Читать книгу Ресивер - Екатерина Орлова - Страница 7

Хлоя

Время до вечера тянется бесконечно. Растягивается, словно расплавленная на солнце резина.

Когда Лейтон спускается вниз, я ненадолго остаюсь в комнате. Мне нужно убрать дрожь в пальцах и голосе. Нужно взять себя в руки, чтобы перестали трястись колени, а во взгляде не было столько надежды.

Мне чертовски тяжело держать себя в руках, когда я знаю, что он там, внизу. Наверняка улыбается своей шикарной улыбкой. Играет мышцами, подмигивает и смотрит так, словно заглядывает в душу.

Наклонившись над туалетным столиком и упершись в него ладонями, изучаю свое отражение. Я красивая. Сегодня на мне вязаное платье до колена, теплые чулки. Волосы распущены и лежат красивыми волнами на плечах. Я должна быть уверена в себе, но почему-то это совсем не так.

– Так, дыши, – уговариваю себя и на самом деле заставляю делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы собраться с мыслями и силами.

Восстановив равновесие – пусть пока и шаткое, – я выхожу из комнаты. Дохожу до лестницы и останавливаюсь, слыша голоса внизу.

– Мам, он женится, когда у меня уже будут внуки, – шутит Лейтон.

– Когда у тебя будут внуки, я буду нянчить правнуков, – отвечает до боли знакомый голос, от которого по всему телу бегут мурашки.

Прислоняюсь спиной к стене и, закрыв глаза, с улыбкой слушаю их шутливую перепалку.

– Так что, – продолжает Нил, – мои внуки будут нянчить твоих детей.

Парни разражаются хохотом, а потом в разговор вступает Саманта.

– Мальчики, это не соревнование. Главное, найти свою вторую половинку, а дальше как Бог даст.

– Главное, не заделать ребенка той, которую не считаешь своей второй половинкой. Слышал, Нил? – добавляет их папа, и парни снова смеются.

– Билл! – журит его Сэм.

Еще раз глубоко вздохнув, спускаюсь вниз. Сворачиваю от лестницы к столовой, где за столом сидит уже вся семья. Я предлагала Саманте свою помощь, но она не любит, когда на кухне крутится кто-то рядом с ней, так что мне позволили только нарезать салат. И сейчас я вижу, какую огромную работу она проделала, потому что на столе несколько блюд, которые за минуту не приготовишь.

Первым меня замечает Лейтон.

– Хлоя, мы ждали только тебя.

Нил поворачивает голову, и мне приходится изо всех сил сдерживать широкую улыбку, чтобы не показать, что моя радость при виде него гораздо сильнее, чем та, которую должна испытывать девушка его брата.

– Добрый вечер, – здороваюсь и присаживаюсь рядом с Лейтоном, когда он выдвигает для меня стул.

– Ну все, можем ужинать, – говорит Саманта, и за столом начинается суета.

Каждый накладывает себе еду, ведутся разговоры на тему того, как много всего наверняка вкусного Саманта наготовила. Она с радостью принимает комплименты и кокетничает, делая вид, что это совсем не составило труда.

Наши взгляды с Нилом притягиваются, как магниты. Мы не смотрим дольше положенных нескольких секунд, но в этих взглядах все: жажда, тоска, страсть.

Даже приступив к ужину, я не могу сдержаться, чтобы не поглядывать на него. Нил давно перестал быть просто воспоминанием о жаркой ночи, а стал для меня скорее символом отношений. Я знаю, что это неправильно. Особенно учитывая ветренную натуру Нила. А еще то, что в ту ночь он рассказал мне, какие отношения мечтает построить.

Но разве в начале отношений мы не пытаемся казаться лучше? Разве не приписываем себе черты, которыми не наделены? Все так делают, думаю, и Нил не исключение. Но почему-то хочется верить, что в ту единственную ночь он был максимально откровенен, как бывают откровенны с попутчиками в транспорте. Когда ты веришь,что никогда больше не встретишь этого человека, и выворачиваешь душу наизнанку.

– Хлоя, тебе не нравится мясо?

Я резко вскидываю голову, когда Лейтон обращается ко мне, и по очереди осматриваю всех присутствующих, а потом снова смотрю в тарелку. Оказывается, все это время, задумавшись, я ковыряю ароматное жаркое, не попробовав ни кусочка.

– М-м-м, нет, я просто ждала, чтобы немного остыло.

– Дорогая, остыв, мясо станет невкусным, – говорит Саманта, улыбнувшись.

Я молча киваю, не зная, что на это ответить. Засовываю вилку жаркого в рот, жую и глотаю вместе с комом, застрявшим в горле.

– Очень вкусно, – хвалю стряпню Сэм, хоть на самом деле практически не чувствую вкуса.

Зато ощущаю на себе задумчивый взгляд Нила.

Интересно, какие чувства он испытывает по поводу моих отношений с его братом? Больно ли ему? Чувствует ли он вообще хоть что-то? Или я сама придумываю то, чего между нами нет и не было?

Разговор от еды плавно перетекает на футбол, и теперь говорит в основном Нил. Я растворяюсь в его бархатном голосе и стараюсь не смотреть на него, чтобы не показать свое истинное отношение. Мне кажется, на моем лице слишком явно читаются чувства.

Что в нем есть такого, чего нет, например, в Лейтоне? Все же позволяю себе посмотреть на Нила немного дольше, чем разрешала раньше. Но теперь у меня есть оправдание: я делаю вид, что внимательно слушаю его рассказ о прошедшем сезоне. И тогда понимаю, что в нем такого особенного. В Ниле есть то, чего напрочь лишены мужчины, окружающие меня последние годы: дикость. Какая-то необузданность, животная сила. Его поведение ничем не выдает эту особенность, но исходящие от него вибрации чертовски ощутимы. Они вызывают дрожь и возбуждение. Наверное, причина во взгляде. Или, может, в голосе. Он как будто немного приглушенный, слегка сиплый. Такой тягучий, что невольно заставляет слушать то, что Нил говорит, и прислушиваться к его словам.

Я все еще хочу его. Хочу до зубовного скрежета. До внутренней истерики.

Я часто представляю себе, что чувствовала бы, если бы у нас получилось построить отношения. Какой он, когда ухаживает за девушкой? Какой в быту? Что любит на завтрак? Как долго спит? Сова или жаворонок? Я не хочу спрашивать Нила об этом, хочу сама сделать эти открытия. Даже сама мысль о такой возможности будоражит меня.

Наконец Нил бросает на меня взгляд, и мне кажется, что грудную клетку прошивает молния. Сердце, пропустив удар, принимается колотиться так, словно сейчас раскрошит ребра, сотрет их в пыль. Почему он так смотрит? О чем думает?