Читать книгу Полет дракона - Екатерина Каблукова - Страница 3

Вечером Вероника долго гадала, стоит ли спускаться к ужину, но решила, что оставаться в комнате будет невежливо по отношению к матери. Отношения с Илоной были всегда весьма противоречивыми. Мать и дочь, они чувствовали себя скорее подругами, чем близкими родственниками. Оставленная на попечение деда после гибели отца и брата, Веро видела мать лишь урывками, та была слишком поглощена своим горем.

Затем, после войны, уже сам Фернанд настоял, чтобы внучка осталась при нем. Илона, найдя утешение в объятиях мужчины, не возражала, Веро тоже. Ей куда приятнее было жить в старинном замке, распугивая дикими криками воображаемых призраков прошлого, чем в полуразрушенной столице. С матерью она начала постоянно встречаться, уже учась в университете. Веро знала, что по-своему Илона любит ее, но момент абсолютного доверия был упущен. Куда ближе девушке была бабушка Эмбер. Именно ей Веро поверяла все свои мысли и от нее ждала совета. И он обязательно следовал. Зачастую очень старомодный, но в то же время мудрый.

Девушка распахнула шкаф и скептически посмотрела на свой гардероб, уже разложенный горничной. Немного поколебавшись, она достала платье в стиле довоенных годов. Сшитое из голубого шифона, оно струилось по фигуре, облегая бедра и ниспадая до пола. Тяжелая вышивка на бедре и противоположном ему плече лишь подчеркивала лёгкость ткани и драпировок. Цепочка из белого золота с бриллиантовой бабочкой, точь-в-точь повторяющей вышивку на платье, и длинные серьги с бриллиантами завершали образ гламурной дивы довоенной поры. Взбив свои кудри так, чтобы они казались живописно растрепанными, Веро надела туфли на высоком каблуке и спустилась вниз.

Вежливо поздоровавшись с несколькими гостями, прибывшими вечером, девушка автоматическим движением взяла с подноса бокал с шампанским и, отойдя к зашторенному окну, повертела головой. Берти стоял неподалеку, слегка опираясь плечом на стену, он очень интимно наклонялся к уху все той же брюнетки, которая предложила играть в теннис. Заметив взгляд кузины, он в шутливом изумлении приподнял брови, словно спрашивая, почему она одна. Она подернула плечами и отвернулась, чувствуя неоправданные злость и обиду.

– Ника, дорогая, а где Дерек?

Лили подошла к ней, держа в руках бокал. Ее черное шелковое платье было расшито бисером и пайетками, по всей видимости, призванными изображать чешую дракона.

– Думаешь, я слежу за ним? – Веро пожала плечами. – Наверное, в своей комнате.

– Удивительно, что он приехал… Он практически пропал после войны. Говорят, что все это время он был на дипломатической службе и выполнял какие-то деликатные поручения…

– Боже, какие романтические подробности! – фыркнула девушка. – Лили, ты веришь в эти сказки?

– Ну, дорогая, телезрители в это верят!

– Куда катится этот мир? – пробормотала Веро. – Наверняка фон Эйсен сам распускает эти слухи, чтобы придать себе романтический ореол. Поверь, в любом ведомстве большая часть времени уходит на бумажную работу.

– О, так вы не вместе? – Лили раздвинула губы в подобии улыбки. – В таком случае ты же не будешь возражать, если я попытаю счастья?

– Ты задаешь вопрос так, что и «да», и «нет» будут звучать одинаково двусмысленно и глупо, – заметила девушка. – Почему бы тебе не спросить у самого фон Эйсена?

– Интересно, о чем Лили должна меня спросить? – раздался голос рядом с ними.

Обе женщины синхронно повернули головы. Дерек стоял у соседнего окна и с веселым интересом наблюдал за видимым смущением старой подруги. Веро ехидно подумала, что слово «старой» можно применить и по отношению к возрасту…

– Желаете ли вы еще больше углубить ваши познания…

Она с видимым удовольствием отпила шампанское, торжествующе смотря на соперницу поверх бокала. Та ослепительно улыбнулась, пытаясь скрыть смущение.

– Боюсь, что в моей школьной характеристике как раз написано, что я – слишком ленив и нерасторопен, чтобы стремиться углублять полученные знания, – усмехнулся фон Эйсен.

Лили делано рассмеялась:

– Дорогой, ты как всегда слишком прямолинеен.

Она подошла и смахнула с лацкана его смокинга невидимую пылинку.

– Если захочешь опровергнуть школьную характеристику – я к твоим услугам.

– Непременно, – кивнул Дерек, провожая ее холодным взглядом, затем повернулся к Веро. – Прекрасно выглядите.

– Спасибо. – девушка огляделась, подыскивая благовидный предлог, чтобы уйти, когда вновь заметила Бертрана все с той же брюнеткой. Зеленые глаза на мгновение стали золотыми, она привычно опустила ресницы, стараясь скрыть это, а затем с милой улыбкой обернулась к Дереку. – Знаете, если ваше предложение по поводу ужина все еще в силе…

– Все-таки решили последовать моему совету и заставить кузена ревновать, – хмыкнул фон Эйсен, беря ее под руку. – Впрочем, это будет забавно… Во всяком случае, гораздо веселее, чем, выполняя деликатные поручения, заполнять кучу бумаг…

– Вы слышали весь наш разговор? – Веро рассмеялась и виновато посмотрела на своего спутника. – Простите меня, но я не смогла удержаться, чтобы не осадить Лили.

– Я вас прекрасно понимаю! – Он весело взглянул на нее. – Вам не кажется, что у нас много общего?

– Возможно. А вот и Эдвард с Терезой. Интересно, скажет ей кто-нибудь, что цвет чайной розы ее полнит? – пробормотала она и, не дожидаясь ответа, предпочла сменить тему разговора: – Вы не проводите меня на мое место?

– Конечно! – фон Эйсен поставил свой бокал на каминную полку. – Прошу!

У стола возникла легкая заминка, но Веро быстро подозвала официанта и распорядилась поменять карточки, в результате чего она оказалась сидящей достаточно далеко от семьи, а пухленькая девушка в розовом платье заняла место между Берти и явно недовольным Винсом.

– Пожалуй, я даже должен быть вам признателен. – Дерек задумчиво посмотрел на толстушку, что-то оживленно щебетавшую помрачневшему толстяку. – Иначе я мог бы совершить убийство.

– Вы не любите розовый цвет?

– Я терпеть не могу бестолковых женщин.

– А, все так говорят, а потом женятся на дурах, – махнула рукой Веро.

– Наверное, потому, что умные женщины слишком умны, чтобы отвечать согласием на глупые предложения?

– Вы хоть сами поняли, что сейчас сказали?

– Конечно, в отличие от вас, я себя очень внимательно слушал, – с серьезным видом кивнул он и поднял руку, прерывая возможные возражения. – Тише, сейчас ваш дядя скажет речь.

– Вернее, ее скажет Тереза, речи всегда были слабым местом Эдварда. – Веро заметила, как жена дяди достает из ридикюля лист бумаги и передает мужу. – Это на полчаса. Теперь все точно уснут.

– Вы не любите жену вашего дяди?

