отрывистой речи ещё больше чувствовалось раздражение мужчины, и Майяри не выдержала:

– Вы меня ненавидите?

Пальцы, проминающие её спину, замерли, а затем и вовсе исчезли. Бросив взгляд через плечо, девушка увидела, что господин Шидай лохматит свои волосы.

– Много чести такой соплячке, – выдохнул наконец он, опять принимаясь за её спину.

– Но злитесь…

– Ещё как! Если бы не Ранхаш, покусал бы за все мягкие места! Зубы так и чешутся проучить тебя!

Зверь внутри и правда лютовал. Волку хотелось не просто покусать девчонку, он хотел разорвать её за то, что посмела причинить вред щенку. Шидай в отличие от него понимал, что Ранхаш давно не щенок, но при одном воспоминании, как сын закатывает глаза и падает на его руки, ему хотелось высечь поганку.

– Ранхашу было очень плохо после твоего побега, – прошептал лекарь, продолжая ощупывать спину Майяри. – Не напрягайся.

Против воли Майяри опять поёжилась.

– Он не такой сильный, каким кажется. Он слаб, Майяри.

– Неправда, – эти слова вырвались сами собой. Обида нахлынула уже секундой позже. – Харен не слаб. Как вы можете говорить такое?! – сердито прошипела девушка.

Шидай удивлённо воззрился на её макушку и вдруг почувствовал, что его злость утихает.

– Харен умный, находчивый, упорный и очень сильный! – Майяри бросила негодующий взгляд на лекаря. – Не называйте его слабым!

Повисла тишина. Шидай смотрел на напряжённую спину и рассерженно приподнятые плечи и ощутил былое расположение к девушке.

– Я не так выразился, – он ласково потрепал сердитую и растрёпанную как воробей девушку по волосам. – Хотел сказать, что он очень ранимый. Сильные тоже очень ранимы. А Ранхаш в особенности. Он же впервые влюбился. А ты взяла и сбежала…

Лекарь тяжело вздохнул.

– Нет, Майяри я не хочу этим сказать, что ты теперь обязана ответить ему взаимностью, хотя не скрою, что мне бы этого хотелось. Но я прошу тебя не бегать от него. Поверь, лучше мучиться от неразделённой любви, но знать, что возлюбленная жива, чем мучиться от любви и не знать, где эта идиотка и что с ней случилось.

Майяри не обиделась. На злость господина Шидая она тоже не обижалась. Всё же она сделала больно харену, а тот очень и очень дорог лекарю. Как ей Ёрдел. Но как ей ещё было поступить? Девушку опять охватили прежние терзания.

– Моя… семья может убить харена, – несколько секунд спустя прошептала она.

Майяри ожидала, что лекарь насторожится, но его пальцы всё в том же темпе продолжали проминать уже ноющие лопатки.

– И вас может убить. И… остальных. Они очень сильны… Все вместе они во много-много раз сильнее меня. Вы же сами говорили, что господин Ранхаш очень важен для вас. Вы мне не простите, если с ним что-то случится из-за меня.

– Не прощу, – не стал кривить душой Шидай, и Майяри волной накрыло ощущение, что она совершила большую ошибку. Нельзя было уходить с болот! – Если он пострадает из-за тебя – не прощу. Но, ты знаешь, Майяри, есть разница в «пострадает из-за тебя» и «пострадает, защищая то, что дорого». Последнее я могу понять, хотя легче мне вряд ли будет.

– Какая разница? – раздражённо поморщилась Майяри. – Это то же самое, только другими словами.

Забывшись, она ударила лекаря по пальцам, когда его рука, скользнув под мышку, ненароком коснулась её груди.

– Ой, простите, – девушка досадливо прикусила губу. – Продолжайте.

– Ну спасибо, – хмыкнул оборотень. – Большая разница, Майяри. Я бы сказал, огромнейшая. Когда ты сбежала, Ранхаш пострадал из-за тебя. И это мне сложно простить. Но если на тебя бросится дракон, а Ранхаш кинется защищать тебя и пострадает от его когтей, винить тебя мне не захочется. А вот дракона бы я убил.

– В нападении дракона я могу быть не виновата, а вот… – Майяри умолкла. – Мне прекрасно известно, какую силу представляет из себя моя семья и что она может сделать. И оставаясь рядом с вами, я осознанно подвергаю вас опасности.

– Тогда почему ты остаёшься? – спокойно спросил Шидай.

– А то вы не знаете?! – сердито прошипела девушка и вздрогнула, когда мужчина осторожно коснулся болезненно зудящей поясницы. Синяк там, что ли?

– Не знаю.

– Неужто харен не сказал? – усомнилась Майяри. – Он пригрозил, что всё равно найдёт моих родственников. И что рядом не будет никого, кто сможет защитить его от сил хаги.

– Ай-яй-яй, как он оказывается похож на меня…

– Это не смешно! – вспылила девушка.

Шидай, успевший опуститься на корточки, поднял голову и с весёлой улыбкой посмотрел на напряжённо сведённые лопатки.

– Если ты умрёшь, защищая его, ты умрёшь из-за него?

