Читать книгу Великобритания. Страна замков, дворцов и парков - Екатерина Коути - Страница 13

Добро пожаловать в Лондон, «цветок всех городов», по мнению шотландского поэта Уильяма Данбара. Порою Лондон предстает респектабельным джентльменом, облаченным в мрамор или красный кирпич, с прямыми широкими улицами и парками, где можно покормить уток, с шикарными магазинами и знаменитыми на весь мир музеями. Но это не единственное его обличье. Лондон – город множества языков и культур, где акцент кокни заглушает «королевский английский», а карри на ужин будет так же уместно, как жареная рыба с картошкой. Сегодня он спокойный и сдержанный, завтра взрывается криками и звоном стекла – уличные беспорядки тоже лондонская традиция. Каким вам покажется Лондон, в первую очередь зависит от вас. Вест-энд или Ист-энд? Бутики на Оксфорд-стрит или Национальная портретная галерея? Белки в Сент-Джеймс парке или вороны в Тауэре? Выбор за вами.

Никто уже не сомневается, что Лондон – один из самых мистических городов Европы. Такому городу полагается легендарный основатель, а то и парочка, но история Лондона берет начало с конкретной даты – 43 г. н. э. В этот год четыре римских легиона вторглись в Кент и пересекли Темзу, вероятно, с помощью понтонных мостов. На заболоченных берегах реки легионеры дожидались самого императора Клавдия, который покрасовался в Британии 16 дней, принял присягу от 11 местных вождей и с триумфом вернулся в Рим. А его войска тем временем приступили к постройке Лондиниума.

История Лондона всегда развивалась по схожему сценарию: сначала пожар, затем восстановительные работы, которые меняют облик города, причем в лучшую сторону. Феникс стряхивает хлопья пепла и устремляется ввысь. Первым потрясением в жизни Лондона стала атака иценов под началом королевы Боудики. Об устроенном ими пожаре лучше всего расскажет красноватый слой спекшейся глины, который до сих пор находят при раскопках. Хотя восстание иценов было жестоко подавлено, римляне поняли намек – ссориться с туземцами себе дороже. Новый прокуратор примирился с кельтами и привел в порядок пострадавший город.

Память о римлянах

Особую роль в Лондиниуме играли базилика и форум, где проходили суды, обсуждения административных вопросов, встречи горожан. Римский форум располагался в районе улицы Корнхилл, и в нем можно было уместить четыре Трафальгарские площади. На нынешней улице Кэнон-стрит высился губернаторский дворец, а на улицах Upper Thames Street и Cheapside находились бани. Их римляне отстроили в первую очередь и частенько приглашали туда бриттских вождей – пускай расслабятся в тепле и думать забудут про мятежи. Но забавы забавами, а в чужих краях нужно держать ухо востро. Между 190 и 220 гг. Лондиниум был окружен прочной городской стеной. А в IV в., когда император Константин принял христианство, в Лондиниуме опять началось строительство – возводились христианские церкви. Для языческих храмов (например, храм богу Митре на восточном берегу реки Уолбрук) наступили черные дни: здания сносили, статуи богов крушили, хотя кое-что жрецы все же успели припрятать. Познакомиться с изображениями из храма Митры, а также с огромнейшей коллекцией римских монет и украшений, можно в Лондонском музее (Museum of London). Немало римских раритетов найдется и в Британском музее.

После того как в V в. римляне покинули провинцию, по опустевшим улицам Лондиниума еще долго завывал ветер, а туман с Темзы оседал на мраморных колоннах. Англосаксы селились вокруг римского оплота, в самом же Лондиниуме им было неуютно. Но в начале VI в. Лондиниум (теперь уже Люндебург) вошел в состав Восточносаксонского королевства. Его правитель Саеберт в 604 г. принял христианство и пригласил в Люндебург первого епископа. Миссионеры основали собор Св. Павла, тогда еще скромную часовенку, но ее спалили преемники Саеберта – еще долго саксы не могли определиться, нужна ли им новая вера, или же старых богов вполне хватает.