Она лишь передернула плечами, давая понять, что это, в общем-то, не его дело. Речь действительно оказалась достаточно занудной. После нее, когда закуски унесли и принесли горячее – каре ягненка с мелким картофелем под красным соусом, за столом разгорелся спор. Его завел пожилой мужчина из клана Иво, кажется, секретарь самого герцога. Веро не помнила его имени и старалась по возможности избегать, поскольку при встречах он постоянно твердил о том, что богатые обязательно должны делиться с бедными. Сейчас спор касался прав змей и возможности заседать их в Совете Пятерых.

– Неслыханно! – воскликнула соседка Дерека, оскорбленная самим предположением о такой возможности. – Совет Пятерых – это Совет Драконов! Не стоит так рушить традиции!

– Оставьте эту патетику в прошлом, – оборвал ее зачинщик. – Чем сейчас драконы отличаются от людей или тех, кто может стать лишь змеей? Продолжительностью жизни? Умением извергать огонь?

– Чистотой помыслов, – Дерек отложил вилку и внимательно посмотрел на старика, тот смутился, но тут же вскинулся:

– Все это в прошлом! Ген драконов давно расшифрован, все знают, что за мутацию отвечают восемь аллелей, и именно эта комбинация означает, кем ребенок будет в дальнейшем.

– Какое распространённое заблуждение, – хмыкнул фон Эйсен, Веро заметила, что его глаза вспыхнули будто сапфиры. – Послушайте, не сотрясайте воздух понапрасну, я прекрасно понимаю, о какой статье идет речь, и вы читали ее слишком поверхностно! В ней сказано, что все мутации возникают в подростковом возрасте, что же касается детей – то у них у всех совершенно одинаковый набор генов.

– Хотите сказать, что все зависит от воспитания?

– В том числе. Насколько я понял, воспитание участвует в выработке гормонов, которые и отвечают за дальнейшую мутацию. Частый гнев, несдержанность, агрессия или же излишняя трусость приводят к выработке адреналина, который и играет решающую роль в формировании генов.

– Вы обвиняете тех, кто не смог стать драконом, во всех грехах?

– Скажем так, я достаточно хорошо в свое время изучил этот вопрос, и я категорически против изменения состава Совета.

– Вы говорите так, потому что вы – наследник старого князя!

– Я говорю так, потому что видел, к чему приводит власть змей! – голос Дерека был полон гнева.

Веро спешно положила свою руку поверх его, останавливая спор, готовый перерасти в ссору, и умело перевела разговор на завтрашнюю охоту, не позволяя спору перейти во что-то большее. Краем глаза она заметила, что сам Иво, прислушивающийся к разговору, недовольно нахмурился. После десерта женщины, следуя традиции, вышли в гостиную, оставив мужчин с портвейном и сигарами.

– Дорогая… – Илона подошла к дочери, стоявшей у сервировочного столика, где официанты разливали чай. – Хотела тебя предупредить, что о вас с Дереком уже поползли слухи…

– Да? – Веро взяла чашку и отошла к окну. – И какие же?

– Что вы слишком много времени проводите вместе. Эдвард сказал, что он недоволен этим. Он считает столь явное сближение неприличным.

– Милая мама, передай, пожалуйста, дяде, что он может не беспокоиться за свою честь, дорогая. Моя же – не его ума дело.

– Детка, прошу… Он все-таки глава клана.

– Да? А у меня ощущение, что всем руководит Тереза.

Она бросила взгляд в сторону жены дяди (которую никак не могла заставить себя назвать тетей), явно пытающейся по губам прочесть их разговор. Та стояла в окружении женщин из своего благотворительного общества. Вероника вдруг осознала, что там нет ни одного дракона, все эти женщины были просто людьми, которые начали стареть и были слишком озабочены потерей своей красоты.

Жены богатых людей, они от нечего делать занимались благотворительностью и даже достигли на этом поприще некоторых успехов, во всяком случае, они гордо раз в месяц рассылали всем, кто жертвовал в их фонд деньги, пухлые конверты с фотографиями людей, спасенных от смертельных болезней. Веро даже не открывала эти письма, полагая, что благотворительность не подразумевает благодарности от тех, кому она помогла. Илона перехватила взгляд дочери:

– Ника…

Та почувствовала легкое раздражение.

– Мама, перестань. Ты прекрасно знаешь: Тереза просто одержима идеей, что я обязательно должна выйти замуж за Винса. Не знаю, кто вбил ей это в ее пустую голову, но… – Поняв, что говорит резко, она поставила чашку на стол так, что напиток расплескался, и на скатерти появилось темное пятно, и виновато посмотрела на мать. – Извини, день был утомительным, и я лучше пойду. Тем более Шарль уже стоит в дверях.

Помахав мужчине рукой, она стремительно вышла из комнаты и, желая слегка успокоиться, вновь прошла в любимый дворик. Запах табака и мерцающий огонек сигареты вызвали невольную улыбку.

– Снова вы! Смотрю, вам здесь понравилось?

– Так и знал, что вы придете сюда!

– Только не говорите, что вы ждали меня! – фыркнула девушка.

– Ждал? Нет. – Дерек покачал головой и добавил: – Но надеялся, что вы придете…

– Зачем?

– Хотел поблагодарить вас и извиниться за свою несдержанность за ужином.

– Ничего страшного, – пожала плечами Веро. – Берти тоже не любит вспоминать о войне. Знаете, я думаю, что все эти его женщины – лишь способ забыться.

– Это не помогает, как и алкоголь.

Фон Эйсен криво улыбнулся и затушил сигарету.

– Вы пробовали?

– Нет, но видел своих однополчан. Мы иногда собираемся вместе. Те, кто остался…

Они замолчали, каждый думая о своих потерях. Вероника подняла голову. Звезды были совсем близко, стоило лишь распахнуть крылья… Чтобы избавиться от наваждения, она спросила первое, что пришло на ум:

– А что помогает?

– Не знаю. – Он как-то странно посмотрел на нее. – Возможно, ничего… Уже поздно. Я провожу вас?

– Конечно.

В полном молчании фон Эйсен довел девушку до лестницы на второй этаж и ушел. Веро поднялась к себе и еще долго ворочалась на узкой жесткой кровати, пытаясь прогнать скверные воспоминания и уснуть.

На следующий день она встала с первыми лучами солнца и с досадой посмотрела на ясное небо. Еще один день жары. Вздохнув, она оделась и спустилась в холл, где уже собрались охотники. Красные, оливковые и черные рединготы пестрели перед глазами. Гул голосов смешивался со звоном шпор о каменный пол, во дворе непрерывно лаяли собаки. Эдвард стоял у дверей. Он, казалось, помолодел, его лицо светилось от радостного предвкушения. Веро встретилась с ним взглядом и невольно улыбнулась азарту, горевшему в его глазах.

Берти, напротив, был сонным и непрерывно зевал. Судя по темным кругам под глазами, ночь у него была очень бурной. Граф Иво стоял поодаль от остальных, его лицо было перекошено от отвращения к происходящему. Вероника впервые видела человека, которому не подходил редингот для верховой езды. В совокупности с провисшими бриджами создавалось ощущение, что он взял костюм напрокат. Заметив пристальный взгляд девушки, Иво зло сверкнул глазами и демонстративно отвернулся, словно мстя за вчерашний день. Дерека нигде не было видно. На секунду она почувствовала разочарование, но сразу прогнала эти мысли прочь, не желая портить себе настроение.

