Читать книгу Держись и пиши. Бесстрашная книга о создании текстов - Екатерина Оаро - Страница 4
I. Перед рождением книги
Глава 1
Миф о том, что кто-то знает, писатель ли вы
ОглавлениеИли: есть ли у меня потенциал?
Должен ли я писать? Должна ли я писать?
С тех пор как я преподаю писательское мастерство, на мою почту приземляются письма с этим вопросом. Авторы присылают мне на рецензию свои тексты, чтобы наконец успокоиться. Они ожидают от меня оценки: «Вот вы – пишите. А вы – нет».
За спиной у них обычно маячит Толстой с его «если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать». И они ищут подтверждения своего права на творчество у авторитетов, готовые поверить чужой оценке.
В самом начале я пробовала убедить таких авторов, что писать им, конечно, нужно. Это насыщало их на час, но после они снова начинали сомневаться. Потому что извне этот колодец не заполнишь, сколько одобрения в него ни клади.
Я тоже была таким автором. Мечтала, чтобы авторитетный писатель взглянул на мой черновик и определил, есть ли у меня потенциал. Но все оценки я быстро ставила под сомнение. «Он говорит недостаточно эмоционально, он неискренен», – думала я. Или: «Он говорит из вежливости и чтобы меня не ранить». Или: «Эта писательница недостаточно авторитетна, она сравнивает меня с новичками, а не с классиками».
Поиск разрешения вовне напоминал жизнь без дома, неприкаянность. Жалкая позиция, вам не кажется? Я думаю, мы становимся в нее лишь тогда, когда теряем себя. Но если в себя вернуться, то находишь внутри мечту о книге, интерес к писательству, новый замысел, образ, жажду эксперимента.
Разве недостаточно этого для того, чтобы писать? Я верю, что если желание писать не покидает вас, то вам нужно писать. Это желание и есть ваш потенциал.
Возможно, вам кажется, что все мечтают написать книгу. Мне тоже так иногда кажется, ведь я выбираю себе творческих друзей. Но если посмотреть шире, то вы увидите, что о книге мечтают немногие. Вы правда думаете, что большинство людей приходят в восторг, когда слышат, что авторы встают в шесть утра, чтобы до начала рабочего дня уделить время тексту? Да ну. Большинство людей выберет мягкую подушку. Формулировать, редактировать, сомневаться, искать точные слова – разве все этого хотят? О нет. Только те, кто уже носит книгу в себе.
Говорить себе «Я не писатель» значит преуменьшать себя. Об этом пишет Ван Гог в своем письме, которое я часто цитирую. Он пишет о художниках, но слово «художник» легко заменяется на «писатель»:
«…Когда что-то в тебе говорит: “Ты не художник”, тотчас же начинай писать, мой мальчик, – только таким путем ты принудишь к молчанию этот внутренний голос. Тот же, кто, услышав его, бежит к друзьям и жалуется на свое несчастье, теряет часть своего мужества, часть того лучшего, что в нем есть. Друзьями твоими должны быть лишь те, кто сами ведут такую же борьбу и своим примером пробуждают в тебе жажду деятельности.
…‟Я не художник”, – как можно так жестоко отзываться о самом себе? Разве нельзя стать терпеливым, разве нельзя научиться терпению у природы, видя, как медленно созревает пшеница, видя, как все растет? Разве можно считать себя настолько мертвым, чтобы допустить, что ты уже никогда не будешь больше расти? Разве можно умышленно препятствовать собственному развитию? Говорю все это для того, чтобы объяснить, почему разговоры о том, одарен ты или нет, кажутся мне такими глупыми.
…Мне хочется, чтобы живопись стала твоей навязчивой идеей и вопрос: “Художник я или не художник?” – отошел в область абстракции, а на первый план выступили бы более интересные практические задачи, скажем, как скомпоновать фигуру или пейзаж».
Как же красивы авторы, когда они просто работают, не сомневаясь в себе! Когда они не заглядывают другим в глаза, ища одобрения и оценки, а смотрят внутрь себя.
Сам вопрос «Писатель ли я?», направленный вовне, лишает вас сфокусированности, устойчивости, концентрации сил, а порой и самоуважения. Никто вам на него не ответит, а если и ответит, то этот ответ будет мало весить.
Я знаю это на собственном опыте. Помню, как, когда я поступала в Литинститут, я сдала все экзамены хорошо и на последний – творческое собеседование – шла уверенно. Потом я долго ждала перед аудиторией, когда подойдет моя очередь. Было душно, и уже через час все устали: и комиссия, состоящая из седых мастеров и ректора, и мы, абитуриенты.
Вот как это происходило: когда очередной поступающий выходил из кабинета с дубовым овальным столом, нужно было подождать и только после – войти. Во время этой паузы мастерам зачитывались рецензии на вступительные творческие работы следующего кандидата. Предполагалось, что абитуриент не слышит рецензию на свои тексты и не знает, как их оценили.
