Читать книгу Поцелуй ведьмы - Екатерина Михайловна Шрейбер - Страница 4

Утром Аня проснулась непривычно рано. Комнату заливал мягкий золотистый свет, а воздух пах деревом, травами и свежестью. Бодро вскочив с кровати, она умылась и взяла в руки телефон. Связь была дрянная, но пропущенных звонков и сообщений не было.

«Как же хорошо быть никому не нужной!» Она сама удивилась промелькнувшей мысли. И вспомнила про Лёшу. Буквально за сутки он превратился в далёкую расплывчатую фигуру. Мужчина, с которым она прожила в одной квартире пять лет, рядом с которым засыпала каждую ночь и просыпалась каждое утро, стал другим, отдельным существом, которое непонятным, но наверняка прекрасным образом функционирует на расстоянии в восемьсот километров. И Анины мысли сейчас заняты не тем, что он думает и чувствует, чем питается и где спит, а новыми впечатлениями, новыми людьми.

Она постоянно изводила себя вопросом: «А любовь ли это?» – выкладывала на чаши весов жизнь с Лёшей и воображаемое бытие без него. Сначала всё шло, как положено: с бабочками в животе, бурным сексом, взрывами ревности, потом успокоилось, но было ли ей с этим человеком по-настоящему хорошо, спокойно и весело? Хотелось ли воспитывать с ним детей, встретить старость, утешать в трудные минуты? Верила ли она в него так, что сам дьявол не смог бы поселить сомнение в душу, хотела ли так, чтобы никогда не взглянуть на другого мужчину?

Задумчивость Ани прервал стук в дверь. Зашла Марья Михална и за приветливым разговором выложила на стол завтрак: миску с горячей рисовой кашей, воздушный хлеб, кусок домашнего сыра и маленький термос с кофе.

– На лошадке собрались покататься? Это правильно. Дима уже готовит Серёгу, – улыбнулась она.

– Серёгу? – переспросила Аня.

Через пятнадцать минут она стояла рядом с гнедым конём с белым пятном на лбу, напоминающим букву «С», благодаря которому он и получил своё имя. На прогулку Аня надела старые узкие джинсы, свободную белую футболку и босоножки на плоской подошве, волосы собрала в хвост и нацепила бейсболку.

Дмитрий выглядел как накануне: в удобных брюках защитного цвета, такой же куртке, чёрной футболке и крепких ботинках. Он оценивающе взглянул на Аню и едва заметно ухмыльнулся.

– Если бы мы пошли в горы в настоящий поход, я бы заставил вас сразу же снять эти штанишки, – сказал он.

Когда до Ани дошла двусмысленность фразы, она округлила глаза и губы.

– И не надейтесь, я совсем не это имел в виду, – рассмеялся Дмитрий.

Стоя сбоку от Серёги, мужчина ласково похлопал его по лоснящейся спине.

– Готовы? Идите сюда. Стойте слева, повернитесь назад. Вам нужно крепко ухватиться левой рукой за гриву и вставить левую ногу в стремя. Потом быстро оттолкнуться, подтянуться и перекинуть правую ногу через круп. Очень просто. Так, так, спокойнее… давайте! – скомандовал он.

Аня рванулась вверх, и сильные руки Дмитрия, одновременно страхуя и направляя, переместили её в седло. Она широко улыбнулась, стараясь скрыть волнение от собственной лихости. Фермер же подтянул стремена и вручил ей в руки повод, а сам моментально оседлал стоявшую поодаль лошадь. Дав короткую инструкцию, он медленно направился в сторону открытых ворот. Серёга послушно двинулся следом.

В седле Аня так сильно сжимала ногами бока коня и впивалась руками в поводья, что скоро её мышцы заныли. А когда Серёга легко перепрыгнул через маленькую канавку, она вскрикнула от ужаса. Однако уже через десять-пятнадцать минут немного расслабилась и приспособилась к движению лошади.

Теперь можно было не только любоваться окружающими красотами, но и получше рассмотреть своего спутника. Чёрная футболка отлично подчёркивала его широкие плечи, рельефные мышцы рук, загорелую кожу. Он не был похож на городских мальчиков, проводящих дни в тренажёрных залах. Это был совершенно другой тип внешности. Дмитрий выглядел таким, каким его сделала жизнь: физическая работа, простая пища, свежий воздух, горячее солнце. Сейчас, находясь в хорошо знакомой стихии, он легонько улыбался каким-то своим мыслям, но не выпускал из поля зрения неумелую наездницу.

