Читать книгу Темное солнце в её руках - Екатерина Лоринова - Страница 4

Что-перина жестковата – сменить бы к гхарам главного слугу, пусть стелит постели в трактирах.

– Брат, это мы где? – слабый тычок в бок, и я просыпаюсь. Сверху на меня с укоризной смотрят деревянные балки гостевой комнаты егеря. Чуть ниже – озадаченная физия Фела-младшего.

– В плену у фаргонских повстанцев, – бурчу я, наощупь надевая сапоги.

– Да ты что! Бежим скорее!!! – нехорошо смеяться над немощным, но я не удержался. За такое выражение лица дофина главный карикатурист столицы выложил бы немалые деньги!

– Сиди уже, – положил ладонь ему на плечо, – а ты что, ничего не помнишь?

Братец протер глаза.

– Ну, была охота, мы сбежали от гвардейцев…

– А потом ты устроил вечную зиму, – напомнил ему.

– Вот же драконовы потроха!

– Теперь ты должен успокоиться и все вернуть, как было. Сможешь?

– Не знаю, – небесные глаза брата расфокусировались – значит, он нащупывает нити силы, или что там еще, – у меня не получается! Я ничего не чувствую!

– Успокойся и попробуй снова.

– Моя магия, она пропала!!! – о спокойствии теперь и речи не шло.

– Сядь же, – насильно усадил Фела на лавку, – у тебя такое уже было после попойки на праздник Солнца, и через сутки восстановилось. Помнишь?

– Но тогда я ощущал хотя бы слабые следы Силы, а сейчас ничего! – голос Фела сорвался на фальцет, – прямо как до двадцати лет, когда я не подозревал, что стану магом…

– Значит, твоей магии показалось, что некто ведет себя несоответственно статусу.

– Ты говоришь как отец, – Феликс поджал губы, – и смотришь прямо как он.

Братец встал и прошелся из стороны в сторону. Вздрогнул от особенно выразительного завывания ветра.

– Правильно я понимаю, пока не удастся усмирить бурю, мы здесь замурованы.

– Не только мы, – одернул старшего брата, – из-за тебя «замурована» семья егеря, и пострадали близлежайшие деревни.

– Отец нас уже ищет…

– Но ты постарался затруднить ему этот процесс. Нужно выбираться самим и решать пробле…

– Вы уже проснулись, – на пороге оказалась Милорада с подносом в руках.

– Это дочь хозяина, – шепнул Фелу, но тот едва ли услышал – он во все глаза смотрел на вошедшую.

– Ты мне снилась, прекраснейшая богиня, – и куда только делся растерянный маг, потерявший силу? Нет, потерять ее невозможно, как и обрести, если ты родился обычным. Но минуту назад Фел паниковал так, будто больше никогда не сможет колдовать.

– Милорада, – девчонка присела в реверансе и к моей немалой досаде покраснела – неужели купилась на это шутовство? – рада видеть, что Вы в добром здравии.

– Фе… – чуть было не оговорился Феликс, – Федор.

Правильно, потому что Феликсом могли называть только старшего в династии Элвелоров, того, кому переходит престол. То бишь будущего императора, но никак не обычного снарра.

– Полагаю, на поправку я пошел только благодаря Вам? – братишка все также не сводил глаз с «жертвы», – Ваши волшебные руки исцелили меня.

Когда Милорада убежала, бросив поднос на ближайшую поверхность и пробормотав о том, что ее ждет отец, я повернулся к Феликсу.

– Должен тебя предупредить, хм, Федор, – а неплохое имечко для вылазок инкогнито, – что у ее отца руки крепкие и в случае чего с радостью пожмут твою могучую шею.

– Ты о чем? – брат и бровью не повел, – если бы не эта милая девушка, я бы все еще валялся без сознания. Ведь правда?

– Ты все знаешь, – я начал закипать, – «прекраснейшая богиня», «волшебные руки» – к чему все эти виляния?

– Да ты на нее запал! – Фел выпрямился и уставился на меня так, будто и правда явилась древняя богиня во плоти.

– Еще чего! – схватил деревянную миску с кашей и принялся есть.

– Втюрился… – пакостно ухмыльнулся Феликс, безуспешно прикрываясь большой ложкой, – но тебе можно, ты же не наследный принц. Хочешь – оставайся на Севере, будешь местным городничим. Нет… деревенским старостой. Хахаха!

