Читать книгу Катя - Екатерина Измайлова - Страница 4

Первое утро на море. Любого отпуска, любого отдыха, любого приезда в страну на море. Любого нового побега. Эти ни с чем не сравнимые ощущения. Здесь и нетерпение, и лёгкое возбуждение, и желание побыстрее опустить ноги в прохладную прозрачную солёную воду, выпить свой первый кофе в кафе на пляже, пройтись вдоль ещё закрытых магазинов на набережной. Когда почти все лежаки ещё свободны, нет суеты, поют птицы и в воздухе так сладко пахнет летом.

Хочется бежать, лететь, плыть, смеяться. Смеяться звонко и заразительно, чтобы весь мир слышал, как вы рады и счастливы. Какой вы большой и счастливый ребёнок.

Я проснулась рано. Предчувствие особенного дня не давало спать и скользило по моей коже тоненькими лучиками света. Мелкий ещё спал.

Я не удержалась и вышла на балкон, где тут же ощутила свежесть летнего утра, и, не долго думая, проглотила её целиком.

Эту огромную мятную свежесть, прохладную, но очень нежную, словно шарик лимонного сорбета. Послевкусие осталось во рту, на кончике языка, а сама свежесть, медленно прокатившись по моему горлу, затрагивая все-все-все миллиарды триллионов рецепторов, провалилась в пустой желудок и счастьем разлилась по венам. О да, я была довольна своим решением сбежать сюда и счастлива и уже любила это место всеми гранями своего так громко стучащего сердца.

Сынуля мирно спал. Я не хотела его тревожить, хоть мне и не терпелось показать ему, как красиво в этом солнечном летнем утре. На моих глазах медленно просыпалась улица. Кошки лениво распластались на траве и асфальте, радуясь новому, такому привычному для их жизни дню.

Я заварила ромашковый чай и села с книгой на белую лавочку на балконе. Я хотела слушать и слышать тот день.

Мелкий пришлёпал босыми ногами с растрёпанными волосами и уткнулся своим сонным носом мне в плечо.

– Доброе утро, – лениво и ласково сказал он.

– Доброе утро, сладкий. Как спал?

– Хорошо, только ветер очень сильно завывал.

– Разве ты просыпался? Мне кажется, нет, – я улыбнулась. Мой сын, как и я, большой любитель преувеличивать, из страшного делать ещё страшнее, из весёлого – ещё смешнее. Проще говоря, добавлять всё больше красок во все события своей жизни.

– Нет, я не просыпался, но точно знал, – уверенно ответил он.

– Ну, раз точно знал, то, значит, скорее всего, так и было.

– Что значит «скорее всего»? Мамочка, так и было.

– Хорошо. Так и было, – я не стала спорить. – Хочешь черешни или чай с печеньем?

– Да, я очень хочу кушать.

– Тогда бегом умываться и чистить зубы. Я пока налью тебе чай.

Мелкий сам ещё плохо умывался и чистил зубы. Но с присущим ему неукротимым упорством выдавливал зубную пасту, чтобы выглядеть достаточно взрослым для звания рыцаря, супергероя и просто защитника своей непростой мамы.

А потом мы сидели и пили чай. И мелкий макал в него печенье. И говорил что-то о том, как он будет побеждать подводных монстров на море. Ему всё время нужно было с кем-то сражаться, словно именно так и только так возможно было доказать этому миру свою силу, отвагу и мужество.

Пришла Таня. Счастливая и беззаботная. Опять в белом и в стильных круглых очках в половину лица. Словно она выпрыгнула прямиком из 60-х. Она принесла с собой какую-то странную атмосферу местного жителя, этакого аборигена, который свой в этих местах, знает всё и всех и обо всём может рассказать.

– Ты завтракала? – спросила она меня.

– Ещё нет, я только попила чай.

– Отлично! Собирайтесь быстрее, я покажу тебе, где купить самую вкусную выпечку, и всё-всё расскажу и покажу. Потом выпьем кофе на набережной и пойдём на пляж.

– Насчёт пляжа, – я немного помедлила. – Таня, ты знаешь, я совсем забыла сказать тебе кое-что, я и вправду совсем забыла. И вспомнила только сейчас. Забыла с самого начала про ещё одно необычное совпадение, которые странным образом всё чаще и чаще случаются в моей жизни: у нас же тут отдыхают друзья с сыном. Как оказалось, они тут жили и в прошлом году. Папа с сыном в маленьком странном городке у моря уже пару недель и будут жить до конца лета, а мама работает в Москве, но прилетает на выходные. Ты знаешь, они всё время проводят на каком-то знаменитом местном пляже. Мы хотели бы их обязательно навестить. Если можно, то прямо сегодня. Мелкому не терпится увидеть друга.

Таня словно ненадолго задумалась и, прищурив глаза, спросила:

– Как их фамилия? Случайно, не Титовы?

– Титовы, – я подняла на неё удивлённый взгляд. Откуда Таня могла знать наших московских друзей? Хотя, по-моему, тут все друг друга знали. И, если они жили в этом маленьком странном городке у моря в прошлом году, то… – Ты их знаешь?

– Они жили в другой моей квартире прошлым летом, – Таня с несколько озадаченным видом присела на диван. – Но я даже не знала, что они приехали и в этом году.

– Ого, неожиданно! Вот это совпадение! Насколько я знаю, в этом году они нашли очень хорошее предложение по жилью, у них квартира прямо на набережной, – по Таниному лицу промелькнула тень обиды, но она продолжала улыбаться. Я поняла, что взболтнула лишнего, когда вспомнила, как Титова Катя рассказывала, что с хозяйкой прошлогодней квартиры они расстались не очень хорошо и между ними осталась какая-то недосказанность. Ох уж этот маленький мир! И земля, которая вертится. Вселенная сводит и разводит людей, дарит им опыт общения, возможность осознать, в чём те были неправы, и попросить прощения за ошибки прошлого. Все встречи, неожиданные совпадения – всё не просто так. Главное – усвоить урок, не таить обид, воспринимая негативный опыт с улыбкой на лице.

– Ну раз ты так хочешь их увидеть, то обязательно сходим к ним на пляж, – я почувствовала, как Таня пытается взять себя в руки и выглядеть как ни в чём не бывало. Я попробовала поддержать её и улыбнулась. Просто улыбнулась, чтобы она поняла, что несмотря ни на что, любую обиду можно преодолеть простым дружеским участием. – Мне кажется, я понимаю, о каком пляже ты говоришь. Он находится рядом с основным городским пляжем, своя территория, с баром в два этажа и понтоном, уходящим в море. Там пафосно и жарко. И никогда нет свободных лежаков, – Таня на секунду задумалась и, потихоньку улыбаясь и оттаивая, продолжила. – Хотя для меня найдут парочку. Заодно посмотришь, где тебе больше понравится, – она как-то хитро подмигнула и положила в рот большую спелую черешню.