Девушка вышла на крыльцо, и конюх тут же подвел к ней рыжую кобылу. Узнав хозяйку, лошадь слегка приподняла голову и радостно заржала. Конюх прикрикнул на нее. Кобыла встала на дыбы и тут же отпрыгнула в сторону, парень изо всех сил вцепился в повод, пытаясь удержать ее, остальные лошади начали волноваться, послышалось ржание. Один слишком ретивый гнедой-полукровка выдернул повод и радостно пробежался по двору.

Веро спокойно спустилась со ступеней крыльца во двор, на ее лице не дрогнул ни одни мускул, лишь зеленые глаза полыхали расплавленным золотом. Тихим голосом успокоив лошадь, она мягко перехватила повод одной рукой, кобыла прыгнула еще раз и остановилась, почуяв знакомую руку. Веро с нежностью посмотрела на лошадь, а затем повернулась к конюху.

– Вы, наверное, здесь недавно? – вкрадчиво спросила она.

– Да, мэм…

Как и все уроженцы юга, он слегка протягивал букву «э», отчего слово «мэм» напоминало блеянье козы. Девушка поморщилась.

– В таком случае вы просто не знаете, что я не люблю, когда на моих лошадей повышают голос.

Парень покраснел.

– Простите, мэм, это больше не повторится.

– Искренне на это надеюсь.

Веро посмотрела поверх головы конюха и снова недовольно поморщилась, Винсент явно направлялся к ней.

– Дорогая, ты не пострадала?

– Винс, только не ори и не размахивай руками, – предупредила Веро.

Лошадь, чувствуя настроение хозяйки, чуть подалась вперед, становясь между девушкой и ее кузеном. Тот озадаченно нахмурился и попытался обойти с другой стороны. Кобыла повторила маневр, вновь оказываясь между ними. Девушка с улыбкой наблюдала за этими танцами.

– Ты не приструнишь свое животное? – не выдержал Винсент.

Веро пожала плечами:

– С какой стати я буду это делать?

– Я хочу помочь тебе сесть в седло.

– Не помню, чтобы я просила тебя об этом, – она повернулась к лошади.

– Ты же знаешь, что меня не надо просить! – Изображая из себя рыцаря, Винсент вскинул голову. – Ты уверена, что хочешь ехать именно на этом коне? Он кажется очень нервным.

– Это кобыла, и она успокоится, как только ты исчезнешь из поля ее зрения или хотя бы перестанешь размахивать руками, – процедила Веро, подтягивая подпругу.

– Вам помочь?

Дерек, как всегда, появился внезапно. Девушка зло взглянула на него, ее глаза сверкнули. Странно, но лошадь дружелюбно отнеслась к незнакомцу, всего лишь подозрительно косясь на него. Это решило дело.

– Не трогайте повод и подержите стремя, – строго скомандовала Вероника.

– Да, мэм, – покорно сказал он, протянув звук «э», как это только что делал конюх.

Веро чуть смягчилась:

– Осторожно, она очень чуткая!

– Да, я понял, – кивнул фон Эйсен, спокойно протягивая руку.

Кобыла потянулась к ней, скользнула бархатными губами, ища подношение, и разочарованно фыркнула.

– Извини, в другой раз, – вежливо произнес Дерек, подходя ближе и придерживая стремя. – Готово!

– Спасибо. – Веро легко вскочила в седло и посмотрела на него сверху вниз. – Умеете ладить с лошадьми?

– Разумеется, – он мягко похлопал кобылу по шее.

Девушка улыбнулась:

– Вы все-таки поедете на охоту?

– Ну не зря же я вез сюда это недоразумение! – Он кивнул в сторону того самого гнедого, который вырвался из рук конюха. – Редкостный стервец.

– Конюх? – поддразнила Веро.

– И конюх тоже. Простите, мне все-таки не мешает сесть в седло, пока этот поганец не выкинул еще какой-нибудь номер!

Она не стала дожидаться, пока он вскочит на своего коня, а неспешной рысью затрусила к воротам, заметив, что часть всадников уже направились по дороге вниз. Кобыла, чувствуя всеобщее возбуждение, то и дело норовила сорваться в галоп. Девушке пришлось приложить усилия, успокаивая ее. Поглощенная этим занятием, она пропустила момент, когда Дерек вновь оказался рядом. Он уверено сидел в седле, и Веро невольно залюбовалась им.

Бок о бок они подъехали к воротам, за которыми начинались охотничьи угодья Амстелов. Эдвард протрубил в рог, и лошадь Веро радостно загарцевала, предвкушая скачку. Чугунные створки распахнулись, в этот момент конь Винсента попятился и отбил задом по лошади графа Иво. Тот шарахнулся в сторону, принося смятение в ряды всадников.

– Похоже, это надолго, – хмыкнул Дерек. Девушка повернулась к нему:

– Возможно. Вы любите прыгать?

Не дожидаясь ответа, она выслала лошадь в галоп, заложила широкий круг и легко перемахнула через изгородь. Фон Эйсен последовал за ней. Веро чуть придержала кобылу, выжидая, пока гнедой поравняется в ней, а потом понеслась по пожухлой траве.

– Догоняйте!

Земля пружинила под ногами лошади, невесть откуда взявшийся ветер бил в лицо, а душу переполняло ощущение счастья почти как когда она летала над соснами. Очередная изгородь преградила путь. Перепрыгнув ее, Веро скосила глаза на спутника и заметила, что его гнедой прыгнул слишком высоко. Дерек с досадой поморщился и выровнял коня.

– Не устали? – крикнула Веро.

Он покачал головой:

– Нет!

Девушка улыбнулась, вновь пуская лошадь вскачь. Кусты, каменные изгороди, небольшие каналы, прорытые для орошения, – ничто не могло остановить внучку Фернанда Амстела. В какой-то момент перед очередным препятствием гнедой вырвался вперед. Это был небольшой заборчик, не больше метра в высоту, через неплотно подогнанные колья виднелась желтая трава. Девушка придержала лошадь:

– Справитесь?

Дерек усмехнулся, принимая вызов. Он слегка прищурился, рассчитывая расстояние, а потом легко выслал коня. Тот взлетел и вдруг перекувыркнулся в воздухе. Испуганное ржание разнеслось над полем, словно в замедленной съемке Веро видела мельтешение копыт в воздухе и как гнедой медленно падает на землю. Перекатившись, он тут же вскочил и легким галопом помчался дальше. Девушка подлетела к препятствию и соскочила с лошади.

– Дерек! – она склонилась над неподвижно лежавшим на земле телом. Мужчина с трудом открыл глаза, затем приподнялся на локте и с удивлением взглянул на себя, словно пытаясь определить, что у него сломано.

– Лучше полежи, – даже не заметив, что перешла на «ты», Веро мягко удержала его за плечи.

Он упрямо мотнул головой и на секунду прикрыл глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям, а потом тяжело поднялся::

– Все в порядке.

Его лицо было бледным. Веро с тревогой посмотрела на него:

– Точно? Давай я вызову подмогу?

– Нет, не стоит…

Он снял шлем, осторожно покрутил головой, словно проверяя крепость шеи, а затем взглянул в сторону, куда убежал гнедой. Тот стоял в нескольких метрах и поводил влажными боками. Фон Эйсен свистнул, конь выдохнул и навострил уши. Свист повторился, гнедой нехотя подошел к хозяину, косясь на препятствие. Дерек нахмурился и, одной рукой взяв животное за повод, второй провел по его груди. Белая перчатка стала красной.

