Читать книгу Я ошибся, прости - Екатерина Жукова - Страница 4

Диана

На собеседовании меня трясло как осиновый лист на ветру, и я с трудом соединяла слова в предложения. Не знаю, что на меня нашло, но, как только я вошла в кабинет к Ренату Анатольевичу, меня словно подменили. Он обладает невероятно мощной энергетикой. Его статус, компетенция, лидерская харизма сразу чувствуются. Он словно мужчина-император, перед которым обязательно нужно преклониться. Если вдруг так случится, что он все-таки одобрит мою кандидатуру, мне потребуется преодолеть свой страх перед его сильной личностью, иначе я просто не смогу с ним работать. Ренат Анатольевич высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина приятной внешности. Дорогой костюм, стойкий парфюм с яркими древесными нотами, стильные часы – атрибуты его повседневного образа. М-да, в том месте, где я работаю сейчас, у нас даже директор ходит в джинсах и джемпере. Хорошо, что я прислушалась к совету Алины и надела вещи, которые она мне подарила. В своей простенькой одежде я бы сюда точно не вписалась.

Ренат Анатольевич не потратил на меня много времени. Все наше общение заняло от силы минут десять: как только я появилась в дверях, он мгновенно просканировал меня пристальным взглядом, задал несколько вопросов, спросил, когда я смогу приступить к работе, и отпустил на свободу. Два варианта: либо я его не впечатлила, и он решил не тратить на меня свое драгоценное время, либо – смотри первый вариант.

Алина пошла провожать меня к выходу из офиса. Когда мы остановились у входной двери, я прошептала:

– Мне кажется, у меня нет ни единого шанса.

В ходе разговора с подругой я включила внутреннюю бабку: надела шапку, надежно обмотала шею вязаным шарфом, чтобы было тепло, поскольку на улице ледяной, с ног сбивающий ветер, и застегнула молнию на куртке. Болеть сейчас мне точно нельзя.

– С чего ты сделала такой вывод?

– Сколько продлилось наше собеседование – семь минут? Уверяю тебя, моя кандидатура его точно не заинтересовала. Просто воспитание не позволило послать меня сразу же…

– Не спеши делать негативные прогнозы.

– Ты бы слышала, как я перед ним мямлила. Я двух слов связать не могла. Боялась, что он задавит меня своим авторитетом. Алин, я, наверное, тебя подставила, извини. Не понимаю, как ты с ним работаешь. У меня руки до сих пор трясутся.

Алинка усмехнулась:

– Он не такой грозный, каким кажется. Поначалу я тоже его побаивалась, а потом привыкла. Диан, он нормальный, более чем адекватный руководитель, поверь. Иначе я бы не пыталась тебя сюда пристроить. Да, он выглядит как нерушимая скала, но, если будешь выполнять свою работу качественно, не узнаешь, каков он в гневе.

– А ты узнала?

Алинка усмехнулась:

– Нет, мне повезло. Но у нас работала одна девушка офис-менеджером. Осенью, когда я болела, он дал ей какое-то задание, и она конкретно накосячила. Так он сразу же ее уволил. Теперь вместо нее работает Юлька.

Алина познакомила меня с девушкой, которая сидела за стойкой прямо на входе в офис еще перед собеседованием. Юля – симпатичная худощавая шатенка лет двадцати пяти. Она показалась мне вполне приятной особой.

Я еще не успела доехать до дома, как мне позвонила Алина и сообщила, что меня приняли на работу. Я очень удивилась, но, конечно же, обрадовалась. Вот только навязчивый страх, что я не справлюсь, просто не потяну, четко заявил о своем присутствии.

Через две недели я уже вовсю вникала в свои обязанности на новом рабочем месте. Алина, как только передала мне все дела, ушла в декретный отпуск, и первые дни в свободном плавании казались мне бесконечным экзаменом. Энергетический тонус был настолько сильным, что даже после работы я не могла полностью расслабиться. Я не привыкла к такому объему и темпу работы – на моем предыдущем месте такой скорости отдачи не требовалось. Откровенно говоря, ко всему этому еще можно было бы как-то приспособиться, но вот то, что творилось со мной в присутствии Рената Анатольевича, объяснить самой себе я никак не могла. Это нервозное состояние реально мешает сконцентрироваться. Как только он появляется на горизонте, мое сердце начинает ускоренно биться, и я эмоционально теряюсь. Я с большим трудом могу сосредоточиться в его присутствии и прикладываю титанические усилия, чтобы не показать свое волнение. Сложно сказать, что именно со мной происходит, но внутри все вздрагивает и переворачивается, стоит ему только бросить на меня взгляд или заговорить со мной. Конечно, он еще при знакомстве понравился мне, но я и понятия не имела, что в принципе способна впадать в такой нелепый ступор в присутствии мужчины. Нужно быть реалистом и заземлиться. Мне необходима эта работа, как воздух и даже больше. Зарплата здесь в разы выше, в сравнении с той, что я получала ранее, и я не теряю надежды как можно скорее выплатить кредит. Так вышло, что бабушка долго болела, на ее операцию и последующее лечение ушло немало денег, а похороны вообще загнали меня в тупик. Похоронить человека в столице нынче недешево, и мне пришлось взять кредит. Поэтому нужно максимально собраться и качественно работать, чтобы у Рената Анатольевича был повод поощрять меня материально.