Мы быстро собрались и вышли на улицу. Солнце, несмотря на ранний час, уже припекало, но за счёт ветра, который продолжал дуть, хоть и не так сильно, как вчера или минувшей ночью, жары не чувствовалось. Таня рассказывала про дома, магазины, показала мне, где рынок, больница, аптека, а вон там – маленькая пекарня.

Повсюду разносился аромат свежеиспечённого хлеба. Мы зашли в стеклянные двери маленькой торговой лавочки с большими витринами. Внутри было много народу, и тут же возникло ощущение из детства. Что-то такое нежное и абсолютно тёплое, родное, советское какое-то. Как будто я у бабушки в Самаре, и мы стоим в очереди за горячим свежим хлебом. Тёплые мягкие булки, большие круглые, квадратные кирпичики… Иногда, забредая в свои воспоминания, окунаешься в какое-то особенное, спокойное и беззаботное счастье. А когда вновь выныриваешь в настоящее, понимаешь, как прекрасна всё-таки жизнь. Была, есть и будет. Как много всего волшебного позади, а сколько ещё впереди. Познать, увидеть, надкусить, облизнуть, почувствовать, вдыхать и выдыхать…

– Ты просто обязана попробовать вот эту слоёную булочку с солёным сыром, – Таня картинно закатила глаза, указывая на пышущую жаром слойку в витрине. – Она просто божественна! Ничего лучше на завтрак не придумаешь! А если взять ещё и кофе к ней… М-м-м. Оргазм. Просто гастрономический оргазм.

– Уговорила, – я засмеялась, доверившись её искренним восторгам. – Беру! Мелкий, а ты что будешь?

– Вот это вот, – он показал пальцем на огромный круассан за стеклянной витриной. – С шоколадом.

– В принципе, я могла бы не спрашивать. Мелкий всегда всё берёт с шоколадом.

– Настоящий мужчина, – Таня улыбнулась. – Всегда точно знает, чего он на самом деле хочет.

Незабываемые ощущения – идти по прогретой летним южным солнцем улице навстречу морю и отрывать куски большой слоёной булочки с солёным сыром.

Ты вне условностей, счастливая, не боишься поправиться, не боишься, что о тебе подумают. Ты смотришь на людей и улыбаешься. И они невольно улыбаются в ответ. Ты наслаждаешься едой и моментом. Сыр нежно тает во рту. Ты чувствуешь его на кончике языка, потом всё сильнее и сильнее. Как будто он суть природы этого маленького странного городка. Солёный и нежный. Горячий и мягкий.

Морская соль на губах, в волосах, везде.

Мы спустились к набережной. В многочисленных кафе за столиками сидели люди. С маленькими, большими, круглыми, длинными, овальными чашками кофе. Кофейный рай. Капучино, эспрессо, латте. Аромат кофе, вкус кофе, настоящая кофейная магия.

Маленький странный городок у моря с тех пор и навсегда больше всего ассоциируется у меня с морем и кофе. Как две основные его составляющие: морская соль и аромат кофейных зёрен.

Возле лотков с мороженым кружились осы. Мелкий выбрал яблочное с кусочками яблок, нежно-зелёного цвета. Мы взяли по чашке капучино и присели за маленький круглый столик. Чашки звякнули о стеклянную поверхность точно хрустальные колокольчики. Время наслаждений, время расслаблений, моменты маленького человеческого счастья. Умение ценить каждую секунду происходящего, любить свою жизнь, любить всё вокруг.

Когда мы уезжаем на море, мелкий всегда питается неправильно. Или, наоборот, правильно. Здесь же всё относительно. И не знаешь, как лучше. Так легко ошибиться. Что хорошо в одном месте, может быть совершенно плохо в другом.

На море мы всегда едим местную выпечку, особенно с шоколадом, пиццу и мороженое. В особенной атмосфере волшебным образом не просто не поправляешься, а, как правило, всегда худеешь. Возможно, потому что живёшь в своё удовольствие и дышишь свежим воздухом, отдаёшься природе и существуешь в гармонии с собой.

Мы сидели в тени больших деревьев, и Таня рассказывала мне про местные кафе, где вкусно, а где не очень, какие открыты круглый год, даже не в сезон, где хорошо готовят рыбу и рыба всегда свежая, а в каком очень вкусные и сочные стейки и есть телефон хозяина, которому можно в любое время позвонить и заказать что-то на вынос или заблаговременно.

Я слушала её как-то наполовину, я растворялась в местном воздухе и дышала морем, наблюдая, как мелкий в нетерпении, весь перемазавшись зелёным мороженым, лазит по парапету на набережной. Ему хотелось быстрее в прохладную воду. Мне тоже. Но сначала нужно было всё узнать, всем проникнуться. Окончательно пропитаться этим воздухом, чтобы зеркальные кристаллы морской соли не ранили слишком сильно непривычное к соприкосновению с природой, со стихией тело и душу.

В то лето в маленьком странном городке у моря и в окрестностях было очень много ос. Не то чтобы я их сильно боялась. Я старалась не придавать этому значения. И вообще пыталась обходить свои страхи стороной.

Но была в моей жизни пара неприятных случаев, связанных с осами. И в то утро они вспомнились и ожили в памяти, словно это было вчера.

Когда я была совсем маленькая, одним жарким летним солнечным утром, когда небо голубое, хочется мороженого, заплести косы и гулять по паркам, мы с бабушкой поехали на дачу к её сестре. Я была там всего один раз. Но и этого хватило, чтобы запомнить тот день навсегда. Дело было под Самарой. Дача была далеко, и мы долго ехали на электричке. Я тогда любила эти пузатые большеглазые электрички. И мне всегда нравились маленькие путешествия из одного мира в другой, из одной реальности в другую. Когда ты рано-рано утром выезжаешь из шумного просыпающегося города, колёса стучат, люди входят и выходят, хлопают двери, а ты сидишь на деревянной лавочке у окна и наблюдаешь, как городской пейзаж постепенно сменяется сначала дачными посёлками с маленькими домиками, затем полями и лесами. И они мелькают за окном, и ты мечтаешь о том, каким будет твоё будущее. Будущее лето. Будущая жизнь. А всё в конечном итоге будет совершенно другим. Потому что будущему свойственно быть неожиданным и удивлять тебя из раза в раз. Но ты из-за этого совсем не расстроишься, потому что всё равно всё, о чём ты когда-то мечтал, останется лишь в закоулках и туманах твоей памяти. А будущее обязательно удивит своим волшебством.