– Что за… – Веро осеклась и стремительно подошла к забору, провела руками по жердям и потом повернулась к своему спутнику, держа в руках тонкую металлическую струну, одним концом привязанную к жерди. – Это проволока!

– Да, похоже, – кивнул Дерек. – Поднебесный напоролся на нее в прыжке. Интересно, кому понадобилось натягивать ее? И почему именно сегодня?

– Не знаю. – Девушка пожала плечами, отходя от препятствия. – Может быть, ее повесили и потом забыли снять?

Дерек покачал головой:

– Нет, посмотри внимательно, она практически новая, значит, повешена совсем недавно. Причем специально подобрана такой толщины, чтобы порваться под лошадью.

– Что ты хочешь этим сказать? – она пораженно посмотрела на него.

– Что кто-то хотел, чтобы лошадь, прыгавшая через препятствие, сбросила всадника. – Дерек с сожалением посмотрел на ее изумленное лицо. – Часто здесь ездят?

– Почти никогда. Только я и Бертран…

– Ника! – из-за кустов показался всадник.

– Берти!

Она махнула кузену рукой, подзывая. Дерек внимательно смотрел, как Бертран неспешной рысью подъезжает к ним.

– Что случилось? – Он недоверчиво посмотрел на лошадей, затем перевел взгляд на испачканный редингот Дерека. – Только не говори мне, что ты упал с лошади!

– Кто-то натянул проволоку над препятствием, – сухо ответил тот. – Повезло, что Поднебесный прыгает с большим запасом, иначе он налетел бы не грудью, а шеей.

– Но кому понадобилось натягивать здесь проволоку?

– Тому, кто знал, что здесь будут прыгать, и хотел, чтобы всадник упал. – Дерек пожал плечами. – Вопрос только – зачем это ему?

Он пристально посмотрел на Бертрана, тот покачал головой:

– Даже ума не приложу. Ты будешь подавать заявление в полицию?

– На что? На то, что на охоте моя лошадь натолкнулась на препятствие? Не смеши меня.

– Маркус должен заняться этим, – сказала Веро, пристально смотря на кузена, тот кивнул:

– Думаю, ты права. Я скажу ему после охоты.

– Хорошо. – Веро покусала губу, вспомнив немногословного седого мужчину с внимательным цепким взглядом, чьи предки всегда служили Амстелам. – Думаю, нам всем лучше вернуться в замок и пока что никому не говорить о наших догадках.

Мужчины переглянулись, но возражать не стали.

Весь оставшийся день Веро провела у себя в комнате, сначала она размышляла, кто и зачем мог натянуть проволоку над препятствием, затем, так ничего и не придумав, переключилась на работу, чтобы выбросить остальные мысли из головы.

Стук в дверь заставил ее оторваться от монитора и выпрямить спину. За окном уже стемнело. Бросив беглый взгляд на часы, девушка с ужасом поняла, что до торжественного ужина у нее осталось не более получаса. Стук повторился. Веро сохранила файлы, закрыла ноутбук и подошла к двери. Илона стояла на пороге. Она уже переоделась в вечернее платье из нежно-голубого шелка и уложила длинные пепельные волосы в высокую прическу. На шее у нее поблескивало колье из переливающихся лент, выложенных из бриллиантов, танзанитов, аквамаринов и голубых топазов в обрамлении платины.

– Я так и знала. – Илона бросила веселый взгляд на дочь. – Все это время ты работала и еще не готова.

– Я даже платье не достала, – призналась та, отходя от двери, чтобы мама смогла войти. – Классно выглядишь!

Илона вздохнула:

– Уверяю, ты выглядела бы так же «классно», как ты утверждаешь, если бы отрастила волосы и перестала их красить в дикие цвета.

– С каких это пор рыжий считается диким? – запротестовала Веро.

– С тех самых, когда ты начала красить волосы, – отозвалась ее мать, подходя к видавшему лучшие времена чемодану и критически осматривая его. – Ника, он уже разваливается! Почему ты не купишь себе новый?

– Потому что этот еще не развалился, – улыбнулась девушка, открыла шкаф и достала изумрудно-зеленое вечернее платье. – Смотри, какое красивое! Оно из жатого шелка!

Она продемонстрировала его Илоне.

– Действительно, удача, – насмешливо протянула та. – Особенно с учетом того, сколько слуг в этом замке. Тебе помочь?

– Нет, я сейчас! – Вероника скользнула в ванную комнату. Ровно через четверть часа она вышла уже одетая, на ходу расправляя ткань лифа. Волосы она укладывать не стала, лишь при помощи воска еще более взъерошила их, создавая весьма продуманную небрежность. – Я почти готова!

Илона с тоской посмотрела на дочь:

– На самом деле я… я хотела поговорить с тобой.

– О чем?

Вероника подошла к зеркалу, вдевая сережку в ухо: три изумруда-ромбика, каждый окружен бриллиантами.

– Ну… я и Шарль… мы решили жить вместе…

– Дорогая, это же замечательно! – девушка ободряюще улыбнулась матери.

– Ты не возражаешь?

– Во-первых, возражать было бы глупо, поскольку я давно живу отдельно… – Она вставила в ухо вторую сережку, радостно осознавая, что появился очередной предлог избегать особняка, в котором жила ее мать. – Во-вторых, ты же знаешь, что мне нравится Шарль.

Илона выдохнула и прошлась по комнате, шелестя платьем. Она задержалась у окна, всматриваясь в темноту ночи, затем обернулась.

– Почему ты все еще не замужем? – внезапно спросила она.

– И ты туда же! – Вероника демонстративно закатила глаза. – Дай угадаю, тебя прислал дядя?

– Нет, хотя он, как глава нашего клана, тоже тревожится о твоей судьбе…

– Скажи ему, вернее – Терезе, что я благодарна за заботу, но слишком дорожу своей свободой, чтобы отягощать себя обязательствами, – предложила Веро, внимательно рассматривая себя в зеркало.

Мать покачала головой, показывая, что этот номер не пройдет:

– Послушай, я не хотела говорить, но ведь прошло уже много времени…

– Ты это о чем? – Веро слегка прищурила глаза, разглядывая Илону.

Неужели она где-то выдала себя, и та поняла, что дочь все еще не оправилась после смерти Фернанда Амстела, или… это все-таки про Бертрана…

– О том парне, помнишь, который встречался с тобой, а потом оказалось, что он лишь хотел написать научную работу о драконах… Генетик… у него еще были такие голубые глаза…

Веро тихо выдохнула:

– Боже, мама, это было так давно, что я уже забыла…

– Точно?

Веро подвела губы неяркой помадой и повернулась.

– Встреть я его на улице, я бы не узнала. Хорошо, что ты знала только о нем! У тебя есть еще вопросы?

– Ты говоришь так, будто выступаешь в суде.

Девушка вздохнула и подошла ближе:

– Извини, я действительно большую часть времени провожу в судах. Это – моя работа!

– Скажи… – Илона замялась. – А у тебя кто-то был?

– Ма-ам… – протянула Веро, – Ты о чем?

– О мужчине, конечно, моя дорогая.

Девушка устало посмотрела на нее.

– Даже не знаю, что для тебя более приемлемо: ложь или правда… Хотя, да, ложь ты же почувствуешь, а правду я не хочу говорить… – Она усмехнулась. – Нам пора, милая, иначе ты пропустишь собственное торжество, дядя мне этого не простит!