Внутри церкви Темпл

В IX в. Лондон привлек внимание викингов. По словам летописцев, в 842 г. они устроили чудовищную резню, а в 851 г. вернулись на 350 кораблях и превратили Лондон в дымящиеся руины. К 871–872 гг. датчане поставили на колени королевства Восточной Англии и могли преспокойно зимовать на берегу Темзы, но в 886 г. англосаксы, ведомые Альфредом Великим, отвоевали Лондон. В 1016 г. датчане нанесли новый удар: англосаксам пришлось признать господство короля Кнуда, и еще четверть века Англия оставалась провинцией датского королевства. К Лондону датчане отнеслись бережно. Правда, англосаксы чесали затылки, глядя на церкви в память о непонятных скандинавских святых – например, церковь Мученика Магнуса на Lower Thames St. или Св. Олафа в Саусварке.

Норманны тоже не вмешивались в жизнь Лондона: хотя Вильгельм Завоеватель отнимал земли у англосаксонских помещиков, лондонцев конфискации почти не коснулись. Город так разбогател, что Ричард I, которому вечно не хватало средств на крестовые походы, бросил в сердцах, «Я бы продал весь Лондон, если б нашелся покупатель». Между 1189 и 1192 гг. был назначен первый мэр Лондона Генри ФитцАллен, который затем оказался в числе баронов, вынудивших Иоанна подписать Великую хартию вольностей.

Норманнские здания Лондона

Помимо Тауэра и Вестминстерского аббатства до наших дней дошло не так уж много зданий эпохи Норманнского завоевания. В их числе церковь Темпл (Temple Church), освященная в 1185 г. в присутствии Генриха II и иерусалимского патриарха Ираклия. Архитектура Темпла уникальна – это одна из пяти круглых церквей, построенных во всей Англии. До конфискации владений тамплиеров в 1307 г. в церкви проводился обряд посвящения в рыцари. О тех достославных временах напоминают мраморные статуи рыцарей-храмовников на полу церкви. После закрытия ордена тампилиеров их лондонские владения были переданы рыцарям-госпитальерам. Соперники тамплиеров сдали новые земли внаем юристам, на смену мечам и доспехам пришли мантии и пергаментные свитки с тяжбами. Каменные норманнские арки можно увидеть также в церквях Св. Марии ле Боу, Св. Иоанна в Клеркенуэлле и Св. Варфоломея в Смитфилде.

В 1097 г. по приказу Вильгельма Руфуса был заложен Вестминстерский холл (Westminster Hall), старейшая часть Вестминстерского дворца, где проходят заседания английского парламента. Холл не понравился привередливому заказчику – для комнаты чересчур велик, а для зала маловат. Между 1394 и 1401 гг. придворный архитектор Ричарда II перестроил дворец и создал его знаменитую крышу с массивными деревянными перекладинами. Новый, более впечатляющий холл в 73 м длиной наконец-то угодил королям. В Вестминстерском холле устраивали судилища, здесь были осуждены Томас Мор, Анна Болейн, Гай Фокс и Карл I.

Одновременно со стремительным ростом Лондона городские власти озаботились его безопасностью. После крупного пожара 1212 г. нижние этажи домов стали строить из камня, а солому на крышах заменили черепицей. Но беда подкралась с неожиданной стороны: в 1348–1349 гг. Черная Смерть выкосила почти полстолицы. Да и 1381 г. восставшие крестьяне не смотрели, выстроены ли дома с соблюдением всех правил безопасности. Толпа из 60 тыс. человек (больше, чем все население Лондона!) увлеченно громила столицу. Особенно досталось дворцу Джона Гонта, дядюшки юного Ричарда II. Повстанцы сожгли на костре роскошную мебель герцога, а его драгоценности утопили в Темзе – пусть все знают, что у такого прощелыги даже воровать стыдно! За потоком разгневанной голытьбы наблюдал поэт Джеффри Чосер, чьи апартаменты находились прямиком над воротами в городской стене. Еще немного, и Англия лишилась бы своего великого поэта. К счастью, дворец Гонта интересовал повстанцев куда больше.