Но я не рассчитала время и вошла слишком рано. Из-за общей усталости никто не обратил на это внимания. И я услышала рецензию на подборку своих рассказов:
– Автор пишет об Алтае и Тибете, Крыме и Гималаях, но только не о родной Беларуси. У автора есть стиль, однако нет интереса к социальным темам. На фоне других работ, поданных на конкурс в этом году, эта подборка не кажется достойной. Не берем.
Это была рецензия признанного семидесятилетнего писателя. Когда ее читали, он уверенно мотал головой и делал такой жест рукой, по которому было ясно: не будем тратить на это много времени. Звучит как ответ на вопрос «Должна ли я писать?», правда?
В Литинститут меня все-таки взяли, потому что даже низкая оценка за собеседование не слишком опустила мой общий балл. И следующие несколько лет я училась с ощущением, что мне дали огромный кредит и я занимаю чужое место.
Правда, через пять лет на защите диплома мой мастер – все тот же седой писатель Александр Евсеевич Рекемчук – стоял за мою повесть горой. Действие повести происходило в Беларуси. Еще два оппонента написали на нее хвалебные рецензии, рекомендуя повесть к публикации.
Кажется, только я помнила приговор, услышанный пять лет назад на творческом собеседовании. В дипломной речи я хотела упомянуть о нем, но мой мастер сморщил лицо, как от музыкальной фальши. Я заметила это и быстро сменила тему.
Мне выдали красный диплом, а мастер, налив чаю на кафедре, сказал, что я не имею права останавливаться, потому что то, что я пишу – настоящее.
Я рассказываю эту историю для того, чтобы показать, что и седоволосые авторитетные писатели могут ошибаться, оценивая ваши рукописи. Что они могут запросто изменить свое мнение, когда вы напишете новую вещь. Что другим бывает не видно, станете ли вы писателем.
Но если желание писать не тает в вас, то оно и есть ваши карта и компас. Его могут не видеть те, кто снаружи: литераторы с сигаретками, учителя в пиджаках, тревожные родители. Его может быть недостаточно, чтобы усмирить внутреннего критика, потому что это зерно еще сокрыто в земле и не принесло плода. Пока только вы знаете об этом зерне. И если оно там, возможно, ваш долг – полить его.
Резюме главы
1. Никто не знает ответа на вопрос, должны ли вы писать.
2. И известные авторы тоже могут ошибаться и менять мнение на ваш счет.
3. Поиск внешнего одобрения дестабилизирует вас.
4. Далеко не все мечтают о книге! Если вы мечтаете, значит вы носите ее в себе.
5. Если желание писать не покидает вас, вам нужно писать.
Упражнение
Напишите эссе на тему «Как я вижу свое писательское будущее?». Позвольте себе помечтать. Чего вы на самом деле хотите?
Может быть, вы мечтаете, чтобы писательство стало новой рутиной, ежедневным делом, как чистка зубов? Или, может быть, вы хотите получить «Большую книгу»? Опубликовать свой рассказ в «Нью-Йоркере»? Увидеть, как его читает Тони Моррисон?..
Напишите, чего бы вы хотели. И сохраните этот текст.
P. S. Когда я даю это задание авторам, с которыми работаю, то получаю очень разные эссе. Приведу вам одно из них. Мне кажется интересным заглянуть в будущее коллеги. Это текст Наталии Юдиной:
«Мне кажется, что написать собственную книгу – значит сказать “я есть”, присвоить себе жизненный опыт. Наверное, кто-то с такими же мыслями решается завести ребенка, чтобы продлиться в новом человеке. Потому что книга, в моих фантазиях, это продолжение меня. И как ребенок может бегать где-то и разговаривать с другими людьми, так и книга может вести диалог от моего имени. Читатели смогут познакомиться со мной через мою историю или истории моих героев.
Мне бы хотелось, чтобы, закрывая книгу, они делали это с сожалением. Так захлопывают дверь за другом, который уходит после душевного разговора за чаем или бокалом вина. Или так выбрасывают обертку от подарка в новогоднюю ночь, потому что загадка свертка разгадана и предвкушение любопытства было удовлетворено. Я хочу, чтобы люди советовали мою книгу со словами “я завидую тебе, что ты ее еще не читал”.
Мне представляется, что я стою в книжном магазине, где хозяйка – смесь запахов бумаги и типографской краски. Читаю отрывок из своей книги пришедшим людям. Им нравится, они всматриваются в меня и кивают. Так зрители иногда поддакивают актерам на сцене театра. Им близко то, о чем я пишу.
Что будет самым большим признанием? Увидеть обложку своей книги в аэропорту. В залах ожидания люди читают либо то, что давно хотели, и вот, наконец, вынужденная пауза подарила возможность сменить работу и семью на книгу. Либо то, о чем не имели понятия, но бросили клич в соцсети “какая самая-самая?” и получили рекомендации. По какой-то случайности они выбрали именно мою книгу и теперь растянулись на жестких сиденьях с ней в руках.
Я бы подошла и спросила:
– Что читаете? Интересно?
В ответ получила бы:
– Очень».