Майяри озадаченно замерла.

– Ощутила разницу? Когда кто-то страдает, защищая тебя, это его выбор.

Только от этого совсем не легче. Улыбка исчезла с губ Шидая, и он, поднявшись, похлопал девушку по плечу.

– Всё, давай помогу одеться.

Та торопливо, выдавая собственное смущение, вдела руки в рукава и натянула рубашку на плечи.

– Ой, да ладно тебе, Майяри, возлюбленная сына для меня не женщина. Хотя грудью ты всё же не зря гордилась.

Девушка с сердитым шипением натянула платье задом наперёд.

За дверью им открылась идиллическая картина. Довольно улыбающийся Викан на коленях сидел на полу, а мрачный харен сосредоточенно плёл его волосы.

– Две сестрички прихорашивают друг друга, – съехидничал Ирриван, и Майяри фыркнула от смеха, сразу же притянув все взгляды. – А вот и третья пришла.

– Ой, сестрёнка, у тебя пуговки на платье через одну застёгнуты. Давай помогу, – Викан подался вперёд, но Ранхаш за косу потянул его назад, и брат с шипением сел на место.

Майяри опять фыркнула, Ирриван весело приподнял брови, и только Шидай искривил губы в каком-то подобии улыбки. Растравленные воспоминания всё больше овладевали его мыслями, и оборотень тихо шагнул к двери.

Небо уже потемнело, а пелена снега только уплотнилась, став чуть ли не стеной. Шидай отошёл от дома и, опёршись на плетень, бездумным взглядом уставился на серые надломанные стебли сухостоя.

– Эх, Майяри…

Знает ли она, что это, когда кто-то гибнет из-за тебя?

Шидай пожелал бы ей этого не знать. Никогда.

Застарелая, но ноющая, как свежая, боль стиснула спазмом горло, сдавила сердце и легко выудила из памяти два до безумия дорогих лица.

Ияшия и Дашия.

Жена и дочь.

Молодая прекрасная женщина насмешливо улыбалась ему, щуря серебристые глаза и наматывая на пальчик золотистый локон. Шидай предпочитал помнить её такой, весёлой шкодницей-кошечкой, гораздой на проказы. Сердце до сих пор разрывалось от любви, всю глубину которой он так и не успел ей показать.

Ему было уже почти пятьсот, когда он встретил Ияшию впервые. Ей же едва исполнилось пятьдесят, и её родители были категорически против его ухаживаний. Считали, что разница в возрасте слишком велика. Только вот Шидая не остановили их запреты, и в одну ночь он пробрался в спальню к девчонке, укравшей его душу, и, весело щурясь, предложил ей сбежать вместе с ним. В ушах опять зазвучал дерзкий хохот, которым его встретили, а руки неожиданно заныли, вновь ощутив вес хрупкого тела, и мужчина судорожно стиснул плетень. Ияшия согласилась не задумываясь.

Собственная жизнь и без того казалась Шидаю крайне удачной. Он был таланлив, упрям и умел добиваться своего. Он всегда был окружён множеством друзей, семья любила его, враги уважали, и он знался со многими знатными и влиятельными оборотнями. Свадьба с Ияшией сделала его жизнь ещё прекраснее, а родившаяся через десять лет Дашия и вовсе заставила Шидая поверить, что он любим богами.

По закушенным губам потекла кровь. Он так ждал рождения этого ребёнка, мог часами прислушиваться к её шевелению в животе матери, пел песни… Роды принимал, конечно же, сам. Он сам помог появиться на свет своей дочери. Именно он был первым, кто её обнял, прикоснулся к ней, поцеловал…

Перед глазами предстало кругленькое улыбающееся личико двухлетней малышки со светло-русыми, как у него когда-то, волосами и жёлтыми глазами. Именно такой он видел её последний раз. Когда она была ещё жива.

Наклонившись, Шидай зачерпнул ладонью грязный снег и растёр его по горящему лицу. Воспоминания неостановимой лавиной кошмара накатили на него. Он не мог не винить себя. Им с Борланом следовало остановиться уже после первого предупреждения. Ему следовало остановиться, когда Ияшия со слезами просила его бросить это дело! Она боялась за него, боялась его потерять, а он… Почему он не подумал, какую боль причинит его смерть жене? Почему не пожалел её? Почему не остановился?

Они с Борланом чувствовали, что уже почти добрались до разгадки, когда им начали поступать угрозы. Такое случалось не в первый раз и горячие головы не остудило. Единственное, они отправили жён вместе с детьми к своим семьям, чтобы злоумышленники не добрались до них. А через несколько дней Борлана убили.

Убийство сына Шереха Вотого было скорее актом отчаяния. Заговорщики уже были раскрыты, Шерех поднял всех, кого смог, чтобы раздавить силы повстанцев, и отправился на север мстить за сына. Только вот враги не держали все силы в одном месте. Понимая, что они уже разгромлены и им светит только смерть, они в ярости бросились на оставшегося в живых виновника их поражения. Точнее, на его семью.