Не только обиженные крестьяне, но и короли устраивали Лондону основательную встряску. Взять хотя бы церковную реформу при Генрихе VIII. Закрытие монастырей вызывало отчаянный протест на севере Англии, зато лондонские торговцы потирали руки, предвкушая, во что переоборудуют ту или иную часовню, отнятую у монахов. С десяток монастырских часовен стали приходскими церквями, остальные же были снесены или обрели новую жизнь в качестве складских помещений. Опасаясь королевского гнева, монахи без боя сдавали свои обители. Заартачились лишь картезианцы из монастыря в Смитфилде, но после того как шестеро братьев были казнены, а еще девятеро посажены на цепь и заморены голодом, остальным стало неповадно. Монастырь же превратился в склад для шатров.

В Елизаветинскую эпоху лондонцы наслаждались пьесами Шекспира, парадами и пышными празднествами. Тогда же вошла в моду любимая зимняя забава – ярмарки на льду. Что и говорить, зимой Темза выглядела – и пахла! – куда приятнее, чем летом, когда в нее сливали все – от ночных горшков до отходов красильных и кожевенных мастерских. Лютой зимой 1564–1565 г. Темзу сковал такой прочный лед, что можно было устраивать на нем танцы и состязания по стрельбе из лука. Традиция зимних ярмарок продержалась сотни лет. Торговцы пускали в ход любые ухищрения, лишь бы привлечь побольше зевак. В 1648 г. на ярмарке появился печатный станок, и все желающие могли купить листок бумаги, на котором было напечатано их имя – замечательный сувенир! А в 1683 г. прямо на льду зажарили быка. Но в 1831 г. из-за сноса старого Лондонского моста течение Темзы ускорилось настолько, что она уже никогда не промерзала насквозь. Ледяные ярмарки канули в прошлое.

Гражданская война 1640-х всполошила столичных жителей, вставших на сторону парламента. Опасаясь атаки роялистов, лондонцы от мала до велика начали возводить баррикады на подступах к городу. Переполох оказался преждевременным: после разгрома Карла I в 1647 г. роялисты уже не представляли угрозы для Лондона. Но одно дело победить короля, и совсем другое – отправить его на казнь. Когда Карл I, осужденный за измену, шел на эшафот, лондонцы рыдали ему вслед.

Парад в Елизаветинскую эпоху

Возможно, они предчувствовали пуританское уныние, которое скоро набило им оскомину. Поэтому Карла II лондонцы встречали так приветливо, с таким верноподданническим восторгом, что король даже пожалел, что не вернулся еще раньше (хотя раньше его, конечно, не звали). В угоду монарху парламент вернул былые развлечения и даже разрешил женщинам появляться на сцене (прежде мужские роли в Англии исполняли мальчики, тогда как во Франции Карл привык к хорошеньким актрисам). Любимым театром Карла был Королевский театр на Друри-лейн (Theatre Royal), где торговала апельсинами Нелл Гвин, его будущая любовница. Возможно, влияние Карла II на Лондон так и ограничилось бы перепланировкой Сент-Джеймс парка во французском стиле, если бы не страшная катастрофа, полностью изменившая облик города.