С видом фокусника она достала из чемодана бальные перчатки и, чмокнув мать в щеку, поспешила к выходу. Уже в коридоре был слышен гул толпы, находившейся в холле замка. С площадки второго этажа это собрание мужчин в черных смокингах и женщин в ярких платьях напоминало море.

Веро недовольно покачала головой, Фернанд никогда не стал бы держать гостей в холле. Он распорядился бы открыть две малые гостиные, официанты на серебряных подносах разносили бы закуски, и приглашенный оркестр играл легкую музыку. Но теперь хозяином замка был Эдвард, а его жена любила экономить, поэтому ужин обещал быть достаточно занудным и шаблонным, как и любое мероприятие, полностью организованное кейтеринговой компанией.

Веро вздохнула и, приветливо улыбаясь дядиным гостям, начала спускаться по лестнице. Она не успела сойти с последней ступеньки, когда её заметил Винсент.

– Ника, я слышал о случае на охоте! – Тяжело дыша, он подлетел к ней. – Ты не пострадала?

– Ви-и-инс, – протянула девушка. – Откуда такая осведомленность?

– Был на конюшне. – Он недоуменно посмотрел на кузину. – У гнедого, принадлежащего фон Эйсену, останется шрам на груди.

– Жалко, красивый конь. – Она вздохнула, понимая, что скрыть ничего не удалось. – Спасибо за заботу, я в порядке.

Кузен тем временем достал из кармана дешевого смокинга огромный платок и промокнул лоб, поправляя пепельную прядь, прилипшую к коже:

– Как сегодня жарко.

Вероника заговорщицки улыбнулась:

– Знаешь, если не пить так много рома, как это делаешь ты, то здесь достаточно прохладно…

– Ты замерзла? – оживился кузен. – Тебя согреть?

– Спасибо, я переживу. – Она попыталась отстраниться, но он крепко схватил ее за руку, и девушка возмущенно посмотрела на него. – Винс, что ты себе позволяешь?

Последние слова она сказала громче, чем следовало. Несколько гостей, стоявших рядом, обернулись. Кузен смутился и спрятал руки в карманы.

– Дружище, я бы на твоем месте учел, что наша кузина вполне может влепить тебе хороший хук, во всяком случае, я учил ее именно этому.

Бертран подошел к ним, ведя под руку очередную симпатичную блондинку. Девушка смотрела на своего спутника восхищенными глазами. Веро недоуменно приподняла брови, выражая удивление такой переменчивостью. Берти еле заметно пожал плечами и скорчил гримасу. Его кузина усмехнулась, поняв, что любительница тенниса дала ему от ворот поворот.

Бертран тем временем вспомнил о хороших манерах:

– Мери, ты знакома с моей кузиной? Ника, это Мери Торнотон.

– Очень приятно, – натянуто улыбнувшись, она подала руку, спутница Бертрана пожала ее.

– Оу, вы – та сама кузина Берти, самый известный адвокат?

– Наверное, смотря что считать известностью… – насмешливо протянула девушка.

– Ну как же, вы постоянно входите в двадцатку самых сексуальных женщин-юристов… – Мери смотрела на нее с неприкрытым восхищением. – Красивая, богатая, из старинного, знатного рода… Постоянно мелькаете в прессе! Я вам завидую! Хотела бы я жить так же!

Веро передернуло.

– По двенадцать часов в день сидеть на работе, разгребая грязное белье и вытаскивая на свет маленькие секреты клиентов? – она приподняла брови, делая вид, что, не замечает гневного взгляда кузена. – Милая, да вы – воплощенный романтик!

Мери покраснела. Берти нахмурился:

– Ника!

– Что? Разве я живу по-другому? Последний месяц я буквально ночевала в Цитадели! Не веришь – спроси у своего отца. В отличие от тебя, он не пренебрегает своими обязанностями!

Не дожидаясь ответа, девушка стремительно зашагала к столам, за которыми официанты в белых смокингах разливали напитки. Её несколько раз останавливали друзья семьи, желая выведать подробности происшествия на охоте Она постоянно фальшиво улыбалась, в очередной раз обмениваясь с ними банальными фразами, и легко ускользала от вопросов.

Наконец, достигнув цели и взяв бокал с традиционным для их приемов розовым шампанским, девушка повернулась и чуть не налетела на Дерека, стоявшего позади.

– Вам обязательно стоять у меня за спиной? – поинтересовалась она.

– Вот оно, хваленое гостеприимство Амстелов.

Тот, кивнув официанту, взял бокал с коньяком и посторонился, давая возможность другим гостям подойти к столу.

– Как вы себя чувствуете? Кстати, о падении знают уже все.

– Увы. Как я понял, один из конюхов проболтался!

– Во что бывает, когда нанимаешь персонал только на выходные! – вздохнула Веро. – Семейные тайны сразу становятся достоянием общественности! Надеюсь, ваша гордость не слишком пострадала.

– Нет, я упал на плечо!. – хмыкнул Дерек и мрачно посмотрел на одного из гостей, явно прислушивающегося к их разговору… – Жаль, виновника поймать не удастся, у него наверняка приготовлено алиби!

– Считаете, что это было сделано умышленно?

– По здравому размышлению – да. – Он осушил бокал. – И наверняка этот кто-то рассчитывал, что барьер прыгните вы…

– Что за чушь! – воскликнула девушка.

– Почему – чушь? Вы носитесь, что на автомобиле, что верхом, как сумасшедшая, прыгаете с обрыва в человеческом обличии, обращаясь уже на лету. Вполне вероятно решить, что, подгоняемая желанием свернуть себе шею, вы понесетесь к препятствию, кидая вызов самой себе.

– А вы не думали, что охотились на вас? – огрызнулась она, задетая его словами.

– Я думал об этом. – Он серьезно посмотрел на нее. – Но тут не сходится: никто не мог предположить, что я поеду с вами.

– Думаю, для многих, собравшихся здесь, это было очевидно: нас постоянно видят вместе. Вполне возможно предположить, что вы решите произвести на меня впечатление…

Он внимательно слушал ее доводы, затем внезапно спросил:

– Вас это беспокоит?

– Что именно?

– Что нас постоянно видят вместе.

Вероника покачала головой:

– Меня беспокоят лишь причины, которые скрываются за вашими поступками. – Она пристально посмотрела на него. – Они мне не совсем ясны.

– По-моему, они очевидны! – с явным весельем он взглянул на девушку.

– Хорошо, тогда причины, которые скрываются за очевидными причинами.

– Вот она, подозрительность Амстелов! – поддразнил он.

Веро улыбнулась:

– Просто констатация факта. Если вспомнить историю, наши кланы много веков враждовали… Так что на вашем месте я бы хорошо подумала, прежде чем рассчитывать на искреннее гостеприимство в этом доме.

– Но, насколько я помню, вы, не задумываясь, кинулись ко мне, когда я свалился, – мягко напомнил Дерек, и девушка слегка наигранно рассмеялась:

– Ну, я, как выражается Тереза, паршивая овца!

– Вас это удручает?

– Вдохновляет! На новые подвиги и свершения. – Она отставила бокал. – А вот и виновники торжества…

Эдвард Амстел под вежливые аплодисменты гостей спускался по лестнице. Тереза шла рядом, радостно улыбаясь знакомым. Илона под руку с Шарлем следовала чуть позади, отчего казалось, что она гораздо выше своей золовки. Веро одобрительно хмыкнула и шутливо отсалютовала матери бокалом. Та лукаво улыбнулась и подмигнула дочери.