Грудь опять стеснил тот первобытный ужас, который Шидай испытал почти четыреста лет назад, когда узнал, что его дом захватил враг. Он бросился за помощью к ближайшему другу своего отца. Он был убеждён, что Ерон не откажет. Он был уверен в этом, ведь невестка Ерона была сестрой Ияшии. Родной сестрой, появившейся с ней на свет в один день. Шидай умолял, просил… Незабытое отчаяние вновь охватило весь его разум.

Ерон отказал. А Юара даже не попыталась уговорить его спасти сестру.

Причину такой жестокости Шидай узнал только через год, когда, обезумев от потери, явился ночью к Юаре. Воспоминание заставило мужчину гадливо поморщиться. Лучше бы он никогда не знал! Пальцы опять впились в плетень, как когда-то в горло Юары, но разжались. Несмотря на всю свою ненависть, он так и не смог убить её. Слишком уж её лицо было похоже на лицо Ияшии.

После отказа Ерона Шидай бросился на штурм в одиночку. У него не было времени искать помощников. На тот момент дом был в руках врага уже сутки. Наверное, Шидай бы и умер тогда, во время отчаянного одиночного штурма, но подоспели друзья Вотых. Весть о нападении дошла до Хеша, и он, понимая, что сам не успеет, отправил посланника семье Игразый, которая и присоединилась к Шидаю в последний момент.

Они победили, но…

Шидай искал жену и дочь среди тел два дня, а когда нашёл – с трудом узнал.

Его молодая жена, не прожившая на свете и ста лет, и двухлетняя дочь. Ияшия и Дашия, которых он не смог защитить.

Его вина неоспорима.

Дверь скрипнула, и Ранхаш встал на пороге, выискивая взглядом запропастившегося лекаря.

– Шидай, – увидел он сгорбившуюся фигуру у темнеющего плетня.

Тот вздрогнул, но не повернулся. Ранхаш ощутил, что что-то неладно. Неприятное липкое подозрение, что с Шидаем происходит нечто плохое, часто посещало Ранхаша в детстве, когда он после длительной болезни открывал глаза и сталкивался с пустым взглядом лекаря.

– Отец, – опять позвал Ранхаш.

В этот раз его услышали. Шидай выпрямился, тряхнул головой, сбрасывая нападавший снег, и развернулся.

– Просвежиться вышел, – неубедительно улыбнулся оборотень и медленно направился к двери.

Добравшись до порога, лекарь неожиданно обнял харена и, уткнувшись ему в плечо, тяжело вздохнул. Ранхаш напрягся и тихо спросил:

– Кошмары?

– Они самые, – криво улыбнулся Шидай. – Самые горькие и самые сладкие… Как странно порой бывает. Пятьсот лет проживёшь счастливо, а потом за два дня переживёшь такой ужас, что все прежние счастливые годы будто бы исчезнут и ты будешь считать, что вся твоя жизнь – горькая отрава. Две ужасные потери, и пяти веков счастья словно и не было.

Он поднял голову и, улыбнувшись куда искреннее, погладил напряжённого Ранхаша по щекам.

– Но потом появляется в твоей жизни что-то достойное, и ты вспоминаешь, что, оказывается, и раньше мог радоваться. Вот только исчезни это кое-что достойное, и всё опять померкнет.

В груди у Ранхаша заныло. Он не любил, когда на Шидая нападали кошмары прошлого. Запрещал напоминать, сам никогда не затрагивал эту тему. Так как не знал, чем помочь.

Приобняв отца, харен неловко погладил его по спине и потянул внутрь.

– Зайди, холодно.

Пока Шидай снаружи предавался воспоминаниям, молодежь успела поесть, и на столе стояла только его чашка. Аппетита не было, наоборот, при взгляде на дымящуюся картошку затошнило, и лекарь знаком попросил Ирривана убрать еду. Тот молча притянул чашку и спокойно начал убирать еду в себя. У единственного крылатого Вотого аппетит всегда был отменным.

– Так, всем спать, – распорядился Шидай и первым вытянулся на разложенных на полу одеялах.

Рядом, в каком-то локте от него, лёг всё ещё обеспокоенный Ранхаш. Майяри сразу отметила странное настроение господина Шидая и заволновалась, думая, что это из-за неё. Но с расспросами, конечно же, не полезла. Ещё немного помявшись, девушка переступила через харена и заняла своё место рядом с ним, продолжая посматривать на господина Шидая. Тот повернул голову, смерил её взглядом, расплылся в ехиднейшей улыбке и прошептал:

– Вообще-то твоё одеяло я постелил по другую сторону от себя. Но если тебе нравится спать здесь…

Рот девчонки ошеломлённо распахнулся, и оборотень успел заметить мелькнувшую в глазах сына пылинку-искринку испуга, и в следующий миг его правая рука и бедро легли на девушку, схлопываясь, как зубья капкана. Лицо Майяри исказилось от искренней досады, и Шидай расхохотался. Ох уж эти дети!

И перед глазами появился другой ребёнок – слабенький капризный мальчик с серым пухом на голове. Шидай с широкой улыбкой посмотрел на Ранхаша, всё сильнее прижимающего Майяри к себе, и ощутил, что на сердце стало немного легче. Вот же вымахал сынуля!