Великая чума и великий пожар

В 1665 г. Лондон навестила незваная гостья чума. Несколько десятков лет она копила силы, чтобы нанести городу невиданный доселе ущерб. По официальным данным, за 18 месяцев скончалось 68 576 человек, а неофициальная статистика настаивает на 100 тыс. жертв. Чтобы удержать лондонцев от паники, приходские клерки выдумывали всевозможные причины смерти (от летаргии, от червей), лишь бы только не упоминать заразу. А поскольку власти еще не ведали об ее источнике, они отдали приказ перебить всех кошек и собак и тем самым расплодили крыс, настоящих переносчиков чумы. Можно представить, что тут началось. От заразы вымирали целые кварталы, дома заболевших заколачивали, а на двери малевали красный крест. Лондонцы похитрее сами устроили себе карантин – запасались продуктами, забирались в лодки и месяцами плавали по Темзе. Выживших среди них оказалось не в пример больше, чем среди любителей домашнего уюта.

Самым эффективным средством от чумы оказался… пожар. Лето 1666 г. выдалось на редкость сухим и жарким. В таких условиях, да еще и в малолюдном Лондоне, пожар был делом времени. 2 сентября в булочной на Пуддинг-лейн произошло возгорание. Сильнейший ветер разнес искры, и вскоре бушующее пламя охватило весь Лондон. На тушение пожара были брошены отряды солдат и добровольцев под началом герцога Йоркского, будущего Якова II. Благодаря быстрой реакции властей удалось избежать многочисленных жертв. При том, что выгорело около 13 тыс. домов, погибших можно было пересчитать по пальцам. С тех пор чума больше не наведывалась в очищенный пламенем город. Нет худа без добра.

После Великого пожара Лондон напоминал чистый холст (впрочем, почерневший и дымящийся), на котором можно было рисовать все, что вздумается. Но каким же будет новый портрет столицы? С этим вопросом король подступился к архитекторам. Из всех предложенных проектов Карлу больше всего приглянулся чертеж Кристофера Рена, астронома, ставшего архитектором. Рен предложил заново отстроить собор Св. Павла и Королевскую биржу, а в центре города проложить прямые улицы с круглыми транспортными развязками. В память о Великом пожаре в Лондонском Сити, близ северной стороны Лондонского моста, был возведен монумент – дорическая колонна, увенчанная позолоченным пламенем.

Лондон в XIX в.

Во время восстановительных работ Рена оформился Вест-Энд – престижный район, где селилась английская знать. Самым узнаваемым элементом Вест-Энда стали прямоугольные площади, окруженные домами-таунхаусами, стоящими стена к стене. Настоящий строительный бум начался в начале XVIII в., когда в Вест-Энде появились площади Ганновер, Гросвенор и Беркли. Новыми зданиями обзавелись адмиралтейство и почтовое управление. В 1760 г. были снесены обветшавшие городские ворота, а с Лондонского моста убраны жилые дома, которые так и норовили рухнуть в Темзу. В разгар строительства зажиточные лондонцы не забывали о благотворительности: в 1739 г. был основан Воспитательный дом для найденышей, открывались новые больницы и школы для бедных.

В перестроенный Лондон вернулась атмосфера спокойной, уверенной в себе респектабельности. Но достаточно одной безумной идеи, одного оголтелого выкрика, чтобы стало ясно – Лондон по-прежнему столица смуты. В 1780 г. по Лондону прокатились «гордоновские мятежи» под предводительством выжившего из ума лорда Гордона. Его милости ужасно не нравилось, что парламент делает поблажки католикам, вот он и взбаламутил толпу. Сначала 30 тыс. бунтарей крушили часовни и посольства католических стран, поджигали город в 36 местах, брали штурмом Английский банк. Потом, распалившись, добрались до особняков знати. На борьбу с толпой были брошены армейские отряды, и порядок в конце концов был восстановлен. Хулиганов судили, некоторых даже повесили напротив тех домов, которые они разграбили, – на радость хозяевам и в устрашение другим вандалам.