– Вы не жалуете жену вашего дяди, – заметил Дерек, все еще стоя рядом.

– Если вы поговорите с присутствующими, то узнаете, что я вообще никого не жалую. – Желая подразнить присутствующих, она небрежно взяла его под руку. – Пойдемте, проводите меня! Наверняка Тереза постаралась, и карточки с нашими именами находятся на дальних концах стола, а я слишком устала, чтобы выслушивать занудные семейные разговоры.

Неспешно следуя вместе с остальными гостями, они вошли в столовую, и девушка не смогла сдержать недовольства: комната, обшитая дубовыми панелями, сейчас была украшена цветами, будто на свадьбу. Длинные гирлянды из пышных роз украшали стены, на каждом столе стояла массивная пузатая белая ваза с букетом. Из-за роз не было видно ни рисунков на самих панелях, ни причудливой резьбы мебели.

Вдобавок, деревянные стулья старинного гарнитура перемежались со складными пластиковыми, привезенными кейтеринговой компанией, обслуживающей прием. Возле круглых столов, рассчитанных на десять человек, стояли официанты в белых смокингах и с красными галстуками-бабочками. В петлице у каждого также была розовая роза.

– Боже, какая безвкусица, – пробормотала Веро. – Словно декорации к заокеанской свадьбе. Наверняка все это – работа Терезы. Она обожает дешевые романы и мелодрамы.

Дерек внимательно посмотрел на нее:

– Почему мне кажется, что сейчас вас все здесь раздражает?

– Потому что так оно и есть. – Девушка подошла к столу, где на тарелке стояла карточка с его именем, и небрежно смахнула рукой соседнюю, делая знак официантам унести её. – Что я говорила? Спорю на старый башмак против бриллиантового ожерелья, что моя карточка находится рядом с тарелкой Винса…

Она подозвала официанта, потребовала поменять карточки и обреченно посмотрела в сторону дяди:

– Каждый раз одно и то же!

– Если хотите, я могу оставить вас здесь одну, – предложил её спутник.

Веро покачала головой:

– Даже не смейте думать об этом! Иначе на ваше место коршуном накинется Винсент.

– Почему у меня складывается ощущение, что вы выбираете из двух зол? – усмехнулся он.

Веро пожала плечами:

– Потому что так оно и есть. Вы – меньшее зло, господин фон Эйсен…

– Не знаю, что задевает меня больше: что вы считаете меня злом или что сравниваете со своим вечно потеющим кузеном.

– О, вы заметили?

– Капли пота на его лбу? Да.

Дерек придвинул ей стул. Она села и с интересом посмотрела на него:

– Заседания суда теперь станут более интересными… Жаль, я не занимаюсь уголовной практикой…

– Никогда не поздно начать! – отозвался он. – Хотите, можем кого-нибудь убить?

Веро фыркнула и хотела ответить, но звон вилки о хрустальный бокал прервал ее. Эдвард Амстел встал, чтобы поприветствовать гостей и сказать небольшую речь.

Девушка задумчиво рассматривала главу клана, представляя на его месте деда. Фернанд не стал бы так громко смеяться и говорить так просто. Он всегда слегка протягивал слова, словно давая себе время на обдумывание каждого из них, а его фразы были всегда безупречно выверены.

Дядя Эдвард был проще. Несмотря на то, что он прошел всю войну, дядя всегда оставался слишком мягким человеком, привыкшим рассчитывать на властного и заботливого отца. Он женился слишком рано, и Фернанд всегда говорил, что сын повторяет его ошибку. Сама Вероника подозревала, что смерть старого герцога для Эдварда была почти таким же ударом, как и для нее, а свалившаяся на голову ответственность за клан удручала.

Аплодисменты вывели ее из раздумий. Тряхнув головой, Веро вдруг заметила, что ее спутник внимательно смотрит на нее.

– Вам не понравилась речь? – спросил он, пользуясь шумом.

– Она была очень… милой? Да, милой. – Девушка скептически рассматривала устрицы на своей тарелке. – Как вы думаете, они свежие?

– Вы же ее не слушали, – мягко возразил ей Дерек, игнорируя вопрос об устрицах.

Она улыбнулась, посмотрела на потолок, вспоминая, и процитировала:

– Дорогие мои друзья, я глубоко признателен всем, кто нашел время приехать в мое родовое гнездо, чтобы поздравить меня и мою сестру с нашим юбилеем. Для нас друзья познаются не столько в беде, сколько в радости, поэтому я предлагаю сегодня радоваться вместе! Давайте же поднимем бокалы за процветание нашего клана…

Фон Эйсен слегка недоверчиво посмотрел на девушку:

– Поразительно, но ведь я готов поклясться, что вы сейчас не слышали ни слова!

Она слегка помедлила, наслаждаясь его изумлением, и затем призналась:

– Вчера я написала эту речь. Так что её исполнение вполне могла пропустить.

Он рассмеялся:

– Знаете, а вы очень похожи на своего деда!

– Да неужели? Тогда вам стоит еще раз посетить нашу галерею, все в один голос говорят, что я – вылитая бабушка Эмбер. Даже глаза – и те зеленые.

Дерек покачал головой:

– Я не про внешность. Эта манера снисходительно смотреть на мир… фамильная дерзость Амстелов…

– Вот как? – Она вновь отпила из бокала, скрывая, что этот комплимент ей действительно приятен. – Возможно, вы и правы. Ладно, давайте после треволнений сегодняшнего дня попробуем насладиться этим занудным ужином.

Ужин действительно был скучным. Сразу после закусок пожилая дама, судя по всему, очередная подруга Терезы, обратилась к Веро по поводу совета, стоит ли ей подавать в суд на садовника, неправильно подрезавшего изгородь около ее дома и тем самым изуродовавшего кусты. К вопросу сразу же подключился ее муж, припомнив, что сейчас работники слишком уж возомнили о себе и их непременно надо наказывать судом, поэтому не будет ли милая Вероника так любезна – в качестве дружеского одолжения – бесплатно составить исковое заявление.

Еще один мужчина, сидевший рядом, начал ворчать, что все адвокаты – кровопийцы, алчущие денег, и заявление надо составлять самому, так будет надежнее. Фон Эйсен почти не вступал в беседу, и у Веро создалось ощущение, что он оценивает обстановку, в которой оказался.

– Почему мне кажется, что вы словно затаились на территории врага? – тихо спросила она, чтобы занять себя.

Дерек пожал плечами:

– Потому что так оно и есть! Не вы ли напомнили мне о вражде кланов?

– Хотите начать заново эту глупую вендетту?

– Не имею ни малейшего желания! – отозвался он. – Я уже навоевался в другом месте! И полностью лишен романтических бредней!

– Это было ужасно? – Вопрос вырвался у Веро против ее воли, она прикусила губу. – Простите, можете не отвечать…

– Снимаете вопрос? – поддразнил фон Эйсен, затем вдруг стал очень серьезным. – Не скрою, даже сейчас, по прошествии стольких лет, я действительно рад, что тогда все закончилось. А вы помните эти времена?

– Смутно. Мой отец и брат погибли, и мама отправила меня сюда…

– Фернанд официально взял над вами опеку?

