Читать книгу Предел прочности - Екатерина Ланская - Страница 8

Андрей смотрел сверху вниз на симпатичное лицо, обрамлённое выбившимися тёмными прядями, на пухлые губы, распахнутые от испуга, а не от желания выглядеть сексуально, и в какой-то момент с удивлением обнаружил, что давно не испытывал ни к кому такого неподдельного интереса. После развода он замкнулся в себе, отгородился от мира, надев маску безразличия, сначала, чтобы пережить крах всех своих жизненных планов и сопутствующих ему разрушительных эмоций, а потом – просто привык.

Мелодичный голос девушки, которая нескончаемой скороговоркой благодарила его за спасение, вырвал его из раздумий. Андрей наконец-то расцепил замок из пальцев, выпустив на свободу свою незадачливую пленницу, но не спешил оставить её в одиночестве. Доносившийся до него лёгкий аромат женских духов, словно безмолвное предостережение, напоминал об осторожности в общении с этой дамочкой, которая, по всей видимости, намеревалась и дальше проводить свой досуг в его излюбленном месте. Разумным поступком было бы молча покинуть пригорок и больше никогда здесь не появляться… Но что-то заставило его остаться и дальше изображать из себя немого. Заметив её оцепенение, Андрей поспешил усадить незнакомку на скамейку и сам сел рядом. Она потихоньку приходила в себя, хотя и продолжала задумчиво смотреть на край обрыва, так что он наконец вслушался в её отрывистую речь.

***

– Если бы я рухнула вниз за этим валуном, то ровным счётом ничего бы не изменилось. Подумаешь… Сгинула в пропасть очередная меркантильная искательница хорошей жизни,– с надрывом произносит Ульяна и поворачивается к молчаливому соседу, который сосредоточенно освобождает от коры очередную толстую ветку.– Хорошо, что ты ничего не слышишь… Можно быть откровенной хотя бы с собой.

Ульяна инстинктивно гладит живот и тут же ловит себя на мысли, что впервые за время этого происшествия вспомнила о будущем ребёнке – её больше взволновала реальная угроза собственной жизни. Нервно сглотнув, она снова бросает взгляд на широкую мужскую спину и начинает свою исповедь:

– У меня ведь никого не осталось. Я даже не знаю, для чего мне нужен дорогущий телефон, в котором забит лишь один-единственный номер. Муж Миша… Когда-то он был центром моей вселенной, джекпотом за все мои лишения и жалкое прозябание с нищим художником. Пожалуй, сегодня мне глупо жаловаться на жизнь, у меня есть всё: дом моей мечты, картины, драгоценности, целый шкаф эффектных платьев. Но почему-то так пусто на душе, словно я одна из твоих деревяшек, большие деньги очень быстро превратили меня марионетку – без души и сердца… Кстати, ничего, что я на «ты»?

Всё ещё находясь под впечатлением от пережитого, Ульяна не замечает, что от её слов мышцы на спине «собеседника» становятся твёрдыми, как камень.

– В который раз забываю, что ты немой. Надеюсь, что мой невесёлый рассказ будет для тебя приятной музыкой ветра. Я ведь тогда просто устала, устала ждать,– не в силах остановить нахлынувший поток воспоминаний, она продолжает свой монолог…

***

…Ульяна медленно прохаживалась по залу картинной галереи, по пути бережно вытирая мягкой салфеткой едва заметную пыль с рам и искренне радуясь появлявшемуся глянцу на позолоте. Дойдя до последней картины их новой выставки, она сделала шаг назад, чтобы полюбоваться результатом своей работы, но тут ей бросилось в глаза, что крепления для картин расположены не на одном уровне, и именно с этого ракурса это было особенно заметно. В последнее время подобные несовершенства её безумно раздражали, но появившийся педантизм Ульяны касался лишь дорогостоящих предметов искусства, к которым она всегда имела особую тягу. Уля не без удовольствия мечтала о том, что когда-нибудь они с Егором купят большой особняк, где повсюду будет дорогое убранство, а в просторной гостиной они непременно развесят красивые пейзажи, написанные его рукой. Но чем дольше она жила с мужем, тем больше разочаровывалась в его способностях и глубине художественного таланта. Постепенно глобальные мечты о семейном благополучии сменили скучные бытовые желания: найти средства на аренду квартиры или новые осенние сапоги. Но Ульяна не желала сдаваться без боя и с завидной регулярностью пыталась организовать выставку картин Егора у себя в галерее, на что местный директор раз за разом называл его работы бесперспективной мазней, за которую никто не даст и ломаного гроша.

Скептически рассматривая экспонаты выставки, она грустно вздохнула, прекрасно понимая, что те картины, которыми была буквально завалена их небольшая жилплощадь, уступают им по многим параметрам. Ульяна поправила рамку с морской тематикой на холсте и невольно залюбовалась её красотой: точные мазки, безупречная композиция цветов делали пенные волны удивительно реалистичными.

– Вот это я называю высоким искусством, уверен, что до конца месяца всё раскупят, я даже готов на это поспорить,– услышала она.

Ульяна обернулась на голос начальника, догадываясь, на что именно он неприкрыто намекает, но внутренняя гордость не позволила ей молча проглотить эту горькую пилюлю.

– Егор нашёл человека, который устроит для него выставку в Париже,– ответила она.– Говорят, что в Европе совсем другой взгляд на живопись.