Между тем всадники пересекли дорогу, спустились к реке и поехали вдоль берега. По пути Дмитрий провёл небольшую экскурсию по окрестностям: рассказал, где пасётся скот, что растёт на огороде, какую рыбу можно поймать в ручье и речке, как добраться до деревни.

Ферма «Горный ручей» находилась в двенадцати километрах от ближайшего населённого пункта, где была школа, совмещённая с детским садом, фельдшерский пункт, автозаправка, несколько магазинов с продуктами и хозтоварами. Удалённость была и плюсом и минусом. Нужно было самостоятельно расчищать дорогу зимой и по весне – для этого Дима вызывал знакомого тракториста. В чрезвычайной ситуации надеяться приходилось только на себя: на ферме всегда хранился полноценный запас лекарств и средств первой помощи. В крайнем случае можно было доехать до больницы или вызвать скорую, но пока что обходилось без этого.

Огород в тридцать соток обеспечивал овощами всех жителей фермы: и людей, и животных. Летом овцы, коровы, козы и лошади щипали траву на обширных пастбищах выше по склону, зимой – питались заготовленным сеном.

Отрезанность от мира дарила покой – никто не заходил на ферму случайно; проезжая мимо, с корыстным или пустым интересом, никто не нарушал заведённого распорядка и не устраивал неприятностей; никто не мог без ведома хозяина проникнуть на территорию и остаться незамеченным.

Не просто троим обитателям «Горного ручья» было содержать такое хозяйство, но за годы работы вместе они сумели чётко распределить обязанности и действовать по отлаженной схеме. В самые горячие месяцы Дима нанимал рабочих из деревни. Всё шло своим чередом, да и что могло случиться здесь, куда не доставали ни плохие новости, ни политика, ни мировые катаклизмы?

– Выходных у меня не бывает, но на рыбалку я себе позволяю сходить. Так что ждите малосольного хариуса. Ручаюсь, вы такого ещё не ели! – пообещал фермер, и Аня убедилась, что сегодня у него определённо хорошее настроение.

Незаметно они выехали на просторный луг. Аня даже привстала в седле и ахнула от охватившего её восторга: вся земля была усыпана жёлтыми и фиолетовыми цветами.

– Весной здесь зажигают свои фиолетовые лепестки цветы кандыка, похожего на маленькую лилию, он, кстати, внесён в Красную книгу, а в июне всё горит оранжевыми шариками кюнкельды – огоньками. Я смотрю на эту красоту каждый год, и иногда бывает жаль, что не с кем этим поделиться.

– Вы можете фотографировать. И выкладывать в Интернет.

– Это скорее по вашей части. Мне есть чем заняться, – рассмеялся фермер.

Под одиноко стоящей шарообразной сосной они сделали остановку, и девушка с облегчением выпрыгнула из седла.

– У вас неплохо получается. Только старайтесь не напрягать понапрасну мышцы, иначе завтра не сможете ходить, – посоветовал он, протягивая бутылку воды.

После того как она утолила жажду, Дима махнул рукой в сторону.

– Пойдёмте, я кое-что покажу.

Отойдя от сосны и миновав поросль молодых берёзок, они вышли на укромную полянку. Трава на ней была совсем короткой и очень мягкой. Аня сбросила босоножки и прошлась по ней голыми ступнями.

– О, это божественно! – протянула она.

Дмитрий искоса взглянул на неё и сказал:

– Посмотрите вниз.

Чуть пригнувшись, Аня обнаружила в траве несметное количество мелких красных ягод.

– Земляника!

Ягоды показывались из травы повсюду, насколько хватало взгляда.

– Да это же настоящая земляничная поляна! – воскликнула она.

Дмитрий улыбнулся.

– Ешьте, сколько душе угодно. Кроме коров, тут мало кто бывает. И да, внимательно смотрите под ноги: лепёшки на каждом шагу.

Аня рассмеялась и начала отправлять в рот ягоды одну за другой.

Когда они вернулись к лошадям и уселись на мягкий мох, Аня мечтательно произнесла:

– Настоящий рай!

– Горы – дело такое. Если они попали в сердце, то уже никуда оттуда не денутся. Я иногда встаю до рассвета, забираюсь повыше и встречаю солнце… Знаете, вот этот момент, когда склоны начинают розоветь, из чёрно-белых превращаются в цветные, он ведь короткий совсем, но его хватает, чтобы всё плохое забыть и душу вылечить.