– А наследному, значит, позволительно морочить голову провинциалкам? – прошипел я так, чтобы наш разговор не вышел за пределы комнаты.

– Раньше тебе было как-то все равно, когда я морочил головы придворным дурочкам.

– Эти люди спасли нас и приютили.

Фел вскинул глаза, но промолчал.

Какое—то время тишину нарушал только стук ложек о миски. Даже привередливый братец на голодный желудок ел без нытья.

– Хорошо, давай так, – дофин империи пригубил травяной напиток, – я ее не трону, даже пальцем не коснусь, но если она сама захочет… – на его губах снова появилась улыбочка, – то желание дамы закон.

– Поспорим, что не захочет? – так и хотелось надеть кружку ему на голову, – ты должен думать о возвращении силы и возвращении домой, а не о легкомысленных похождениях!

– Ты скучнее моего молитвенника, поэтому и с девушками у тебя проблемы, – глубокомысленно изрек Феликс с видом философа за потягиванием старинного вина, – хочешь, дам совет? Будь проще.

– Например? – я напрягся, в глубине души надеясь выцепить что-то полезное из опыта старшего брата.

– Ну, вот, если она тебе нравится, дай ей это понять. Женщины скованы правилами и условностями куда сильнее мужчин, хотя у нас при дворе каждая вторая из кожи вон лезет, чтобы заполучить титул и бессмертие.

После того, как родители сняли многовековое проклятие с нашего рода, солнечные эльфы снова смогли делить вечность с любимыми на двоих.

Спасибо им, в отличие от отца в свое время, я не боялся полюбить, и пару раз думал, что у меня та самая Любовь. Но красавицы оказались очередными охотницами – одна из них даже пыталась прежде опробовать на прочность моего брата, но он оказался ей не по зубам. Каким-то образом Фел сумел закрыть свое сердце – не удивлюсь, что на это повлияла магия, и мастерски превращал охотниц в дичь. Играл и выбрасывал за ненадобностью, чтобы другим было неповадно. Но желающие испытать судьбу всегда находились.

Милорада была другой. Я видел, как она смотрела на Фела, и внутри отчаянно болело, стоило подумать о ее разбитом сердце.

Мы исправно платили золотом, поэтому Ахвик нас не гнал взашей на верную смерть, хотя стоило бы. От него не укрылось, как мы с братом засели в поленнице с тесаками и до вечера выстругивали подарок егерской дочке. Фел сделал ожерелье – с идеально гладкими бусинами размером с горох, с россыпью маленьких шишек, звездочек и прочей девчачьей ерунды спереди.

Я же вырезал широкий браслет со снартарийскими рунами, привлекающими удачу.

Чуть ли не толкая друг друга плечами, к вечеру мы вышли на общий ужин. Улыбнулись, как две пираньи, и сели напротив хозяина и его дочери. Интересно, а где хозяйка? И слепому видно, внешностью дочь пошла в нее, никак не в отца.

– Да будет милостиво к вам Солнце, – заученно проговорили мы с Фелом, прежде чем взяться за ложки. Во дворце, если трапеза проходила по всем правилам, и вовсе приходилось читать получасовую молитву на снартарилле.

– Да будет милостиво, – пробасил Ахвик, и ему тихо вторила Милорада. Какой у нее голосок… чуть хриплый, тихий и уютный, как урчание кошки.

– Буря не утихает, – произнес хозяин с намеком, – снегом заносит окна на втором этаже.

– Через сутки мои силы восстановятся, – заверил Феликс с белоснежной улыбкой и уверенными интонациями отцовских советников, за которыми обычно скрывалась ложь. Идеальный дофин! – а пока нам остается только уповать на милость Солнца.

Подозреваю, что сейчас егерь проклинает всех магов империи вместе взятых. Вот его уж точно не купить авторитетом «мудрых и всемогущих снарров», как среднестатистического подданного.

Милорада покосилась на закрытые ставни, а потом в них бухнуло не иначе как тараном. Дзынькнуло и задребезжало прочнейшее гномское стекло.

Что это, к гхарам паршивым, такое?!

Ахвик подскочил и схватил со стены топор.

– Мила, иди к себе.

Чуть поколебавшись, девушка побежала по скрипучей лестнице в спальню.

Мы с братом бросились за своим оружием – у каждого был небольшой удобный лук по последним разработкам селестарского оружейника – кто-то знающий из столицы мог бы вычислить нас именно по ним, и одноручные мечи.