Наш офис устроен таким образом, что никто не может пройти в мой кабинет минуя ресепшн с офис-менеджером. А к Ренату Анатольевичу можно попасть только пройдя через мой сквозной кабинет – двойной контроль получается. График Рената Анатольевича настолько плотный, а ценник его услуг настолько высокий, что к нему попадают только по предварительной записи или договоренности. В целом, мой кабинет, а тем более его – это точно не проходной двор для всех и каждого. Я всегда осведомлена о его встречах заранее, и, когда кто-то к нему приходит, Юля обязательно звонит по внутреннему телефону и предупреждает, кто именно пришел.

Под вечер я совсем заработалась, но меня сумела встряхнуть некая яркая дама. На пороге моего кабинета неожиданно возникла эффектная рыжеволосая женщина лет тридцати.

Небрежно кинула мне:

– Доброго времени суток.

Что еще за «доброго времени суток»? Кто вообще так говорит? Я едва успела поздороваться, как она сняла с себя шубку и бросила ее на стул для посетителей, стоящий сбоку от моего рабочего стола. А чего так скромно? Почему бы не положить шубу прямо на мой стол? Действительно, зачем нам шкаф для верхней одежды? Он просто так занимает место в углу моего кабинета. И вешалка, которая разместилась у входа в офис, тоже находится там исключительно для красоты.

В этот момент открылась дверь и Ренат Анатольевич вышел из своего кабинета, чтобы встретить незнакомку. Они явно договорились о встрече заранее. Женщина быстро поправила свой ярко-алый жакет в стиле милитари и мило ему улыбнулась.

– Привет, – бросив на меня высокомерный взгляд, спросила: – У тебя новая девчушка?

Ренат Анатольевич пропустил мимо ушей ее вопрос, слегка улыбнулся:

– Привет, проходи.

Перед тем как войти в его кабинет, она кинула небрежную фразу, адресованную мне:

– Милочка, будь добра, сделай быстренько кофейку.

Я просто обалдела от такой наглости. Застыла на месте. С дипломом магистра делать кофе я точно не нанималась! А с моей загруженностью мне самой его выпить некогда – сплошной цейтнот.

Ренат Анатольевич обратился ко мне с просьбой:

– Диана, попроси, пожалуйста, Юлю сделать нам два черных кофе.

Я кивнула. Он спокойно поинтересовался:

– Ты доделала исковое заявление?

– Почти.

– Хорошо, доделывай.

Он взял шубку незнакомки и повесил ее в шкаф. Мельком взглянул на меня и ушел в свой кабинет.

Ренат Анатольевич всегда со мной вежлив, тактичен и спокоен как удав, в то время как внутри меня шумят нескончаемые вибрации тревоги.

Колоритная незнакомка пробыла у Рената Анатольевича тридцать пять минут, а потом они вместе вышли из его кабинета и уехали. Я не смогла побороть свое любопытство и подсмотрела за ними в окно. Он уехал на своей машине, а она – на своей красной крутой тачке. Интересно, кем она ему приходится?

Перед самым уходом я невзначай спросила у Юли:

– Юль, кто эта женщина, которую ты пропустила без звонка?

Юля многозначительно закатила глаза:

– Это Виолетта. Ее бесполезно удерживать на входе – прет как танк.

– Они вместе? – я замялась. Не знала, как деликатнее спросить. У нас с Юлей сложились хорошие отношения, но в силу занятости подружиться мы еще не успели, и никаких личных подробностей о своем начальнике я не знаю.

Она пожала плечами:

– Понятия не имею. Я свечку не держала. Но статус у нее точно привилегированный. Он всегда принимает ее без предварительной записи и кофейком с печеньками угощает.

Внутри скользнуло неприятное чувство. Это что, ревность?