– Да, именно поэтому я тоже Амстел к досаде остальных…

Она вновь улыбнулась, правда, улыбка не затронула глаз. Её собеседник тоже не стал продолжать разговор, и за столом воцарилось молчание, затем его окликнул кто-то из соседей. Веро почти не слушала их разговор, пытаясь за вазой с цветами рассмотреть Бертрана. Он сидел за соседним столом, периодически склоняясь к уху Мери и что-то ей нашептывая, после чего та жеманно хихикала. Затем она подала ему руку, и Берти, перевернув ладонь, поцеловал ее.

Веро вздрогнула и отложила вилку. Взглянув на кузена еще раз, она заметила, как тот незаметно для остальных поглаживает свою девушку по коленке. Вероника прекрасно знала, чем это все окончится: сначала будут танцы, где Бертран станет слишком крепко обнимать партнершу за талию, прижимая к себе, затем они уйдут в оранжерею с шампанским, а утром… Едва дождавшись, пока в танцевальном зале зазвучит музыка, девушка резко встала, вынуждая мужчин, сидящих за столом, подняться.

– Прошу меня извинить, господа, здесь невыносимо душно, – произнесла она заученную с детства фразу и, машинально улыбнувшись, вышла из столовой.

Пройдя по коридору вглубь замка, девушка проскользнула через боковую дверь в небольшой двор, сейчас используемый Терезой как розарий.

– И здесь эти цветы!

Веро наконец дала выход раздражению, обрывая мягкие шелковистые лепестки. Затем обхватила себя за плечи. Ночь была достаточно холодной. К утру выпадет роса. Девушка подняла голову вверх. Над темными зубчатыми стенами светили звезды. Она уже и забыла, как ярко они могут гореть вдали от неоновых городских огней. Где-то в замке раздавался шум, окна первого этажа ярко сияли. Судя по непрерывно скользящим теням, гости переходили в танцевальный зал. Сейчас наверняка кто-то из них тоже выйдет сюда освежиться после духоты столовой.

Ей не хотелось никого видеть. Мгновенно все решив, Веро сменила обличие и, с сожалением взглянув на клочки зеленого шелка, рассыпавшиеся по дорожке, расправила крылья, взлетая к звездам. Вихри холодного горного воздуха бодрили, точно она нырнула в холодную воду в жаркий день. Воздух стал прозрачным, словно хрусталь. Потоки горного ветра легко подхватывали ее тренированное тело, позволяя парить. Замерев в одном из них, Веро посмотрела вниз. В темноте деревушки казались россыпью огоньков, далекий горизонт светился золотом городских электрических фонарей.

Внезапно шелест чужих крыльев привлек её внимание. Повернув голову, она с удивлением увидела второго дракона. Мощный, цвета серой стали, с ярко-синими глазами, он летел за ней следом, словно желая догнать. Вероника поняла, что это фон Эйсен.

Усмехнувшись, девушка резко сложила крылья, уходя в пике. Как она и предполагала, серый дракон устремился следом. Повторив свой дневной маневр, она резко свернула в сторону, закладывая крутой вираж, и оказалась за спиной у своего преследователя, он, напротив, взлетел вверх и назад, на какое-то мгновение оказавшись над ее спиной, и тут же пламя пронеслось над головой.

Справившись с изумлением от такой дерзости, она легко повернула в сторону и тоже выдохнула, целясь ему в хвост. Дерек изогнулся, пропуская огонь, и взмахнул крыльями, вновь выравниваясь в воздухе. Хмыкнув, Веро ушла вниз, подныривая под ветер. Её противник молниеносно развернулся. Она пронеслась перед ним, взмывая почти вертикально вверх. Этот маневр требовал большой сосредоточенности, проносясь над сильным воздушным потоком, она, будто перекатившись через гребень волны, вновь начала падать, кружась вокруг своей оси. Дерек ушел по дуге с линии огня и сразу вновь оказался лицом к лицу с противником. Веро усмехнулась и, с силой взмахнув крыльями, буквально зависла в воздухе:

– Предлагаю ничью!

– Идет! – кивнул он.

Подлетев к замку, они бесшумно приземлились на стену. Девушка почти весело посмотрела на спутника:

– Надеюсь, вы оставили окно в свою комнату открытым?

Он покачал головой:

– К сожалению, я не рассчитывал, что буду сегодня летать.

– Интересно, и как теперь вы собираетесь пройти в гостевое крыло? Вам же придется идти через бальный зал.

– Понятия не имею! – он развел когтистыми лапами.

Девушка вздохнула:

– Ладно, следуйте за мной.

Она взмахнула крыльями, огибая старую дозорную башню. Подлетев к окну своей спальни, она когтем подцепила защелку и открыла рамы.

– Заходите!

Проскользнув внутрь, Веро подхватила халат, мгновенно меняя ипостась, пока огромный серый дракон был занят тем, что с трудом протискивался в окно. Завязав пояс, девушка сдернула с кровати простыню и кинула ее Дереку:

– Держите пока это. К сожалению, ничего другого подходящего размера у меня нет.

– Спасибо!

Он поймал ткань на лету, мгновенно превращаясь в человека и обматываясь простыней. Веро с интересом рассматривала его. Абсолютно правильные пропорции тела, рельефные сухие мышцы, легкий загар. В простыне он мог бы напоминать статую древнего бога, если бы не розовые мишки с сердечками, нарисованные на ткани.

Заметив ее интерес, он приподнял брови:

– Пытаетесь взять реванш?

– Нет, размышляю, делает ли розовый цвет вас более милым.

– Сомневаюсь. – Он включил ночник над кроватью и покрутил головой. – А вы любите розовый цвет… Неужели до такой степени пытаетесь работать над собой и стать милой?

– Это все Тереза, жена дяди, – досадливо поморщилась девушка. – Она считает, что комната должна остаться такой, какой была много лет назад, чтобы я чувствовала себя здесь как дома…

– Какой изысканный способ напомнить вам, что именно она здесь хозяйка! – усмехнулся Дерек, садясь на стул. – Вас это сильно задевает?

Веро пожала плечами:

– Нет, хотя… да, немного неприятно. Вам налить?

– Смотря что, – он слегка потянулся, словно свыкаясь с человеческим телом.

– Ром с пряностями.

Дерек обреченно вздохнул:

– Если нет ничего другого…

– Увы! Я не рассчитывала на ночные визиты! – Она задумчиво посмотрела на единственный бокал, затем прошла в ванную комнату и взяла стакан для воды. Плеснув туда из пузатой бутылки, она протянула стакан своему собеседнику: – Держите.

– Спасибо. Ваше здоровье!

Фон Эйсен сделал несколько глотков. Веро последовала его примеру. Ром привычно обжег горло, оставляя на языке привкус корицы с перцем. Девушка отставила бокал и прислушалась к шуму, доносившемуся с первого этажа:

– Похоже, разойдутся еще не скоро… Надо как-то решать с вашей одеждой.

Она задумалась, потом решительно достала телефон и набрала номер:

– Дженни, извини, дорогая, что беспокою… а, ты все равно не спишь… да, шумно… не могла бы ты мне помочь?.. надо зайти в комнату, отведенную Дереку фон Эйсену, взять его одежду и принести ко мне… нет, это прилично, мы просто летали… да, ночью… Дженни, я знаю, что это против правил Эдварда, но… Спасибо, дорогая!

Она нажала отбой, положила телефон на тумбочку и пояснила:

– Дженни – экономка, она работала еще на моего деда.

