Читать книгу Ещё не вечер. История о любви - Екатерина Ивановна Полухина - Страница 4

Похоронив Олега, Наташа стояла на пороге нищеты. В пору, идти с протянутой рукой. Но нет, нужно, что – то придумать, металась женщина в своём страшном положении. Квартиру разменивать она не собиралась, у неё ведь ребёнок растёт, ей нужно думать не о себе, а об Олесе. И в этой молодой девушке, женщине, вдруг оказалось столько энергии, что она сама давалась диву. Откуда? Педагогом она не могла быть, ведь у неё совсем не было опыта в этой профессии. Полгода практики, после окончания пединститута, это же смех курам, да и только. И она бралась за любую работу, где ей предлагали деньги. Она мыла подъезды, мела улицы, вязала детские вещички, благо то, что умеешь, с годами не забывается. А как то, гуляя с Олесей в парке, она познакомилась с женщиной. Чуть старше неё, но весёлая и заводная, Алина, как будто вдохнула в неё силы. У Алины было своё дело, магазин по продаже обоев. Вот она и натолкнула Наташу, сменить род занятий. Ты не знаешь милочка, сколько людей хотят, чтобы за них выполнял работу, кто – то другой; в доме, в саду, в огороде? А сколько работы в строительном бизнесе, ты догадываешься? Да не маши ты головой, не маши. Я знаю, что ты не строитель, но первое время подсобником, а там и до мастера дойдёшь. Ведь за это же деньги платят, понимаешь, деньги, а не то, что ты получаешь. Ведь у тебя же копейки, да что там копейки, слёзы это, а не зарплата. И она устроила Наташу, в бригаду отделочников. Бригада же делилась на тройки, один бригадир, и двое подсобников. В нашем случае, двое, молодых женщин, занимались отделочными работами, а именно, клеили обои, вот к ним то и пристроила Алина, Наташу. Эти обои поставляла Алина и клиентов, кому эти обои надо клеить, тоже находила она же. За это всё девушки платили ей определённую сумму, но и им оставалось прилично.

Скоро только сказка сказывается, но всё же, не столько уж много времени понадобилось, чтобы из Наташи получился первоклассный мастер по этому делу. Она будто родилась для того, чтобы делать из простых рулонов обоев, шедевры. Заказчики готовы были прямо с руками оторвать, такого искусного специалиста и дело пошло на лад. Вот и снова в доме появился достаток. Снова они могли жить, как прежде, не думая о завтрашнем дне. Не было только радости от всего этого достатка. За время, что Наташа ввязалась в эту гонку заработать денег, а это, ни мало – ни много, два с лишним года, девочка её, её милая Олесенька, превратилась в совершенно другого человечка. Она дерзила матери, не смотря на её усталость. Ленилась даже вымыть посуду, что собиралась за день. Целыми днями она смотрела фильмы, перезванивалась с подружками и перебирала наряды, что покупала ей её мама.

Ну, а что тут поделаешь, ведь она была предоставлена самой себе. Ну, соседка иногда контролировала, чтоб покушала, чтоб поучила уроки. Наташа же вечером возвращалась, будто её достали, только что, из – под пресса. Не было сил не только проверить у дочери уроки, поесть самой за день, казалось пыткой. Руки и ноги гудели, будто по ним целый день били молотом; голова от напряжения, казалось вот – вот оторвётся и она, что могла только и сделать, это тихонько гладила свою доченьку по роскошным волосам и целовала милые ей глазки, щёчки, пальчики, приговаривая: Скоро, скоро милая моя девочка, мы заживём, как люди. Как живут эти люди, она видела, когда отделывала дорогие коттеджи своих клиентов. Ей хотелось того же, не для себя, будущее дочки волновало её до слёз, до умопомрачения. Только бы у дочери всё было хорошо, а сама она всё вытерпит, всё снесёт. Она будто в машину превратилась, в машину готовую работать без передыха. Только бы не сломалось в ней, чего ни будь очень важного, без чего она не смогла бы подняться и пойти к своим работодателям. А тех было, хоть отбавляй. Да они чуть не дрались за неё, кому первому из них она отдаст предпочтение, сделать из их жилища первоклассный, шикарный дворец. После её работы, глядя на дело рук её, хозяину хотелось жить, петь и веселиться. Им казалось, что они попали действительно во дворец.

Две молодые девчонки, приехавшие в столицу найти работу и, впоследствии, ставшие подручными, а затем и подружками Наташи, не смогли вынести темпа и этого скрупулёзного во всех отношениях характера работы, ушли от неё. Они не смогли, потому что были сделаны из другого теста, чем она. Им хотелось тяп – ляп, да как, ни будь. По быстрее сделать данную работу, хоть и не так как надо и на следующий объект. Наташа этого не могла допустить; дружба дружбой, а работа превыше всего. За те деньги, что они получали за свою работу, она требовала соответствующей отдачи от своих подчинённых. Да, как и пророчила ей Алина, она стала теперь бригадиром. Но получалось теперь так, что она осталась без бригады. По крайней мере, в своей тройке. Одной ей, конечно же, не справиться и она, было уже, упала духом. Как, всё та же Алина, пришла на помощь, в который раз. Она привела к ней молодого парня Арсения, он как раз нуждался в работе. Кто он был Алине, Наташа не спрашивала, да зачем ей это. Главное, что он её протеже, а этим уже всё сказано. Молодой парень оказался очень симпатичным и в то же время, трудолюбивым. Был он юн, казалось, не искушён в любви. Глядел на Наташу заворожено и, когда она замечала это, краснел, как маков цвет. Наверное, этим самым, он и понравился ей, но не в плане как мужчина. Он ведь был моложе неё, на целых двенадцать лет, куда уж ей старушке. Просто она считала, если человек умеет краснеть вот так, как это получалось у Арсения, значит, человек ещё не превратился, в негодяя, высшей стадии, каких уже немало приходилось видеть молодой женщине. Сама она, будучи человеком порядочным во всех отношениях, ни как не могла привыкнуть, к человеческой подлости и, каждый раз терялась в таких ситуациях. Хотя к этому надо было привыкать, ведь она жила в мире, где подлость была на первых ролях. Но ей хотелось справедливости во всём и всегда.

Арсений очень быстро поднаторел в деле, которое ему предложила Алина, хватая всё прямо на лету. Был он силён, вежлив, откровенен. Но, рамки откровения знал наверняка и далеко не заходил в своих суждениях. Всё это очень нравилось Наташе, да ей много чего нравилось в нём, но она и не смела, думать даже ни о чём. Только работа, на что – то другое, она уже не имеет права. У неё дочка невеста, ведь ей уже шестнадцать лет и она просто писаная красавица. Волосы, чисто шёлк, тяжёлой волной спадают чуть не до колен; брови вразлёт, тонкой линией уходят к вискам, глубина озёр – глаз, завораживает. Пухлые губки манят, зовут к себе; ровные зубки – жемчужинки, сверкают в улыбке, соперничая с цветом фарфора. И вся она такая тонкая, звонкая, нарядная и ухоженная. Мама до сих пор сама моет её смоляную копну волос, потом с любовью расчёсывает и укладывает в красивую причёску, или же плетёт тяжёлую косу, что толщиной получается в руку. Дочка, много раз порывалась сделать стильную, короткую стрижку, но Наташа просила её, не делать этого. Уж больно хороша была дочка, в ореоле этого богатства. И та согласилась при условии, что ухаживать за её шевелюрой, будет мама.