Читать книгу Блудливое Средневековье. Бытовые очерки западноевропейской культуры - Екатерина Мишаненкова - Страница 11

Французское слово farce происходит от латинского farsus – начинка, фарш. Название пошло предположительно от того, что фарсы часто использовали как вставные сценки в мистериях (длинных религиозных представлениях по случаю праздников).

Что такое фарс? Если говорить коротко, это постановка анекдота. Иногда короткая сценка, иногда настоящая мини-пьеса, но суть не меняется – это сыгранная на сцене забавная бытовая история. В ней могло что-то высмеиваться, могла быть ненавязчивая мораль, а могло все строиться просто на игре слов. Правило у фарсов было всего одно – чтобы было смешно. Как и анекдоты, фарсы бывали остроумные и грубые, изящные и жестокие, гениальные и тупые.

Герои фарсов – сами горожане. В какой-то степени это лучший источник, по которому можно судить, кто жил в средневековом городе, и какие между классами, профессиями и группами были отношения. В фарсах, разумеется, показывали не конкретных людей, а обобщенные образы. В современном анекдоте мы заранее представляем, чего ждать от типичных персонажей вроде блондинки, тещи, нового русского, поручика Ржевского или Чапаева (которые давно не имеют отношения к киногероям). Так и в средневековом фарсе были типичные купцы, буржуа, лекари, адвокаты, мошенники, монахи, ремесленники, крестьяне. Если фарс начинался с того, что на сцене появлялись два монаха – можно было сразу догадаться, что речь пойдет о жадности и распутстве, если немолодая супружеская пара – о женской сварливости, если пожилой муж с молоденькой женой – о проделках изменницы-жены, и т. д.

Фарсы можно условно разделить на группы или циклы: о глупых мужьях, о сварливых женах, о мошенниках, о пройдохах-адвокатах, о псевдоученых. Фарс, даже если в нем была мораль, существовал вовсе не ради этой морали. Цель фарса – не научить чему-то и даже не высмеять, а просто показать, как это смешно. Можно сказать, что создатели фарсов искали позитив в любых ситуациях и предлагали не плакать над ними, а смеяться.

Появился фарс на рубеже XII–XIII веков, но к сожалению, самые ранние фарсы до нас не дошли. Как и большая часть народной литературы, они существовали только в устном варианте. Записывать их начали только в XV веке. Вероятно, менялись они мало.

Меня больше всего интересовали фарсы, касающиеся брачно-семейных отношений. Я приведу отрывки из совершенно феерического «Новобрачного, что не сумел угодить молодой супруге».

Что это было? Как я уже сказала – фарс. Маленькая пьеска, типичная для средневековой городской культуры. Я не могла не привести ее здесь, хоть и в сокращении, уж очень яркую семейную картину она дает. Кого мы видим? Две супружеские пары, по-видимому, обеспеченных горожан. Муж и жена средних лет, давно живущие в браке, выдавшие дочь замуж. Другая пара – молодожены. И кто у них главный? В старшей паре – однозначно женщина. Она много говорит, расспрашивает дочь об интимных подробностях, без стеснения обрушивается на зятя, грозит ему судом, а от увещеваний мужа отмахивается. Его угрозу побить ее она пропускает мимо ушей.

Муж в основном пассивен, он только удерживает жену, чтобы она с ее бурным темпераментом не наломала дров. А когда она, наконец, высказывает все, что хотела, он спокойно подводит итог и напоминает, что пора ужинать. Из его совета дочери по поводу рукоприкладства мужа можно догадаться, что бывали случаи, когда и они с женой решали проблемы именно так – он мог поколотить за что-то, а она подольстится к нему и все равно получит желаемое.

Я не буду анализировать это с точки зрения современной морали, она к Средневековью не применима. Просто обращу внимание на факты. Муж имел право бить жену. Но руководит в их семье жена, и мужа она не боится. И о суде она говорит достаточно уверенно, чтобы можно было не сомневаться – она знает свои права, и возможно, ей уже приходилось их отстаивать.

У молодоженов проблема в интимной жизни, и отчего она возникла, не уточняется. На поверхности лежит тот факт, что к рукоприкладству родители жены собирались отнестись философски, мол, дело житейское, надо учиться манипулировать мужем. А вот неудовлетворение ее сексуальных потребностей вызвало у них сильное негодование – а для чего она тогда вообще замуж выходила?

Еще одна любопытная деталь – свобода, с которой обе женщины говорят на интимные темы. Мужчины слегка стесняются, это болезненный для них вопрос мужской сексуальной состоятельности, а мать и дочь обсуждают техническую сторону плотских отношений вовсю, практически не выбирая выражений (в современном переводе текст смягчен).