Дерек кивнул:

– Поэтому сделает все так, как нужно вам?

– Хорошо везде иметь своих людей, не так ли? – Веро улыбнулась.

– Полицейский, экономка, – начал перечислять он. – Кто еще?

Девушка со смехом покачала головой.

– Я не выдаю свои секреты так просто, господин фон Эйсен.

Она протянула руку за бутылкой и вновь плеснула ром в бокалы. Затем прислушалась и посмотрела на Дерека.

– Странно, сюда кто-то идет… и это не только Дженни.

Она нахмурилась. В дверь постучали.

– Вероника, ты здесь? – раздался требовательный голос Эдварда. – Открой дверь!

– Дядя? Что это на него нашло?

Девушка недоуменно посмотрела на своего гостя, тот пожал плечами:

– Может, заметил, что вы летали, и, как и я, хочет убедиться, что с вами все в порядке? Ночные полеты – не самое безопасное времяпрепровождение, знаете ли…

– Угу, или кто-нибудь заметил, что драконов было два… – Она огляделась, игнорируя стук и сердитый голос хозяина замка. – Как он все-таки не вовремя… еще и вы в таком виде… Знаете что? Спрячьтесь-ка в ванной!

Дерек недоверчиво посмотрел на девушку:

– Боитесь за свою репутацию?

– Просто не хочу объяснять, почему новый Главный Обвинитель, по совместительству – внук главы Совета Пятерых, сидит у меня в спальне в одной простыне, даже если эта простыня с изображением плюшевых мишек. Вспомните старые законы Драконов! Между прочим, их никто не отменял.

– Это точно!

Она проследила за тем, как незваный гость заходит в ванную комнату, и плотно закрыла за ним дверь, затем, поправив халат и взъерошив волосы, будто уже спала, провернула ключ. Эдвард Амстел стоял на пороге. Седовласая невысокая женщина, понурясь, замерла чуть поодаль, в руках сжимая бумажный пакет, из которого выглядывал кусочек джинсовой ткани.

– Чем обязана? – голос Веро был ледянее, чем северный ветер зимой.

– Винс сказал мне, что видел, как к тебе в комнату влезал огромный дракон.

Глава клана бросил быстрый взгляд поверх головы племянницы. Веро пожала плечами:

– Винсу надо меньше пить!

– То есть дракона не было?

– Я действительно летала недавно, – она с вызовом посмотрела на дядю.

Эдвард нахмурил брови:

– Это неразумно. В замке очень много гостей…

Девушка снова пожала плечами, словно напоминая, что она никогда не отличалась разумностью поведения.

– И никого другого у тебя в комнате нет?

– В комнате – нет!

Обменявшись быстрым взглядом с экономкой, Веро хотела закрыть дверь, но Эдвард воспрепятствовал этому:

– А почему Дженни несла сюда мужскую одежду?

– Потому что я её об этом попросила.

– Зачем она тебе? – Эдвард нахмурился.

– Хотела проверить одну гипотезу, – девушка посмотрела на дядю, широко распахнув глаза.

– Какую?

– Как быстро ты узнаешь о моей просьбе! – Веро отобрала у женщины пакет и небрежно кинула его на кровать. – Это все?

– Нет. Позволь, я все-таки войду.

– Зачем? Как видишь, я ложусь спать… – она выразительно одернула халат.

– Ника, это приказ!

Скрипнув зубами, она отступила, повинуясь клятве высшей крови, и склонила голову:

– Мессир…

Эдвард ступил внутрь. Веро закрыла дверь и повернулась к дяде, скрестив руки на груди:

– Убедился? Здесь никого нет!

– Здесь – нет, – согласился он, прищурив черные глаза, уже начинавшие полыхать золотом. – А там?

Эдвард махнул рукой в сторону ванной комнаты. Девушка прикусила губу, продумывая достаточно правдивый ответ.

– Ника! – Эдвард слегка повысил голос. – Я хочу знать, есть ли кто-то в ванной комнате?

– Какая разница? – с деланым безразличием она пожала плечами.

– Ты скажешь – кто, или мне посмотреть самому?

Зеленые глаза зло вспыхнули.

– А ты прикажи! – посоветовала девушка. – Высшая кровь ведь дана именно для того, чтобы залезать в чужие ванные комнаты.

Два взгляда – черный и зеленый – скрестились. Ощущение было такое, что в комнате летают искры.

– Перестаньте! – голос за ее спиной заставил их обернуться.

Дерек стоял в дверях, голубое полотенце было обмотано вокруг бедер.

– Фон Эйсен? – изумлению хозяина замка не было предела, затем оно сменилось гневом. – Что вы здесь делаете? Еще и в таком виде!

– Было бы глупо говорить, что я зашел на чай, хотя бы потому, что мы пили ром.

Он шагнул в комнату и встал так, чтобы оказаться впереди девушки. Эдвард скептически посмотрел на полотенце, затем перевел взгляд на племянницу, стоявшую в тонком халате, под которым угадывались очертания нагого тела.

– Дерек, надеюсь, вы понимаете, что это означает для вас? – высокомерно бросил он, и тот кивнул:

– Я прекрасно помню наши законы.

– Интересно, в какой именно момент этого вечера вы их вспомнили! – Веро перевела взгляд с Дерека на дядю и покачала головой. – Уверяю, это не то, что ты думаешь!

– Интересно, что я должен подумать, находя в спальне своей племянницы обнаженного мужчину? Это ему предназначалась одежда? – Он кивнул в сторону пакета, все еще лежавшего на кровати. – Все-таки мои охранники не ошиблись, и драконов было два?

Девушка мысленно застонала: в этой чехарде она совершенно забыла о камерах, недавно установленных по стенам замка. Они наверняка полностью записали их полет.

– А сейчас мне еще придется уволить экономку… – задумчиво обронил Эдвард.

Веро тряхнула головой:

– Дженни ничего не знала, я просто приказала ей.

– И, разумеется, она послушалась тебя, – голос дяди был полон сарказма.

– Я не помню, чтобы ты запрещал ей выполнять мои распоряжения… или… – Девушка ахнула: – Ты приказал всем слугам замка шпионить за мной?

– Это для твоей же пользы, Веро, – запротестовал он.

Зеленые глаза наполнились расплавленным золотом:

– Не называй меня так!

– Почему? Потому что так тебя называл мой отец? Хватит, он слишком тебя избаловал! – вспылил Эдвард.

– В этом все дело, не так ли? – Вероника покачала головой. – Поэтому ты в последнее время пытаешься избавиться от моего присутствия здесь любой ценой? Может быть, это ты натянул проволоку над тем барьером?

– Прекрати говорить ерунду! – оборвал ее Эдвард.

– Подай на меня в суд! – посоветовала она.

– Я могу просто приказать тебе соблюдать древний закон правом своей крови.

– Ей – да, – вмешался фон Эйсен. К этому моменту он уже надел джинсы. – Но что вы будете делать со мной, Эдвард? Уверяю вас, что женитьба не входит в мои ближайшие планы.

– Вы откажетесь выполнять законы Драконов?

– Они уже давно изжили себя. – Дерек застегнул пуговицы рубашки-поло и поправил воротник. – Когда бы мы ни родились, Эдвард, нам приходится идти в ногу со временем. Начни вы требовать исполнения древних законов сейчас, вы станете посмешищем. Так что предлагаю сделать вид, что ничего не было.