– Да вы романтик! Я бы тоже так хотела, а ещё лучше остаться здесь насовсем…

– Сколько раз я слышал такие слова. Но мало у кого доходит до дела. Конечно, я знаю нескольких людей, кто переехал на Алтай из Кемерово, Новосибирска, даже Москвы. Кто-то приехал, осознанно выбрав жизнь в деревне. Кто-то, просто однажды увидев Алтай, влюбился в него с первого взгляда. Кто-то следовал своим снам. Кто-то получил в наследство старенький домик. У каждого – свои причины и своя судьба, но легко не было никому, – заметил Дмитрий.

– Я бы смогла, – уверенно заявила Аня.

– Вы-то? Не похоже.

Неприятный холодок пробежал по коже.

– В смысле?

– Знаете, сколько я повидал мечтателей и фантазёров, тех, кто готов болтать языком, но не готов работать руками? Вы на себя в зеркало давно смотрели? Вы считаете реальностью уютную квартиру, полный холодильник еды и зарплату два раза в месяц на карточку. Любите порассуждать о том, чего не знаете. Вернётесь домой, раскидаете красивые фоточки по соцсетям и будете с гордостью рассказывать друзьям, как провели время в горной глуши. Для вас это просто приключение.

Девушка вскочила на ноги от злости. Вот хам! Да что он себе возомнил, этот мужик, у которого сапоги по колено в навозе!

– Вы же ничего обо мне не знаете! Это нормально вот так судить о людях? Кем вы себя считаете? Я вам плачу деньги не за это!

Она не заметила, как потемнело его лицо и сжались челюсти, потому что уже не помня себя запрыгивала на лошадь. Как ни странно, Ане это удалось с первой попытки, но Серёга стоял как вкопанный. И только когда Дмитрий оседлал своего коня и направился вперёд, тот двинулся следом.

Обратная дорога превратилась в ад. Фермер, словно желая проучить её, припустил лёгкой рысью. Она же, вскрикнув от неожиданного скачка Серёги, со всей дури ухватилась за гриву и начала молиться, чтобы не выпасть из седла.

У дома, спрыгнув с коня, Аня чуть не упала на землю, не рассчитав, как сильно подкосились ноги.

– Вы специально это сделали! Что вы за человек! – выкрикнула она Дмитрию и быстро, как только могла, поспешила в сторону своего жилища.

Остаток дня для Ани оказался несладким. Её мучило чувство вины и собственной глупости. Нужно было извиниться. «И чего он вспылил на ровном месте? А я? Деньгами его попрекнула!» – то злясь, то стыдясь, рассуждала она. Но Дмитрий уехал с фермы сразу после прогулки. Только за ужином Марья Михална сообщила Ане, что хозяин вернулся домой. Сердце ёкнуло. С трудом прожевав последний кусочек хлеба, она вышла на улицу.

Солнце медленно садилось за гору на уже знакомом месте, когда Аня тронула рукой ветку ели, растущей у гостевого дома, и нерешительно зашагала по тропике вперёд. Оказавшись у хозяйской двери, она ненадолго замешкалась. «Как провинившаяся школьница, ей-богу!» – недовольно буркнула и постучала.

Дмитрий открыл дверь и жестом пригласил войти. Ане показалось, что в его глазах промелькнула смешинка. Не злится, ура! Девушка шагнула за порог и осмотрелась. Обшитые светлым деревом стены освещала неяркая жёлтая лампа, небольшое помещение служило одновременно прихожей и кухней. На газовой плите в сковородке тихонько шипела и аппетитно пахла жарящаяся с луком картошка.

– А я думала, вам Марья Михална готовит, – ляпнула Аня, чтобы хоть что-то сказать.

– Не всегда. Картошку я и сам могу пожарить.

– Я хочу извиниться. – Аня заставила себя посмотреть ему в глаза. – Я вспылила и наговорила глупостей. Мне правда стыдно.

Фермер улыбнулся, и его серые глаза – теперь Аня поняла, что они серые, – посветлели.

– Я тоже был хорош. Давайте не будем портить ваш отпуск. Вы поужинали?

Она кивнула.

– Тогда пойдёмте, я вас чаем угощу.

Аня вздохнула с облегчением и села за стол. Пока Дмитрий поедал картошку – быстро, но с явным удовольствием, она прихлёбывала горячий травяной чай и рассказывала, как у неё дома поселилась кошка Мирка. Однажды утром, выходя из квартиры, Аня обнаружила в подъезде, прямо у своей двери, маленького пушистого котёнка: белого с серыми тигриными полосками. Два дня она выносила ему еду и воду, гладила, умиляясь умению громко и ласково мурчать, а на третий поняла, что никто из жильцов не признаёт подброшенную животинку своей и не торопится забрать домой. Так что Аня решила приютить котёнка. Лечила от паразитов, стерилизовала, прививала, и вскоре Мирка выросла в огромную холёную добродушную кошку, без которой уже невозможно было представить Анину квартиру.