Уля снова равнодушно отвернулась к холсту, всё больше раздражаясь от его безупречности.

– Охотно верю.

Павел Геннадьевич лениво почесал седую эспаньолку. Ему нравилась Ульяна, которая прекрасно вписывалась в атмосферу галереи. Её утончённый вкус и сдержанная элегантность притягивали к ней внимание, даже строгий фасон платья был не в состоянии скрыть её красоту. Он прошёлся плотоядным взглядом по тёмной ткани платья и остановился на идеально ровных лодыжках, изящество которых подчёркивали туфли на высоком каблуке.

Послышалась мелодичная трель колокольчиков, возвещающая о приходе посетителей, Ульяна резко дёрнулась и торопливо пошагала встречать гостей, с радостью оставив общество Павла Геннадьевича.

– Добрый день,– вежливо поприветствовал её солидный мужчина, возле которого нетерпеливо переминалась с ноги на ногу молоденькая блондинка.

– Здравствуйте, чем могу помочь?

Дежурная фраза, произнесённая будничным тоном, вызвала у мужчины неуместную ироничную ухмылку. Ульяне вдруг показалось, что за пару мгновений он успел оценить её стоимость и всерьёз обдумывал о рациональности покупки.

– Для начала я бы хотел, чтобы вы улыбнулись.– Он едва наклонил голову набок, будто подробно изучая каждую чёрточку на её лице.

– Боюсь, что это не входит в мои должностные обязанности,– вежливо ответила Уля. Эта ситуация показалась ей по меньшей мере странной, она демонстративно прокрутила тонкий ободок обручального кольца на безымянном пальце, но посетителя это нисколько не смутило.

Он смотрел на неё в упор и понимающе усмехнулся, демонстрация семейного положения, казалось, его не только не смутила, а, наоборот, раззадорила.

– Михаил Васильевич, здесь есть пара картин, подходящих для интерьера кабинета. Девушка, это же «Девятый вал» Айвазовского? – вклинилась в разговор блондинка, изо всех сил стараясь вернуть к себе внимание своего спутника, но её неудачная попытка лишь спровоцировала заливистый смех присутствующих.

– Вот вы и улыбнулись, нужно нашей Машеньке выписать премию за особое усердие. Давайте познакомимся.– Он коротко взглянул на бейджик, приколотый поверх скучного платья Ули, и снова улыбнулся каким-то своим мыслям.– Михаил Васильевич – большой ценитель всего прекрасного.

Странный подтекст его слов заставил Ульяну покрыться румянцем, но в то же время она ощутила непреодолимое желание узнать, насколько далеко готов зайти незнакомец в своём флирте.

– Ульяна, приятно познакомиться.– Она протянула ему ладонь для приветствия, и он тут же поднёс её к губам.

– Вы самый прелестный экспонат на этой выставке,– гортанным шёпотом произнёс он ей на ухо.

– Впервые слышу такой странный комплимент,– сдержанно ответила Уля на широкую улыбку Михаила Васильевича.

– Ульяна, а как вы смотрите на то, чтобы поговорить об искусстве в каком-нибудь более уединённом месте? Любой ресторан на ваш вкус…

– Извините, но вы неверно истолковали мою любезность,– запинаясь, произнесла Ульяна и стыдливо его покинула, решив оказать помощь в выборе картин Марии.

Рассказывая блондинке о достоинствах представленных полотен, она то и дело ощущала затылком пронзительный взгляд состоятельного клиента, и от этого ей становилось не по себе. «Может быть, он так везде и всюду развлекается, а ты уже успела нафантазировать особый интерес к своей персоне. Посмотри на себя. Любой бриллиант перестаёт быть бриллиантом, если его поместить в потускневшую оправу»,– мысленно отчитывала себя Уля и, мимоходом посмотрев на своё отражение, тут же добавила в копилку «приземлённых» мечтаний новое платье.

– Я, пожалуй, остановлюсь на этих трёх,– определилась наконец Мария, с задумчивым выражением лица оглядываясь по сторонам.

– У вас хороший вкус,– улыбнулась Уля, сопровождая её к кассе, заметив, что Михаил Васильевич уже покинул галерею.

Решив, что интерес к ней имел лишь мимолётный характер, Ульяна продолжила заниматься своей работой, практически сразу позабыв о странном посетителе. И, как оказалось, совершенно напрасно – когда вечером она уже собиралась домой, в двери галереи торопливо вошёл молодой человек в офисной одежде, держа перед собой продолговатую подарочную коробку.

– Могу я увидеть Ульяну Чернявскую? – спросил он.

Уля застыла от неожиданности, догадываясь, что утренний покупатель может быть каким-то образом связан с приходом курьера.

– Это я…

– Вам велели доставить вот это.– Молодой человек коротко на неё взглянул и бесцеремонно водрузил коробку на стол у стены.– Всего хорошего.

– Я ничего не заказывала,– громко возмутилась Ульяна, предположив, что может попасться в хитроумную схему обмана.

– Это подарок от Михаила Васильевича.

– Ульяна, ты что-то приобрела? – послышался за её спиной голос Таисии, кассира и по совместительству приятельницы Ули.

– Понятия не имею… Может, вызвать полицию? Неизвестно, что там внутри.

Ульяна испуганно взглянула на блестящую коробку с огромным бантом.

– Не говори ерунду. Неужели тебе неинтересно? – Тая заговорщически прищурилась.

– Твоя взяла, сейчас узнаем.