Читать книгу А над Дубками все спокойно. Деревенский мини-сериал - Екатерина Кузярина - Страница 3

Рабочий день в Дубках подходил к завершению, но солнце все еще свысока пригревало деревню, наводя на людей легкую дремотную усталость. Жарким выдалось лето: весь июль и август засуха, на небе ни облачка, и ни капли дождя в огороды не упало. Люба справлялась по дому, как и вчера, и позавчера, как и месяц назад. День сурка у нее уже полгода, как настал. С появлением долгожданного малыша в семье хлопот прибавилось. Декрет выдался веселый и суетливый – бессонные ночи, колики, зубки, полюбившаяся гулька на голове и вечно помятый вид. Но Люба не жаловалась, ведь, хорошо, что к сорока годам удалось родить.

Муж Василий все на ферме день и ночь трудился. Трактористов в последнее время не хватало, вот он и пахал за всех во всех смыслах. Уставал сильно и все грезил о рыбалке, на которую он с собой никого не возьмет. Мечталось ему хоть на денечек шум мотора сменить на лягушиное кваканье и рыбье подводное урчание.

– Вась, мы когда обои уже поклеим? – с порога спросила жена, держа в руке бутылочку детского молока.

– Когда-когда, – махнул в ее сторону муж, только пришедший с работы. – Когда отдохнуть мне дашь, тогда и поклеим. – Сама видишь, как я выматываюсь, на мне все наше предприятие последнее лето и держится. Меня вообще-то беречь надо!

– Ишь ты! Предприятие на нем держится! Мне в декрете тоже не легко. А ты, хоть ворчи, хоть начальнику жалуйся, а обои сами к стене не приклеятся.

– Любаш, дай мне хоть на рыбалку разок сходить, зарядиться силами. Работа ведь не легкая – с утра до ночи за баранкой шесть дней на неделе, а потом сразу за ремонтные работы. Сжалься, жена! – последние слова прозвучали будто призывая Любу к совести.

– Какая тебе рыбалка! – еще сильнее возмутилась женщина. – Ты чего надумал?

Спорили, скандалили Сойкины долго, но к общему решению так и не пришли. И тогда Василий, не доев щи, встал из-за стола, накинул на голову фуражку и сказал:

– Ну знаешь, Люба! Я сам решу, что мне в первую очередь надо. Вот уйду на рыбалку, а вернусь, когда посчитаю нужным. Нет в тебе понимания, может хоть рыбы, да лягушки меня услышат и поймут.

Люба хотела было что-то крикнуть вслед, но не успела – ребенок раскричался от голода. «Вот и поговорили» – подумала женщина. Она ведь хотела по-хорошему, по-доброму. Наверное, и Вася хотел по-хорошему отпроситься на свою рыбалку.

***

Немного успокоившись, Василий взял спиннинг, надел новые сланцы зеленого цвета, специально купленные для отдыха и рыбалки, и отправился в сторону реки. Вдоль слегка заросшего берега сидели рыбаки, и в основном по одиночке. И правильно, это ведь дело не компанейское. Тут необходимо уединение – в этом-то все удовольствие деревенской рыбалки. Спрашивать у Ивана Щукаря или и Митьки Лихачева про успехи он не стал, не хотелось ему ни с кем разговаривать. Однако Митька сам его заприметил.

– О, Василь Сойкин! Неужто жена отпустила? А-ха-ха! – рассмеялся старый друг.

– Ага, – нехотя ответил Василий. – А кто у нее спрашивать будет? Захотел и пошел! Мне ничье разрешение на заслуженный отдых не нужно.

– Вон оно что, – почесал затылок Митька, – поцапались, значит, как всегда. Ясненько, Сойкины.

– Ладно, пойду я с моста порыбачу, – ответил Вася и исчез в гуще молодых ракит.

Идея порыбачить с моста пришла к нему внезапно. Там его никто не увидит, а на середине реки, где самое сильное течение, говорят, крупные и жирные сазаны водятся. Принесу Любке свой улов под утро, пусть хлопочет завтра целый день – это чтобы не повадно было! С этой мыслью вышел Василий на мост, зарядил спиннинг и закинул подальше и поглубже в черно-зеленую чистую воду. Вглядываться стал он в реку, отражение свое рассматривать. Вот стоит он, уставший, на фоне голубого неба, рыбачит в тишине и слушает подводное урчание рыб, а жена там рвет и мечет дома, все о ремонте думает. Вот какими моментами надо жить! Природу слушать, а не то, как жена пилит.

«Клюет» – среагировал Василий на подергивания спиннинга и стал тянуть его на себя. Леска была крепкая, да и сам спиннинг не из дешевых, но, видимо, Вася давно не рыбачил, ловкость свою утратил, вот и растерялся перед быстрым и крупным уловом. Выскользнул спиннинг у него из рук и скрылся под темными водами холодной реки. Василий в досаде обхватил руками голову. Во дела! Да если кто из мужиков с берега это видел, засмеют же! Огляделся Василий по сторонам, снял свои новые рыбацкие сланцы и приготовился прыгать с моста за спиннингом. Жаль все-таки, вещица новая, дорогая. Но когда увидел, как эту вещицу под водой течением уносит, и представил, какая студеная в середине реки вода, тут же передумал.

– Эх, – почесал он затылок, – ладно, новый куплю как-нибудь, держать крепче надо было.

Но мелкие неудачи словно преследовали Василия. Не успел он почесать затылок, как случайно зацепил фуражку, и та упала с воду. Мужчина подбежал к перекладине моста и словно по воле судьбы зацепил ногой свои зеленые сланцы. Теперь в реке плавали новый спиннинг, белая фуражка и зеленые рыбацкие сланцы. Все это нажитое богатство разом зацепилось за камыши и отчетливо проглядывалось с середины моста.