Дима в ответ поведал историю Шмеля и Серёги.

Шмелю было суждено прожить коротенькую жизнь и замерзнуть в сугробе на окраине маленькой алтайской деревушки, если бы в тот морозный день рядом не оказалось человека. Он услышал тихий жалобный писк, уже собираясь сесть за руль автомобиля, пошёл на звук и извлёк из-под снега маленького чёрного щенка.

Пёс настолько промёрз, что не мог двигать лапами. Дима засунул его за пазуху и увёз домой. Отогрел, напоил, накормил. С удивлением обнаружил, что пёс абсолютно здоров. Немного привыкнув к новой обстановке, тот стал носиться по комнатам как угорелый, заливисто лаять и проявлять интерес ко всему, что можно погрызть и укусить.

– Вот такой он был, – отмерил Дима на столе ладонями расстояние сантиметров в тридцать и ласково добавил: – А сейчас вымахал, зверюга!

Пёс получил кличку Шмель за беспокойный нрав и окрас – чёрный с рыжими пятнами. Повзрослев, стал серьёзным и матёрым кобелём, навеки преданным своему спасителю и хозяину и суровым к чужим. Шмелю повезло ещё в одном: фермер не посадил его на цепь, а сделал своим охранником, спутником и помощником. Собака отлично поддалась тренировке, более того, неведомо откуда в этом беспородном найдёныше открылись пастушьи таланты, и то, как он умело гонял овец и коз, вызывало у Дмитрия настоящую гордость.

Аня улыбалась, глядя, как собеседник из сурового немногословного мужика превращается в увлечённого рассказчика и с оттенком ностальгии делится воспоминаниями. Ей хотелось слушать его, смотреть на него.

– А Серёгу мне подарил Мамай, – продолжал мужчина.

– Мамай? – хохотнула Аня.

– Друг. Тут целая история…

В этот момент раздался стук в дверь.

В ответ на приглашение хозяина войти в прихожей, вынырнув из уличной темноты, появилась высокая, стройная женщина. Она на мгновение замерла, увидев Аню, и остановила на ней пристальный, но равнодушный взгляд. Ни удивления, ни интереса, ни приветливости не проскользнуло в нём. Затем повернулась к Дмитрию и улыбнулась красивыми сочными губами.

– Привет, сокол.

Дима кивнул – скорее вежливо, чем радостно. Он представил женщин друг другу:

– Кара, это Анна – моя постоялица. Анна, это Кара – моя… приятельница.

Аня заметила, как от этих слов саркастично изогнулась бровь «приятельницы».

Кара непринуждённо присела к столу. Её лицо было обращено к Диме, но Аня сумела рассмотреть нежную, чуть смуглую кожу, большие тёмные глаза миндалевидной формы, широкие ухоженные брови, две длинных иссиня-чёрных косы, переброшенные на грудь. Простое летнее платье, совсем закрытое для столь жаркой погоды, сидело на ней, как королевский наряд. Она напомнила Ане породистую кобылицу, за холёной внешностью которой скрывался необузданный нрав. Очевидно, она была из местных и не в первый раз приходила в гости в Диме. Совсем не так представляла себе Аня деревенских девушек. Она заёрзала на стуле, придумывая предлог, чтобы откланяться.

Кара больше не взглянула на Аню, ибо всё её внимание было обращено к Дмитрию.

– Я тебе документы привезла. Забыл, что ли? Нужно всё посмотреть и подписать. Угостишь чаем? – улыбалась она.

Мужчина согласно кивнул и пошёл заваривать новую порцию чая. Аня встала с места и замерла, как прибитая к полу гвоздями.

Кара всё так же сидела за столом напротив, откинувшись на спинку стула, но взгляд её изменился до неузнаваемости. Из тёмных глаз струилась ненависть, способная убить на месте. Маленькие пухлые губы, чуть дрогнув и изогнувшись, шёпотом произнесли какую-то фразу. Аня не поняла смысла, но сила, которая была вложена в этот шёпот, чуть не сбила её с ног.

Аня попятилась к двери, больно ударилась локтем о стеллаж с посудой и услышала, как жалобно звякнули тарелки. Через секунду она уже оказалась на улице.

На тропинке Аня столкнулась с Марьей Михалной.

– О, ты от Димы? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, с улыбкой продолжила: – Как хорошо, что вы нашли общий язык. Ему полезно пообщаться с кем-то из своего круга.

– Кто такая Кара? – выпалила Аня.