XIX век принес в Лондон головокружительные изменения. Над Темзой протянулись железные мосты – Воксхолльский (1816), Ватерлоо (1817) и Саусваркский (1819). В 1829 г. появилось новое средство передвижения – омнибусы, фактически, автобусы на конной тяге. Первый маршрут начинался в пригороде Пэддингтона, проходил через Реджентс-парк и заканчивался в Сити. Все путешествие длиною в 8 км занимало 1 час. К 1853 г. в Лондоне насчитывалось 3000 омнибусов, которые в день развозили приблизительно миллион пассажиров. В 1863 г. у омнибусов появился мощный конкурент – Лондонское метро.

К 1850-м гг. сеть железных дорог соединила все крупные города Англии. Теперь жители предместий, а то и отдаленных городов, могли наведаться в столицу на выходные. Например, посетить шикарные пассажи, а ближе к концу века – универсальный магазин Уитлис, где можно было купить все «от булавки до слона». В 1851 г. поезда приобрели особое значение. Со всех краев Великобритании в Лондон прибывали желающие посмотреть на здание века – Хрустальный дворец, построенный по случаю Всемирной выставки. За 5 месяцев выставку посетили более 2 миллионов человек. Разве кто-то пропустит такие завлекательные экспонаты, как алмаз Кохинор или механическая жатвенная машина, ирландская брошь VIII в. или барометр, работающий на пиявках?

Но если технический прогресс несся на всех парах, гигиена плелась в арьергарде. Чумой XIX столетия стала холера. С 1832 по 1850-е г. она регулярно уносила жизни лондонцев, пока доктор Джон Сноу, проведя поистине детективную работу, не нашел источник заразы – уличные насосы. Да-да, лондонцы пили некипяченую воду и мыли в ней овощи, при том, что насосы качали воду прямиком из Темзы. Но Темза – это отдельный разговор. Летом она источала нестерпимую вонь, ведь в нее продолжали сливать нечистоты. Дошло до того, что в 1858 г. смрад едва не сорвал парламентскую сессию, парламентарии попросту задыхались в Вестминстере. Их дискомфорт принес огромную пользу Лондону, ведь наконец-то стало очевидно, что городу нужна современная канализация. Строительство канализации по проекту Джозефа Базелгетта началось в 1859 г. А работе парламента теперь уже ничто не мешало.

Но где же джентльмену провести время после трудного дня: в парламенте или в суде, в госпитале или на плацу? Как насчет клуба? Первый клуб для джентльменов, Уайтс, открылся в Лондоне еще в 1693 г., а в 1814 г. он насчитывал 500 членов. Почти каждая профессия стремилась обзавестись своим клубом, где можно отдохнуть в компании равных: отдельные клубы были у либералов и консерваторов, студентов и финансистов, офицеров армии и флота. Наибольшее число клубов находилось в районе улицы Пэлл-Мэлл, где торговали шляпами, вином, одеколоном и прочими мужскими мелочами.

Культурная жизнь Лондона тоже цвела пышным цветом. В столице открывались новые музеи: в 1824 г. правительство приобрело у частного коллекционера 38 полотен Старых Мастеров, а в 1830-х гг. картины были размещены в Национальной галерее. Лондон манил художников, писателей и поэтов, настоящим летописцем города считается Чарлз Диккенс.

XX век оказался неласков к древней столице: воздушные рейды во время Первой мировой оказались предвестниками более разрушительных бомбежек в 1940–1941 гг. 7 сентября 1940 г. немецкие бомбардировщики атаковали Лондон, унеся жизни 430 горожан, и продолжали обстрелы на протяжении 57 дней. Бомбоубежищем для многих лондонцев стало метро. Поначалу власти опасались, что наплыв испуганных горожан нарушит работу поездов, но законопослушные англичане покупали билет и с полным правом отсиживались под землей.

Бомбежки ранили Лондон, но не стерли его с лица земли. Город-феникс, как и прежде, воспрянул из пепла, и его яркое оперение продолжает манить туристов. Раз побывав в Лондоне, вы уже не сможете его забыть.