Звук повторился, и я ощутил, как напряглись мышцы.

– Это, случайно, не соседи на постой просятся? – сказал, чтобы как-то разрядить обстановку. Фел, непривыкший без магии, уже был бледным, как сутки тому.

– Так разрыть снег может только плотяник, – будь воля Ахвика, он бы нас зарубил тем самым топором, а я похолодел – плотяники считались почти истребленными тварями северных лесов. Покрытые чешуей, как виверны, в учебниках они напоминали огромных мутировавших нутрий.

Видимо, снаружи замело настолько, что инстинкт велел зверю искать пристанища здесь.

Плохо, плохо. Стрелой броню не возьмешь, мечом тоже. Топором – если он не найден в древних могильниках забытых королей – тем более. Есть шанс попасть в глаза, но и их тварь прикрывает чешуйчатыми веками.

– Может, есть смысл забаррикадировать окно? – предложил Фел, но тут громыхнуло с другой стороны, и брызнула стеклянная крошка.

Я впервые понял выражение «сердце ушло в пятки».

Их двое. Возможно, больше.

– Мила, что я тебе сказал? – рявкнул Ахвик, не оборачиваясь, – сиди и не высовывайся!

А в действиях девчонки был смысл. Она взяла кочергу и сунула в раскаленные с ужина угли. Сама предварительно надела толстые перчатки, умница.

Сообразив, мы все последовали ее примеру – топор, стрелы и мечи отправились в печь. Единственный минус плана – когда первая тварь выломала окно, мы сидели вокруг огня, как студиозы на пикнике. Не хватало только шампуров с нанизанными зефирками.

Поэтому первым, кто отразил атаку плотяника, стал кот! Точнее, кошка Милорады. Она вцепилась в морду зверя и выиграла нам пару драгоценных секунд.

– Эй ты, бобер-переросток! – Фел взмахнул мечом, но он ожидаемо шваркнул по броне, высекая искру. А за моей спиной Ахвик с дочерью уже встречали второго. Я поспешил на помощь брату, отвлекая монстра цвета подгнившей тины и трех ярдов длиной. Из пасти у него, впрочем, тоже несло так, будто там что-то подгнило.

Слава Солнцу, удалось всадить клинок как раз в раззявленную пасть, меч вошел аж до самой гарды, но плотяник и не думал дохнуть – он выплясывал, как герцогиня на балу, разметывая хвостом в щепки все, что попадется на пути – стол, стулья… И при попытке брата его добить сорвал у того деревянное украшение, предназначенное для Милорады. Вот с ним на шее он наконец обрушился на деревянный пол… сраженный арбалетным болтом егерской дочки.

Мы с Фелом синхронно развернулись к Ахвику, чтобы эпично выпустить стрелы – Фел в правый глаз, я в левый, потом дать друг другу «пять», и все это на глазах пораженной Милорады. Но нет, егерь уже порубил тварь и стоял, тяжело дыша, забрызганный смердящей кровью.

– На запах придут другие, – здоровяк сплюнул, – Мила, собирай вещи, спрячь ключи от погреба. Мы уходим.

Без лишних слов она, как послушная дочь, подобрала юбки и на этот раз убежала.

– Послушайте, – Феликс почкой чувствовал, что быстрая битва лишь раззадорила егеря, и теперь он с радостью продолжит оттачивать топор на эльфах, – я компенсирую весь ущерб, вы сможете купить десяток таких домов, всю деревню!

– Помолчи, мальчик.

На него он смотрел презрительно, на меня – чуть менее, и вроде бы не собирался убивать прямо сейчас, поэтому я подал Фелу один из наших знаков, означающий «молчи».

– Куда мы пойдем? – без стекол и ставен в избу по-хозяйски вошла вьюга. Сразу стало холодно и неуютно.

– В деревню, куда еще, – Ахвик умылся из простого рукомойника на стене. Это в Селестаре9 не так давно провели трубопровод, а в глуши о таком чуде техники и не знали, – староста там со стайринской кровью, должен был оградить деревню шаманством.

На границах тут и там попадались смески – люди с большой и малой примесью крови лунных эльфов. Если староста шаман, то, возможно, поможет брату вернуть силу. Или свяжется с дворцом по воде! Слышал о таком способе от отца, его друг-истайр частенько его использовал.

Но до деревни надо еще дойти. Всю сложность этой задачи я осознал, когда егерь отлучился и вернулся с несколькими парами скио… и мотком веревки.