Улыбка спорхнула с лица Марьи Михалны, будто её и не было.

– Явилась, что ли? Ох, не к добру это… Из деревни она, дочка местного спекулянта. Баба хоть и молодая, но своенравная и настырная. А как вдовой стала да наследство мужнино получила, так вообще никто ей не указ. Положила вот глаз на Димочку – беда. Какая из них пара? Ему хорошая девушка нужна, а не эта змеюка.

– Змеюка?

– Так ведь… дело тут тёмное. Сплетни это всё, не слушай ты меня. Просто не нравится она мне, ох, не нравится! У Димы дела с её отцом, вот и встречаются они иногда. Да сама Кара в гости повадилась. Хитрости у неё порядком, того и гляди согрешит наш Димочка. Тьфу-тьфу-тьфу! Всё, пошла, загляну ненароком, может, спугну змеюку… Прости, Господи!

И Марья Михална решительно направилась к дому хозяина. Аня испугалась за женщину, но останавливать не стала. Пожалуй, та вооружена против Кары гораздо лучше, чем кажется на первый взгляд. Надо идти спать.

Ночью Ане приснился кошмар. Она стояла на берегу небольшой быстрой речки и смотрела, как бежит по камням прозрачная, блестящая на солнце вода. Всё вроде бы было хорошо, но она чувствовала за спиной опасность.

Что-то страшное и невидимое надвигалось на неё сзади. Обернуться она не могла, и паническое желание убежать толкнуло её в воду. Неглубокий, но сильный поток сбивал с ног, она скользила и падала, изо всех сил стремясь попасть на противоположный берег. Движения были мучительно медленными… Быстрей! Быстрей! Шаг, ещё шаг. И вдруг на той стороне реки Аня увидела Диму. Он протягивал к ней руки, кричал, а она не успевала до него добраться. В следующий миг что-то ударило в спину, и она полетела лицом вперёд – в воду, разбиваясь о каменное дно…

Аня резко открыла глаза. Сердце стучало от страха. В непроглядной темноте она нашарила под подушкой телефон и посмотрела на время: 03:40. Вылезла из постели и вышла на улицу. Предутренний мрак был настолько концентрированным и плотным, что, казалось, давил на плечи. Из всех звуков природы был слышен только шум ручья. Аня шагнула в какой-то другой мир – на грани между сном и явью. Не было видно ни деревьев, ни тропинок, ни Диминого дома. Даже небо и звёзды исчезли. От ощущения кошмара никак не удавалось избавиться, казалось, из темноты на неё зло смотрят глаза Кары и гонят прочь. Снаружи оказалось страшнее, чем внутри. Убегая от непонятной жути, Аня вернулась в дом и залезла под одеяло. «Всё хорошо, это просто сон», – убеждала она себя. Уснуть ей удалось не скоро, но, когда сознание потухло, на стене в изголовье кровати тихонько звякнули от прикосновения невидимой руки бусины ловца снов.

Рано утром Аню разбудил настойчивый стук в дверь. Вылезать из постели совершенно не хотелось, и она не могла понять, почему Марья Михална решила принести завтрак в такую рань.

– Иду. Иду же! – проворчала девушка.

Открыв дверь, она замерла. На пороге стоял Дима. Сонливость ушла разом, в груди похолодело. Она увидела себя со стороны: растрёпанные волосы, помятое лицо, старая футболка, едва прикрывающая бёдра. Фермер же был свеж, умыт, одет. От него пахло мылом, пеной для бритья и кофе. Чёрт! Дима беззастенчиво разглядывал Аню. И улыбался, как… как последний засранец! Она скрестила руки на груди, пытаясь прикрыться.

– Извините, не подумал, что вы ещё спите. Но дело срочное. Вы вчера, помнится, очень хотели пожить на Алтае? Так вот, предлагаю ещё одну экскурсию – в гости к настоящим отшельникам, которые уже двадцать лет как променяли город на здешние места. Поедете со мной?

– Что, прямо сейчас?

– Сейчас или никогда. Добраться туда на машине не так-то просто, пешком идти далеко, но ко мне оттуда приехал Сергей. На вездеходе. Он нас подхватит. Если упустите шанс, другого не будет.

– Дайте мне пять минут.

Отшельник Сергей оказался поджарым мужчиной лет пятидесяти, одетым в спортивную кофту и широкие джинсы, а вовсе не седым старцем с густой бородой и в домотканой рубахе. Он взглянул на Аню с любопытством и залез в кабину, уверенно расположившись за рулём самодельного транспортного средства угрожающего вида с огромными колёсами. Дмитрий подал ей руку, помогая залезть в открытый кузов. Сам устроился рядом на жёсткой скамье. Они легко миновали грунтовку, ведущую от фермы, немного проехали по трассе и начали подъём по дороге, которая вскоре превратилась в настоящую полосу препятствий.