Мы приехали в маленький квадратный зелёный домик. Все дачные домики тогда были похожи один на другой. Небольшой огород, много ягод, яблони, вишни и зелень, зелень. Кругом всё летало, жужжало, пело. Летняя песня средней полосы России. Сладкий мёд и атмосфера жарких дней.

Бабушки весело галдели и перебирали уже поспевшую клубнику, а я лазила в зарослях крыжовника в поисках чего-нибудь интересного. Но, естественно, каким-то странным образом, хотя такое не могло не случиться именно со мной, мне показалось, что что-то интересное обязательно должно было прятаться на самом чердаке зелёного домика.

Ох уж эта моя странная привычка забраться куда-нибудь повыше, например, под самую-самую крышу. Ведь там наверняка, непременно, абсолютно точно интереснее и таинственнее всего.

Но стоило мне, приручив длинную деревянную лестницу, вскарабкаться наверх, как сразу, у входа на тёмный и совсем не дружелюбный чердак, меня, незваную гостью, встретил огромный осиный улей. На то время я ещё не имела опыта общения с осами, поэтому вела себя излишне смело и неосторожно. Вторгшись на чужую территорию, я тут же предъявила на неё свои права.

Эмоционально активная, абсолютно бесстрашная и уверенная в себе маленькая Катя получила по заслугам. Одна из ос ужалила меня тогда прямо в лоб.

Боль была дикая, и я моментально сбежала вниз, сдавая все свои позиции. Без шансов на реванш.

Слава Богу, аллергической реакции не было, только огромная шишка и лёгкий болевой шок. Бабули запричитали надо мной, прикладывая на мой лоб то мокрые полотенца, то какие-то примочки. Голова потом долго болела. Это был неплохой урок жизни. С тех пор я знала, как себя вести, если вторгаешься на чужую территорию. Нужно быть осторожнее и деликатнее, продумывая каждый свой шаг и уважая чужие законы.

Второй случай произошёл в моей жизни много лет спустя.

Офис строительной компании, в которой я работала, находился в бытовом городке близ строящегося объекта. Именно там, высоко-высоко под крышей, осы обустроили свой улей. И, как бы комично это ни звучало, на этот раз именно они вторглись на чужую территорию. Странно было, как осы вообще попали в это место. Вокруг бытового городка – лишь промышленная зона. Несколько больших заводов и стройки, автомобильный сервис. Никакой зелени в радиусе пары километров. У меня вообще порой и физически, и эмоционально возникало ощущение, что я работаю в центре воронки после ядерного взрыва.

А тут вдруг осы. Что они там делали? Абсурд? Чудеса природы?

Я лишь разговаривала по телефону и наслаждалась солнечными лучами уходящего лета. И в какой-то момент просто почувствовала, что что-то щекочет моё ухо. Секунда, моё прикосновение на уровне инстинкта, укол жалом в самую мочку. Это была оса.

Слава Богу, на этот раз всё тоже обошлось без печальных последствий. Ухо сильно болело. Очередной урок был усвоен. Даже находясь на своей территории, нужно быть всегда начеку, чутким и внимательным к тому, что окружает, чтобы случайно не ранить кого-то и не страдать от боли в ответ.

Осы определённо «любили» меня.

И в маленьком странном городке у моря их было огромное количество. Я поняла, это была их территория. Значит, нужно было быть очень аккуратной, следить за каждым своим шагом и движением…

Допив кофе, мы отправились на пляж.

В каждом городке у моря на каждом пляже есть обособленный контингент отдыхающих. Это люди, которые приезжают каждый сезон, из года в год, из лета в лето. Они всеми семьями приходят именно на этот пляж, словно он их собственный, родной и привычный. Своего рода приют, колыбель их особенных летних историй. Они считают себя чуть ли не аборигенами, и справедливости ради стоит отметить, что далеко не безосновательно. Ведь каждый сезон это место по-своему принадлежит им. На их пляже проходит их летняя жизнь, растут и крепнут от морского воздуха их дети. Они знают персонал по именам, знают наизусть меню местного кафе. Весь их досуг, все их завтраки и обеды, за редким исключением слишком жарких или слишком прохладных дней, когда они остаются дома, проходят именно здесь.

Пафосный пляж не был исключением.

Ряды белых шезлонгов с синими зонтиками. Бар на первом этаже и огромная веранда с прекрасным видом на море на втором. Пирс, уходящий далеко в море, и маленькая лагуна с изумрудной водой, где с удовольствием резвились и играли дети. Всё это было словно своим отдельным миром, обособленной вселенной в маленьком странном городке у моря. Атмосфера этого места несколько отталкивала своей неприступностью. С первого взгляда было видно, что здесь не особенно любили чужаков, новеньких. Тех, от кого не известно, чего ждать. Таких, как я и мой сын.

Постепенно привыкая к этому месту и становясь «своим», ты меняешь о нём своё мнение, но странный осадок остаётся. И иногда, совсем редко, мешает наслаждаться происходящим вокруг.

Несмотря на непрекращающийся сильный ветер, на пляже было очень жарко. И единственное, чего хотелось, – это побыстрее забраться в воду.

Мы быстро нашли семью Титовых. Их и нельзя было не заметить. Катины огненно-рыжие длинные густые волосы были видны издалека.

Она прекрасна той особенной красотой, которой красивы только рыжеволосые женщины. Сильная, уверенная в себе, не знающая преград на своём пути. Такие, как она, никогда не устают. Даже если они говорят, что устали, не верьте им. Стоит такой женщине начать отдыхать, как она тут же понимает, что ей безумно не хватает её постоянной деятельности, этого непрерывного стресса, состояния, в котором каждую секунду приходится принимать решения и искать выход из ситуации.

Её муж Игорь – типичный самарский мужчина. Даже внешне очень похож на моего отца. Интересный собеседник с хорошим чувством юмора, который всегда смеётся от души, от чего у него добрые морщинки в уголках глаз, как и у меня, как и у моего отца и мамы.

Маленький Миша чуть больше чем на год старше моего сына. По нему очень заметно, что его родители сильно стараются, чтобы у него всё было хорошо. Он спортивный, активный, хорошо говорит по-английски для своих лет. Всегда знает, чего хочет и сам определяет рамки общения. И это в свои-то годы.

Мы познакомились с семьёй Титовых в Азии, когда ещё были вместе с L.

Я помню, как мне понравилась Катя, когда я её увидела на пляже в гидрокостюме. Особенно её огненно-рыжие волосы на закате. Незабываемое зрелище. Ундина. Женщина-сила. Женщина-огонь.