– Япона мать! – громко выругался Василий. – Туда ж не подступиться! Тьфу ты!

А к тому местечку, густо заросшему камышами, было действительно сложно подойти. Полезешь в воду – запутаешься в водорослях и утонешь! Не стал рисковать Василий. Пришел он к такому выводу, что жена его права была. Лучше бы он обои поклеил, чем на такую рыбалку пошел. Все настроение себе испортил. Видимо, не его день это был, не его.

***

– Мужики, скорей сюда! – кричал Митька Лихачев, стоя у моста. – Это же Васьки Сойкина имущество!

– Ты точно знаешь, что его это? – спросил Иван Щукарь.

– Да точнее и быть не может! – Митька подошел ближе к реке и всмотрелся в водоросли. – На нем были эти зеленые сланцы и белая фуражка – сам видел!

– А где же сам Василь? – спросил рыбак дед Семен.

– Да потонул он, наверное! – оглядывался по сторонам Митька. – Беда, мужики!

– Беда… – хором протянули Иван Щукарь и дед Семен.

Мужики решили не медлить и вызвали спасателей, а те, в свою очередь, подключили участкового и скорую помощь. Только вот, кому она теперь была нужна? Наверное, так положено. Водолазы быстро приступили к поискам Василия, а мужики стали решать, кто и когда пойдет к Любе, чтобы сообщить плохую весть. Решили – пусть участковый сам и скажет ей.

Василий тем временем устроился на ночлег на сеновале собственного сарая. В дом решил не идти – ему было стыдно за ссору с женой и одновременно обидно. Любили они с Любой друг на друга обижаться, а потом мириться. Про их ссоры постоянно знала вся деревня, без этого никак нельзя было обойтись.

Василий поворочался какое-то время, а потом сладко уснул в стоге сена. Смесь луговых трав опьянила его, успокоила после такого стресса и убаюкала. Сны ему в ту ночь не снились, он спал как младенец в лавандово-шалфеевых ароматах, медленно хорошел от целебных трав и громко, густо, в своей манере храпел.

А пока Василий омолаживался в фазе глубокого сна, его тело на дне реки искали водолазы. На улице уже стемнело, а к берегу начали подтягиваться обеспокоенные односельчане. Они переживали больше за Любу – как же бедняга отреагирует на такую новость? Решили сообщить ей на утро, к тому времени, наверное, и поиски закончатся.

– Хороший мужик был, – курил и рассуждал Митька Лихачев. – Мы с ним не одну бутылку раздавили.

– А тебе кроме бутылки и вспомнить больше нечего, – съязвил дед Семен. – Вот мне он сарай помог отремонтировать.

– А мне жену как-то помог в районную больницу отвезти, – подхватил Иван Щукарь. – Мужик хороший был, жаль, конечно.

На реке в ту ночь горели фары служебных машин, звучали тревожные голоса, а привычными был только стрекот сверчка и подводное урчание рыб.

***

Солнце едва успело выйти из-за горизонта, а во дворе Сойкиных началась возня. Рита и Зоя, верные подруги и коллеги Любы, нянчили малыша, пока хозяйке деликатно сообщали плохие новости про мужа.

– Это он специально утопился, – остолбеневшая Люба смотрела в одну точку, тяжело дыша. – Одолела я его своим ремонтом.

– Вы успокойтесь, Любовь Павловна, – говорил участковый. – Наши спасатели работают со вчерашнего вечера, но пока, правда, безрезультатно, – он глубоко вздохнул. – Да и утешить я вас ничем не смогу.

– Васенька, что же я наделала! – Люба села на крыльцо и закрыла лицо руками.

– Вам предстоит опознать его личные вещи: спиннинг, сланцы и фуражку.

После этих слов из Любы начало вырываться рыдание. Она сняла платок с головы и бросила на землю. Зоя и Рита стояли в сторонке и укачивали малыша в коляске, с сочувствием поглядывая на Любу.

Тут дверь сарая распахнулась и из душистого помещения вышел довольный Василий. Он потягивался, зевал и улыбался, оглядывая всех присутствующих во дворе. Все четверо стояли как вкопанные и в недоумении смотрели на него.

– Доброе утречко, – бодро сказал он. – А почему вы все такие хмурые? Сегодня же выходной. А вы, Леонид Степаныч, и по субботам на службе? – обратился он к участковому.

– Да вот, из-за таких, как ты, приходится работать, – с недовольной усмешкой ответил участковый.

– А что случилось-то? – часто заморгал похорошевший и беззаботный Василий.

– А я тебе сейчас расскажу, что случилось, – Люба медленно приближалась к мужу, а в руках у нее был рулон запечатанных обоев. – Сейчас ты у меня узнаешь, что случилось!

– Любаш, не злись, я случайно спиннинг уронил, и сланцы, и фуражку! Я за ночь все осознал, сегодня же поклею все обои в коридоре сам!

– Ты зачем все Дубки на уши поднял? – Люба бежала за Василием по всему двору и стучала по его спине рулоном. – Ты знаешь, что тебя водолазы ищут второй день! А, рыбак?

Сойкины бегали по двору, участковый записывал что-то в протокол, вытирая пот со лба, а Рита с Зоей, боясь разбудить малыша, еле сдерживали смех.

– Ну и Сойкины! – вытирала слезы Рита, – С ними вся деревня не соскучится!

– А я думала: как дите у них появится, так и остепенятся оба. Неее, они в своем репертуаре! – ответила Зоя и расхохоталась.

В тот день спасатели достали из воды лишь спиннинг, фуражку и рыбацкие сланцы, а в доме семейки Сойкиных наконец-то начался ремонт.