Что такое поездка на вездеходе по бездорожью, может представить себе только тот, кто сам это испытал. Аня лишь успела изо всех сил вцепиться в металлический поручень, услышав от Димы: «Держитесь!» Вездеход, понятное дело, ехал с небольшой скоростью, но ей показалось, что он рванул вверх, как гоночный болид, скакал на кочках, как кенгуру, и рассекал ручьи, как идущий на таран танк. Болтало так, что порой казалось, рука на очередном ухабе не выдержит и оторвётся. А о том, чтобы достать фотоаппарат и поснимать дорогу, Аня побоялась даже думать: щедро летящая из-под колёс грязь не оставила бы технике никакого шанса.

Когда на очередном ухабе она, вскрикнув, подскочила вверх, Дима придвинулся ближе и крепко притянул её к себе за талию. Его рука держала Аню, словно стальной трос.

– Вы слишком лёгкая, того и гляди вылетите из кузова.

Она хотела возразить, но сила его объятий и безопасность, которую они дарили, заглушили все протесты.

Поселение отшельников расположилось на склоне горы и занимало несколько гектаров земли. Большой деревянный дом, гораздо больше, чем Димин, дышал уютом. На столе красовались горячие жареные лепёшки, большая голова молодого домашнего сыра, маленькие полоски чечила[1], овсяная каша, ароматный чай. Чудеса! Там были телевизор, холодильник, стиральная машина, ноутбук. За разговором выяснилось, чего стоил фермерам этот домашний уют.

Оксана, хозяйка дома, немолодая женщина в цветастых шароварах и хлопковой рубашке с этническим рисунком, поведала, что на ручье, ниже по склону, они оборудовали ГЭС, поставили столбы и протянули электрические провода в дом. Это в дополнение к солнечным батареям. Также, самостоятельно, проложили в каменистом грунте водопровод протяжённостью восемьсот метров. Может ли городской житель, привыкший к тому, что все ресурсы ему достаются в готовом виде, представить себе такое?

– Когда мы сюда приехали, здесь росла трава в полтора человеческих роста, было море гнуса. Сейчас мы живём как на курорте. Но с очень интенсивной трудотерапией, – улыбнулась Оксана. – В городе трудно психологически, здесь – легко, но пахать нужно всё время. Кто пахать не готов, тот здесь не сможет осесть. Как-то, когда у нас ещё не было электричества, мы вернулись из Новосибирска, а снега подвалило неимоверное количество. Сергей остался по делам в деревне. До половины пути ещё была дорога, а дальше – ничего. Я в снег нырнула, а там по пояс. И ползла шесть километров до дома. Доползла, хозяйничаю, печку топлю, а у меня керосиновая лампа с одним-единственным последним стеклом. Я какое-то бельишко постирала, повесила, а с него вода на лампу кап – стекло тресь! Вы представляете, что это для меня значило? Зима, темно, ни фонарика, ничего. У нас тут очень весело было в первое время.

– Один в поле не воин, – добавил Сергей. – Только вместе с другими можно что-то сделать. Мы тут уже почти двадцать лет, за это время у нас селились знакомые, родственники и просто чужие люди, сейчас мы впятером остались. Конечно, человеку, который никогда с такой жизнью не сталкивался, очень сложно это понять. Один мужик продал квартиру, приехал с женой и детьми в заброшенную деревню, которую мы по пути проезжали. Я еду как-то раз, смотрю и глазам не верю: куча вещей, дети на них сидят – бледные, замученные – ужас! Они заселились в один из домов и влачили жалкое существование несколько лет, пока не проели все деньги. В результате уехали куда-то ближе к цивилизации. Суть моего опыта в том, что, если не будет кооперации, случится вот такая печальная история. У нас же раньше в деревнях как было: надо кому-то дом, все собрались, поставили сруб. Не за деньги, бесплатно. Вот если к этим истокам люди вернутся, тогда да.

Дима кивнул:

– Когда я купил землю, у меня было достаточно денег, чтобы заплатить строителям, нанять спецтехнику. Но я был в растерянности: с чего начать? К кому обратиться? Деньги здесь имеют какое-то другое свойство, они не всегда помогают. А вот люди – да. Без Марьи Михалны, Петра Васильевича и вас я бы вряд ли что смог.

Аня спросила:

– А как же без школ, больниц, магазинов?