Женская красота для меня – вообще отдельная тема. Я люблю изучать по-особенному красивых женщин. Они всегда обладают какой-то своей магией. У таких женщин, как правило, абсолютно нестандартное мышление и свой индивидуальный взгляд на жизнь, который ничем невозможно изменить.

А вот такие мужчины, в свою очередь, ещё большая редкость. И если вдруг такой повстречается на вашем пути, надо держать его обеими руками, пытаться не упустить, хотя это очень сложно, и изучать, изучать. У них огромный жизненный опыт, духовная мудрость. Они – источник энергии, знаний и своего рода стимул к новым свершениям на долгие годы вперёд.

Мы познакомились в красивом тайском отеле, расположенном в заповеднике, вдали от разгульной жизни, типичной для этой страны и для острова Пхукет в целом. Познакомились и сразу подружились. Возможно, потому что у нас дети примерно одного возраста. Или потому, что две наши семьи смотрелись как-то нетипично среди местных отдыхающих, как будто выбиваясь из общей массы. Мы не лежали с коктейлями у бассейна, старались как можно больше времени проводить у моря, на пляже, ловя огромные волны, строя замки из песка и распугивая маленьких крабиков. Мы рано ложились спать и имели общие взгляды на вопросы воспитания и времяпровождения детей. Мы соблюдали определённую субординацию, учитывая интересы и желания друг друга. У каждого из нас был неплохой жизненный опыт за плечами, как в бытовых вопросах, так и в профессиональной сфере. И, в принципе, нам и нашим детям было просто хорошо вместе.

Тогда, под шумные фейерверки, закусывая отличное французское шампанское королевским крабом и роллами с тунцом, мы вместе встретили Новый год.

И по возвращении в Москву наше общение не прекратилось. Мы встречались на детских праздниках и просто устраивали посиделки по выходным. Всегда очень спокойно, в рамках заданной ещё в Таиланде манеры общения.

Ах, как же я люблю находить особенных людей в путешествиях!

Моя другая жизнь. Прошлая жизнь. Параллельная реальность, на которую я смотрела в тот день на пафосном пляже как сквозь непробиваемое стекло. Я не могла туда попасть уже больше никогда, даже если бы очень захотела. Это было то самое невозможное, которое действительно невозможно, и я осознавала это полностью. И давно это приняла.

– Привет! Как же я рада вас видеть! – я была искренне рада, всем сердцем, как всегда бывает рад человек, увидев близкую и родную душу в непривычной и чуждой ему атмосфере.

Таня тоже радостно улыбалась. Катя, которая пила кофе из белой чашки и просматривала почту в телефоне, отложила все дела, чтобы обнять нас с мелким. Поприветствовали мы друг друга хорошо и очень тепло. Я почувствовала, что нас действительно очень ждали. И это несмотря на лёгкую, но достаточно ощутимую прохладу в общении между прошлогодними арендаторами и арендодателем.

Игорь, как оказалось, весьма любезно забронировал для нас лежаки рядом с их постоянными местами. И нам оставалось только отдыхать и наслаждаться общением весь день напролёт.

И я смотрела только на море. Я хотела в воду. Я хотела стеклянных брызг, а все вокруг утверждали, что из-за сильного ветра и течений вода действительно ледяная! Катастрофически ледяная! И мне хотелось в неё! Прямо с головой. Каждым миллиметром ощутить укол солёных капель на своей коже.

Мелкий, который уже пообщался с Мишей и выяснил для себя, что ему срочно нужен «точно такой же пистолет с красной лампочкой», нетерпеливо звал плавать.

И несмотря на то, что в этот жаркий июльский день в воду рисковали зайти лишь единицы, я переодела сына в гидрокостюм. Катя с Игорем и Мишей поддержали нас. Это была своего рода солидарность и гостеприимство вместе взятые. Плюс ко всему Катя прилетала всего на пару дней в неделю и перед отлётом ей тоже не терпелось насладиться морем, которое спасало и лечило, избавляя от забот и тревог, накопленных в будничной Москве.

Взявшись за руки, мы вместе пошли к воде, чтобы ступить ногами на камни, прямо в соль, в самую солёную глубину.

Море действительно обожгло неимоверным холодом. К этому невозможно было привыкнуть. Невозможно привыкнуть??? Если любишь, любишь море так, как люблю его я, постепенно привыкаешь к холоду, понимая, что он не навсегда. Пройдёт парочка-другая дней, и новые течения принесут тепло в местные воды. И то, что казалось таким леденяще-неприступным, будет тёплым и нежным, как парное молоко. Нужно только подождать. Время. Нам всем нужно было время.

Я вошла в эту ледяную, кристально чистую воду, сверкающую всеми оттенками бирюзы, и отдалась ей. Сначала действительно очень сильно обожгло, но, секунды спустя, холод уже не чувствовался. Он странным теплом разливался по моей коже. Это было так нереально и так внутренне красиво, что я рискнула и поплыла до буйков. Люди смотрели на меня как на сумасшедшую. Ведь я была не такая, как все. Я была другая. Я не боялась, что заболею или мне сведёт судорогой ногу. Я просто знала, что всё будет хорошо. Хочу оставить, как было. Это про меня. А люди смотрели и удивлялись. Как же мы любим вешать ярлыки на тех, кто поступает вразрез с общепринятым мнением, кто мыслит не так, как все, поступает не так, как все, и чувствует иначе.

При всём при этом я вовсе не считала себя особенной и не пыталась как-то выделиться, тем самым привлекая к себе внимание. Я просто не боялась быть самой собой. По крайней мере, училась не бояться. Я просто жила, любила море и наслаждалась им.

Мелкий же, в отличие от меня, успел лишь пару раз окунуться и проплыть несколько метров. Я сразу отправила его на берег. Можно быть сумасшедшей во всём, но только не в вопросах, касающихся здоровья и безопасности детей. Есть вещи, где даже банальному хулиганскому безумию совершенно нет места.

То, во что мы верим, не должно отражаться на тех, кого мы любим. По крайней мере, оказывать какое бы то ни было негативное влияние.

Мелкий был обижен на такую несправедливость, но пара шариков шоколадного мороженого вкупе с обещанием, что через день-другой он сможет плескаться в неограниченных количествах, в какой-то степени позволили сгладить ситуацию и поднять его настроение до тех пределов, когда, в принципе, уже всё равно и можно пойти играть с новыми друзьями, отдавшись поискам незабываемых приключений.

После необычного купания мы все чувствовали себя несколько иначе. Словно немного очистились, посвежели и набрались сил.

Я сидела на лежаке и куталась в махровое полотенце. Солнце радостно согревало мою кожу, и капельки морской воды высыхали одна за другой, быстро-быстро, оставляя солёные разводы.

