Эта книга – едва ли не первая попытка рассмотреть помогающие практики как зеркало, в котором отражаются культурные, исторические и социальные процессы. Человек, прибегающий к помощи профессионала, принадлежит своему времени, языку, семейной традиции; он, как и его потребность в изменении, сформирован общим культурным контекстом. Практическая психология и психотерапия дают ему инструмент, содействуют трансформации; при этом «человек меняющийся» приходит к осознанию собственного «авторского права» по отношению к жизни. Психодрама как метод давно и успешно раскрывает творческий потенциал личности для ее частной и профессиональной самореализации. В предлагаемой книге психодрама предстает как инструмент не столько воздействия, сколько качественного исследования внутреннего мира и социальных отношений человека. Книга включает работы разных лет, что позволяет читателю обратить внимание на неровный «пульс» культурной памяти, ускользающий от обыденного сознания. Следовательно, она адресована широкому кругу читателей – и тем, кому интересно, что происходит в психотерапевтических и тренинговых группах, и тем, кто задумывается о психологических механизмах адаптации человека к культуре «здесь и сейчас», о связи личности и культуры повседневности, о месте человека во времени. Психологи, психотерапевты и бизнес-тренеры найдут в этой книге немало полезного и интересного – от конкретных методических приемов до наблюдений за историческими судьбами зарубежных и отечественных психологических практик.
Оглавление
Екатерина Львовна Михайлова. Методы практической психологии. Раскрой себя
Вместо предисловия
Глава 1. Близкое ретро, или О чем шелестит трава забвения[5]
Глава 2. Старые терапии в новых обстоятельствах[7]
Глава 3. Лики старости: там, где нас еще нет[11]
Глава 4. «Наши мертвые нас не оставят в беде…» (психодраматическая работа с семейной историей)[15]
Глава 5. Время и место[20]
Глава 6. «Безотцовщина»: что случилось и продолжает случаться с «фигурой отца»[32]
Глава 7. Первое лицо, единственное число, или Как женщины-руководители идут за языком[34]
Глава 8. Родная речь. Об истории и функционировании речевых ролей на материале тренинга и психотерапии[42]
Глава 9. Судьба рукодельницы (о гендерных различиях, психологах-практиках и культурных контекстах)[54]
Глава 10. Сто лет одиночества (некоторые аспекты психотерапии как социокультурной практики)[71]
Глава 11. Новые искушения психолога-практика: долгожданная востребованность и ее побочные эффекты[78]
Глава 12. Раз-два-три – Елочка, гори! (о краткосрочной групповой работе, ритуалах перехода и вновь о «культурных консервах»)
Заключение
Post scriptum
Приложение
Основные термины и понятия психодрамы, использованные автором
Отрывок из книги
Ни век, ни десятилетие не заканчиваются с боем часов. Во всяком случае, для людей и сообществ. Десятилетия, богатые событиями, имеют в культурной памяти особенно причудливые очертания: слишком много пристрастных свидетельств, слишком для многих заслуживает упоминания совсем разное, и даже кажущиеся объективными хронологические таблицы весьма избирательны. Всякая «история вопроса» отражает некую точку зрения или их сочетание, и сегодня излишне доказывать, что любое повествование есть трактовка: это уже само собой разумеется.
Даже историки и культурологи имеют дело с артефактами разной степени «уловимости» – что же говорить о практической психологии или психотерапии…
.....
И то переживание, связанное с собственным семейным преданием, которое получает вспомогательное лицо, садясь на поставленный для него протагонистом стул прадедушки, крайне важно. Как и в любой психодраме, во вспомогательных ролях тоже происходит терапевтическое воздействие, а порой и катарсис. Иногда акцент, добавленный вспомогательным лицом при повторении текста, данного ему протагонистом, или какое-то небольшое дополнение, буквально пара слов, оказываются удивительно точными, удивительно правильными, выполняющими совершенно отчетливую терапевтическую функцию. Когда внук сгинувшего в казахстанской ссылке учителя играет чьего-то прадеда, воевавшего с басмачами, а правнучка красавицы-попадьи – еврейскую красавицу из предместья Витебска времен Шагала, это действительно меняет взгляд на «свое» и «чужое».
В этом смысле очень интересен выбор людей из группы на вспомогательные роли. Для тех, кто хорошо знаком с психодрамой, это не будет удивительным, но, на мой взгляд, особого внимания заслуживает то, что очень часто на роли важных для действия предков выбираются люди, которые могут соотнестись с таким (иногда очень специфическим) опытом.