– Ездим в город – по самым разным делам, – ответил Сергей. – Иногда каждый день приходится, иногда по месяцу не выезжаем. Почему где-нибудь в Америке фермеру нормально жить вдали от населённых пунктов, и никто круглыми глазами на это не смотрит? А у нас всех согнали в города и пытаются людьми управлять. Это же проще. Кстати, чтобы мы вот так жили, с нас взяли подписку, что мы ни на что не претендуем и ничего не просим у местных властей.

У Сергея с Оксаной было трое детей – все на домашнем обучении. Старший сын в свои шестнадцать был хорошим помощником отцу. О медицине хозяйка сказала:

– Стараемся обходиться, но, конечно, в случае необходимости обращаемся за помощью. И даже «скорая» сюда приезжает. В город не тянет: приезжаешь туда, и сразу хочется домой. Воздух плохой, вода плохая, людям тяжело очень, это чувствуется.

Пока взрослые общались, сидя у окна за круглым столом, дети на полу раскрашивали картинки, собирали конструктор, играли в шахматы. На улице накрапывал дождик, но никто не требовал включить компьютер и не рвался к играм на смартфоне. Ане трудно было поверить, что можно жить вот так: в каком-то своём мирке, но какой же притягательной казалась эта атмосфера. Хотелось задержаться подольше, остаться на ночь, позавтракать с этими людьми, поработать бок о бок в огороде.

Когда Дмитрий с Сергеем решили свои дела, они попрощались.

– Можно прогуляться до ближайших соседей. В двух километрах отсюда, на обратном пути, живёт молодая пара, которая променяла Москву на Алтай. Хотите познакомиться?

Аня с энтузиазмом согласилась.

Скоро перед глазами раскинулась живописная поляна. Чтобы попасть на неё, нужно было перейти по высокому мостику через речку. На поляне – подстриженный газон, цветущие деревья, чуть поодаль – огород, но настоящим чудом оказался небольшой полукруглый домик, который рос прямо из склона горы.

Он был похож на обиталище хоббита или какого-то другого сказочного существа. На крыше зеленел газон, на окнах висели разноцветные занавески, у входа была выложена поленница.

Приветливая девушка по имени Олеся, с длинными каштановыми волосами, перехваченными лентой, проводила гостей в просторную деревянную беседку, совмещённую с летней кухней. На лавочках лежали мягкие подушки, на стенах колыхались воздушные шторки, а над потолком висел гамак. На втором этаже было оборудовано большое спальное место.

– Я – художник по гриму, муж – осветитель. Десять лет назад мы приехали на Алтай снимать кино и настолько влюбились в здешние места, что решили переехать сюда насовсем, – рассказала Олеся.

Аня любовалась её открытым светлым лицом, улыбчивыми глазами, расслабленными движениями. Как же эта молодая красивая женщина оказалась здесь, среди леса и гор, как смогла прижиться в диком, безлюдном крае?

– Мы много путешествовали по миру, но здесь что-то зацепило. После съёмок вернулись сюда, поездили по разным местам, но, когда познакомились с Сергеем и Оксаной и увидели эту поляну, никаких сомнений не осталось. Через полгода мы уладили все дела, собрали вещи и приехали насовсем. Сначала казалось: как так, нужно ведь очень много денег! Но постепенно стало ясно, что нам не нужно ничего, просто уехать из Москвы. Землю можно получить бесплатно, «лисью нору» построить за тридцать тысяч рублей… Надо сказать, что я не то что никогда в деревне не жила, а даже и в походе не была ни разу, то есть к такому быту была совершенно не готова. И вот привезли мы сюда на тракторе вещи, выгрузили. Вокруг трава высоченная. Я сижу на этих баулах и думаю: «Ни фига себе! Вот это мы, как взрослые! Что делать-то? А ничего – жить будем». Начали строить маленький домик из мешков с землёй. Не скажу, что всё было гладко, были и истерики с моей стороны – ну, я же девочка, в конце концов. Но после трёх месяцев в палатке в нашем новом доме было так круто! Меня не смущали даже бегающие по мне среди ночи мыши. Потом мы построили баню, которую вскоре снесло наводнением. Не беда! Построили новую. И ещё один дом. В старом теперь обитают козы. Так что живём и радуемся, – говорила хозяйка.

Ещё бы не радоваться! В доме у Олеси оказалась самая уютная гостиная, которую Аня видела в жизни, где половина пола уложена подушками, вся стена в книгах, а с потолка лёгким движением руки опускается белый экран, на котором можно смотреть фильмы с маленького, но супертехнологичного проектора. В бане, рядом с окном с видом на гору, стояла самая настоящая ванна. Олеся добавила, что у них в доме есть спальня, прикорнув в которой каждый спит по шестнадцать и больше часов.