Катя удобно устроилась на лежаке, распустив свои шикарные волосы и мечтательно раскинув руки.

В тот момент каждый из нас был по-своему счастлив.

Время близилось к обеду, и, следуя примеру большинства местных отдыхающих, мы заказали кофе, мороженое и сахарный арбуз.

Я заметила, как все общались друг с другом так, будто добрые соседи, давние друзья уже много-много лет. Абсолютно разновозрастной контингент. Бабушки и дедушки, мамы и папы и, естественно, огромное количество детей. От самых маленьких до красивых и вдыхающих жизнь полной грудью подростков. Свой отдельный мир.

– Здесь все свои, одни и те же, из года в год, – произнесла Таня, делая глоток капучино. – У людей здесь вырастают дети. Мы все знаем друг друга.

– Я заметила. Кажется, это очень удобно, – я улыбалась, стараясь казаться беззаботной, отгоняя осу от куска арбуза. Сколько же там было ос! И мне всё казалось, что каждая из них так и норовит залететь мне в рот. – Приезжаешь, и не нужно искать компанию. Вся компания на месте.

– С другой стороны, все всё про тебя знают. Что тоже не сулит ничего хорошего, – Таня хитро ухмыльнулась. – Хотя если тебе плевать на мнение окружающих и ты не обращаешь внимания на то, что говорят за твоей спиной, то ты права.

– Или, как вариант, если тебе нравится, чтобы говорили за твоей спиной, тогда такая ситуация даже на руку. Все знают всё и даже больше, а тебе и напрягаться не надо. Знай, получай удовольствие и продолжай привлекать к себе внимание посредством очередных нестандартных выходок и поступков, – мы громко рассмеялись, а потом Таня продолжила заговорщицким голосом, почти шёпотом:

– Катюша, ты знаешь, я была на этом пляже со столькими мужчинами, что наверняка большинство местных считают меня шлюхой.

И мы опять засмеялись.

– Обществу вообще свойственно сразу вешать ярлыки, куда же без этого, – мне нравился философский лад, на который я была настроена, и мне нравилась Таня. Она была не такой, как все, хотя бы потому, что принимала себя такой, как есть. – Например, одинокая женщина, которая самодостаточна и любит мужчин, непременно сразу становится шлюхой. Или если ты оставила счастливую семейную жизнь просто потому, что понимала, что больше не можешь так жить, задыхаешься во всём этом, то ты сумасшедшая или дура.

Сильный порыв ветра повалил несколько зонтиков на землю. Персонал пляжа забегал среди лежаков в попытках удержать или закрепить остальные зонты. Я посмотрела в морскую даль, туда, откуда дул ветер.

– Таня, мы должны жить так, как мы хотим. Если мы не нарушаем чужих границ, а люди продолжают обсуждать и осуждать, это уж точно не наши проблемы.

– Ты права, – Таня тихо улыбнулась. – Совсем не наши. Поэтому живи как тебе нравится и не обращай внимания на чужих тараканов.

– Я люблю чужих тараканов, – продолжая смотреть вдаль, я задумалась и мечтательно улыбнулась. – Они дают неплохие идеи для моих историй.

– Каких таких историй? – Таня оторвалась от арбуза и подняла на меня заинтересованный взгляд.

– Я не говорила? – как бы между прочим удивилась я, разыскивая глазами мелкого, который носился между лежаков, вызывая недовольство администрации пафосного пляжа и официантов. Меня это даже немного забавляло. Я считаю, что дети никогда не могут быть помехой. Особенно на море, в своей сумасшедшей стихии. Дети – это дети. И, создавая определённые места наподобие этого пляжного пространства, в первую очередь нужно думать и заботиться именно о них.

– Нет, не говорила, – Таня прервала мои раздумья насчёт организации детского досуга. – Так что за истории?

– Я иногда пишу. Давно уже. Пишу о людях, о путешествиях, о странах, в которых мне довелось побывать, о своих эмоциях. Получается по-разному, – я задумалась, разглядывая пчелу на куске арбуза. – Ты знаешь, я даже никогда не думала, чтобы где-то публиковаться, но всегда мечтала написать красивую книгу. Книгу, где много моря и человеческой души.

– Как интересно… Может, тебе написать про эту замечательную страну? – Таня участливо положила свою ладонь на мою и заговорщически, задорно играя морщинками в уголках глаз, как умела только она, улыбнулась. – Тут много скелетов и шкафов. Если ты понимаешь, о чём я.

Я понимала. И уже понемногу думала об этом.

День был наполнен общением, смехом, мороженым, осами и сильным ветром с моря. При очередном порыве работники пляжа и отдыхающие пытались удержать зонты, чтобы те не улетели. Под жарким солнцем лёд между моими друзьями постепенно таял, прошлогодние обиды забывались, дети играли и смеялись. Эти картинки лета были прекрасны и незабываемы, как и всё то, что приносит нам волшебные эмоции.

Ближе к вечеру Таня вспомнила, что забронировала столик в ресторане, где, по её словам, нереально вкусные блюда из морепродуктов, потрясающие сасими и фруктовые македонские вина, которые больше нигде не купить и не попробовать.

Она пригласила нас всех – и меня с мелким, и семейство Титовых. Стол был забронирован на 8 вечера. Ехать было совсем недалеко, около 15 минут.

Но после того, как прозвучало приглашение, наступило неловкое молчание. По лицам моих друзей было видно, что лёд, может быть, и таял, но до конца растаять так и не смог. Видимо, слишком велика была старая прошлогодняя обида. Или просто каждый хотел чего-то своего от этого ветреного летнего вечера.

Катя, привычная к ситуациям такого рода, когда нужно делать так, как хочется, но при этом соблюсти дипломатический нейтралитет и никого не обидеть, произнесла:

– Мы бы с удовольствием, но у нас своего рода режим, хотя мы и на отдыхе. Миша рано ложится спать. Боюсь, что мы не сможем составить вам компанию.

– Что ж, – я не могла не заметить, что Таня тоже вздохнула с облегчением. – Очень жаль, но вы обязательно должны посетить этот ресторан. Сколько я здесь живу, это одно из лучших мест на моей памяти.

– Обязательно! Мы съездим туда все вместе, – Катя сдержанно, но очень мило улыбнулась.

– А мы с мелким сегодня всё изведаем и поделимся опытом, – попыталась разрядить обстановку я.

Пляж потихоньку пустел. Обслуживающий персонал убирал столики и расставлял по местам шезлонги, которые за время дневной суеты перемещались в хаотичном порядке. Зонты аккуратно складывались в ожидании следующего, как все надеялись, безветренного дня.

Какое же это красивое время, когда день переходит в вечер. Эти мягкие краски, когда получаются самые прекрасные фото, самые зефирные картинки жизни. Уставшие от жары люди собирают все свои пляжные вещи: полотенца, крема от загара, ароматные масла для загара, детские игрушки, надувные матрасы и круги – и неторопливо расходятся кто куда.

Кого – то ждёт чистый, прибранный горничной прохладный номер и ванная с баночками и скляночками одноразовых гелей для душа и шампуней. Кто-то зайдёт на рынок по дороге и купит арбуз, а в апартаментах уже маринуется купленная с утра свежая рыба. Кто-то будет собираться, чтобы пойти в ресторан на набережную. Кто-то съест пресный однотипный ужин в отеле, а кто-то приготовит барбекю у себя во дворе или на пляже.

Жизнь на море – это особенная история, в которой всё лениво и беззаботно, где каждый выбирает тот ритм развития событий, который ему больше нравится, который позволяет забыть о той жизни, которую он оставил дома.

Они называют это реальной жизнью. То, что осталось далеко-далеко. То есть их реальная жизнь – это работа, быт, вереница праздников, дней рождений, длинных будней и коротких выходных, где нельзя позволить себе лишнего.

На море они играют роль свободных людей, которые делают что хотят, позволяя себе то, что в их реальной жизни недоступно, закрыто, надёжно защищено рамками социума, условностями и их же фальшивыми идеалами.

Я никогда не делю свои жизни на ту или иную, где бы я ни находилась, куда бы ни сбежала. Все мои жизни реальные, потому что всё в них взаимосвязано. Желания, мечты, поступки, знакомства, эмоции. Всё одно. Всегда реально. Я всегда одинаковая. Везде настоящая я, куда бы я ни бежала.

Ветер не стихал.

Я надела длинную синюю юбку, ту самую, которая была моей волшебной спутницей уже много лет, и белую в тёмно-синюю полоску хлопковую майку. Сначала думала обуть сабо, но не решилась. Мне показалось, что из-за ветра на улице будет прохладно под вечер, поэтому остановила выбор на белых с нежно-розовой полоской кедах Valentino.

Мелкого одеть было сложнее. В силу возраста ему достаточно сложно было объяснить, что нужно именно так, а не иначе. Он не любил наряжаться. Но это был особенный вечер, особенное приглашение и особенный ресторан. Поэтому мелкому пришлось надеть на себя то, что хотела именно я: лёгкие тёмно-синие брючки, поло и джинсовые кеды.

В ожидании Тани мы стояли и смотрелись в огромное зеркало на стене.

Белобрысая мама, белобрысый сын. И в одежде мы так гармонировали друг с другом. Такая идеальная курортная парочка.

Сильный ветер беспокойно дул в окна.

«Надо взять с собой ветровки», – подумала я.

Когда мы с мелким спустились вниз, я заметила худого загорелого мужчину лет 50, в очках в тонкой оправе на маленькой веранде на первом этаже. Я его до этого здесь не видела. И наше появление тоже не осталось для него незамеченным. Затягиваясь самокруткой, он внимательно изучил нас с мелким оценивающим взглядом, после чего уставился в свой телефон, словно ему не было до нас никакого дела.

Но было понятно, что мы его заинтересовали. Причём очень. Местным жителям, постоянным обитателям маленьких странных городков у моря всегда интересны новые персонажи в их пространстве. А мы с мелким были не просто новыми персонажами. Мы бежали, мы искали перемен и несли эти перемены с собой.

И сильный ветер, который дул с моря со дня нашего приезда не переставая, был тому подтверждением.

– Это хорошо, что вы взяли с собой ветровки, – Таня повернулась к нам с мелким с переднего пассажирского сиденья с широкой улыбкой на губах. Счастливая женщина, укутанная в воздушный розовый шарф, в предвкушении хорошего ужина и приятного общения. – Мы будем сидеть на открытой веранде. Несмотря на ветер, я подумала, что было бы очень глупо с нашей стороны заказывать стол в душном помещении в такой прекрасный летний вечер.

– Полностью с тобой согласна, – поддержала её я. – Не думаю, что мы замёрзнем. Всё-таки сейчас лето, – и я расплылась в широкой улыбке, вспомнив лишь на секунду, что сейчас ещё только середина июля и огромный кусок солнца, тепла и нашего беззаботного времяпровождения ещё где-то впереди. Лето будет и завтра, и послезавтра, и даже через месяц. И прямо, и за углом ещё долго-долго везде будут летать ласточки, лодки качаться на воде, а дети возиться в песке. – Танюш, а давай завтра сходим на какой-нибудь другой пляж, – почему-то решила я.

– Завтра я вам покажу очень красивый пляж. Он в очень живописной бухте. Там даже дышится легче. Вам понравится.

– Куда уж легче, – улыбаясь, ответила я. – После московского воздуха здесь так дышится, что, мне кажется, я уже на 90 % состою из кислорода, а с сегодняшнего дня ещё и из солёной воды. Я вся солёная-солёная, и каждая моя пора наполнена кислородом, – я засмеялась.

– Ты мечтательница, – Таня произнесла это так лирично и возвышенно, что где-то в глубине моей груди стало совсем тепло, как будто солнце грело именно туда, в самую сокровенную мою суть. Да, я взрослая мечтательница. Такая маленькая, такая большая. Вечно где-то в облаках. Далеко и близко.

– Мамочка, как красиво! – мелкий выдернул меня из моего ванильно-розового облака. – Посмотри, какие корабли!!! – он показал на воду далеко внизу. – Мы поплывём на корабле?

– Конечно, поплывём, – почему-то я была уверена, что это обязательно случится. И очень скоро. Пусть даже и не в самом ближайшем будущем.

Я любила яхты, корабли, лодки. На воде мне всегда было как-то уверенно и спокойно, как будто я на своём месте, в своей стихии. Меня никогда не укачивало. Наоборот, мне нравились морские волны. Порой мне казалось, что вода даёт мне ещё больше уверенности в себе, чем суша и твёрдая почва под ногами.

Когда я была совсем маленькой, мы с родителями жили в таком же маленьком городке, только не у моря, а на Волге. Каждые выходные, как только начинался летний сезон, а для моего отца он начинался в первых числах пахнущего цветущими деревьями мая, мы переплывали на пароме или речном трамвайчике за Волгу на острова, туда, где глушь и носятся стрекозы, а по ночам одолевают комары. Туда, где можно спрятаться в осоке от слепней и не высовывать носу, пока мама не позовёт есть свежую уху. Где палатки, рюкзаки, котелки, а если повезёт, то и папина гитара.