– Полтора года мы жили практически без денег, потому что не могли себе позволить уехать на заработки. Но вселенная так устраивала все дела, что нам постоянно помогали люди, нам всегда было что есть. Когда убираешь из жизни всё лишнее, ты начинаешь чувствовать, что тебя, как маленького малыша, кто-то качает на руках и оберегает от всего плохого. Всё это время я летала – я была счастлива, я хорошо выглядела, у меня прошли все болячки, – улыбнулась Олеся.

– Да, живя на природе, приходится думать, хоть в меньшей степени, о деньгах. Кто-то продаёт пчелопродукты, кто-то ездит в город на заработки, многие пытаются развивать туризм. Игорь как раз уехал, у него новый проект. А я сама справляюсь, и ничего, привыкла. Здесь рассчитывать приходится только на себя и на свой труд. Но я не знаю никого, кто бы хотел вернуться «к цивилизации».

Олеся показала гостям новый дом для коз, который они с мужем недавно построили, и познакомила с рогатыми, невозможно милыми постоялицами: Зорькой, Милашкой, Светиком и Зиной. А потом вызвалась подбросить Диму с Аней до «Горного ручья».

Они забрались в потрёпанный, забрызганный грязью «ренджровер» и пустились в обратный путь.

Аня молчала. Она только что побывала в другом мире, увидела других людей – не романтиков, но отчаянно смелых, сильных и работящих, точно знающих, что жизнь – одна и прожить её нужно только так, как хочется. «Смогла бы я так же? Лёша бы точно не смог», – размышляла она. Он отлично разбирался в компьютерах и новых технологиях, хорошо рисовал, всегда знал, как сотворить на экране что-то особенное, цепляющее, но его невозможно было представить рубящим дрова или закалывающим свинью.

Она украдкой поглядывала на Диму, который болтал с Олесей, как с задушевной знакомой. Всех этих людей связывали невидимые прочные нити, пусть они редко встречались и жили в десятках километров друг от друга, но в случае беды им было к кому обратиться. Это необычное содружество вызывало зависть, ей захотелось стать одной из них. Щемящая тоска вперемежку с робкой надеждой наполнила Анину душу.

* * *

На следующий день Аня решила сразу после завтрака отправиться на прогулку. Надев оранжевую толстовку, которая всегда поднимала ей настроение, она вышла на улицу и взглянула на самую высокую из ближайших гор. Отсюда казалось, что возвышенность сплошь покрыта мягкой зелёной травой, лишь кое-где виднелись каменистые выступы да негустая поросль деревьев.

Подъём выдался непростым. Аня ругала себя за то, что взяла мало воды – она закончилась уже через пару часов, которые понадобились, только чтобы доползти до вершины. Трава оказалась жутко колючей, каменные выступы – острыми, а сам подъём слишком крутым. В кроссовках было неудобно – того и гляди подвернёшь ногу. Мышцы гудели, в груди горело сухое пламя, в висках пульсировал ток крови. Но на самом верху Аню ждала награда. Никогда в жизни она не видела такой картины: узкая серая лента дороги, едва различимые за деревьями изгибы ручья, показавшиеся из-за горизонта новые горы и бесконечный простор.

– Я не знаю, что мне делать и как жить дальше, – произнесла она вслух и улыбнулась. – Но я уверена, что теперь смогу всё.

Как следует передохнув, Аня начала возвращаться. Вспомнила о том, что, как говорят, спуск гораздо труднее подъёма. И правда, первые полпути дались ей с трудом. Кроссовки скользили по траве, то упираясь в кочки, то проваливаясь в ямки. Ей приходилось хвататься руками за колючую траву, ойкать и айкать. Даже через небольшие расстояния, покрытые быстрыми размашистыми шагами, каждый из которых грозил падением, Аня присаживалась на пятую точку. Ноги начали трястись и подкашиваться. Она подумала, что завтра с трудом встанет с кровати, и пообещала себе по возвращении домой начать ходить в спортзал.

И вдруг, в очередной раз пытаясь удержать равновесие, она почувствовала толчок в спину. Ноги заскользили по склону, не находя упора. Она закричала, со всего размаха упала на колени, но не смогла остановиться и продолжила падение, безуспешно хватаясь за землю. В какой-то миг Аня совершенно потеряла ориентацию, кубарем полетев по склону, а ещё через пару метров рухнула куда-то вниз.