Я помню, как в один жаркий летний вечер по дороге на паром мы застряли в стареньком лифте нашей панельной малосемейки и опоздали на последний рейс. Мама на радостях хотела вернуться домой, чтобы провести выходные в уютной квартире, отсыпаясь после рабочих будней на удобной кровати, а не в спальном мешке на холодной земле. Но мой отец, авантюрист по натуре, не сдавался. Он нашёл какого-то подвыпившего рыбака, который за сущие копейки согласился на своей лодке перевезти нас на другой берег Волги. На самом деле путешествие это было достаточно опасным. Волга в том месте широкая, время было позднее, и над водой вдали уже зажглись огни, стемнело, и противоположный берег почти не было видно.

Я помню свои длинные русые волосы и промокшие ноги. Мне не было страшно, только холодно. Я всегда знала, что в воде со мной никогда ничего не случится.

Я была очень счастлива тогда, когда забралась в палатке поближе к маме под одеяло и мои ноги наконец-то отогрелись. Мама пахла как детское молочко и была тёплой-тёплой, нежной и маленькой, а где-то совсем рядом назойливо пели свои песни комары.

Мне не было страшно, но было очень холодно и 15 лет спустя, когда в жуткую грозу я переплывала Волжский фарватер на маленькой моторке. В тот день мы с L задержались на островах до последнего, увлёкшись рыбалкой на спиннинг. Мы вытащили достаточно крупного щурёнка и, естественно, нас охватил азарт. Опомнились мы только тогда, когда огромные капли июльской грозы хлестали голые руки и ноги. В середине дня было темно как ночью, и гигантские, совсем не речные волны на середине реки несколько раз разворачивали нас обратно к островам.

Мы были очень счастливы в тот вечер, зажарив нашего щурёнка на костре. Мы видели лисёнка по дороге домой, все замёрзшие и продрогшие, а потом пили дешёвое красное вино и смотрели на тлеющие угли. Это была романтика. Красивая жизнь беззаботных людей.

И в Самаре, где я по обыкновению проводила все свои каникулы, практически жила с рождения, мы тоже постоянно плавали на острова. Волга была моей жизнью.

А море я увидела только в сознательном возрасте. В том же возрасте, когда встретила свою первую любовь. Увидела – и полюбила его навсегда.

И сейчас, спустя 17 лет, эта первая любовь к мужчине переросла в другое, более глубокое и осознанное чувство, я смотрела на море и понимала, что любовь к морю осталась прежней. Именно той любовью, какой она была с самого начала. Сильной и зовущей. Манящей, накрывающей с головой. И я хочу, чтобы мой маленький белобрысый мальчик полюбил море так же, как и я. Всей душой, каждой клеточкой. Чтобы он слышал его песню. Его зов. Чтобы плавал как рыбка. Чтобы любил корабли и лодки, и большие паруса, и маленькие, и рыбалку, и морские закаты, и рассветы. Чтобы он никогда ничего не боялся. Потому что в воде с нами ничего плохого не случится.

– Мы почти приехали. Я так хочу есть, – Таня показала на поворот, где дорога уходила вниз к морю, прямо в узкие улочки очередного маленького городка у моря.

– Я тоже, – я почувствовала, как рот наполняется слюной в предвкушении ужина. Свежие морепродукты, особенно сасими из тунца, были моей слабостью. В Москве не во всяком месте рискнёшь есть сырую рыбу, а если и рискнёшь, то стоит она нереальных денег, да и вкус не тот, и атмосфера. Сырая морская рыба требует солёного морского воздуха. И в тот вечер мне предстояло в полной мере насладиться и тем, и другим.

Таня пригласила нашего водителя поужинать вместе с нами. Мне показалось, что он не совсем хорошо говорил по-русски, но высокий седой мужчина с мягкими руками, который понравился мне ещё при встрече в аэропорту, очень умело делал вид, что понимал весь разговор до последнего слова. Это выглядело несколько забавно. Таня ему что-то рассказывала, а он, соглашаясь, кивал. Но взгляд его был абсолютно пустым, как взгляд ребёнка, который только-только учится говорить и понимать окружающий мир.

В ресторане на улице висели лампочки, они качались на ветру. Как белые лодки качались на тёмной воде в том летнем вечере, плавно переходящем в ночь. Люди вокруг непринуждённо общались, смеялись, звенели бокалы. И пахло морем. На горизонте синели горы и огни других городов.

Каждый летний вечер по-своему наполнен магией. И справа, и слева всё было как в эпизодах старой французской комедии. Даже краски были как в кино. Хотелось взять фотоаппарат и не выпускать его из рук ни секунды. Раз момент, два момент. С тех пор, как я начала фотографировать, я не могла остановиться, если случайно наталкивалась на красивую историю. Я как будто снимала кино. Кино в картинках, выловленных моментах. Непридуманная жизнь.

Вино действительно оказалось отличным, нежным с фруктово-цветочным послевкусием. Оно медленно текло по венам, создавая иллюзию праздника, беззаботности и беспечности.

Я уже почти не думала о том, что оставила позади в тот момент, когда садилась на самолёт. Мне не было грустно. Спокойно и хорошо. Мосты были почти сожжены, где-то остались только угли, которые ещё тлели, а грязно-серый пепел сомнений, ожиданий, боли и былых обид сильный ветер гнал всё дальше в горы.

– Почему вы расстались с мужем? – бокал вина расслабил Таню, и деликатность уступила место любопытству.

– Я… я не знаю, так сложилось, – на этот вопрос я никогда не знала, что ответить. Я сама себя спрашивала. L меня спрашивал, что естественно, он не мог понять и очень сильно болел из-за этого. Я тоже болела. Болела за него и, по-моему, немного за себя. А спрашивали все. Всем было интересно. Все хотели знать ответ на этот вопрос. Почему. 16 лет – это такой срок, после которого так просто не расстаются. Тем более этот союз был совершенно особенным, не похожим ни на какие другие.

– Другой мужчина?

– Нет, вовсе нет!!! Какой мужчина может заменить L? – я болезненно улыбнулась. – Это невозможно. Он идеальный. Я бы никогда в жизни не ушла от него только ради другого мужчины.

– Может быть, другая женщина? Я имею в виду у него. Хотя в современном обществе возможно всё, – мы засмеялись.

– Нет. Я даже думаю, что после того, как мы расстались, другие женщины начали появляться в жизни L только мне назло, или чтобы вызвать ревность, или от безысходности, – моё сердце защемило. Я почувствовала эту боль в центре груди лишь секунду, потом она ушла в плечо, по руке спустилась в кисть и исчезла с кончика мизинца.

– Ты говоришь, что он идеальный.

– Идеальный. Вернее, ну не совсем, конечно, но, понимаете, его недостатки, они такие несущественные по сравнению с его достоинствами. А если сравнивать с другими мужчинами, то L действительно самый лучший.

– Ты извини меня, дорогая, – Таня с непониманием и осуждением покачала головой. – Но ты действительно сумасшедшая. И я тебя не понимаю.

Я привыкла. Мне и не нужно было, чтобы меня понимали. Я оставила идеального мужчину современности, променяв его на одиночество. Я ушла от прибыльной работы ради призрачной мечты, которая всё больше обретала форму в моих фотографиях. Меня бы никто не понял. Разве что такой же извечный мечтатель, как и я. Человек в постоянном поиске именно своей реальной жизни, а не чьей-то другой.

Мелкий, съев куриный суп-лапшу, мирно сопел у меня на коленях. Я опустила руки ему в волосы, растворяясь в этом ощущении детства, кутаясь в детский сон, как в мягкое покрывало. Под этим покрывалом мне было совсем всё равно, кто и что думает обо мне, о том, что я сделала со своей жизнью и сделаю потом.

Наконец-то принесли сасими. Огромное блюдо с сырой, слегка замаринованной в лимоне, специях и ароматном оливковом масле рыбой. Здесь был мой любимый тунец, дорадо, лосось и креветки, которые сладко таяли во рту, создавая с македонским вином неповторимый дуэт, достойный руки самого прекрасного творца.

– Это божественно! – не удержалась я.

– Я же говорила!!! Подожди-подожди, сейчас принесут осьминога на гриле… м-м-м-м…

Осьминог был мягкий, нет, очень мягкий и нежный внутри, с хрустящей корочкой снаружи. К слову сказать, таких вкусных осьминогов, как в этой стране, я не ела нигде и никогда, ни до ни после этого путешествия. А как вкусно были приготовлены овощи! Грибы, кабачки, помидоры – неповторимый летний рататуй. Праздник вкуса.

Фейерверк вкусовых эмоций мы завершали мятным чаем и каким-то умопомрачительным местным десертом, который решено было попробовать по совету нашего понимающе кивающего головой и очень доброго водителя. Десерт оказался очень сладким, даже приторно сладким. Но я всю жизнь любила сладости, поэтому получала неимоверное удовольствие, поглощая его ложку за ложкой. На основе манной крупы, политый сверху карамелью, он растворялся на языке, как мороженое. А вот чай оказался безвкусным. Я уже успела отметить и неоднократно убеждалась потом, что в странах, где культ кофе, чай пить совершенно невозможно. Зато кофе, даже в самой что ни на есть уличной забегаловке, будет отличным, ароматным, насыщенным, какого иной раз не найдёшь даже в хорошем ресторане в Москве.

В объятиях позднего вечера рядом с водой не согревало уже ни вино, ни горячий чай. От количества съеденной вкусной еды и выпитых напитков было сонно, хотелось в тепло. Прижаться к маленькому ангелу, взять его ручонки в свои и вместе смотреть сны о будущем. О наших совместных приключениях, мечтах, о том, чему ещё только предстоит сбыться.

В машине по дороге домой стояла тишина. Видимо, все разделяли моё настроение и желания каждого совпадали.

Я смотрела на море из-под полузакрытых век. Огоньки-огоньки на чернилах, которые расплескала ночь. Магия этого вечера была так спокойна. Так нежна и немного печальна. Но это была светлая печаль, вселяющая веру, что всё будет именно так, как должно было быть давно. Путь был уже определён. И я была всего в нескольких шагах. Всего несколько кадров отделяли меня от новой истории. В те секунды, когда за окном волны танцевали на ветру, а мои пальцы переплетались в нежных детских волосах, я была уверена, что этот наш побег один из самых прекрасных и знаковых в моей жизни.

Мы остановились у зелёного дома, Таня с водителем помогли мне выйти из машины, на руках у меня видело свой десятый сон маленькое спящее чудо.

– Тебе помочь? – спросила Таня.

– Нет, я сама, – хотя было очень тяжело, мне не хотелось сейчас никого, а лишь быстрее оказаться наедине с сыном. Казалось, я немного устала от этих людей, их общества, к которому не привыкла. Со мной так часто случалось. Я всегда чувствовала тех, с кем мне комфортно, с кем я такая, какая есть, а с кем приходится себя постоянно заставлять что-то думать, делать, изображать. Мне нравилась Таня, но мне приходилось с ней меняться. И за целый день я очень устала. Продолжать не было сил. – Спасибо. Вы езжайте. Уже совсем поздно, – мне показалось, что я заметила, как мои спутники вздохнули с облегчением. Наверное, они тоже от устали.

– Спокойной ночи, милая! Утром я тебе напишу.

– Спокойной ночи!

Дверцы хлопнули, мотор зарокотал, и через секунду Таня с водителем уже скрылись из виду в темноте сонных улиц.

На маленькой веранде на первом этаже одиноко стоял стеклянный столик и несколько стульев, за окнами, прикрытыми жалюзи, мелькали неясные силуэты.

Ветер дул мне в спину, в лицо, вокруг меня, повсюду. Моя юбка, любимая синяя юбка, развевалась на ветру и путалась между ног, мешая идти.

Со своим мальчиком на руках я поднялась домой, с трудом открыла дверь и, разбросав обувь по прихожей, отправилась в спальню.

Мелкий сонно мурлыкал, пока я переодевала его в пижаму, но не проснулся ни разу. Эмоции и краски, воздух и соль прожитого дня сыграли свою роль. Сон мелкого был крепким и беззаботным.

Хотелось в душ. Я скинула одежду и нырнула в душевую. Под прозрачные тёплые капли. Вода стекала по коже тёплыми струями. Я стояла, пока мне не стало совсем жарко.

После душа, ароматных масел и кремов мне почему-то удивительным образом расхотелось спать и захотелось ещё вина, несмотря на то, что я уже достаточно выпила в этот вечер.

«Хочу вина и смотреть в ночь», – подумала я, надела мягкий спортивный костюм и с большим бокалом сухого белого вышла на балкон. Если бы я курила в то время, то обязательно закурила бы сигарету, но я не курила и не собиралась начинать.

Холодное вино, ветер, чернильная ночь в маленьком странном городке у моря.

Где-то внизу, как мне показалось, на маленькой веранде я услышала голоса. Разговаривали мужчины на местном языке. Я подошла к перилам и посмотрела вниз.

Так странно. Свободно и легко. Снизу вверх, совершенно ещё не знакомое и неизвестное мне, улыбаясь и мерцая глазами в темноте, на меня смотрело моё будущее…